Искусство и духовное развитие

 

Итак, сейчас будем говорить об искусстве. Вспомним, какие мы знаем направления искусства. Живопись, музыка, вокал, хореография, литература, архитектура и многое другое. Все это называется искусством. И теперь подумаем: что в искус­стве хорошо и что в искусстве плохо? Как это различить? Как найти какие-то объективные критерии, чтобы оценивать, что такое «хорошо» и что такое «плохо» в искусстве?

Ведь так часто, например, сумасшедшие пытаются самовыражаться через средства искусства. И они могут делиться с другими людьми своими болезненными переживаниями весьма сильно. Таких примеров довольно много. Я приведу лишь один эпизод из своей жизни — не гротескный, но показательный в этом отношении.

Однажды знакомый художник стал показывать мне рабо­ты своего, как он говорил, учителя. Это были образцы рисунков обоев. Я посмотрел и спросил его: не болел ли твой учитель шизофренией и не покончил ли он жизнь самоубийством? Тот был поражен и сказал, что все было именно так. А рисунки были, действительно ужасны. Их орнамент воздействовал на психику прямо-таки колдовским образом, вызывал грубую «спутан­ность» сознания. Надеюсь, эти эскизы так и остались навсегда эскизами. Но если бы они стали обоями на стенах комнат, то наверняка пострадала бы психика многих несведущих в этих явлениях людей.

А как часто в произведениях искусства выражаются болезненно депрессивные или агрессивные состояния авторов! Куда они ведут тех, кто их видит или слушает?

Есть примеры и не из психопатологии, а проще. Вспом­ним, какие были баталии вокруг абстракционизма. Хорошо это или плохо? Какие баталии были насчет массового танца, рок-энд-ролла, например, или еще раньше — чарльстона? Хорошо это или плохо?

Всегда есть люди, которые что-то новое поддерживают. Есть люди, которые всегда любое новое отрицают. И те, и другие выдвигают свои аргументы. А где истина? Как отличить субъек­тивные факторы, влияющие на оценку того или иного новшества или конкретного произведения искусства, от объективных? Как их различить?

Был один такой человек, который впервые заговорил о существовании объективных законов искусства. Это — Георгий Иванович Гурджиев, незаурядный человек, оставивший боль­шой след в истории.

Он работал в России в начале века. Родился на Кавказе, в греко-армянской семье. Когда повзрослел — преподавал в Мо­скве и Петербурге. Гражданская война вытеснила его школу из пределов России. Они разъехались; кто во Францию, кто в Англию, кто в США. И там создавали филиалы школы. Литера­турные произведения Гурджиева и его учеников изданы на всех основных европейских языках, кроме русского.

Гурджиев, начиная с раннего детства, формировался как незаурядный человек. Он очень рано поставил перед собой цель: научиться всему, что умеют делать люди. И к этой цели он целенаправленно шел многие годы. Он научился и нырять, и торговать, и воевать, и штопать ковры, и чинить всевозможные бытовые приборы, которые в то время существовали. Когда, на пример, он уже повзрослел, и ему были нужны большие деньги д ля создания экспедиций, он приходил в какой-то город, снимал две комнаты, вешал объявление:«Ремонт всех бытовых приборов» и днем принимал посетителей, а ночью ремонтировал все, начиная от патефонов, кончая велосипедами, зонтика­ми и т.п., и умудрялся еще собирать запчасти к ним на городской свалке. Таким образом он за неделю — две собирал необходи­мые для экспедиции тысячи рублей, нанимал помощников и шел искать духовные знания. Он посетил массу духовных школ, монастырей — суфийских, христианских. Собрав необходимые знания, которые позволили ему создать цельное мировоззре­ние, Гурджиев и начал создавать свою школу.

Идеализировать Гурджиева не надо. Многое он делал такое, что подражания недостойно. Многие положения его уче­ния представляют сейчас лишь исторический интерес, не боль­ше. Ибо более совершенные знания пришли им на смену. Но, тем не менее, ряд ключевых моментов его учения сохраняют актуальность и сегодня. И мы, с благодарностью к Гурджиеву, сейчас используем и будем использовать эти знания.

Гурджиев выдвинул постулат, что существуют объектив­ные законы искусства. Правда, он их не сформулировал. Во всяком случае, мы не нашли перечня этих законов, прочитав много трудов этой школы. Хотя некоторые намеки были. Но Гурджиев внес большой вклад уже хотя бы тем, что заявил о существовании таких законов. Дальнейшее развитие этой мыс­ли Гурджиева позволило эти законы сформулировать. Сейчас мы их рассмотрим подробно.

Первый из этих законов можно назвать законом лайи. Есть такое направление йоги, называется лайя-йога. «Лайя» значит исчезновение, растворение себя во всеобщей гармонии. Это подразумевает отключение своего ума, чтобы организм стал действовать не в результате его команд, а под управлением гармонии всего окружающего мира. Этот аспект развития мы, как вы знаете, активно включаем в методическую часть работы. Я имею в виду «спонтанный танец» в состоянии медитации латихан, который является, пожалуй, самым типичным приме­ром тренировки в лайя-йоге. Но есть и другие приемы. Можно, например, «отчуждить», «предать лайе» свою руку, в которой находится биолокационная рамка, и при помощи этой рамки раскрыть то, что не видимо глазом и не слышимо ухом: получать ответы о залежах полезных ископаемых, подземных коммуни­кациях, давать медицинскую диагностику и многое другое. Биолокация — это тоже лайя-йога, ее частный случай.

Аналогично можно научиться рисовать, когда рука как бы «сама» водит карандашом или кистью. Так же можно научиться писать тексты, получая рекомендации для самого себя о том, в частности, как надо духовно совершенствоваться.

Мы уже говорили о танце. Для того, чтобы научиться в танце отдавать тело лайе, есть некоторые вспомогательные приемы. Так, если руки подняты, то тело легче начинает двигать­ся, позвоночник начинает изгибаться. Это очень легко. А вот если руки опущены, то трудно в таком состоянии начать танце­вать. Так и в любом направлении искусства, где мы хотим применить принцип лайя, надо знать некоторые приемы, быть в определенной мере специалистом в этом направлении. На­пример, чтобы рисовать, надо уметь смешивать краски, нано­сить их на холст или бумагу. Разумеется, нужно знать принципы пластики тела, чтобы танцевать. Конечно, надо уметь держать авторучку, чтобы писать ею. И вот, владея некоторым набором приемов и методов, можно отдать лайе тело — и тогда уже не Собственный ум, а всеобщая Гармония будет творить при помо­щи наших тел.

Говоря о лайе, нельзя не предостеречь от некритического отношения к тому, что мы делаем в этом состоянии. Потеря самокритичности может очень просто превратить нас в посме­шище. Такое бывает тогда, когда нарушаются этические прин­ципы. Ибо этика — основа Гармонии. Но если с этикой все в порядке — то Гармония всего и со всем может быть идеальной. Отмечу также, что лайя — не единственный духовный путь творчества в искусстве. Более того, данный механизм не может правильно функционировать без взаимопереплетения с други­ми, о которых сейчас будем говорить, и особенно — со вторым. Второй принцип или закон — необходимость следования путем утончения. Для того, чтобы нам стать компетентными не столько в пределах физического плана, но в пределах всей мно­гомерной вселенной, чтобы добраться до Сознания ее изначаль­ного плана и слиться с Ним, нужно идти по пути утончения. Для этого нам надо, в частности, в начале пути пройти утончение в пределах физического плана, уйти от той грубости, в которой живет большинство людей. Проще всего это сделать путем сонастройки эмоциональной, психической — с тем тончайшим, что мы можем найти в природе. Например, когда восходит утреннее солнышко и свои первые лучи в дымке тумана опускает на воду, на травку, на цветы, на листочки, когда первые утренние птички начинают подавать свои голоса, когда рыбешки начинают пле­скаться в тростнике, а над этим тростником, освещенным неж­ным светом первых лучей солнца, еще клубится и тихо плывет утренний туман, — какие изумительно тонкие состояния дарит нам в эти минуты природа!

В связи с этим большую ценность для нас представляет выдвинутая Гурджиевым концепция «шкалы водородов». Это — одна из интереснейших концепций в истории науки о духовном развитии человека! Что такое эти «водороды»? Этот термин — из алхимии. В ту пору, когда работал Гурджиев, тоже существо­вали школы, знания которых предназначались не для всех. И адепты этих школ шифровали свои сокровенные знания. Сейчас математики имеют кодовый язык букв. А тогда существовал еще и алхимический язык, где шифровка шла при помощи нынешних названий химических элементов. Наверно, мы все в детстве посмеивались — под влиянием невежественной атеистической пропаганды — Над алхимиками, которые стремились якобы из свинца получить золото и разбогатеть. Но, на самом-то деле, в алхимии под «свинцом» понимался вовсе не металл, а исходное состояние человека, который еще не приступил к духовной прак­тике. А под «золотом» понималось конечное, совершенное со­стояние человека, преуспевшего на духовном пути. И все те необычные реакции, которые описывались алхимиками, были именно символами различных этапов духовных преобразова­ний человека. «Золотой эликсир», например, — это тот золоти­стый свет, который мы созерцаем в медитации — латихан и которым мы, чем дальше, тем все интенсивней в других медитациях, — будем наполнять свои тела. Ну, к примеру, еще ряд алхимических символов: «углероды» — активные компонен­ты реакции, «кислороды» — пассивные, «азотами» назывались третьи необходимые для протекания реакции факторы типа катализаторов. А «водороды» — это элементы или состояния, рассматриваемые вне алхимической реакции. Вот откуда взялся термин «шкала водородов».

Итак, в чем состоит сама концепция? Она состоит в том, что можно все вещества, явления, состояния во вселенной рас­положить в один ряд, распределяя их по уровню их грубости — тонкости. На этой шкале находят место и минералы, и планеты, и звезды, и различные виды пищи — от трупов животных, кото­рыми многие люди питаются, — до, например, лесных земляниченок. На этой шкале могут найти свое место состояния чакр, наши эмоциональные состояния и т.д. Практически — все. При­чем, «водороды» будут иметь свои цифровые значения, что по­зволяет, в частности, найти некоторые эталонные состояния, по которым мы можем легко оценивать свое продвижение по шка­ле грубости — тонкости, т.е. по шкале «водородов». К примеру, утреннее солнышко — его свет — это Н-6 — одно из тончайших явлений в природе. Или те эмоции, которые возникают при гармоничном расцвете репродуктивной функции: это — и сексу­ально окрашенная нежность, и отношение к ребенку, это — и те проявления, которые мы видим в играх молодых животных, и те энергетические состояния, которые свойственны раскрываю­щимся почкам, — это все — Н-12. А есть очень интересное состояние в пределах наших организмов — энергетический план меридиана читрини — это уже Н-3. А от Н-3 до Н-1 остается совсем немного. А Н-1 — уже Атман.

Совершенно невозможно из исходных грубых состояний, которые свойственны обычным людям, перекинуться сразу в состояние тончайшее, нырнуть в глубины многомерного мира, познать изначальный план мироздания, познать Бога. Совер­шенно невозможно! Можно лишь постепенно двигаться по «шкале водородов». Сначала надо пройти тот отрезок пути утон­чения, который существует в пределах физического плана, — и лишь потом «нырять» в другие пространственные мерности.

В некоторых оккультных школах ученики, не перешедшие на этически и энергетически чистое питание, сохраняющие свою исходную грубость (а иногда специально культивирующие ее — это уже относится к школам черной магии), пытаются оторваться от тела. Если это удается — куда они попадают? Они попадают в грубый астральный мир, встречаются там с прояв­лениями свойственных этому плану злобы, страха, лжи. Они запутываются, пугаются, помимо того, у них устанавливаются так сказать «дружеские связи» с представителями того плана, иногда весьма назойливые. Многих это сводит с ума.

Поэтому один из важнейших законов духовного роста, а соответственно и духовного искусства (которое помогает в ду­ховном развитии) — это следование путем утончения по «шкале

водородов».

В искусстве человек может проявлять себя и как творец, и как созерцатель или слушатель. Оба эти варианта дают благо­приятную возможность для развития. Обращу внимание, что именно любое произведение искусства может быть оценено по «шкале водородов». Каждый высококачественный образец дол­жен служить для утончающей сонастройки, или указывать путь от тамаса (т.е. исходной грубости, тупости, невежества) — через раджас (стадию активного поиска выхода к свету Истины, когда человек становится из тупо страдающего или безумствующего — борющимся) — к саттве (чистоте, гармонии, тонкости) — и выше.

В связи со сказанным, подчеркну, что миновать на пути к Совершенству стадию саттвы нельзя. Нельзя прямо из тамаса или раджаса стать Совершенным. Нельзя «перепрыгнуть» через ступень саттвы. Путь утончения, развития гармоничности, спо­собности к любви — он обязателен для всех. Никто не должен считать, что «это не для меня, пусть они этим занимаются, а я приду к Совершенству другим путем». Нет, Закон эволюции человека, изложенный Кришной в Бхагавадгите, состоит именно в поэтапном следовании по перечисленным ступеням-гунам, чтобы затем лишь перейти к еще более высоким этапам работы над собой.

При помощи искусства можно также воспитывать в чело­веке энергичность, которая соответствует становлению в стадии раджаса. Например, рок. Динамичные молодежные танцы, при­шедшие к нам в последние десятилетия, — кто против них восставал? Люди тамаса, которым до настоящей энергичности еще очень далеко. Восставали злобные осквернители всего, а также люди-мямли, которым не хватает энергичности во всем. А вот если бы они в свое время, в молодости, научились танце­вать рок-энд-ролл или подобные ему танцы — тогда бы, возмож­но, они и сейчас двигались по жизни энергичней.

Энергичность очень нужна человеку на его духовном пути, потому что энергичность — это запас личной силы, запас той энергии, которую можно направлять на разные нужды, напри­мер, на медитативную работу.

Таким образом, при помощи динамичной музыки, дина­мичного танца можно развить в себе недостающие качества.

Но при содействии тех же направлений искусства можно овладеть и покоем, внутренней тишиной. Помочь в этом могут также и живопись, литература, включая поэзию, сугубо восточные направления искусства, такие как икэбана, «философские ландшафты» и прочее.

Да, надо овладеть и покоем, наряду с энергичностью, это совершенно необходимо на духовном пути. То есть надо здесь быть универсалом: уметь и расслабляться, и включать максимально свою активность, когда это нужно.

Через произведения искусства также можно оказывать на зрителей или слушателей запрограммированное специфическое, неявное энергетическое воздействие. Таких возможностей не­сколько. Одна из них — иконы. Наверное, многие из присутству­ющих знают по своему опыту, что через иконы мы можем воспринимать потоки тонких энергий. Причем, разные иконы пе­редают разные потоки как по их интенсивности, так и по тонкости. Нам попадались иконы некоторых православных псевдосвятых, которые излучали очень грубые энергопотоки.

Свойствами «излучателей» обладают иногда и изображе­ния не иконного жанра. Но они должны быть обязательно со­зданы сильным художником. Пример — картины Николая Рериха. Все такие картины могут быть оценены по «шкале водородов», им можно подобрать соответствующие цифровые значения. Кстати, картины Рериха — это раджас. На каком-то этапе развития они могут оказывать сильное положительное влияние, но потом уже так не воспринимаются.

Может быть и еще более четко направленное воздействие через искусство — воздействие уже не на энергетику человека в целом, а на его конкретные биоэнергоструктуры. Через музы­ку, вокал или танец можно вызывать резонансные состояния в той или иной чакре у слушателя или зрителя, или в том или ином меридиане. Так, в частности, можно развивать эти структуры, просто впуская в них приходящие от исполнителя вибрации.

Например, слушаем вокалиста, который концентрируется при исполнении в своей анахате, — и наши анахаты пассивно сонастраиваются с его анахатой, при этом возникает и соответствующее эмоциональное состояние. Это явление называется «свара» — слово санскритское. У нас издана книжка Менона «Звуки индийской музыки». В ней свара описывается как таинственное мистическое явление, механизм которого не раскрыт. На самом же деле, механизм свары — это работа исполнителя со своими биоэнергоструктурами. Он просто перемещает концентрацию своего сознания в ту или иную чакру или другую структуру, и — если он делает это достаточно сильно — у слушателей возникают резонансные состояния.

Тот же механизм действует и при танце, когда мы наблю­даем танцора, владеющего сварой.

Интересно, что можно и через звуки, извлекаемые музы­кальными инструментами, вызывать ответные резонансные со­стояния в чакрах и меридианах слушателей. Например, танго Оскара Строка — этого короля танго. Он эмпирически «нащу­пал» данную закономерность и свои музыкальные произведе­ния строил таким образом, что почти все ноты, которые он использовал в своих танго, воздействовали на вишудху. И от этого вишудхи у слушателей «переполнялись», возникали ост­рые, сильные эмоциональные состояния.

И сейчас есть ансамбли, которые, например, не используют ни одной ноты за целую композицию, которая вызывала бы резо­нанс в головных чакрах. А для слушателей это — отдых, свежесть, особенно для людей интеллектуального труда.

Следующий принцип объективного искусства — возмож­ность направленного усиления конкретных медитативных со­стояний.

И последнее — возможность стимулирования через про­изведения искусства интеллектуального процесса. Примеры — применение символики в живописи, литература. Это тоже дол­жно иметь место, выполняя свою роль в объективном искусстве. Таким образом, к объективному искусству мы можем от­носить те его конкретные воплощения, которые соответствуют перечисленным признакам, или, как говорил Гурджиев, зако­нам.