Романтические поэмы в творчестве М.Ю. Лермонтова

Романтические поэмы в творчестве М.Ю. Лермонтова («Мцыри» и «Демон»).

«Мцыри» и «Демон» считаются одними из самых зрелых произов Михаила Юрьевича Лермонтова. Жестокость и противоречие повседневной жизни отразились в поэмах автора через призму сознания романтически одинокой личности, обречённой на неминуемую смерть. Героический тип личности стал центральным в Лермонтовских поэмах, а лирическое начало играло не последнюю роль. Романтические поэмы автора совпали с популярностью «южных» поэм А.С. Пушкина. В них (поэмах) Лермонтов как бы творчески откликнулся на Пушкинское литературное послание обществу того времени. Попутно в поэмах Лермонтова прослеживается увлечение мятежной поэзией Байрона. И все первые романтические поэмы Михаила Юрьича были отражением тех или иных произов его любимых авторов. Но уже в кавказском цикле романтических поэм, к которым и относятся «Демон» и «Мцыри», начинает прослеживаться реальная основа образов и сюжетов. Лермонтов был хорошо знаком с фольклором Кавказа, с кавказскими обычаями, традициями и бытом, что несомненно нашло своё отражение в одной из его поэм – «Демон». И всё же, несмотря на ярое увлечение Лермонтовым творчеством своего собрата по перу Байрона, лирический герой его кавказских поэм был несколько иным: это страстная, решительная, свободолюбивая («Мцыри») и волевая личность, наделённая настойчивостью и стремлением к достижению своей цели. Герои Лермонтовских поэм – горцы, кровно связанные со своим народом, и искренне любящие свою родину («Мцыри»). В своих поэмах Лермонтов стремился показать характер кавказского народа, несколько идеализируя его. В романтических поэмах Лермонтов противопоставляет своим безвольным современникам свободолюбивых людей Кавказа («Мцыри»). Композиционное построение поэм – эпическое по своей основе – даёт последовательное и связное изложение событий, а так же здесь присутствует объективная манера изложения литературного материала. Через всю творческую жизнь автора, прошли два центральных образа – как христианские ангел и демон, - ставших его постоянными спутниками в развитии творчества и воплотившиеся в двух его несомненно самых лучших, что в принципе то же – ложь, пиздёшь и провокация, романтических поэмах: «Мцыри» 1839 и «Демон» 1841, а по некоторым исследованиям – 1839 год. Два этих образа гармонично завершили развитие романтизма в творчестве Лермонтова. Самый первый вариант «Демона» Лермонтов разрабатывает в 15-летнем возрасте в 1829 году, с учётом того, что он двинул кони в 27 лет. Вот такой он этот Естественный Отбор! Хвала Матушке Природе, лишь Она одна всегда знает, когда именно нужно пустить пулю промеж глаз! Затем Михаил множество раз перекраивал поэму, меняя детали сюжета, оставляя неизменным лишь главного героя. Лермонтовский «Демон» был своеобразным итогом в развитии русского романтического жанра. В «Демоне» Лермонтова нашли отражение библейский миф о свержении с небес злого духа и легенды кавказского народа, что несомненно придало сюжету поэмы иносказательный характер. Лермонтовский Демон, как это свойственно любому романтическому персонажу, осуждает феодальное мировоззрение (отражение декабристского движения и атмосферы того времени) и сам мир в частности:

«Где нет ни истинного счастья,

Ни долговечной красоты…»

Поэтому в поэме прослеживается призыв к идеальному, но иллюзорному счастью. Само же отношение Демона к действительности Лермонтов высказал в двух строчках:

«И всё, что пред собой он видел,

Он презирал иль ненавидел…»

Но Демон помимо абсолютного отрицания (своеобразного раннего нигилизма), попутно отверг и идеалы прекрасного:

«… и всё прекрасное хулил»

Всё это привело Демона к внутреннему опустошению, одиночеству и бесперспективности и именно таким герой предстаёт в самом начале поэмы. Завязка поэмы состоит в том, что Демон, ощутив пленительность Тамары, всем своим существом стремится к ней. Но при этом развязка поэмы довольно трагична – Демон признаёт свои желания абсурдными и проклинает их. И Лермонтов раскрывает причину неудачи Демона – благородный идеал подменён эгоистическим. Демон призывает Тамару покинуть мир людей без сожаления, ставя свои мимолётные мучения превыше людских страданий и, не в силах преодолеть собственный романтический индивидуализм, губит Тамару и навсегда теряет её. В своём «Демоне» Лермонтов иносказательно показывает изначальную бесперспективность декабристского движения и предлагает иные пути борьбы за свободу, но эта связь Лермонтовского «Демона» и русской действительности того времени из-за условности сюжета не столь ярко видна. Приодолевание романтического индивидуализма и раскрытие отсталости «демоновского» отрицания ставит перед Лермонтовым проблему реальных путей борьбы за свободу личности и проблему другого героя, и попытка разрешения этой проблемы всплывает в поэме «Мцыри». Образ пленного горца созревал в сознании Лермонтова параллельно с образом Демона. Но при этом Мцыри и Демон не являлись разновидностью одного и того же характера. Поэма «Мцыри» - полная противоположность «Демона».Герой поэмы «Мцыри» - молодой монах, пленный горец, томящийся, тоскующий по своей дальней родине. И тоска, что испытывает Лермонтовский Мцыри – не с родни тоске Демона; тоска монаха это стремление к свободной полноценной человеческой жизни. Даже одиночество Мцыри лишь результат жизни и взросления в окружении чужих по духу людей. Мцыри одинок не только среди чуждых ему монахов, но одинок в борьбе за свободу, в стремлении «в тот чудный мир тревог и битв…». И кульминацией сюжета становится борьба с барсом, выражающая мысль о возможности победы для человека гор. В романтическом творчестве Лермонтова ярко выделяются две основные тенденции, которые легко объясняются историческими условиями: это романтическое отрицание действительности, наиболее сильно отражённое в «Демоне» и стремление к идеалу, и вера в лучшую жизнь, отражённая в поэме «Мцыри». Разимое различие в характерах Демона и Мцыри даёт вывод, что в романтике Лермонтова выступают два лирических героя. И оба этих характера несомненно близки Лермонтову.

 

 

Гг. Пушкин

Пушкину грозила «исправительная» ссылка в Сибирь или в Соловецкий монастырь. Это означало бы полную изоляцию от общества, от литературы, суровые условия жизни, строгий надзор. Но поэт сам явился к столичному генерал-губернатору графу М. А. Милорадовичу и добровольно «выдал» тексты запрещенных стихотворений. Благодаря этому (а также заступничеству Карамзина) весной 1820 г. он отбыл в «мягкую», «воспитательную», ссылку на юг, под начало добросердечного генерала И. Н. Инзова. Поэта лишили права появляться в столицах, в крупных городах, обязали выполнять служебные поручения, зато он сохранил личную свободу, возможность творить, наслаждаться приятным тёплым климатом. Но с каждым годом ссыльный Пушкин всё болезненней, всё острее переживал оторванность от друзей, от столичной жизни, от литературной среды. В апреле 1823 года он с тоской писал Петру Андреевичу Вяземскому: «Мои надежды не сбылись: мне нынешний год нельзя будет приехать ни в Москву, ни в Петербург». До 1822 года Пушкин хотя бы чувствовал себя «своим» среди враждебной правительству молодёжи; по пути в ссылку он гостил в киевском имении Каменка у будущих декабристов, вёл смелые разговоры с кишинёвцами. Не будучи членом тайных обществ, Пушкин на юге поддерживал дружеские отношения с их вождями и активными сотрудниками, переписывался с членами Северного общества (прежде всего с К. Ф. Рылеевым). С 1823 года в его письмах с ними, начинается разлад. Для поэтов-декабристов литература была средством достижения нравственных и политических целей – очень важным, но всё-таки средством. Для Пушкина она всегда оставалась таинственной областью «вдохновенья, звуков сладких и молитв». И чем дальше, тем дальше поэт опасался их культурного диктата, их чересчур практичному отношению к искусству, их желанию поставить лиру на службу «общему делу», превратить литературу, как он иронично выразился в одном из писем к Рылееву, в «республике словесности». Отчуждение постепенно нарастало. Кроме того, в середине 1823 года Пушкина перевели в Одессу, в распоряжение к куда более сурового в отношении с подчинёнными начальника – генерала Воронцова. (Воронцов отправил Пушкина обследовать местности пострадавшие от саранчи; оскорбившись, поэт представил «отчёт»: «Саранча летала, летала, села… и всё съела»). С трудом перенося провинциальную скуку, Пушкин то обдумывал планы побега за границу, то перебраться в среднюю полосу Росси. В августе 1824 года его переведут на жительство в фамильное имение Михайловское недалеко от Пскова, под надзор полиции. (Содействовать властям поэта согласился отец поэта, что окончательно испортит их отношения.) Но душевное смятение, страдание, тоска преобразовались в лирическую гармонию – и в поэзии Пушкин словно переживал ещё одну, несравненно более свободную и гармоничную жизнь.На юге зазвучал в полную силу его лирический голос. Именно по пути в ссылку, летом 1820 года, были созданы романтические элегии «Погасло дневное светило …» и «Редеет облаков летучая толпа …». Последнее стихотворение не поддается однозначному истолкованию. Но поэт и не стремится к ясности, его стихи должны быть чуть-чуть туманными, как сам пейзаж в туманных сумерках. Торжественные образы ночного море и предзакатных гор, утраченная любовь, трепетная интонация, недоговоренность – всё это «приметы» романтизма, во власти которого пребывал тогда Пушкин.Стихи, созданные на юге, постепенно складывались в один поэтический сюжет. Они превращались в лирический роман, повествующий о поэте, изгнанном властью на окраину империи, не раз обманутом «молодыми ветреницами», но не изменившем главной своей любви, - внутренней свободы. Власть не может отнять у него внутреннюю свободу. Чересчур серьёзные друзья-декабристы не могут поколебать его творческую веру в собственное предназначение. Единственное, что выше сил Пушкина, - это «даровать свободу» своим творениям – далеко не все они из-за цензуры появиться в печати, по крайней мере в неискажённом виде. Возможно в стихотворении «Птичка» (1823) поэт говорит и об этом.В лирике этих лет переплетаются разные мотивы. Пушкин говорит о «демоническом» разочаровании в жизни. Пушкин пишет об свободы и о неволе, царящей вокруг, об утраченной любви, что одновременно разрывает сердце поэта и сулит ему блаженство воспоминаний. И о верной дружбе, которая сквозь пространство и время соединяет разлученных друзей, сводит их в тайный круг («Друзьям»: «Вчера был день разлуки шумной…», 1822 год). Мотивы свободы и неволи, обманутой любви и вечной надежды звучат в цикле романтических «южных» поэм. Герои этих поэм во многом похожи на героев «восточных повестей» (поэм) великого английского романтика Джорджа Гордона Байрона. Это разочарование европейцы, в поисках свободы бегущие от цивилизации в естественный «дикий» мир. Там их ждёт роковая влюблённость, неразрешимые противоречия, новые разочаровании. Именно – роковая, именно – неразрушимые. Так, герой «Кавказского пленника» (1820 – 1821 года) охладев сердцем и устремившись вслед за «весёлым призраком свободы», попадает в черкесский плен. Влюблённая в пленника «дева гор», черкешенка, освобождает его, а сама бросается в бурные воды Терека… Так, крымский хан Гирей («Бахчисарайский фонтан», 1821 – 1823 года), полюбив взятую в плен христианку Марию, забыл о войне, и наслаждения гарема.Наложница Гирея наложница Зарема, не в силах простить «измену» хана, убивает смиренную Марию…

 

Но уже в «Кавказском пленнике» - первой из «южных» поэм – Пушкин столкнулся с серьёзным препятствием.По законам романтизма сквозь образ героя должен обязательно просвечивать лик поэта-романтика. Многочисленные полунамёки призваны были заронить у читателя подозревание: нечто подобное пережил и сам автор. Но Пушкин в письме кишинёвскому другу В. П. Горчакову (1822 год) признавался, что не может быть героем романтического стихотворения – разочарованным, поглощенным собой без остатка и потому равнодушному к человечеству. Быть может, поэтому характер героя вышел бледным, не в пример характеру черкешенки – живому, подвижному. В следующей поэму, «Бахчисарайский фонтан», главный герой как будто бы хан (правда, этот характер поэт назвал позже неудачным). А на самом далев центре поэмы находятся две женщины – Мария и Зарема.В поэме «Цыганы» (1824 год), замкнувшей «байронический» цикл, романтический герой изменяется сам. Предельно сблизившись с ним, связав его имя (Алеко) со своим (Александр), Пушкин в конце концов отверг его романтическое устремление, подытожив поэму жёсткими, почти холодными стихами:

 

Но счастья нет и между вами,

Природы бедные сыны!

И под избранными шатрами

Живут мучительны сны,

И ваши сени кочевые

В пустынях не спаслись от бед,

И всюду страсти роковые,

И от судеб защиты нет.

 

«Дикая» свобода не избавляет от мучений, которые принесла герою цивилизация. Финал поэмы трагичен и открыт.

Лермонтов

Зрелая лирика Лермонтова является высочайшим взлетом и победой, совершенной творческим гением поэта и всей русской литературой. В лирических стихотворениях Лермонтова развертывается и углубляется центральный для них)браз положительного героя своего времени. Стихотворениями, открывающими период зрелости в лирике Лермонтова, следует считать «Бородино» (1837) и «Смерть поэта» (1837). Каждое из этих прославленных стихотворений по-своему знаменательно. В одном из них преобладает утверждение, в другом — отрицание. «Бородино» представляет собой первое произведение Лермонтова, в котором, с точным соблюдением национального и исторического колорита, развита тема русского народа как активной силы в истории и очерчен образ простого человека — ветерана-рассказчика. В стихотворении на смерть Пушкина с поразительной для того времени политической остротой подымается вопрос о трагической судьбе «дивного гения» России, ставшего жертвой светской черни и придворной олигархии. Для дальнейшей эволюции Лермонтова идеи и творческие принципы, реализованные в этих стихотворениях, имели первостепенное значение. Создавая образ современного поэта, Лермонтов лишал его того высокого ореола, которым он был окружен в романтической литературе и отчасти у самого Лермонтова в начале 30-х годов. Идеальный поэт для Лермонтова — не мистик и не одинокий провидец, вдохновляемый божественными видениями, каким его рисовали многие романтики, а народный трибун, который своим «простым и гордым» языком «воспламенял бойца для битвы» («Поэт», 1838). Самый облик этого певца-пророка-гражданина, овеянный культурой декабризма, равносилен об- 102 М. Ю.Лермонтов винительному приговору, направленному против фальши и бесхарактерности современного мира:

Твой стих, как божий дух, носился над толпой

И, отзыв мыслей благородных,

Звучал, как колокол на башне вечевой

Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,

нас тешат блестки и обманы…

 

Современный поэт в современных условиях, согласно мысли Лермонтова, не может подняться до этого идеала и переживает глубокий кризис («Поэт», «Журналист, читатель и писатель», 1840). Трагедия поэта — в том, что он разобщен с народом и даже с теми, кого Лермонтов называет толпой — смешанным, разноликим окружением поэта. Поэт, изображенный Лермонтовым, лишился в обступившем его «ветхом мире» внутреннего права выражать свою подлинную сущность, утратил свое назначение и превратился в изнеженного любителя «блесток» и румян». Он разошелся с толпой не только потому, что она недостойна его и не может его понять, но и потому, что он сам, предавшись поэтической игре, перестал понимать простую и трагическую правду толпы («Не верь себе…», 1839). Лирический герой Лермонтова является трагической фигурой не только тогда, когда он выступает как поэт или человек, которого ожвдают великие дела. Зрелая, как и юношеская, лирика Лермонтова остается трагической во всех ее проявлениях. Любовь к свободе, порывы страсти, беспокойства и негодования сочетаются в его новых стихах, как и прежде, с голосами разочарования, одиночества и горькой безнадежности. Ряд поздних стихотворений Лермонтова, главным образом, 1837 года («Я не хочу, чтоб свет узнал», «Не смейся над моей пророческой тоскою», «Расстались мы, но твой портрет», «Гляжу на будущность с боязнью» и др.), и по форме своей напоминают его прежние монологи-признания с их напряженным пафосом лирической исповеди и обнаженной эмоционально-логической структурой. Но не эти стихотворения и их метод характерны для творчества Лермонтова второй половины 30-х годов. Зрелая лирика Лермонтова устремлена к тому, что было названо Белинским «поэзией действительности». Герой Лермонтова утратил в значительной мере свою традиционно-романтическую исключительность, стал проще и ближе к людям. Поэт избегает теперь подчеркнуто субъективной формы «дневниковой» записи в стихах и вовсе не возвращается к созданию интимных автобиографических циклов. Сложный философско-психологический анализ, направленный у молодого Лермонтова главным образом на его лирического героя, сосредоточивается во втором периоде также и на явлениях общественных, стоящих за пределами авторской личности («Не верь себе», «Дума», «Последнее новоселье»). В лирике Лермонтова 1837-1841 годов субъективный пафос не теряет своей силы, но облекается в объективные образы, отражающие возросшее внимание поэта к внешнему миру. Поэтические мысли и образы Лермонтова приобретают во второй половине 30-х годов большую законченность, типичность и смысловую объемность, а стихотворения становятся более выпуклыми, автономными, менее зависимыми от соседних и не похожими на них. Мифологически обобщенному, отодвинутому от истории содержанию баллад Лермонтова противостоит отражение исторической действительности в стихотворениях реалистического типа, в первую очередь — политических. Основные образы в этих стихотворениях отмечены резкими признаками эпохи или несут на себе отпечаток определенной бытовой среды. Образ среды был наличен, конечно, и в ранней лермонтовской лирике, но теперь, в период творческой зрелости поэта, этот образ стал более конкретным и исторически осознанным.