Стилистическая дифференциация словарного состава. Нормированная и ненормированная лексика. Язык художественной литературы.

Термином «сло­варный состав» обозначают совокупность и систему всех слов, входящих в язык того или иного народа. Современные развитые языки обладают весьма большим по объему и бо­гатым по разнообразию словарным составом. Точно опре­делить количество слов отдельного языка трудно. Извест­ное представление о количестве слов дают словари. Так, в «Толковом словаре живого великорусского языка», состав­ленном В. И. Далем, содержится более 200 000 слов. Эта цифра очень внушительна, однако и она не дает полного представления о количестве слов в русском языке середины XIX—XX вв.

 

Словарный состав языка характеризуется не только ко­личеством входящих в него слов, но и качеством, разнород­ностью образующих его словарных групп, или рядов, или пластов. Всем известно, что в словарном составе есть слова новые и старые; слова общенародные и местные; слова «свои» и «чужие» и т. д.

 

Стилистическое расслое­ние лексики языка начинается с деления всех слов на книж­ные и разговорные. Эти два противопоставленных друг другу стилистических пласта отличаются также сферой употребле­ния и экспрессией.

Книжная лексика используется прежде всего в ли­тературно-письменной и приподнятой устной речи — в научной и публицистической речи, в деловых документах и в языке худо­жественных произведений.

 

Среди книжной лексики выделяются три семантико-стилистических разряда:

 

1.Терминологическая лексика. Сюда относится прежде всего философская терминология, общественно-политиче­ская терминология и лексика, общеупотребительная техническая терминология, а также общеупотребительные термины частных наук. Вот несколько примеров: философская терминология— материя, диалектика, надстройка, суждение, ассоциация, мета­язык; общественно-политическая терминология и лексика — правительство, партия, указ, прокуратура, договор, нота, выборы; общеупотребительная техническая терминология — трактор, миномет, торпеда, радист, рельсы, литера; терминология частных наук — диа­бет, стрептоцид, рефлекс, опыление, фонетика.

 

2. Историзмы и экзотизмы. Сюда относятся слова,

обозначающие жизнь прошлых эпох и других народов. Этот разряд

книжной лексики употребляется как в научных сочинениях, так

и в художественных произведениях.

Так, при описании жизни Московского государства употреб­ляются слова дьяк, опричник, приказ, опочивальня, поволока, бармы, сеча, бердыш, пищаль; описание жизни России XVIII в. требует уже других слов — баталия, виктория, персона и т. п.

Естественно, что описание жизни других народов требует особых слов. В Англии мы встречаемся с мистером, миссис и мисс, шиллингом и бриджем, в Италии — с синьором и синьориной, чи­чероне, гондолой и лирами, а в Турции — с султаном и кораном, мечетью и муэдзином.

 

3. Синонимы книжного стиля. Сюда относятся

прежде всего архаическая и поэтическая лексика.

Слой поэтической лексики, употребляемой чаще всего в стихотвор­ной речи, в русском языке был создан в конце XVIII — начале XIX в. Русские поэты охотно употребляли и употребляют такие слова, как очи, лазурь, дубрава, вешний, пурпурный, золотой, сла­достный.

Разговорная лексика используется в непринуж­денной беседе, обычно на бытовую тему; поэтому этот стилистиче­ский пласт лексики называют иногда разговорно-бытовой лекси­кой. Разговорная лексика, будучи употребленной в научной или деловой речи, снижает стиль, придает речи непринужденный, а по­рой и фамильярный характер.

 

Среди разговорной лексики выделяются три семантико-стилистических разряда:

 

Просторечная лексика. Сюда относятся общие разговорные слова, выступающие синонимами нейтральных слов. Просторечная лексика охватывает такие слова, как картошка (картофель), редиска (редис), молокосос (мальчишка), дочурка (дочь), башковитый (способный), чмокнуть (поцеловать), бараба­нить (отвечать механически). Просторечная лексика — самый обширный разряд разговорной лексики, активно пополняющий сей­час литературный язык словами, специализированными стилисти­чески и эмоционально-оценочно. Просторечная лексика в свою оче­редь делится на разговорно-просторечную (собст­венно разговорную) и литературно-просто­речную.

 

Вульгаризмы и жаргонизмы. Эти слова на­ходятся за пределами литературной нормы. В языке художественных произведении и в реч-и отдельных лиц они выражают экспрес­сию грубости, резкой отрицательной оценки. Вульгарными словами являются, например, такие, как морда, трепач, смотаться, жрать.

Жаргонизмы — это слова воровского жаргона, употребляемые в языке художественных произведений в речи соответствующих персонажей.

 

3. Диалектные слова и диалектизмы. Они встречаются в разговорной речи отдельных местностей, особенно сельских. Будучи употребленным в тексте, рассчитанном на широкого читателя, диалектное слово становится диалектизмом. Диалектизмы в художественных произведениях являются средством создания речевой характерис­тики персонажа или создания местного колорита.

 

Особый разряд составляют так называемые социальные диалекты, которые есть варианты (разно­видности) языка, которыми пользуется та или иная со­циальная общность или группа людей. Социальные диа­лекты включают в себя целый ряд генетически, функцио­нально и структурно различных явлений: профессиональные диалекты, жаргоны (арго), сленг.

 

Профессиональные диалекты – это разно­видность социального диалекта, объединяющая людей одной профессии или одного рода занятий. Профессионализмы соотносимы с терминами, но если смысловая структура термина обычно ясна и логична, смысловая структура профессионализма затемнена образным представлением, в котором выделяемые признаки могут быть весьма случайными и произвольными. В основе возникновения профессионализма лежит семантическая специализация – сужение значения слова.

 

Профессиональные жаргонизмы могут сделать речь непонятной для стороннего наблюдателя. Например, жаргон британских военных летчиков во время второй мировой войны был труден даже для англичан, служивших в других рядах войск. В английском языке много профессионализмов из области мореходства, спорта. К разряду профессионализмов относится и арго, но арго – более широкое понятие. По сути дела, это тайный язык не только специалистов в какой-то одной области, но и асоциальных элементов: воров, нищих, пьяниц, бродяг, уголовников.

Правила употребления слов и словосочетаний в точном соответствии с их значениями называются лексическими нормами русского литературного языка. Нарушение лексических норм ведет к двусмысленности высказываний и серьезным речевым ошибкам Соблюдение лексических норм русского языка предполагает умение говорящего выбрать нужное слово из ряда близких или даже тождественных по содержанию, т. е. слов-синонимов, а также умение различать слова-паронимы

 

Паронимы - это слова, близкие по звучанию, по лексико-грамматической принадлежности, а также по единству корневой морфемы, но разные по значению: невежа - невежда, ненавистный — ненавистнический, начертать — начертить.

 

Паронимы образуют бинарные (парные) сочетания, среди которых выделяются:

полные (абсолютные) паронимы - слова одного логико-грам­матического ряда, обозначающие различные понятия: земляной - земной, довольствие — довольство;

неполные паронимы — однокорневые слова с незавершенным размежеванием значений: драматический — драматичный, трагический — трагичный, фантастический — фантастичный;

частичные паронимы (квазипаронимы — "мнимые" паронимы) — однокорневые слова, принадлежащие к одной и той же части речи, но характеризующиеся резкими различиями в значениях суффиксов: лобный — лобовой, зернистый — зерновой.

 

Однокоренные паронимы - явление в языке не случайное. Они возникают в результате словообразовательных процессов. В силу этого у них наблюдается сходство не только в звучании, но и в значении. Однокоренные паронимы могут различаться:

1) значением или оттенком значения: абонемент (право пользования чём-л. в течение определенного срока) - абонент (обладатель абонемента), будний (не праздничный, рабочий) - будничный (не праздничный, рабочий, предназначенный для будней, повседневный, обыденный);

2) лексической сочетаемостью: выплатить (пенсию, зарплату, гонорар, долг) - оплатить (расходы, убытки, проезд);

3) синтаксической сочетаемостью: оплатить (проезд, телефонные переговоры) - заплатить (за проезд, за телефонные переговоры);

4) лексико-синтаксической сочетаемостью: надеть (пальто)- одеть (ребенка);

5) стилистической окраской: мальчиковый (спец.) - мальчишеский (разг.).

 

В процессе исторического развития паронимы могут сближаться, чаще в отдельных значениях слова; например, деловой и деловитый синонимизировались в значении (выражающий занятость, озабоченность делами).

Отношение паронимов к омонимам, синонимам, антонимам

 

 

При изучении паронимов естественно возникает вопрос об их отношении к другим лексическим категориям - омонимам, синонимам и антонимам. Так, некоторые ученые рассматривают паронимию как некую разновидность омонимии, а паронимы, следовательно, как "псевдоомонимы", указывая на их формальную близость.

 

Паронимы отличаются от омонимов следующими признаками.

Во-первых, паронимы имеют разное написание; например: диктат - диктант (паронимы), дача1 - порция, даваемая в один прием, дача2 - загородный дом, обычно для летнего отдыха, дача3 - участок земли под лесом (омонимы).

Во-вторых, паронимичные слова никогда не имеют полного совпадения в произношении; например: паронимичные шпиц - шпиль и омонимичные шпилька1 - приспособление для закалывания волос, шпилька2 - тонкий каблук.

 

К тому же семантическая близость паронимов объясняется этимологически: изначально у них был общий корень. А сходство слов-омонимов чисто внешнее, случайное (за исключением тех случаев, когда омонимия развивается в результате распада значений многозначного слова).

 

Смешение разных слов, близких по произношению, наблюдается, как правило, в речи, так как в языковой системе большая часть подобных слов достаточно четко разграничивается друг от друга, хотя в некоторых случаях сходно звучные однокоренные слова оказываются весьма близкими друг другу и трудности их разграничения не всегда легко преодолеваются.

Например: лиричный - лирический, комичный - комический, малинный - малиновый современные исследователи называют неполными паронимами.

Слова данного типа сближаются с однокоренными синонимами, хотя имеют и явные отличительные черты:

А) паронимичные относятся или только к исконным русским словам (бродяжий - бродячий, остатки - останки, оплатить - уплатить, пометы - пометки), или только к заимствованным (абонент-абонемент, существо - сущность, факт - фактор). А в синонимичном ряду могут быть объединены и те и другие; например: ярмо - ярем, рабство, кабала, где два первые - исконные русские, третье - старославянское заимствование, четвертое - тюркское.

 

Б) синонимы, обозначая одно и то же или близкое понятие, нередко семантически предельно сближаются, тогда, как паронимы обозначают всегда совершенно разные понятия и отличаются друг от друга четкой семантической дифференциацией.

 

При разграничении паронимов и синонимов следует иметь в виду, что расхождение в значениях паронимов обычно настолько значительно, что замена одного из них другим невозможна. Смешение паронимов приводит к грубым лексическим ошибкам: "Мать одела (надо надела) на ребенка пальто"; "В вестибюле гостиницы сидели командировочные" (надо командированные).

Синонимы же очень часто взаимозаменяемы. При всем своеобразии семантических структур они предоставляют автору право широкого выбора наиболее подходящего по значению слова, не исключая вариантов синонимической замены. В то же время известны случаи перехода паронимов в синонимы.

Так, сравнительно недавно слово смириться имело значение «стать смирным, покорным, смиренным», употребление его в значении «примириться» считалось недопустимым. Однако в разговорной речи это слово все чаще стало обозначать - «привыкнув, примириться с чем-нибудь»: смириться с бедностью, смириться с недостатками. Современные толковые словари русского языка отмечают это значение как основное.

Таким образом, бывшие паронимы, в результате их смешения в речи, могут сблизиться и в конце концов превратиться в синонимы. Однако следует иметь ввиду, что взаимозаменяемость недавних паронимов допустима лишь в том случае, если развившееся у них новое значение закреплено в языке.

 

Смысловое различие паронимов не простирается, как правило, до предельной противоположности, т.е. паронимы не вступают в антонимические отношения. Они могут быть противопоставлены только в контексте: «Долг, а не должность»; «Служение, а не служба» (заголовки газетных статей). Однако подобное противопоставление паронимов не отражается на их системных связях в лексике и носит окказиональный характер.

Использование паронимов в речи

 

 

Паронимы требуют к себе особого внимания, поскольку в речи недопустимо их смешение. Неточность употребления паронимов является следствием разных причин. В одном случае их смешение возникает в результате сближения обозначаемых данными словами реалий типа: дно-днище, иголочный - игольный - игольчатый, чара - чарка, чаша - чашка. Характерно, что почти во всех подобных словах звуковое сходство незначительное, а ошибочное их смешение возможно.

В другом случае причиной неверного употребления слов оказывается общность сферы применения называемых ими понятий, предметов, процессов, действий, качеств или сходство возникающих ассоциативных связей: брутто - нетто, ланцет - пинцет, лоцман - боцман, варка - варенье, формовой - формовочный, барокко - рококо.

 

Иногда неточность использования паронимов является следствием возможности их синонимического соединения и близости или тождества границ лексической сочетаемости: анекдотический (анекдотичный) поход, апатическое (апатичное) состояние. Тогда как в ряде других случаев такое сближение невозможно, приводит к ошибке: Это был совершенно анекдотичный (вместо анекдотический) рассказ; Он всегда казался каким-то апатическим (вместо апатичным).

 

Возникновение речевой ошибки происходит и в результате не различения стилевой принадлежности слов. Нередко наблюдается сближение книжных, специальных слов с разговорными: антиномия смешивается со словом антимония; слов межстилевых, стилистически нейтральных - с разговорными или просторечными: бессмысленность с разговорным бессмыслица; гнилец - с просторечным гнильца; заржавленный - с разговорным заржавелый и просторечным устаревшим заржавый; зубастый - с разговорным зубатый.

 

Смешению паронимичных слов способствуют также тесные семантические связи словообразовательных суффиксов: -н- и -ск-; -овит-, -ов- и -н-; -ство- и -ость- и других (изобретательский - изобретательный, деловитый - деловой - дельный, благоустройство - благоустроенность).

 

Причиной смешения может явиться неразличение мало знакомых носителю языка паронимичных слов. Именно этим можно объяснить смешение в речи слов ампир - вампир, дистанция - инстанция, экскаватор - эскалатор.

 

Несмотря на то, что смешение паронимичных слов наблюдается нередко, то само явление паронимии - вполне закономерно.

Новые паронимы возникают в русском языке постоянно. Этому способствует активно действующий в языке закон аналогии. А также специфика авторского употребления подобозвучных слов.

 

Правильное употребление паронимов - необходимое условие грамотной, культурной речи, и, напротив, смешение их - признак невысокой речевой культуры.

Стилистические функции паронимов

 

 

Паронимия как одно из языковых явлений с давних пор используется ораторами, писателями, поэтами, публицистами. Она лежит в основе создания особого рода стилистической фигуры, - так называемой парономазии, сущность которой состоит в намеренном смешении или в нарочитом столкновении паронимов: не туп, а дуб; и глух и глуп.

 

Паронимы могут выполнять различные стилистические функции. Так, намеренное соединение подобозвучных слов является средством создания необычного образа с целью усиления его убедительности. Например, паронимы венец - венок в стихотворении М. Ю. Лермонтова «Смерть Поэта»: И прежний сняв венок, - они венец терновый, увитый лаврами, надели на него…

 

Паронимы используют и для выделения соответствующих понятий: Молодые Тургеневы олицетворяют собой честь и честность; Из дверей сарая... вышла сгорбленная, согнутая прожитым и пережитым старуха. Паронимы нередко сопоставляются в тексте: Служить бы рад, - прислуживаться тошно; возможно и их противопоставление: Я жаждал дел, а не деяний.

 

Нередко употребление сходно звучащих слов лежит в основе каламбура и придает речи юмористический оттенок; благодаря совершенно неожиданной игре слов в знакомых и устойчивых выражениях, которые приобретают при этом новую образность и выразительность; например афоризм Э. Короткова: Классиков нужно не только почитать, но и почитывать.

 

Для правильного употребления слов в речи недостаточно знать их точное значение, необходимо еще учитывать особенности лексической сочетаемости слов, т. е. их способности соединяться в речи друг с другом. Некоторые слова в русском языке имеют ограниченную сочетаемость. Например, слово проливной сочетается только со словом дождь, слово карие — со словом глаза, слово закадычный — со словом друг и т. д.

 

Правила употребления слов в соответствии с их стилистической окраской называются стилистическими нормами русского языка.

Стилистическая окраска формируется у слова в результате его постоянного функционирования в той или иной разновидности русского языка (языке литературном, в диалектах, жаргонах или просторечии), а также в той или иной сфере общения (научной, официально-деловой, публицистической, эстетической или бытовой).

 

Стилистической окраской обладает любое слово русского языка. Ср.: человек — лит., общелит.; картофель — лит., офиц.-дел.; чело — лит., худ.-поэт., устар., высок.; пузо — прост., сниж.

Стилистическая окраска определяет уместность использования того или иного языкового средства в определенной речевой ситуации. Употребление в речи слов с несвойственной данной ситуации общения и данному тексту стилистической окраской воспринимается как речевая ошибка.

Высокий уровень культуры речи и соблюдение лексических норм требуют от говорящих точности не только в использовании отдельных слов, но и в употреблении фразеологизмов, т. е. цельных, устойчивых сочетаний, которые не создаются в процессе общения, а воспроизводятся в готовом виде.

 

Термин "ненормативная лексика" (под "лексикой" в составе этого и аналогичных терминологических словосочетаний: "бранная, разговорная, инвективная лексика" подразумевается и лексика, и фразеология, т.е. и слова, и словосочетания) можно понимать двояко:

 

А. Как обозначение того слоя, разряда слов и выражений, употребление которых в речи (устных и печатных текстах) нарушает нормы общественной морали, общепринятые в данном социуме представления о приличии/неприличии.

 

В этот разряд слов и выражений входят, с одной стороны, лексико-фразеологические единицы из "внелитературной" сферы русского национального языка (т.е. они находятся вне сферы действия норм литературного языка): из просторечия, жаргонов, территориальных диалектов, например: растащиловка, козел, вертухай..., с другой стороны, слова и выражения, принадлежащие литературному языку, т.е. нормированные, например: негодяй, подлец, мерзавец, врун...

 

Уже из такой обобщенной характеристики ненормативной лексики ясно, что и в самой этой лексике, и в соответствующей области словоупотребления много неопределенного:

 

В реальной повседневной речевой коммуникации отражается дробная дифференциация социально-культурных групп населения, микрогрупп, разного рода социальных коллективов. Соответственно наблюдается пестрая мозаика речевых манер, способов выражения мыслей и эмоций, тактик и стратегий диалогов, построения письменных и устных текстов, употребления слов... Во всем этом океане речи находят, в свою очередь, отражение специфические, "свои" узуальные нормы речевого поведения каждой из социально-культурных групп населения и микрогрупп, в том числе и способы выражения приличия/неприличия. Очевидно при этом, что эти нормы зачастую резко расходятся (в силу расхождения с общепринятыми в данном обществе нормами речевого поведения) с нормами литературного языка1#. Так, известны своей "оригинальностью" речевого поведения и общения армейский быт, лагерно-тюремный быт, микрогруппы исключительно мужских (или исключительно женских) производственных коллективов и т.п.

 

В связи с отмеченным социокультурным разнообразием повседневной речевой коммуникации важно для обсуждаемой проблемы обратить внимание вообще на характер процессов, происходящих в современной русской речевой коммуникации примерно с конца 80-х годов.

 

В последние годы наблюдается значительное количественное и качественное усложнение таких сфер русской речевой коммуникации, как устная публичная речь, язык радио, публицистический или газетно-публицистический стиль.

 

Дело в том, что в последние годы в силу известных исторических, экономических, политических, культурно-идеологических причин, порожденных распадом тоталитарной системы на территории бывшего СССР, в сферу книжной речи (письменных и устных текстов) литературного языка - речи нормированной, неспонтанной1, совершающейся в условиях официальности - мощным потоком вливается (не будет преувеличением сказать - врывается) значительная масса речевых явлений (в том числе, конечно, и инвективного характера), традиционно - до примерно 80-х гг. - функционировавших на периферии русской речевой коммуникации, исключительно в ее устной сфере: в рамках городского просторечия, в узких рамках таких жаргонов, как лагерно-тюремный и жаргон уголовников, в территориальных рамках диалектов, а также в рамках достаточно распространенного так называемого "молодежного жаргона". Обычно отдельные элементы этих речевых сфер эпизодически попадали в тексты детективов, художественных произведений о молодежи, звучали с экранов опять-таки детективных и молодежных фильмов, немного чаще фигурировали в прессе, в основном молодежной, и достаточно широко - в авторской песне. Эти процессы берут начало в 60-х гг., они связаны с публикацией в годы хрущевской "оттепели" художественных произведений и мемуарной литературы, посвященной сталинским лагерям.

 

Широкая экспансия ненормированной русской речевой стихии, наблюдаемая в годы перестройки и в постсоветское время, да еще в условиях фактической монополизации в языковой жизни общества звучащей радио- и телевизионной речи, представляет серьезную опасность для стабильности литературного языка, расшатывает сложившуюся систему литературных норм.

 

 

31. КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ – структуризация, соподчинение различных языков мира по нескольким принципам – генеалогическим, географическим, социолингвистическим или иным.

Наиболее распространенной и широко известной является генетическая, или генеалогическая классификация, которая основана на понятии языкового родства и метафоре родословного древа. Эта метафора трактует родство языков как их происхождение из некоторого общего праязыка. Внешне языковое родство проявляется материально – в подобии звучания значимых элементов (морфем, слов) с близким значением (такие элементы признаются этимологически тождественными, т.е. имеющими общее происхождение, см. ЭТИМОЛОГИЯ). Материальное сходство близкородственных языков (например, русского и белорусского) может быть настолько значительным, что делает их в высокой степени взаимопонимаемыми. Однако одного лишь материального сходства для признания языков родственными недостаточно, оно может объясняться интенсивными заимствованиями: существуют языки, в которых число заимствований превосходит половину словарного состава. Для признания родства необходимо, чтобы материальное сходство носило систематический характер, т.е. различия между этимологически тождественными элементами должны быть регулярными и подчиняться фонетическим законам. Материальному сходству иногда сопутствует структурное сходство, т.е. подобие в грамматическом строе языков. Так, генетически близкие русский и болгарский языки грамматически сильно различаются, тогда как между вовсе не родственными языками может иметься значительное структурное сходство.

Праязы́к (калька с нем. Ursprache) — древний язык, из которого возникли языки, относящиеся к данной семье языков (латинский по отношению к романским языкам). Праязык, не зафиксированный письменностью, реконструируется с помощью сравнительно-исторического метода. (ИЛИ общий родитель языковой семьи)

Языковая семья - самая крупная единица классификации народов (этносов) по признаку их языкового родства - общего происхождения их языков от предполагаемого языка-основы. Языковые семьи подразделяются на языковые группы. (ИЛИ самые большие объединения)

Ветвь -исторически родственные группы языков, восходящие к общим праязыкам.

Группа – определения не нашла, но думаю, что это соединение языков на основе определенных признаков!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

При большом кол-ве родственных языков появляются подгруппы. Подгруппа - часть группы (этого определения тоже нет!!!!!!!!!!!!!!)

32. Фразеологи́зм, фразеологическая единица или фразе́ма — устойчивое по составу и структуре, лексически неделимое и целостное по значению словосочетание или предложение, выполняющее функцию отдельной лексемы (словарной единицы). Часто фразеологизм остаётся достоянием только одного языка; исключением являются так называемые фразеологические кальки. Фразеологизмы описываются в специальных фразеологических словарях.

Фразеологизм употребляется как некоторое целое, не подлежащее дальнейшему разложению и обычно не допускающее внутри себя перестановки своих частей. Семантическая слитность фразеологизмов может варьировать в достаточно широких пределах: от невыводимости значения фразеологизма из составляющих его слов во фразеологических сращениях (идиомах) до фразеологических сочетаний со смыслом, вытекающим из значений, составляющих сочетания. Превращение словосочетания в устойчивую фразеологическую единицу называется лексикализацией.

 

Такие фразеологические единицы могут выполнять функции различных частей речи, например:

существительного: угрызения совести; козел отпущения;

глагола: принимать меры; бить баклуши;

наречия: не покладая рук; очертя голову и т. д.

Нередко фразеологические единицы выступают как самостоятельные законченные речения, принимающие форму пословиц и поговорок.

Типы фразеологизмов:

Фразеологические сращения - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится из значения составляющих их компонентов, т. е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики: попасть впросак, бить баклуши, ничтоже сумняшеся, собаку съесть, с бухты-барахты, из рук вон, как пить дать, была не была, куда ни шло и под. Мы не знаем, что такое "просак" (так в старину называли станок для плетения сетей), не понимаем слова баклуши (деревянные заготовки для ложек, изготовление которых не требовало квалифицированного труда), не задумываемся над значением устаревших грамматических форм ничтоже (нисколько), сумняшеся (сомневаясь). Однако целостное значение этих фразеологизмов понятно всякому русскому человеку. Таким образом, этимологический анализ помогает прояснить мотивировку семантики современного фразеологического сращения. Однако корни фразеологизма порой уходят в столь отдаленные времена, что лингвисты не приходят к однозначному выводу об их происхождении.

Фразеологические сращения могут включать в свой состав устаревшие слова и грамматические формы: шутка сказать (не шутку!), сыр бор разгорелся (не сырой!), что также способствует семантической неразложимости оборотов.

Фразеологические единства - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых отчасти связано с семантикой составляющих их компонентов, употребленных в образном значении: зайти в тупик, бить ключом, плыть по течению, держать камень за пазухой, брать в свои руки, прикусить язык. Такие фразеологизмы могут иметь "внешние омонимы", т. е. совпадающие с ними по составу словосочетания, употребленные в прямом (неметафорическом) значении: Нам предстояло плыть по течению реки пять дней. Меня так подбросило на ухабе, что я прикусил язык и страдал от боли.

В отличие от фразеологических сращений, утративших в языке свое образное значение, фразеологические единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы. Так, среди них можно выделить устойчивые сравнения (как банный лист, как на иголках, как корова языком слизала, как корове седло), метафорические эпитеты (луженая глотка, железная хватка), гиперболы (золотые горы, море удовольствия, насколько хватает глаз), литоты (с маковое зернышко, хвататься за соломинку). Есть и фразеологические единства, которые представляют собой перифразы, т. е. описательные образные выражения, заменяющие одно слово: за тридевять земель - 'далеко', звезд с неба не хватает - 'недалекий', косая сажень в плечах - 'могучий, сильный'.

Некоторые фразеологические единства обязаны своей экспрессивностью каламбуру, шутке, положенным в их основу: дырка от бублика, от жилетки рукава, сам не свой, без году неделя, зарезать без ножа. Выразительность иных строится на игре антонимов: ни жив ни мертв, ни дать ни взять, ни богу свечка ни черту кочерга, более или менее; на столкновении синонимов: из огня да в полымя, ум за разум зашел, переливать из пустого в порожнее, вокруг да около. Фразеологические единства придают речи особую выразительность и народно-разговорную окраску.

Фразеологические сочетания - устойчивые обороты, значение которых мотивировано семантикой составляющих их компонентов, один из которых имеет фразеологически связанное значение: потупить взор (голову) (в языке нет устойчивых словосочетаний "потупить руку", "потупить ногу"). Глагол потупить в значении 'опустить' имеет фразеологически связанное значение и с другими словами не сочетается. Еще пример: щекотливый вопрос (ситуация, положение, обстоятельство). Прилагательное щекотливый означает 'требующий большой осмотрительности, такта', но возможности его сочетаемости ограниченны: нельзя сказать "щекотливое предложение", "щекотливое решение" и т. п.

Фразеологически связанное значение компонентов таких фразеологизмов реализуется только в условиях строго определенного лексического окружения. Мы говорим бархатный сезон, но не скажем "бархатный месяц", "бархатная осень"; повальная эпидемия, но не "повальная заболеваемость", "повальный насморк"; поголовные аресты, но не "поголовная реабилитация", "поголовное осуждение" и т. д.

 

Фразеологические сочетания нередко варьируются насупить брови - нахмурить брови; затронуть чувство гордости - задеть чувство гордости; одержать победу - одержать верх, потерпеть крах - потерпеть фиаско (поражение); страх берет - злость (зависть) берет, сгорать от нетерпения - сгорать от стыда и т. д.

 

В речи встречаются случаи контаминации компонентов фразеологических сочетаний: "играет значение" - "имеет роль" (вместо имеет значение - играет роль), "предпринять меры" - "принять шаги" (вместо принять меры - предпринять шаги), "уделить значение" (из уделить внимание - придавать значение), "оказать значение" (из оказать внимание - придавать значение). Такие ошибки носят ассоциативный характер и воспринимаются как резкое нарушение нормы.

 

Девчонки, курсивом выделена дополнительная информация, если что, чтоб знать для себя, но так вроде самое основное искала))

33. Типологическая классификация языков - направление лингвистических исследований, возникшее в начале и развившееся во 2-й четверти 19 в. (первоначально в виде морфологической классификации языков), имеющее целью установить сходства и различия языков (языкового строя), которые коренятся в наиболее общих и наиболее важных свойствах языка и не зависят от их генетического родства. Т. к. я. оперирует классами языков, объединяемых по тем признакам, которые выбраны как отражающие наиболее значимые черты языковой структуры (например, способ соединения морфем). Система критериев Т. к. я., способствуя выявлению взаимоотношений между классами языков, указывает способы ориентации в их реальном многообразии. Определение места конкретного языка в Т. к. я. выявляет ряд его свойств, скрытых от исследователя при других лингвистических подходах. Наиболее известна морфологическая классификация языков, согласно которой языки распределяются посредством абстрактного понятия типа: 1) изолирующие, например китайский язык, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии. Для них характерны отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов, слово по сути равно корню, преобладают односложные слова; 2) инкорпорирующие,, например чукотско-камчатские, многие языки индейцев Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ (термин "полисинтетические языки" чаще обозначает языки, в которых глагол может согласоваться одновременно с несколькими членами предложения);

Многие языки занимают промежуточное положение на шкале морфологической классификации, совмещая в себе признаки разных типов; например, языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.

34. Морфемика – это лингвистическая дисциплина, изучающая систему морфем языка (типы морфем, их строение, сочетаемость) и морфемную структуру слова. Одним из важнейших результатов изучения курса морфемики является умение дать морфемный анализ любого слова. Это умение опирается на теоретические представления о природе морфемы как знаковой единицы, о специфике плана содержания и плана выражения морфемы, о парадигматическом устройстве морфемы (и, следовательно, о морфах как ее речевых реализациях), о функциональных типах аффиксальных морфем и принципах сегментации слов и словоформ.

Словообразование,

1) процесс или результат образования новых слов, называемых производными, на базе однокорневых слов или словосочетаний посредством принятых в данном языке формальных способов, которые служат для семантического переосмысления или уточнения исходных единиц, — соединение основ с аффиксами (рус. "стол-ик", "за-столь-н-ый"), соединение нескольких основ (рус. "узкоколейный", "громкоговоритель"; см. Словосложение), перевод основ из одного класса в другой ("руль — рулить", "золото — золотой"), чередования в составе основы ("глухой — глушь") и др.; вид деривации (порождения) лингвистических единиц, направленный на создание нового однословного наименования, мотивированного смысловой и формальной связанностью с исходной единицей. С. — один из важнейших источников пополнения словарного состава языка, один из главных путей