Тема 4. Обеспечение безопасности журналиста в экстремальных ситуациях

Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова определяет термин «горячая точка» как «место возникновения напряженной или опасной ситуации». Понятно, что в таком месте журналист вряд ли может рассчитывать на абсолютную безопасность и выполнение им профессионального долга скорее всего так или иначе будет связано с угрозами его жизни и здоровью. В том числе и в случае, если речь идет о работе в зоне стихийной или техногенной катастрофы.

Журналист, направляющийся туда, должен воспринимать риск как некую данность. Вместе с тем, опыт, наработанный военными корреспондентами российских и зарубежных СМИ, доказывает, что при выполнении определенного комплекса мероприятий, проявлении адекватной ситуации осторожности и осмотрительности, риск можно свести к приемлемому для опасной командировки минимуму.

Что мы подразумеваем под «комплексом мероприятий»? Прежде всего, классифицировать угрожающие журналисту опасности. Эти опасности можно разделить на несколько групп:

-опасности, связанные с необходимостью в целях сбора информации, передвигаться в районах боевых действий и встречаться в том числе и с представителями незаконных вооруженных формирований;

- опасности, связанные с характером добытой информации;

- опасности, обусловленные поведением самого журналиста;

- случайные опасности.

Рекомендации для журналистов по каждой из этих групп подробно разработаны как в специальной литературе (например, Х.-П. Гассер. Защита журналиста в опасных командировках. Моду А. Международное гуманитарное право и деятельность журналистов.- М., 1994; Журналисты в «горячих точках». Технология профессионального поведения. М., 2000), так и в рекомендациях журналистских сообществ. Приведем советы, представленные в электронном учебном пособии для журналистов, разработанном в Центре экстремальной журналистики (www.library.cjes.ru):

- Держите свое слово. Если обещали кому-то не упоминать его имени в материале, сдержите обещание. Если договорились показать текст статьи до ее публикации, не прикрывайтесь свободой слова, выполняйте обещанное. Нет ничего такого, что оправдало бы откровенную и заведомую ложь в вашем материале. Подтасовка фактов, передергивание, фальсификация - за это можно поплатиться головой.

- Не торгуйте собранным компроматом. Самое беспокойное время для журналиста - период между сбором, подготовкой материала и его публикацией. На этом этапе вы - опасный носитель информации для тех, кому ее реализация, предание гласности невыгодно. Перед оглаской с вами могут попробовать «договориться». Даже если очень хочется продаться, не торопитесь. Дело даже не в этических нормах. С продающимся «писакой» обычно не церемонятся, он того не заслуживает.

-Если вас взяли в заложники, не сопротивляйтесь. Противодействие вызовет ожесточение похитителей, и вам здорово достанется, прежде чем вы осознаете всю бесполезность предпринятой попытки. Лучше просто будьте внимательны и запоминайте людей, обстановку, дорогу, по которой вас везут. Но не афишируйте своей бдительности. Если узнали кого-то из похитителей, не признавайтесь, иначе живым вас не выпустят. При первой же возможности постарайтесь дать знать о себе.

 

При всей «элементарности» этих рекомендаций они достаточно действенны и помогли спасти жизнь и здоровье уже не одному представителю пишущей и снимающей братии. Нужно понимать, что абсолютной безопасности в опасной командировке гарантировать не может никто. Никто также не может дать универсальных, «всеситуационных» советов по поведению журналиста в «горячих точках» и командировках в зону, к примеру, стихийных бедствий. Одинаковых случаев не бывает в принципе, и тем не менее, прислушиваться к опыту коллег, познавших опасности на себе, стоит. В этом смысле, представляются интересными несколько ироничные заметки автора книги «Я снимаю войну… Школа выживания» Юрия Романова:

- Смелость - отличное качество, если она не граничит с глупостью и безрассудством. Тебе важно не только снять сюжет, но и привезти его в «контору».

- Не рискуй напрасно и не заставляй других рисковать из-за тебя жизнью.

- Оружие и камера несовместимы. Никогда и ни при каких условиях в зоне боевых действий не вооружайся. И не бери в руки оружия даже в шутку.

- Будь щедрым - делись с коллегами информацией, куском хлеба и глотком воды. Завтра они ответят тебе сторицей.

- Забудь о регулярном и полноценном питании. Всегда лучше иметь вместо лишнего бутерброда «лишний» объектив или пленку.

- Если есть возможность выбирать сопровождающего, выбирай не самого сильного или шустрого, а самого спокойного и уравновешенного. Этот не подставится сам и не даст сделать того же тебе.

- Не ошибись при ответе на вопрос: «Кого вы представляете?». Если издание или телеканал слишком политизированы и поддерживают какую-то одну сторону в конфликте, то ошибка в ответе смертельно опасна.

- Не пижонь. Не надевай ничего нового из одежды. Тебя могут убить только для того, чтобы завладеть твоими хорошими ботинками.

- Будь разумным трусом. Пока ты боишься - ты как-то бережешься.

- Держись подальше от сведений о численности войск, количестве и качестве вооружения и прочих «шпионских» штучек, даже если тебе будут их предлагать. Не исключена подставка или провокация. Все эти сведения получай официальным путем.

- С наступлением темноты будь на «базе» - в гостиничном номере, штабе, госпитальной палатке, окопе - как повезет. Все передвижения в темноте - только с сопровождающими, которых знают в лицо и которые знают пароли.

А 5. Специфика работы журналиста в зоне экстремальной ситуации

С принципиальной точки зрения, задачи, которые стоят перед журналистом в зоне экстремальной ситуации, мало чем отличаются от обычных редакционных заданий. Это сбор информации и подготовка материалов для их опубликования на газетной или журнальной полосе, передача в телеэфир. Однако, сама обстановка боевых действий, стихийных или техногенных катастроф, наличие угрозы жизни и здоровью журналиста, создают совершенно особенный фон для работы. Фон, который характеризуется рядом специфических черт. Перечислим некоторые из них.

Во-первых, значительные затруднения при получении необходимой информации, связанные с режимом чрезвычайной ситуации. Ни одна из противоборствующих сторон не заинтересована в том, чтобы средства массовой информации получили объективную информацию о причинах, характере и целях конфликта. Если речь идет о стихийном бедствии или техногенной катастрофе, то власти обычно стремятся преуменьшить масштаб происходящего с тем, чтобы уменьшить и свою предполагаемую ответственность.

Тема 6. Подготовка журналистских материалов в зоне стихийного бедствия или техногенной катастрофы

Процесс ликвидации последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф, безусловно, является значимым информационным поводом для средств массовой информации. Трагизм ситуации, мужество спасателей - все это неизменно привлекает внимание читателей и зрителей, а потому газеты и телеканалы стремятся как можно быстрее направить в зону бедствия своих корреспондентов. Многие отечественные и зарубежные СМИ обошли материалы, переданные в редакции корреспондентами, находившимися в разрушенном землетрясением Спитаке, в снесенных стихией горных селах Ирана, в смытом наводнением американском Новом Орлеане, в курортных городках Индонезии, подвергшихся удару цунами. Еще не стерты из нашей памяти ядерная катастрофа Чернобыля и взрыв, приведший к гибели экипажа подводной лодки «Курск».

Попробуем на примере нескольких материалов рассмотреть, как работали в зонах стихийных бедствий и техногенных катастроф журналисты различных изданий. Их опыт вполне показателен и ценен для тех, кто собирается посвятить себя экстремальной журналистике.

Очерк екатеринбуржца Д.Ходалева «Мы были первыми», опубликованный в сборнике «Чернобыль: чтобы помнили...» (Екатеринбург, изд-во «Горизонт», 2005), наглядно демонстрирует, в каких условиях предстоит работать журналисту, командированному для освещения работы по ликвидации последствий техногенной катастрофы.

«Я, как и большинство, впервые оказался на атомной станции. Размеры энергоблоков впечатляли. Поначалу на пути нашего движения на оборудовании станции и конструкциях не наблюдалось разрушений. Но как только мы приблизились к подступам места взрыва, напряжение резко возросло. Повстречалось подразделение военных строителей, передвигавшееся, с соблюдением возможных предосторожностей, к месту проведения дезактивации. И несмотря на то, что лица их были скрыты респираторами, чувствовалось запредельное эмоциональное напряжение. Наша группа также по команде дозиметриста надела респираторы «Лепесток». От комнаты к комнате, этаж за этажом, замеряя уровень радиации и нанося их на карту, мы передвигались в глубь аварийного блока. Стихли все звуки человеческой деятельности. Окружающие залы пугали пустотой и фантастической тишиной. Только где-то неподалеку, как в фильме ужасов, звучно капала вода. Удар каждой капли отдавался в ушах звоном колокола.

Пройдя небольшое расстояние, попали в зону разрушений. Двутавровые стальные колонны и балки сечением, как мне показалось, до двух метров, были «завязаны узлом». Мощные железобетонные конструкции местами обрушены. Разломы зловеще ощетинились стальными прутьями арматуры. Продвинувшись еще выше и вперед, мы обнаружили ужасающую картину. В результате взрыва и титанических действий первых ликвидаторов, зиял колоссальный провал, заполненный валявшимися глубоко внизу, рваными остатками строительных конструкций. Там же виднелись остатки строительной и пожарной техники. Вероятно, там был и радиоактивный графит. Уровень радиации на пути нашего передвижения непрерывно, непредсказуемо и резко менялся от уровня менее 1 БЭР до сотен БЭР».

Обратим внимание на «включенность» рейдового репортажа, создающую полный эффект присутствия, на знание автором проблематики происходящих событий, создание «фантастичного» образа происходящего. С помощью этих приемов повествователь передает масштаб произошедшего, ощущение опасности и апокалиптичность последствий взрыва на Чернобыльской АЭС. Даже плохо разбирающемуся в вопросах радиоактивности читателю становится ясно, что произошло что-то ужасное, а на фоне смертельной опасности четко просматривается мужество и гражданственность спасателей, бросивших произошедшему вызов и приступивших к ликвидации катастрофы. Автор интересно вносит в репортаж элементы детектива, которые делают материал еще интереснее.

Иной подход к передаче катастрофичности происходящего использовал корреспондент газеты «Известия» в США Евгений Бай. Командированный в Новый Орлеан, к месту разрушений, вызванных ураганом Катрина, в материале «Пожалуйста, не возвращайтесь домой» он описывает происходящее в деловито-телеграфном стиле, почти без эмоций, как бы со стороны:

«В домах Нового Орлеана, по которому прошел своим «крылом» ураган, нет света - когда первые потоки воды хлынули в город, начали взрываться трансформаторные будки. Не работает телефон - случись что, спасатели не придут на помощь. На улице людей подстерегают другие опасности. Улицы затоплены водой, в ней утонули линии электропередачи, плавают мусор и коряги деревьев, на которых свили себе гнезда в обилии появившиеся в городе ядовитые водяные змеи.

Улицы затопленного водой Нового Орлеана - во власти преступников и мародеров, против которых оказались бессильными полицейские, бойцы Национальной гвардии и сотрудники Береговой охраны США. Сотни человек участвовали в грабежах местных магазинов, госпиталей, школ».

Читая материалы Евгения Бая, мы постепенно погружаемся в водоворот событий, в которых смешались стихийное бедствие, криминал, отчаяние людей, бессилие властей. Автор не дает оценок, оценки внимательный читатель сформулирует сам. Интересна образность автора, который внедряет в свои дальнейшие репортажи из затопленного города такие сравнения, как «танец смерти», «Ноев ковчег», «белый флаг», «гражданская война» и т.д.).

А вот отрывок из текста телерепортажа, переданного в эфир 26 декабря 2003 года в выпуске «Вестей» с места землетрясения в Иране:

«В результате мощного землетрясения на юго-востоке Ирана, по последним данным, погибли, не менее 4 тысяч человек. Такие цифры приводят иранские источники. Впрочем, представители властей не исключают, что жертв будет значительно больше. Называлась цифра 40 тысяч человек. Эти ужасающие предположения связаны с тем, что землетрясение произошло на рассвете, когда жители города Бам, оказавшегося практически в эпицентре подземных толчков, еще спали. 90 процентов домов в городе были разрушены.

Дома начали рушиться в 5:28 утра по местному времени, когда люди еще спали. Первый - самый мощный подземный толчок – 6,3 балла по шкале Рихтера, почти сразу же - серия 5-балльных ударов. Лишь с рассветом глазам иранцев открылся истинный масштаб трагедии. Город Бам - в эпицентре землетрясения. По некоторым оценкам, до 90 процентов жилых домов разрушены. Остались лишь фундаменты. Среди руин с трудом передвигаются машины министерства по чрезвычайным ситуациям. До сих пор власти не могут назвать точное число жертв. Цифры колеблются от 2 до 40 тысяч.

Точно неизвестно даже, сколько вообще людей проживало в городе. Чиновники говорят 90 тысяч, но их могло быть и до 200. На окраинах многие селились в одноэтажных хижинах из глины и соломы, а такие не могли выдержать столь мощного удара стихии. Да и в центре города дома очень ветхие, построенные еще до Исламской революции.

Оба местных госпиталя разрушены до основания. Пострадавших приходится доставлять в центр провинции - в Керман, в пяти часах езды от эпицентра. Но и там больницы переполнены ранеными. Для частного автотранспорта въезды и выезды из Бама перекрыты. По дорогам курсируют лишь кареты скорой помощи, расчеты спасателей, грузовики с медикаментами, продуктами и теплой одеждой. Те, кто может передвигаться самостоятельно, уходят из города пешком».

В коротком репортаже автор дает максимум известной ему информации о произошедшем, иллюстрируя эту информацию увиденным лично. Ввиду неточности поступающих сообщений, он ссылается на оценки иранской стороны, не претендуя на абсолютные цифры. Корреспондент из этических соображений избегает «картинок» смерти и разрушения, его сопереживание происходящему сдержанно, но вполне очевидно. Имеет смысл обратить внимание на лаконичность языка, выбор оптимальной тональности, журналист не нагнетает панику, он комментирует, стремясь дать зрителям полную картину происходящего.

Приведенные примеры показывают, что универсальных подходов к работе журналиста в условиях стихийных бедствий и техногенных катастроф не существует. Вместе с тем индивидуальность журналиста, экспрессивность его образов должны находиться в творческом взаимодействии с вопросами этики и права.