Когда женщины поднимают голову

Не будем отчаиваться: свободу и исцеление могут обрести люди обоих полов. Женщины, если вы чувствуете, что упали слишком низко, чтобы когда-нибудь вновь обрести надежду, позвольте мне напомнить вам, что для упавших на самое дно есть лишь один путь — наверх!

И вы подниметесь с Божьей помощью, потому что вре­мя и пророчества — за восстановление женщин! Когда Петр впервые проповедовал вне стен горниц, то процити­ровал пророка Ветхого Завета, Иоиля (см. Деян. 2:14-21). За много лет до этого Бог проговорил через Иоиля о том, что в последнее время сыны и дочери, рабы и рабыни, мужчины и женщины будут восстановлены, сплотятся в служении, и то­гда реку пробуждения будет не остановить.

Эта река будет настолько глубока и широка, что захлест­нет всякую плоть, так, что «всякий, кто призовет имя Го­сподне, спасется» (Деян. 2:21) и вступит в эпоху гармонии между мужчинами и женщинами. Примирение полов будет отличительным знаком финального пробуждения — самого мощного, так как оно захватит всю землю и коснется всякой плоти. Мужчины и женщины будут служить бок о бок вместе в разгар самого величественного проявления Божьей силы. Именно тогда голова сатаны будет навеки поражена.

Чтобы лучше понять, как будут развиваться события, нам необходимо посмотреть, почему сатана выбрал своей жерт­вой Еву, а не Адама. Более подробно мы разберем это в сле­дующей главе.

Глава 6 - Тихая нетерпимость

Исключительность Евы сделала ее мишенью хитрых планов сатаны. Дьявол решил выбрать женщину именно из-за ее сильных сторон, а не слабостей. Ева, как сложнейшее вопло­щение наивысшего мастерства Бога, особенно благодаря сво­ей уникальной способности хранить и подпитывать жизнь, не могла не привлечь внимание сатаны. А раз так, то она была более уязвима таким хитроумным вредительством.

Сатана устроил ловушку, Ева в нее попала, и в тот день многое было потеряно. Самое утонченное и нежное выра­жение Божьего творчества открыло дверь, через которую проник яд, отравивший все творение. Этот яд принес боль, деградацию и разрушительные несчастья всему человечеству, которое породили Ева и Адам. Разрушение было настолько велико, что для исправления потребовалось вмешательство Самого Бога много лет спустя — через чудесное рождение.

Первый грех, кроме отделения человека от Бога, создал первую пропасть между людьми — пропасть между полами. Так как этот разрыв затрагивает мужчин и женщин на са­мом интимном уровне, он воздействует и на все остальное в этом мире. Божий образ и подобие отражается и в мужчи­нах, и в женщинах. Из всего, что Он создал, по Его образу сотворены лишь мужчина и женщина. Пропасть между ними запятнала этот образ. Разрыв, принижающий женщин, дела­ет восстановление невозможным. Разрыв, который мешает мужчинам воспринимать женщин как партнеров, оставляет их в жалком состоянии неполноты. Чтобы образ Бога полно­стью проявлялся на планете Земля, над этой пропастью необ­ходимо построить мост.

 

Пропасть между полами

Иисус пришел найти все потери — с первой до последней. Первым человечество потеряло достоинство женщины и ее положение рядом с мужчиной в качестве соответственного помощника и партнера. Именно так Бог относился к Адаму и Еве до грехопадения. Он благословил и повелел им обоим наполнять землю и обладать ею, дав им обоим власть над все­ми живыми существами (см. Быт. 1:28). Как управляющие Божьим творением, они были равными партнерами. Такое равноправие разрушилось, когда в мир вошел грех (см. Быт. 3:16). Следовательно, именно эта потеря должна бы быть воз­мещена после Голгофы. К сожалению, этого не произошло.

 

Будущая церемония награждения

Когда Иисус воскликнул «Совершилось!» (Ин. 19:30), с Божьей точки зрения было заключено соглашение. С гре­хом было покончено, и он больше не являлся препятствием между небесами и землей. Однако в земной жизни позицию, которую женщины занимали до падения, еще нужно было восстанавливать. У Бога уже есть приз, но Церкви нужно организовать церемонию награждения. На это указыва­ет по-прежнему приниженное положение женщин во всем мире, даже в церкви.

Я вижу подтверждение этому когда провожу семинар по городской евангелизации. На одной из его сессий под­робно рассматриваются наставления Павла в Послании к Ефесянам по восстановлению всех разрушенных отно­шений, чтобы мы смогли противостоять силам зла (см. Еф. 6:11). По той же причине Павел повелевает христианам «наладить мосты» над шестью пропастями, азделяющими этнические группы (см. Еф. 2), святых (см. Еф. 3), служите­лей-апостолов, пророков, евангелистов и пасторов-учителей (см. Еф. 4), мужей и жен, родителей и детей (см. Еф. 5), го­спод и рабов (см. Еф. 6).

Когда удается убедить участников конфликта покаяться в предрассудках, нетерпимости или расизме, мы видим мощ­ное публичное проявление покаяния. Харизматы признают свой грех против нехаризматов. Родители преклоняют коле­ни, прося прощения у детей, и наоборот. Белокожие и люди с другим цветом кожи осуждают расизм. Со всеми этими конфликтами можно очень быстро разобраться, кроме одно­го — конфликта между полами.

Вновь и вновь я вижу, как мужчины, обливаясь слезами, бросаются друг другу в ноги, прося прощения, но тут же надменно поднимают голову, стоит лишь призвать их попро­сить прощения у женщин, сидящих в этом же зале. Они на­чинают вызывающе вести себя, будто говоря: «Что это вы имеете в виду? Как это нам нужно покаяться перед женщина­ми?» Они никак не могут понять, что между полами сущест­вует пропасть и через нее необходимо навести мосты.
Подобная реакция становится еще более воинствен­ной, когда я предлагаю, чтобы такое покаяние произошло и в отношении женщин-служителей. «Что, женщин-служите­лей?» — саму идею воспринимают с негодованием, которое приберегают лишь для богохульства. Совершенно не важно, что женщины служат уже с незапамятных времен, а влияние их хождения перед Богом видно во всей Церкви. Даже мысль о публичном признании ошибок и покаянии перед женщи­нами оказывается такой же отвратительной, как раскрытие грязной семейной тайны.

 

Незаметная нетерпимость

Один мой коллега критиковал женщину-служителя, активно практиковавшую такие акты примирения на одной из наших конференций. Он очень расстроился, когда кто-то из нас предложил, что начать её в таком чувствительном и тонком во­просе лучше всего с признания: у всех есть нетерпимость к чему-либо в той или иной степени. А уже признав это, пробовать разобраться. Его возражение было таким: «Мы не нетерпимы. Зачем столько шума из-за того, что не явля­ется проблемой? Нам (мужчинам) неприятно, когда на нас вешают обвинения в нетерпимости, особенно когда эти об­винения исходят от женщин».

Пара моих помощников и я сам встречались с ним и его командой, чтобы обсудить его сомнения. Нужно признать­ся, у нас была просто отличная группа, состоящая из пови­давших виды служителей, пасторов и теологов. Мы все были «духовного звания» — красноречивые проповедники, зна­ющие Писание.

После открывающей молитвы нам было предложено углу­биться в себя и подумать — нет ли у нас обычных мужских предрассудков в отношении женщин. Один за другим мужчи­ны высказывали мнения по этому вопросу, оправдывая сами себя. После продолжительной однобокой дискуссии мой коллега призвал своих мужчин-соратников в свидетели и аб­солютно искренне заявил: «Я не верю, что у меня есть хотя бы капля нетерпимости». И тут же словно волна облегчения излилась на всю нашу компанию. Так приятно было слышать, что кто-то решительно сказал, что мы не группа фанатиков!

Я оглянулся вокруг и насчитал двенадцать мужчин и одну женщину — она сидела в углу с крепко сжатыми губами. Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно: вот мы, группа из дюжины мужчин, обсуждаем женщин и высокопарно отрицаем любую нетерпимость! Это так типично, когда мужчины обеляют себя в том, что касается отношения к женщинам, и даже не затрудняются спросить у единственной присутствующей женщины, что думает по этому поводу она.

 

Корни нетерпимости

Нетерпимость существовала изначально. Адам проявил ее сразу же после грехопадения, когда, защищаясь, обвинил"жену, которую Ты мне дал» (Быт. 3:13). Однако вряд ли что-то узаконило наше предвзятое отношение к женщинам больше, чем теологические размышления, развившиеся в гуще религиозных войн в эпоху Реформации — в то вре­мя, когда были заложены основания для современного бо­гословия.

До того времени католическое богословие строго огра­ничивало женщин. Что касается служения, большинство женщин могли надеяться лишь на уход в монастырь, кроме разве что тех, кто становился мученицами за веру. Этот ог­раниченный взгляд на женщин скорее отражал средневеко­вое отношение, а не обетования, данные Писанием. В таком историческом контексте любое новое гендерное — связан­ное с вопросами полов — богословие было обречено на то, чтобы его с негодованием отвергло большинство религиозных ученых, возглавлявших новообразованные и еще непро­веренные протестантские теологические школы.

Нетерпимость существовала изначально. Адам проявил ее сразу же после грехопадения, когда, защищаясь, обвинил «жену, которую Ты мне дал».
Должно быть, сатана предвидел, что ревностные пропо­ведники будут нести Благую весть по всему миру, и понимал, что мир вот-вот вырвется из его когтей. Он правил этим ми­ром безнаказанно почти тысячу лет, на протяжении которых Писание стало недоступным простым людям, христианство закостенело в нездоровых ритуалах, а руководители Церкви зачастую выбирались бесчестными светскими властями. По­дозреваю: сатана, понимая, что бессилен остановить заново открытую весть о спасении, вместо этого сосредоточил все силы на ослеплении новых богословов в отношении восста­новления женщин. Если он не может помешать всему миру услышать об освобождении, он по крайней мере не даст по­ловине этого мира пережить полную свободу.

 

Дурной пример

Самый сильный удар сатана нанес по мыслителям, оказав­шимся в огне страстей, разожженном религиозными война­ми. История, которую я имею в виду, случилась с храбрым шотландцем, чья любовь к своей стране уступала по силе лишь любви к Богу, — это Джон Нокс.

Он был протестантским реформатором и патриотом и сделал бы все, чтобы трон его дорогой Шотландии не до­стался монарху-католику. Когда Мария, королева шотланд­цев, предъявила на него права, Нокс противостоял ей всеми имеющимися у него средствами. Так как он был богословом, то предпочел теологическое оружие, но вскоре понял, что разрывается между двумя противоположностями. С одной стороны, живя по принципу, что всякая власть — от Бога, он верил, что именно Бог назначает монархов. Но эта вера столкнулась с его ярым антикатолицизмом. Он не был готов принять, что Бог может посадить на престол католика, хотя законность притязаний Марии и была неоспорима.

Чтобы разрешить противоречие, он вновь подтвердил истинность принципа власти в общем, но выступил про­тив права Марии на трон большей частью из-за того, что она — женщина. Будучи богословом, он чрезвычайно узко интерпретировал библейские отрывки о роли и положении женщин, подчеркивая то, что Писание говорит женщинам не делать. Но Джон Нокс ослепил сам себя и своих последо­вателей в отношении многого, на что женщины все же име­ют право.

Слабое богословие

Нокс, внесший большой вклад в жизнь церкви в разных сфе­рах, вовсе не был нечестен в трактовке Писания, но поли­тические страсти, вышедшие из-под контроля и захлест­нувшие всю страну, исказили его выводы. В своем желании отказать Марии в праве на власть он покусился на власть женщин в целом. Это произошло в то время, когда в хри­стианском мире набирал силы протестантизм. Внедряя свое субъективное мнение, он, сам того не подозревая, в период образования протестантской церкви запустил процесс, ко­торый разнес эти убеждения по всей земле вместе с распро­странением протестантского движения. Однако самой боль­шой потерей стала упущенная возможность теологических размышлений, необходимых, чтобы увидеть полное восста­новление женщины.
Сейчас большинство тех, кто надменно поднимает голову в ответ на призыв склонить ее в знак уважения перед жен­щинами, не понимает, что теологическое подкрепление их убеждений относительно молодо. Его корни уходят в прош­лое лишь на пятьсот лет. Необходимо принять во внимание, из какого маленького источника зачастую берут начало реки гендерных теорий. Неверные выводы о роли и положении женщин в церкви привели к тому, что мы интерпретировали ключевые стихи Писания крайне ограниченно. Один из та­ких отрывков — Первое послание к Тимофею:

«Итак желаю, чтобы на всяком месте произноси­ли молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения; чтобы также и жены, в приличном оде­янии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением [волос], не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию. Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впа­ла в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомуд­рием» (1 Тим. 2:8-15).

Когда мы рассматриваем этот отрывок под традиционным углом, мы обнаруживаем в нем три ограничения, на которые обречены женщины: они не должны чрезмерно себя украшать (см. 1 Тим. 2:9); они должны учиться в безмолвии, в полном подчине­нии (см. 1 Тим. 2:11); они не должны учить и властвовать над мужчинами (см. 1 Тим. 2:12). В качестве причин упоминается то, что мужчины были со­зданы первыми (см. 1 Тим. 2:13), и Ева была обманута и впала в грех (см. 1 Тим. 2.14).

 

Первый дресс-код для женщин

По контексту в этом отрывке Павел наставляет мужчин и женщин, как вести себя, участвуя в общих молитвенных со­браниях (см. 1 Тим. 2:1-8). Перед тем как анализировать ог­раничения, давайте убедимся, что мы не упустили три очень положительных момента.

Женщинам разрешается участвовать в публичных религиозных встречах (см. 1 Тим. 2:9). Это было зна­чительным новшеством по сравнению с общеприня­тыми традициями того времени. Тогда ни римляне, ни евреи не позволяли женщинам активно прини­мать участие в религиозных церемониях. Языческие храмы нанимали их как жриц-проституток — это было весьма унизительным занятием.
Сама идея участия женщин в общественных встречах была настолько нова, что Павлу пришлось начать с самого элементарного: как женщинам сле­дует одеваться? Если бы Павел не рассматривал об­щие встречи, то не было бы нужды давать указания по поводу одежды. Далее он старается прояснить, что неправильная одежда не должна искажать цели собрания. Неверующим, которые встречали хри­стианок в людных местах, ничто во внешности жен­щин не должно было мешать замечать их благоче­стие (см. 1 Тим. 2:10).

Павел указывает, что женщины должны украшать себя добрыми делами. Так как эти библейские сти­хи представляют добрые дела как нечто, что долж­ны были заметить все вокруг, следует вывод: Павел говорит об общественных делах. Они должны быть так же очевидны, как и одежда женщин.

Он утверждает, что женщины не должны учить в той же манере и в том же окружении, в котором традиционно учили мужчины.

К сожалению, когда мы доходим до мысли Павла о том, что женщины не должны учить или властвовать, мы воспринима­ем эти ограничения как самую важную идею его наставле­ния. Поступая так, мы упускаем, что он в действительности позволяет им делать. Павел позволяет женщинам присутст­вовать на религиозных собраниях, заниматься общественно полезной работой и учиться. Давайте более подробно рас­смотрим последний пункт этого списка.