Артикул 32. О таком разбое, который был бы учинен нашими подданными или чьими-либо слугами, боярами и подданными.

Если бы подданные наши государевы, мещане или люди волостные или слуги, бояре и подданные княжеские, панские, земянские избили шляхтича или кого-либо иного на дороге и были бы тотчас на том разбое с поличным пойманы, тогда таковые должны быть приведены во вряд замкового суда, ближайшего к тому месту, где случился разбой. А тот вряд наш замковый, известив через возного своим открытым листом как наших врядников, если бы речь шла о наших подданных, так и каждого иного пана или врядника его, чьи это будут люди, и установив срок рассмотрения того дела такой, чтобы успел приехать тот пан или его врядник. А когда приедет, тогда в присутствии этого пана или врядника, а если не приедет в срок, тогда сам наш вряд будет судить того или тех обвиняемых и выносить приговор на основании этого статута. А если бы такие, в разбое обвиненные люди, тотчас при совершении того поступка с поличным не были пойманы, тогда уже потерпевший должен на таковых суда просить и искать себе справедливости у их пана посредством напоминательного листа в соответствии с артикулом сорок восьмым раздела четвертого, таким же образом и у наших врядников — также по напоминательному листу. А люди простого звания судимы должны быть о таком разбое, где бы случилось убийство, таким образом и по таким доказательствам, как о преступлениях простых людей в разделе четырнадцатом в артикулах, о том установленных, достаточно описано. А если бы при разбое убийство случилось, тогда уже жалующаяся сторона первая будет доказывать об убийстве и разбое и убытках по законам, а именно, кроме сделанного ранее заявления о том деле суду и также посторонним людям, шляхтич сам единолично, а человек простой сам-треть, с кем может, приносят присягу. И по таковым доказательствам виновные будут наказаны смертью, а за голову головщина и убытки, о каких будет доказано совершением присяги, с имущества таковых осужденных должны быть выплачены.

АРТИКУЛ 33. О разбое, учиненном татарами.

Когда бы какой-либо татарин знатного рода, как-то: князья, мурзы, уланы, обвинен был во вряде нашем о разбое, но пойман не был с поличным, тогда вряд наш, сам выехав или послав двух шляхтичей добропорядочных, доверия достойных, должен позаботиться о том, как бы получше было сделано дознание, то есть произведен достаточный опрос, как в округе того места происшествия, так и у окольных соседей места проживания того татарина, и не только о том преступлении, но также о поведении, поступках и обычаях того татарина. И после проведения такого дознания, при наличии каких-нибудь верных признаков и правдоподобия совершения преступления или подозрения, суд так должен судить, как выше о разбое, учиненном шляхтичу шляхтичем, в артикуле тридцатом этого раздела описано. А иным татарам, которые им данными привилеями не допущены к вольностям шляхетским, суд должен быть чиним по своему наилучшему усмотрению, как можно ближе склоняясь к справедливости, жалующуюся сторону, лиц народу христианского должен первых к доказыванию и присяге допускать, на основе полученных сведений и положения лиц и преступления в том поступая, а далее сам-третьего жалующегося к доказыванию присягой допуская.

АРТИКУЛ 34. О беременной женщине, осужденной на смерть.

Женщина, которая была бы по закону приговорена к смертной казни за какое-нибудь преступление, а была бы она беременна, тогда до разрешения от бремени должна быть свободной от смертной казни. Однако до этого должна содержаться в заключении, а после, когда родит, должна быть наказана смертью.

АРТИКУЛ 35. Кто может быть свободен от наказания за совершение убийства и о сумасшедших.

Устанавливаем, что судебные исполнители, палачи и их помощники, которые были бы посланы за каким-либо неоседлым убийцей или насильником или хотя бы и оседлым, но пойманным при совершении преступлений, перечисленных выше в этом статуте, а тот бы преступник, пренебрегая врядом и не желая идти в суд или поймать себя не давая, посланца или судебных служителей бил и в это время сам был бы убит или ранен, тогда эти судебные служители по достоверным доказательствам и по своей присяге, при свидетельстве особы, посланной с ними от суда, должны быть освобождены от наказания.

А люди сумасшедшие, которые, по божьему допущению лишившись разума, могут людям наносить раны, а иногда и убийства причинить, то таковые, если будут иметь имущество, родственниками и слугами своими содержимы быть должны в крепком заточении и при добрых сторожах, особенно когда открыто по суду в том признаны будут. А неимущих сумасшедших людей вряд наш местный, где это случится, а в имениях княжеских, панских сами паны или их врядники, в заключении содержать

обязаны. А если бы сумасшедший, вырвав- 435

шись из заключения, убил кого или ранил, тогда за убитого на дне башни год и шесть недель, а за причинение ран полгода в более легком заключении сидеть должен. А если бы кто такому сумасшедшему дал оружие или к преступлению побудил словами, тогда он сам по тяжести совершенного преступления за это обязан быть наказан. Если бы также кто здоровый был обвинен в том, что по его наущению тот сумасшедший причинил побои или убийство совершил, тогда обвиненный в этом, очистившись присягою, свободен быть должен. А если бы присягой очиститься не захотел, тогда в соответствии с преступлением наказание претерпеть обязан будет. Также, если бы кто сошел с ума, но затем в здравый и полный рассудок пришел, а после бы возобновилось то же самое и он бы опять начал сходить с ума и во время этого сумасшествия убил кого, тогда таковой уже смертью и выплатой головщины наказан будет, ибо, зная о таких своих припадках, обязан был возле себя присмотр и сторожа иметь и предосторожность соблюдать.

АРТИКУЛ 36. Кто бы укрывал в своем доме преступников, разбойников, явных воров, изгнанных людей.

Также устанавливаем, кто бы из подданных наших людей, законом осужденных на смерть, преступников, разбойников явных, изгнанников каких-либо или чести лишенных, зная о таком осуждении и после оглашения такого приговора или изгнания в том повете, где этот осужденный или изгнанный недвижимость свою имеет, в своем доме или имении укрывал, или как слугу у себя прятал, или с ним поддерживал сообщение и какой-либо совет или помощь давал и оказывал им, или отдельно какой-нибудь особе из наших подданных, во вред государству, или также пользовался заведома крадеными вещами и это бы о нем было доказано законным образом, тогда таковой должен быть наказан так же, как и сам преступник или изгнанник или лишенный чести, которого он укрывал в доме. А жалующаяся сторона может ехать за тем преступником или изгнанником, куда захочет, хотя бы и в другие поветы этого нашего государства, взяв выписку из решения суда, и как в этом суде, так и в городах, на торгах, в церквах может ее объявить и, написав объявление о его изгнании, может его развесить и о преступнике оповестить. А после такого оповещения, если бы кто преступника того или изгнанника, зная и ведая, прятал, также должен быть наказан, как выше описано, и убытки, причиненные по вине того преступника, должны быть выплачены по надлежащим доказательствам с его имения. А доказывание против такового должно осуществляться не иначе, как только на самого преступника. А вызов по тому делу в суд того, кто укрывал, должен быть на окончательный срок в Главный суд. А там в суде, если бы отговаривался неведением о том нашем декрете или судебном приговоре или тем, что, не зная того человека, укрывал, тогда, подтвердив это не голословно, а присягою, будет он свободен. А если бы присягнуть не желал, тогда тем наказанием, которое заслужил тот преступник, наказан быть должен. А если бы какой-либо пан был обвинен в таком преступлении, но тот бы пан в своем имении в то время не был, тогда по позве врядник того пана сам-треть с подданными своего пана отвод учиняет присягой и этим имение своего пана очистить обязан будет. А не принесет присягу, тогда уже сам врядник за это карается смертью.