Наоборот, сынок. Своими поступками ты покажешь им свет, который укажет путь истины и с этим светом человечество увидит правду.

Ты родился не таким как все, сынок. Твой отец будет знать, что твой дар - твое превосходство над злыми сторонами слабостей людей. Окружающие, не имеющие таких сил, будут всегда считать тебя изгоем и твое превосходство на время покажется тебе твоим недостатком. Однако, стерпеть боль, приносимую словами тех и глупость окружающих ты сможешь.

Тебя не раз буду пытаться сравнить с теми, кого ты превосходишь во всем. Не раз буду пытаться принести боль, и рано или поздно у кого-то из них получится это сделать. Но ты не затаишь обиду на их глупость и на их неподготовленность к необходимой встрече с тем, кто поведет их всех вперед. Ты не будешь держать на них зло, что бы плохого они тебе не сделали, и какую бы новую боль их глупость тебе не причинила, ты всегда будешь готов помочь им. Они будут пытаться принести тебе боль. Но лишь по своей глупости.

Наоборот, сынок. Своими поступками ты покажешь им свет, который укажет путь истины и с этим светом человечество увидит правду.

Ты вырастишь и сделаешь выбор, и что бы ты ни выбрал, я всегда буду рядом с тобой. С тобой Кэйл! В твоем сердце!

глава 1 - Трудно быть богом среди людей

"Благородство - прямой путь к победе над вселенским злом, не имеющий ни троп, ни развилок, способных завести путника в тупик

Нужно как ценить благородство других, так и самому стараться быть благородным"

Планета Земля. Волжская область. Россия.

Минуту назад письмо было прочтено торопливым Кэйлом Бэннери и убрано в рюкзак. Сам же владелец письма, довольный очередным, далеко не первым его прочтением, вспомнил о том, что на данный момент его волновало больше всего остального.

Нельзя было сказать, что поиск водителя, который согласится его подвезти за несколько рублей - земной российской валюты, для него был важнее материнского письма - единственного предмета, помогающего Кэйлу находить в сердце утешение в момент невзгод и грусти.

Шоссе в Волжской области казалось путешествующему по просторам чужой планеты Кэйлу самым простоватым местом на всей Земле. Разумеется, он так думал только из-за того, что Волжская область - пока что единственная область и вообще единственное место, в котором он побывал, оказавшись на Земле. Это ощущение неизведанности было довольно приятным для Кэйла, в котором не так давно проснулась любовь к приключениям, к путешествиям, к осваиванию новых, ранее не знакомых ему территорий.

Логика в мыслях этого заядлого путешественника отсутствовала в этот период его земных начальных похождений. Ему было тяжело лишний раз включать мозг, чтобы сказать точно, для чего он сейчас изображает из себя простого человека и ждет машину, когда может взять и полететь. Возможно, это происходило с ним по причине жуткой усталости. Усталость вовсе не была физической, присущей всем смертным землянам. Нет! Усталость Кэйла носила несколько иной характер, <моральный>. Комплексы, которые жили в этом сверхчеловеке, были посильнее, и, соответственно, поглубже всех вместе взятых душевных переживаний простых людей, живущих своей простой земной жизнью, и это несмотря на то, что на Земле живет несколько миллиардов человек.

Тридцать первого октября две тысячи одиннадцатого года на просторах интернета появилась утвержденная информация о том, что на Земле живет теперь не шесть миллиардов, как раньше считалось, а семь миллиардов человек - простых существ, не имеющих суперспособностей и этим же прекрасным, по мнению Кэйла. Не так уж и мало для столь маленького мира как <Земля>.

Впрочем, Кэйл никогда не любил жаловаться на окружающую его местность, если это, конечно, не пустоши его родной планеты. Особенно он не жаловался в тех ситуациях, когда он хотел быть где-нибудь подальше от своей родной планеты. Его устроила и Земля. К тому же ему было довольно уютно на этой по размерам небольшой планете, хоть и немного непривычно, как было бы непривычно для любого похожего на него инопланетянина, не преследующего никаких конкретных целей, и хочет просто ужиться в чужом для него мире.

Цель приключений Бэннери была проста, понятна, хоть и немного абсурдна. Бэннери появился на Земле, преследуя одну лишь единственную цель - для того, чтобы раз и навсегда забыть о своем родном доме. Родная планета Кэйла стала местом, которое он возненавидел всем сердцем и душой. Он никогда не пожелает вернуться на Зеддер. Не при каких раскладах. Он поставил перед собой цель забыть о нем - о Зеддере и он приложит к этому максимум усилий.

Лучше ужиться здесь, с местными обитателями - Волжской Области, которые не желают своим краям войн, чем жить там, где люди по доброй воле устраивают войну, где они сами убивают из пушек и гранат и сами наводят хаос. На Зеддере нет на данный момент ни рабства, ни тирании. Людей там никто не заставляет там это делать. Они сами, по собственному желанию с каждым днем все больше и больше разрушают сами себя и уничтожают свою родную планету, некогда процветающую и славную. Спустя десять лет мучительных наблюдений за разложением планеты Зеддер у Кэйла в жизни настал трудный момент, когда чаша его терпения переполнилась, когда эмоции стали вылезать из краев и литься, подобно воде. Сверхчеловек нашел в себе силы пойти навстречу осуществлению своих желаний. В один прекрасный день он взял себя в кулак и сказал родному дому <нет> и мысли о том, когда-то вернется. После этого сверхчеловек просто улетел в космос, махнув рукой на всех своих близких друзей и на всех родственников, оставшихся умирать в радиационным аду, название которому <Зеддер>.

Вид у мужчины, вышедшего из кабины грузовика, был довольно простой. Простецкий. Людей с такой одеждой Бэннери в этих краях видел уже не один раз. Чаще всего ему попадались именно такие жители Земли. Грязные штаны, похоже, были в моде у землян. Впрочем, на внешности делать акцент Кэйлу не хотелось. Его куда больше интересовала внутренняя начинка этих самых сверхпростых землян.

Мужчина, выкурив сигарету, остальную пачку положил на пень, а затем признался парню, что он вот уже второй месяц изо всех сил пытается бросить курить и что больше срываться он не станет ради столь сомнительного удовольствия.

Дальше, когда они уже ехали в машине и Бэннери снова читал письмо матери, полное красивых слов, берущих Кэйла за душу во время читки, вход пошли истории про свое прошлое. Мужчина жил в этих местах с детство, как выяснилось. Он растит двух сыновей, работает в магазине. Кэйлу до боли были знакомы слова мужчины о том, что его ему порой надоедает эта скучная и однообразная жизнь, что он хотел бы пожить какой-нибудь другой жизнью и испытать новые ощущения.

Мужчина на протяжении десяти минут не решался задавать кучерявому никаких вопросов. На вид этому парню было не больше тридцати лет, и, скорее всего, даже чуть меньше тридцати. После десяти минут грозного глубокого молчания (слышен был лишь знакомый всем дальнобойщикам мотор грузовика) мужчина все-таки заговорил с ним. Из его рта так и полетели вопросы.

-Кто ты такой, парень? Может, расскажешь мне о себе, чтобы мы лучше понимали друг друга? Не люблю молчаливых и тихонь. Я местный, давно здесь живу. Всех из люда местного хорошо знаю, но тебя, признаюсь, вижу здесь в первый раз. Это хорошие места. Люди здесь остаются простыми, даже если посреди ночи увидят НЛО или призраков каких-нибудь. Не то, что там какого-то незнакомца вроде тебя. Но мне интересно, почему у тебя такой вид, будто у тебя никого нет в этой жизни? Или я не ошибаюсь, солдат, и ты еще одна казанская сирота России - человек, который никогда не видел родительской любви и ходил во всяком тряпье все детство? - спросил водитель, посмотрев на те шмотки, что были на теле парня: бюджетная куртка, еще более бюджетные штаны, на шее парня непонятно для каких целей висели какие-то шнурки. Вид у пассажира был более, чем просто бедным. Он был даже каким-то странным, отдаленным от всего того, что можно было увидеть на других людях. В Волжской дальнобойщик никогда не встречал похожих на него. Никогда в жизни. Этот незнакомец - первый такой человек. Значит, подумал дальнобойщик, этот парень сиротского вида чем-то отличается от всех.

Вопрос, заданный дальнобойщиком, показался Кэйлу грубым, но это вовсе не означало, что он не собирался отвечать на него. Наоборот. Он подготовился к ответу. Теперь оставалось только ответить рулящему на вопрос, сирота ли он или у него есть родители.

-Вы можете считать меня сиротой. Вы имеете на это полное право. Я действительно очень немногим отличаюсь от сироты. Я одинок. Всегда путешествую один. Меня никому нельзя увидеть в паре с кем-то. Нет девушки, нет друзей. Я всегда путешествую. Меня можно назвать одиночкой. Для этих мест я чужой - ответ парня заставил дальнобойщика резко остановить машину. Грузовик на время застыл.

Кэйл теперь с нетерпением принялся дожидаться исхода этой поездки, гадая, что мужчина с ним сделает за этот ответ - скажет ему на повышенном тоне выходить к чертовой матери из кабины и валить ко всем чертям или снова заведет машину, и они поедут. Человекообразный пришелец, внешне ничем не отличающийся от человека, думал, что мужчина будет сердиться на него. Такие грустные мысли в нем рождало материнское письмо, в котором были строки о несовершенстве людей, о том, что несовершенные могут обидеть совершенного человека и причинить ему сильную душевную боль только из-за того, что он совершеннее их. Но на этот раз доброму пришельцу, пока что не нашедшему себя в мире землян, повезло, и он довольно таки быстро повстречал на своем пути человека доброго, человека понимающего и открытого.

Этот человек в недалеком будущем стал ему другом, он помог ему сориентироваться и понять смысл жизни землян. Он поведал Кэйлу, во что любят одеваться земляне, что они предпочитают брать на трапезу, чем они в основном увлекаются, какими принципами руководствуются и что в их поведении можно найти такого особенного. Кэйлу было только в интерес послушать одного из представителей расы землян, видимо, умного и бывалого представителя.

"В жизни сверхчеловека встречается много хороших людей. Конечно, хороших для одного человека много. Идеальный человек - хороший для всех. И неважно, сверх ли он или он просто человек. Важно, что у него внутри"

Дальнобойщик вовсе не стал, указывая на дверь, просить его сходить с машины. Все оказалось не так, как боялся Кэйл. Страхи разочароваться в людях себя, к счастью Кэйла, не подтвердили, чему сверхчеловек не мог не обрадоваться. Мало того, что он порадовался присутствию вежливости представителя людей, так еще и Волжский житель этот даже попросил у него прощение за свой грубый вопрос, который он задал парню минуту назад.

Кэйл давно заметил за людьми Земли такую особенность характера: только вежливый и воспитанный землянин попросит прощение за резкость в выражении. А те, кому вежливость не присуща, не будут этого делать. Далеко не все Земляне просят прощение за прямые грубые оскорбления. Некоторые из них ведут себя слишком вызывающе, не соблюдают правила приличия и позволяют себе всевозможные вольности.

-Что-то я сегодня немного не в настроении. Прости меня, парень. Я не хотел тебя задеть, упоминая о сиротстве. Ты не местный, поэтому кое-что скажу тебе, никогда не держи обиды на человека, у которого на языке по привычке часто вертится черт знает что из-за усталости и суматохи. Я просто подал свой вопрос не в той форме. В грубой форме подал его. Знай же, парень, я никогда не сужу людей по их одежде и по их статусу. Поэтому ты можешь расслабиться и не брать в голову, что ты одинок. Лично меня это не волнует. Сирота ты или нет - для меня неважно. Главное, кто ты внутри. На остальное я внимания не обращаю - произнеся эти слова, мужик завел своего зверя, и они поехали вперед по шоссе.

Впереди были деревья, а вот за ними через пару минут были видны дома. Именно туда они и держали свой путь. Увидев и поняв, что пассажиру, скорее всего, некуда идти обладатель, пожалуй, самого большого грузового, автомобиля во всей местности не мог не пригласить парня к себе в гости и чем-то попытаться помочь ему.

-Куда мы едем? - решился спросить Кэйл и тем самым убрать из себя накопившееся любопытство. Новый знакомый не стал тянуть с ответом.

-Мы? Мы ко мне домой едем. Это уже близко. Десять минут езды и мы будем у меня дома. Отдохнем немного. Я тебе дам боле менее нормальную одежду, чтобы ты не ходил в этих тряпках, как бродяга, а дальше сам знай. Дальше ты уж сам решишь для себя, что будешь делать, и куда путь будешь держать. Но не отчаивайся раньше времени. Недельку у себя я тебе позволю отночевать. Главное, когда находишься в гостях, не злоупотребляй их добротой. Все хорошее должно быть в меру, чтобы мы не перестали ценить радости жизни. Скоро приедем уже. А пока почитай одну интересную книгу - водила достал из бардачка толстенькую книжечку. Кэйл открыл ее, затем заглянул на обложку.

"Библия"

Кэйла более чем просто смутила надобность в чтении этой книги. Причин на то, чтобы не читать ее, у него было гораздо больше, нежели чем читать. Пришельцу, крайне слабо ознакомленному с земной цивилизацией, с ее культурой, достаточно было полистать ее и увидеть в ней одно слово <бог>, как он сразу осознал, что держит в руках отнюдь не какое-то очередное художественное произведение, не какой-то там детектив или триллер, а литературу, по меньшей мере, повышенной серьезности. Повышенной серьезности для суеверных землян. Все-таки эти земляне не только до ужаса простые, но и чудаковатые и во многом доверчивые, раз верят всяким религиозной тематике книгам, повествующим о богах и мессиях.

Спрашивать у водилы, для чего он читает подобную литературу и держит ее в бардачке, Кэйл хотел да не решился, понимая, что подобный вопрос может как обидеть добродушного землянина, так и показаться для него крайне странным. Этот человек не должен был узнать, что простой на вид парень, которого он добровольно подвозит с целью помочь ему, прилетел с другой планеты и вовсе из другого мира. Вряд ли бы землянин, услышав эту удивительную правду о парне с утонувшего в войне, в насилии и в радиации многострадального Зеддера, в это поверил бы. Ознакомившись с простотой жителей Земли, Бэннери уяснил для себя, что они не очень-то и верят в существование иных цивилизаций. Поэтому даже не стоит и пытаться привить к ним веру в иную жизнь, в бессмертие космоса. Пусть незнание об иных цивилизациях и о космосе так и останется отличительной чертой землян, одной из главных отличительных черт. Многие цивилизации уже несколько тысячелетий, а то и миллионов и миллиардов лет знают о том, что кроме них в космосе обитает кто-то еще, похожий на них. А многие из них даже находятся в союзе друг с другом и друг к другу прилетают в гости на космических кораблях. В этом плане земляне были довольной отсталой расой. Кроме различных теорий и непризнанной уфологии они не смогли продвинуться вперед. Но и в этой отсталости и незнании был свой океан плюсов. Так земляне, не зная других рас, например, не смогут развязать ни с какой из рас войну. Знания не всегда приносят пользу и тем более они не всегда приносят мир. Как солдат, участвовавший в битвах против машин на своей родной планете, Кэйл знал, что информация, поступающая в мозг, как и любого вида знания, далеко не всегда и не во всех случаях приносят пользу тому, кто ими обладает. Он бы и сам хотел погрузиться в неведение, в незнание и позабыть обо всем, что касается Зеддера и войн, проходящих на нем вот уже почти один век. Порой то, что ты знаешь и то, о чем ты думаешь, жестоко загружает твой мозг. Тебе перестает хотеться много знать и о многом тревожится. Много раз Бэннери хотел забыть о том, о чем он знал. Причины такого желания существующего в нем были вескими. Это же и плохое отношение к своему народу, погрязшему в жестокости и грязи войны.

Разумеется, ничего из этого Бэннери не планировал рассказывать дальнобойщику, из доброты и вежливости пошедшему к нему навстречу, чего он не ожидал от местных жителей. Услышав такую историю, дальнобойщик бы тут же подумал, что его новый знакомый во вред для своей психики пересмотрел фильмов о Терминаторе и, недавно сбежав из какой-то глухой психиатрической клиники, сейчас несет полнейший бред про киборгов, про повстанцев, про войну. Этакий <Джон Коннор>. Бэннери не хотел, чтобы его земляне считали психом, а потому понимал, что ему придется каждый раз воздерживаться от рассказа подробностей своей жизни.

Благо, Кэйл, искавший мир, сразу же почувствовал, это места мирные. Здесь нет никакой войны. Никакой радиации. Никаких пустошь и тем более никаких киборгов. На Земле люди живут своей жизнью. Они именно живут, а не воюют как зеддерианцы. Они рождаются, вырастают, по уши влюбляются в себе подобных, создают семьи и живут долго и счастливо, а затем, храня гордость, они умирают в постелях оставляя после себя память о себе - о том,. кем они были в жизни и чем они занимались. Такая жизнь устраивала Кэйла. Такая - мирная, простая, добрая, огражденная от войн (и от киборгов, и от радиации, и от пустошей).

Ничего из выше перечисленного уже нет на Зеддере, да и Кэйл очень сомневался в том, что на Зеддере когда-то будет царить мир. Вовсе не киборги виновны в том, то сверхчеловек разочаровался в людях с Зеддера. Вовсе не они. Не машины. Виноваты сами люди, а может быть и сам Зеддер привыкший к смерти и к насилию.

Винить в этом своего отца Кэйл не стал, да и не имел подобного права, как считал. Его папа не был в силах вселить в привыкших к постоянным битвам и кровопролитию людей желание поскорее остановить войну, хотя он сделал для Зеддера больше всех остальных вместе взятых вояк и повстанцев, что отвоевывали за счет своих сил и жизней мирное существование Зеддера. Как оказалось в итоге, все их старания и все их жертвы пошли насмарку. Зеддер не удалось спасти. Он погиб, утонул не столько в радиации, сколько в ошибке его обитателей, отдав предпочтение продолжению войне.

Отец Кэйла приложил массу усилий. Было бы неуважением винить его за то, что у него не получилось спасти планету. Даже после победы повстанцев над яростными и хладнокровными машинами жизнь на Зеддере отнюдь не стала лучше. Наоборот. Все было очень запущено.

"Можно победить войну, но нет во вселенной способа изгнать из душ воевавших привычку проливать кровь и стрелять из винтовок"

"Нельзя заставить человека отвыкнуть от того к чему он привык"

"Человек должен сам сделать свой выбор"

"Только он..."

"Часто бывает, что от решения одного человека зависит судьба всего человечества" -

эти слова по нескольку раз Кэйл повторял про себя. Он повторял их, когда думал о Зеддере и о том, почему он улетел на эту планету, покинув свой родной дом.

Да, может быть, он поступил как истинный трус и его поступок не содержит никакого благородства, а лишь трусость и бесчестие. Может, ему действительно стоило остаться в своем родном мире и бок о бок с отцом прикладывать усилия для возвращения мирного мира на некогда славной планете. Но на тот момент, когда Кэйла переполняли отрицательные эмоции, а именно ненависть к Зеддеру, он не мог думать не о чем другом кроме как об уходе. Он оставил отца одного, возможно, умирать на войне.

- Может, ты скажешь мне, наконец, кто ты есть такой, парень? Откуда ты хоть появился в наших тихих краях? Что делал в молодости? Кем был? Что успел повидать в жизни такого, о чем горишь рассказать? - вопросы дальнобойщика был Кэйлу предельно ясны. Далеко не каждому землянину захочется везти в свой дом человека, который не постарался ничего рассказать о себе. Если уж и приглашать в гости незнакомца, то приличия ради нужно немного узнать о его прошлом, чтобы представлять себе, что это за человек и хотя бы видеть отдаленно его положительные/отрицательные качества.

В доме дальнобойщика было еще проще, чем в его машине. Однако простота и комфортабельность вовсе не говорили о том, что в подобной лачуге жизнь скучна и не имеет особых плюсов. Плюсы есть во всем. Кэйлу лично это немного напомнило о Зеддере. Когда его друзья-солдаты отсиживались в окопах, он много времени сидел в подобном домике и прислушивался к радио, пытаясь уловить сигналы выживших. Так проходили юношеские годы Бэннери. Затем он подрос и сам стал участвовать в битвах. Дом дальнобойщика напомнил ему о тех тяжелых временах, но стоило Кэйлу обратить внимание на то, что внутри этого дома все не так, как на шатких строениях Зеддера, созданных для повстанческих переговоров и для хранения оружия в них, как ему стало легче. Плохие мысли ушли. Позитивные - появились. Бывший солдат захотел найти себя в новом мире. Получится ли у него это сделать, зависит только от него и от его настроения. Пока ему все нравилось на Земле. Хорошо было знать, что и чужой мир может стать твоим родным.

- Почему ты такой неразговорчивый? Что случилось у тебя такого, что отбило в тебе желание шевелить языком или ты всегда такой тихоня? - спросил дальнобойщик как только его гость осмотрел весь дом.

Дальнобойщик вспылил. В таком состоянии он не стыдился выражаться, не особо следил за языком. Он хотел добиться правды от гостя, но тот, видимо, не желал рассказывать о себе слишком много. В итоге их разговор был отложен на неопределенное время. В дом вошла семья дальнобойщика.

Жена и два сына дальнобойщика оказались на редкость милыми и менее гостеприимными людьми. Они не стал при госте расспрашивать у кормильца, кто такой этот человек, а увидев, что в доме присутствует посторонний, сделали все для того, чтобы незнакомому парню понравился их уют и чтобы он ни в коем случае не посчитал себя лишним.

В этом доме приказы отдавал кормилец семьи. Жена не смела указывать ему, а порой даже задавать вопросы. Если глава семьи привел в дом человека, значит, это было необходимостью.

Еда землян была намного повкуснее и сытнее тех отбросов Зеддера, которыми через силу и только из-за отсутствия меню давились повстанцы, получая от этой еды различные заболевания. Смерть порой уносила души солдат Зеддера не только от некачественных продуктов, которых доставали с заброшенных фабрик и заводов, закрывшихся еще до начала войны с кровожадными машинами. Бывали случаи, когда простую еду путали с химикатами. Солдаты умирали, как маленькие насекомые. Порой еда была облучена радиацией. Один прием такой пищи и солдат умирал через два дня от сильного жара.

- Как вам? -

Спросила у Кэйла женщина. Она хотела поинтересоваться у гостя понравилась ли ему то, чем накрыт стол в этом доме и то, что все они без омерзения едят. Еда была вкусной. Кэйл сказал, что он очень доволен. Доволен всем.

- Он молчит постоянно. Ничего не говорит. Я пытался выбить из него пару слов, но все мои старания как коту под хвост. Он дал мне понять, что он тихоня по жизни. Не любит говорить. Всегда молчит. - объяснил супруг супруге. Женщина верила мужу, но также она верила в то, что у этого милого на вид парня есть причины, по которым он не слишком общительно ведет себя.

- А говорит, что солдат. Первый раз в своей жизни я вижу такого вялого солдата. Сколько живу уже на этой земле, а вижу такого человека, да еще и солдата в первый раз - добавил дальнобойщик.

Ты родился не таким как все, сынок. Твой отец будет знать, что твой дар - твое превосходство над злыми сторонами слабостей людей. Окружающие, не имеющие таких сил, будут всегда считать тебя изгоем и твое превосходство на время покажется тебе твоим недостатком. Однако, стерпеть боль, приносимую словами тех и глупость окружающих ты сможешь.

Тебя не раз буду пытаться сравнить с теми, кого ты превосходишь во всем. Не раз буду пытаться принести боль, и рано или поздно у кого-то из них получится это сделать. Но ты не затаишь обиду на их глупость и на их неподготовленность к необходимой встрече с тем, кто поведет их всех вперед. Ты не будешь держать на них зло, что бы плохого они тебе не сделали, и какую бы новую боль их глупость тебе не причинила, ты всегда будешь готов помочь им. Они будут пытаться принести тебе боль. Но лишь по своей глупости.

Кэйл, пока лежал, вспомнил свое детство. Оно проходило у Бэннери чуть лучше, чем у остальных детей Зеддера, и то исключительно за счет того, что его отца даже в пору войны все любили и уважали, вспоминая его боевые заслуги. На счастье детства Кэйла сказалось и хорошее отношение взрослых по отношению к нему - к подрастающему солдату сопротивления, к повстанцу, который, по словам отца Кэйла, поведет армию людей на армию роботов и люди выиграют войну, дав крепкий отпор распоясавшимся механизмам.

Прошло столько времени, столько утекло воды, столько всяких событий было пережито, тяжелых и ужасных, горьких и таких, о каких хочется забыть раз и навсегда и никогда не вспоминать, но Кэйл так и не закончил по ночам уходить с головой в мечты. Память всегда держит в голове то, о чем не хочется думать, вот поэтому мы и мечтаем. Мы мечтаем, чтобы хоть на время отвлечься от суровой реальности. Не перестал посланник Зеддера и думать о звездах, он продолжил представлять себе жизнь цивилизаций, о существовании которых он много раз слышал от разбирающегося в космосе папашки.

Ночь стала достойной заменой дню для Кэйла. Она вновь позволила прилетевшему с другой планеты человеку отдохнуть, расслабиться и погрузиться в мир грез, в мир мечтаний. Сейчас Бэннери вспоминал то, что отец говорил ему. Воспоминания являлись маленькими отрывками - кусочками прошлого Кэйла Бэннери. Не все из того, что говорил отец, верный сын был в состоянии запомнить. Все запомнить не в силах любой, даже самый продвинутый мозг. Что-то должны выходить из головы, чтобы голова могла дышать и расслабляться. Но зато самые значимые слова отца, включающие в себя суть-истину, навечно остались в памяти Кэйла. Он не мог забыть их. Он запомнил их навсегда и обрадовался этому. Теперь, когда он захочет вспомнить, он вспомнит, что говорил ему отец и утешит себя.

"Сотни миров и ты один, словно самый прекрасный, но маленький мир. Ты смотришь на звезды и не знаешь еще, что эти с виду маленькие огоньки представляют собой системы и что у каждой такой системы есть по одному ряду планет. На планетах есть жизнь"

"Истинные герои не прыгают по звездам, не выдумывают несуществующих мифов о себе, не летают в космосе и не носят костюмы. Истинные герои живут в нас и своей жизнью они заставляют нас совершать нечто большее, что есть в наших силах. Мама была бы уверена, как сейчас уверен я, что когда ты вырастешь, ты изменишь Зеддер. А теперь спи, мой сынок"

"Тебе откроются секреты нашего народа, когда ты вырастишь и покажешь себя с лучшей стороны. Люди будут постоянно восхищаться тобой. Ты - есть надежда Зеддера. Ты спаситель миллионов загубленных машинами судеб. Ты вытянешь их из бездны войны. Ты герой не потому что ты можешь быть героем, а потому что ты мой сын и я люблю тебя, мой герой"

"Каждая жизнь имеет и начало и конец. Под звездами ничего не бывает вечным. Однако память о нас создаем мы сами, создаем своими поступками, трудом, своими побуждениями, даже своими мыслями"

"Я верю в лучшее будущее для тебя, сынок. Для тебя и для всего Зеддера. Я уверен, стоит тебе немного подрасти, научиться стрелять из винтовки, и ты поведешь наш народ к победе, возглавив сопротивление. Ты станешь поистине мужественным и благородным человеком, о котором в будущем будут слагать легенды, на которого наш народ будет равняться"

"Ты должен знать кое-что о наших врагах. Машины не знают жалости. У них нет души. Нет принципов. Нет сострадания. Это их козырь, а одновременно и слабость. Но у нас все это есть, сынок. Мы с тобой не машины, созданные для убийства и уничтожения жизни. Мы - солдаты. Когда ты вырастешь, ты это обязательно поймешь, перед тобой откроются двери, ранее войти в которые ты не был в силах из-за своего юного возраста"

"Ты познаешь все тайны и секреты своего мира, откроешь людям тропу света, по которой пойдем за тобой все мы. Перед тобой откроется истина"

"Ты превзойдешь меня, превзойдешь всех своих предков и станешь спасением Зеддера. А теперь спи, Кэйл. Спи крепко и время от времени поглядывай на звезды. Возможно, когда-то ты и поймешь, что я хочу до тебя донести"

"Звезды умеют огорчаться и радоваться в той же мере, что и люди. Звезды живут своей жизнью. Они живые - такие же как мы с тобой. От желания звезд зависит то, в каком ключе будет биться жизнь на планетах. Как звезды укажут, так и будет. Жизнь во многом зависит от звезд. Просто не все это знают"

"Звезды - огни космоса, миллиарды лет управляющие ходом жизни на всех планетах"

У большинства людей на Зеддере не оказалось никаких принципов, о которых гундосил наивный отец Кэйла, а значит, думал озабоченный нынешним положением вещей Бэннери, они ничуть не лучше тех же машин, терроризировавших бедный, израненный Зеддер около сотни лет. Те же солдаты не отличились адекватностью поступков, а согласились поучаствовать в новой войне, теперь уже против им подобных.

Люди не устали от войны. Это было их ошибкой. Они к ней привыкли, и та жестокая война осталась у них в крови. Прошло буквально два года с момента победы людей над металлическим злом. Прошли месяцы ожиданий. Они начали свою войну. Не менее жестокую.

Война теперь уже была не во имя освобождения, не как протест рабству и тирании. Война между зеддерианцами шла за власть над лагерями повстанцев, за километры и даже за остатки пищи. Люди на Зеддере со временем утеряли человеческий облик и Кэйл, много раз пытавшийся наладить отношение людей на Зеддере, пытавшийся вернуть в их испорченные войной сердца мир, полностью разочаровался в своей родной планете. Так разочаровался, что даже возненавидел ее. Все его попытки, как и попытки его благородного отца, оказались пустыми.

Но отец остался на своей родной планете, а Кэйл получил сверхсилу из-за долго нахождения в радиации, научился летать и улетел с Зеддера в открытый космос, не сказав никому прощальных слов. Никому. Даже отцу.

Возможно, сейчас отец Кэйла с горем оплакивает надуманную смерть сына и убивается от одной лишь мысли о том, что он никогда больше в своей жизни не увидит родного ему Кэйла и что он умрет в одиночестве после всего того, что сделал для Зеддера.

Так это или нет - Кэйл, во всяком случае, не планировал узнавать. Ему было без сомнений больно думать о покинутом отце, о своем загубленном мире, в котором он родился и вырос. Также было бы больно думать каждому, кто решил бы оставить свою жизнь в прошлом. Но поставленная перед собой цель не включала в себя возвращение на порочный и испорченный злом людским и людской жаждой власти и насилия Зеддер. Он не хотел возвращаться домой, и как бы жестоко это не звучало, мысли об отце не заставят его поменять решение.

Кэйл поспал совсем немного. Он потратил на сон какой-то один час. Дольше ему просто не хотелось спать. Переутомление пришельца было весьма специфичным, отличающимся от переутомления землян. Обычно те, кто устал, хотят завалиться на кровать, забыться и проспать аж до второй половины следующего дня. Но у Кэйла усталость выражалась в несколько иной форме. Утомленность отбивала у него желание спать. Возможно, это было одним из немногих отличий зеддерианцев от землян: зеддерианцы куда меньше спали людей с голубой планеты.

И вот, снова проснувшись, Бэннери больше не нашел в себе желания вновь погружаться во сны. Он хотел как-нибудь скоротать эту длительную по ощущениям земную ночь. Для этого зеддерианец открыл окно в комнате, собрался с мыслями и полетел.

Сейчас все спали, и обнаружить на темном небе фигуру человека было крайне сложно. Да и никто в это время не заглядывал в окна. Даже дети дальнобойщика неподвижно лежали и сопели. Жена его читала книгу и лежала вместе с мужем. Муж-дальнобойщик спал, храпел, лежа на боку.

Значит, Кэйлу можно было летать, абсолютно не переживая за то, что кто-то на него посмотрит и удивиться. Увидеть летающего мужчины для людей это области означало бы поверить в сказку, в миф. Слухи расползлись бы быстро. Уже на второй день люди глаголили бы о летающем человеке, поселившемся в их краях. Кэйл не хотел, чтобы поднялся подобный шум и поэтому он решил избавиться от таких слухов, свободно летая и не привлекая к себе никакого внимания.

Полет по космосу был лишен всякого дискомфорта. Кэйлу вовсе не нужен был скафандр космонавта, чтобы дышать в космосе, лишенном кислорода. Он выживал даже там, где все остальные задыхались. Будущий и верный защитник Земли не нуждался в кислороде. Он был сверхчеловеком. Значит, во всем был совершеннее простых людей, для которых кислород был жизненно важным веществом, без которого они не смогли бы продержаться и двух минут.

Сейчас сверхчеловеку захотелось слетать в космос и вспомнить те ощущения, преследовавшие его во время его путешествия с Зеддера на Землю. Бэннери очень сильно любил космос и также сильно питал любовь к тому, что было с ним связано.

Порой Кэйлу Бэннери нравилось ощущать себя богом после целых суток вынужденного притворства обычным ничем не примечательным человеком, простым солдатом, от трусости сбежавшим с простой войны, простым туристом, каким он никогда не станет, как бы сильно порой он этого не хотел.

Владение сверхсилой влияло на Кэйла по-разному. Это, разумеется, была определенная власть - быть совершеннее людей во всем. Быть богом для Кэйла было одновременно и привилегией и ограничением. Он часто ощущал себя не таким как все, и это вселяло в него грусть.

Сейчас же он находится не на Земле, как все смертные. Сейчас он изображает из себя бога - создателя всего, сверхсильного, великого, верховного. Кэйл может дышать в космосе не при помощи скафандра. Он может летать. Умеет видеть звезды - космические огни с близкого расстояния и подлетать к ним. Может спать прямо в космосе в вертикальном положении, а открывая глаза спросонья, способен видеть те миллионы звезд, вокруг которых летают десятки миров - ту прекрасную жизнь, неведомую землянам и всем остальным примитивным расам.

Сейчас летя по просторному бесконечному космосу, Бэннери всерьез задумывался о своем будущем. Сверхчеловек понимал, что не сможет остаться в доме этих милых людей навечно. В их доме он всего лишь временной гость. Злоупотребление гостеприимностью людей - то, чего всяческим образом обходил Кэйл. Если люди проявили по отношению к нему сочувствие и жалость, это не значило, что нужно становится жутким эгоистом и вовсю пользоваться их жалостью и добротой.

В будущем Кэйлу придется отыскать себе дом - место, в котором он будет жить, не злоупотребляя ни чьей жалостью. Чтобы начать жить жизнью, во многом похожей на жизни простых смертных, Кэйл должен был смириться с мыслью о том, что ему для этого придется полностью разучиться использовать свои силы для улучшения собственной жизни, чтобы другие люди не заметили за ним никаких странностей, чтобы они не поняли, что рядом с ними живет сверхчеловек.

Сверхчеловек приближался к Земле. Он испытывал ощущения, такие, которые не суждено было испытать никому другому. Вся его кожа на лице ощущала, как вакуум сменяется земной атмосферой, как пустота уходит и возвращается чистый воздух Земли. Это можно было считать за истинное удовольствие, открытое только для Кэйла Бэннери.