Рекапитализация банковской системы

 

В настоящее время я не могу предложить вам столь же яс­ную картину того, какой должна быть реформированная банковская система, потому что не вижу подходящих для реализации моделей. Испанская банковская система пе­режила еще больший бум, связанный со строительством жилья, по сравнению с банковской системой США, и в ней имеются некоторые желательные характеристики, од­нако и пострадала от краха 2008 года эта страна сильнее, чем Соединенные Штаты. То, что случилось с банковской системой США после Великой депрессии, само собой, не может служить для нас возможной моделью. На банки была надета смирительная рубашка, узлы начали осла­блять лишь в 1970-х годах. Мы находимся на неизведанной земле.

Основные уроки, которые следует извлечь из нынешне­го финансового кризиса, я суммировал в 2008 году в кни­ге «Новая парадигма финансовых рынков»: финансовые рынки не стремятся к равновесию, а отклонения от него не являются случайными. Развитие и сворачивание креди­тов представляют собой рефлексивные процессы, сначала саморазвивающиеся, а затем саморазрушающиеся в рамках последовательности «бум—спад». Таким образом, кроме де­нежного предложения нужно регулировать условия креди­тования. Это предполагает новую активизацию вышедших из употребления инструментов: регулирование норм резер­вирования и размера минимального капитала, а также из­дание центральным банком директив по банковскому кре­дитованию отдельных секторов экономики. Регулированию должна подвергаться деятельность не только банков, но и всех учреждений, вовлеченных в создание кредита. Цель этого состоит в поддержании стабильности и предотвра­щении ситуаций, когда неправильное ценообразование и другие эксцессы могут превратиться в саморазвивающийся процесс. То же применимо и к финансовым инструментам: необходимо ввести их лицензирование и контроль с тем, чтобы убедиться в их прозрачности, сопоставимости и не­способности дестабилизировать рынки. Кредитное плечо (leverage) должно использоваться крайне осторожно. Недо­статочно страховать риски только количественными огра­ничениями; имея в виду возможность непредвиденных случаев, вызванных рефлексивностью, следует обеспечить дополнительную безопасность. Ценность финансового ин­жиниринга, структурированного финансирования и про­чих нововведений сомнительна; поскольку они позволяют обходить правила или делают их неэффективными, то мо­гут оказаться вредными.

Из моих замечаний ясно, что финансовый сектор стал слишком крупным и прибыльным. В дальнейшем он дол­жен будет сократиться и попасть под более значительный контроль со стороны властей. Финансовые рынки приоб­рели глобальный характер, а власть над ними осталась на национальном уровне. Так как глобальные рынки по своей природе полезны, контроль властей над ними необходимо сделать в большей степени международным, а международ­ные финансовые учреждения должны служить интересам всех своих участников на более справедливой основе.

Со времени публикации предыдущего издания книги финансовые рынки потерпели крах и были переведены на системы искусственного жизнеобеспечения. Предотвраще­ние сползания мировой экономики в депрессию стало более важным делом, чем все другие вопросы. Как мы уже увиде­ли, экономика может изменить свое движение лишь за два шага. Первый — компенсация краха кредитной системы за счет увеличения денежной массы, списания безнадежных долгов и рекапитализации банков. Затем (если и когда эти меры окажутся успешными) избыточное предложение денег должно быть остановлено, а излишки выведены из систе­мы, как только процесс нормального кредитования наберет силу. Это означает, что первый шаг поведет нас в направ­лении, противоположном намеченной цели. Тем не менее она должна влиять на то, каким образом мы выстраиваем наши действия. К сожалению, поведение министра финан­сов Генри Полсона оказалось бессистемным и капризным, и поэтому ситуация вышла из-под контроля. После банкрот­ства Lehman Brothers Полсон, как я уже писал выше, выну­дил Конгресс одобрить выделение антикризисного пакета в 700 миллиардов долларов, не имея при этом ясного пред­ставления о том, как использовать полученные средства для адекватной рекапитализации банков. Мое мнение о том, как это стоило сделать, нашло отражение в статье, опу­бликованной в онлайновом издании газеты Financial Times 1 октября 2008 года в разгар дебатов в Конгрессе. Вот что я предлагал:

 

Глава министерства финансов сообщает банкам четкие принципы оценки имеющихся активов. К примеру, должно быть однозначно указано, что коммерческая недвижимость потеряет при оценке в среднем 30% своей стоимости. Затем он просит представите­лей банков оценить, какой дополнительный капитал потребуется каждому банку для того, чтобы получить структуру капитала, со­ответствующую нынешним законодательным требованиям. Если руководство банка не способно получить недостающий капитал из частного сектора, оно обращается в министерство финансов. Министерство предлагает банку осуществить выпуск конвертируе­мых привилегированных акций. Привилегированные акции имеют купон с низким значением (например, 5%), что позволит банкам продолжать кредитование на выгодных для себя условиях, а роль акционеров будет в значительной степени размыта вследствие возможности конвертации акций. Тем не менее они будут иметь право подписаться на акции на условиях министерства финансов и при надлежащем использовании своих прав смогут избежать размывания. Условия приобретения нового выпуска акций должны соответствовать текущим рыночным условиям, и министерству финансов необходимо сформулировать условия так, чтобы они были привлекательными. Частные инвесторы, включая меня, могут быть заинтересованы в покупке акций некоторых банков, осущест­вляемой на тех же условиях, что предусмотрены для министерства финансов.

После рекапитализации минимальное требование по размеру капитала может быть снижено, скажем, до 6%. Это будет сти­мулировать банки ссужать деньги, так как в противном случае они, придерживаясь установленных лимитов, могут потерять до 25% от стоимости активов. Банки смогут получить выгоду за счет извлечения крупной маржи, возможности к чему имеются в настоящее время. Экономика вновь оживет. Когда каждый из игроков обладает значительной ликвидностью и имеет возмож­ность заставить ее работать, средства могут быть направлены в менее ликвидные активы. Затем дефляция должна смениться призрачной инфляцией, а систему необходимо будет избавить от чрезмерной ликвидности так же быстро, как ранее наполняли ею. Минимальные требования к капиталу могли бы быть подняты до 8%, а в дальнейшем еще выше. Таким образом, мы снизим долю заемных средств в банковской системе, что представляется нам желательной долгосрочной целью.

 

Если бы ТARP (Troubled Asset Relief Program)[4]с самого начала была реализована именно таким образом, банков­ская система могла бы подвергнуться удачной рекапитали­зации с привлечением 700 миллиардов долларов или даже меньшей суммы. К сожалению, половина денег уже истра­чена, а основная часть второй половины ТARP будет израс­ходована на затыкание все увеличивающихся дыр. То, что было раньше выполнимо, теперь вряд ли может быть сдела­но. Именно этим опасны финансовые кризисы и другие на­рушения равновесия: план, который возможно воплотить сегодня, завтра уже не может быть применен.

Сейчас приемлемая рекапитализация банковской систе­мы сталкивается с двумя, казалось бы, непреодолимыми препятствиями. Первое связано с тем, что министр финан­сов Генри Полсон «отравил колодец» своими произвольны­ми и непродуманными действиями по внедрению и продавливанию ТАRP с бюджетом 700 миллиардов долларов. Администрация Обамы чувствует, что больше не может попросить у Конгресса ни копейки. Второе препятствие за­ключается в том, что с момента начала реализации ТАRP дыра в балансах банков стала еще больше. Качество активов банков (недвижимости, ценных бумаг, потребительских и коммерческих кредитов) продолжает ухудшаться, а рыноч­ная стоимость акций банка — снижаться. Согласно неко­торым расчетам, для рекапитализации банков в настоящее время может потребоваться до полутора триллионов долла­ров. Поскольку общая рыночная капитализация уменьши­лась примерно до триллиона долларов, ситуация вызывает к жизни призрак национализации — неприятной как с по­литической, так и с культурной точки зрения.

Следовательно, администрация вынуждена делать то, что в ее силах, даже не имея возможности предпринять не­обходимые шаги. Правительство планирует использовать до 100 миллиардов долларов из второго транша ТАRP Для создания банка-агрегатора. Он должен будет приобрести «токсичные» активы, для того чтобы банки могли исклю­чить эти бумаги из своих балансов. За счет предоставле­ния кредитного плеча из баланса Федеральной резервной системы в размере 10:1 банк-агрегатор может получить в свое распоряжение до триллиона долларов. Этого будет недостаточно для очистки балансов банков и перезапуска системы кредитования, но даже такая сумма, скорее все­го, принесет столь долгожданное облегчение. Деятельность банка-агрегатора можно считать полезной промежуточной мерой, если не принимать во внимание, что эта деятель­ность усложнит процесс получения финансирования, не­обходимого для надлежащей рекапитализации в будущем. Банк столкнется с трудностями при оценке «токсичных» ценных бумаг. Даже если ему удастся их преодолеть, его деятельность все равно будет восприниматься как скры­тая субсидия, предоставляемая банкам, стремящимся уве­личить цену своих «токсичных» активов. Это приведет к огромному политическому сопротивлению любым даль­нейшим расходам, направленным на спасение банков. Мо­билизация дополнительных средств значительно услож­нится. Было бы крайне печально использовать вариант с созданием банка-агрегатора, особенно когда существует способ провести рекапитализацию банков с помощью име­ющихся ресурсов.

Позвольте мне рассказать, каким образом это, по моему мнению, может быть сделано. Задача состоит в том, чтобы не удалять «токсичные» активы из балансов банков, а раз­местить их в «боковом кармане», подобно тому, как хеджевые фонды поступают со своими неликвидными активами. В такой карман можно было бы поместить объем капита­ла — акции и субординированный долг[5]. Это позволит рас­чистить балансы и превратить банки в «хорошие», но испы­тывающие недостаточность капитала. Триллион долларов, который в настоящее время планируется использовать для создания банка-агрегатора, можно направить на впрыски­вание капитала в хорошие банки. И хотя дыра гораздо боль­ше, этой суммы было бы вполне достаточно, потому что по­явилась бы возможность привлечь значительные суммы из частного сектора.

В нынешних условиях хорошие банки могут пользо­ваться исключительно хорошей маржой. Маржа будет су­жаться в результате конкуренции, однако к этому моменту банковская система вновь оживет, и нам удастся избежать национализации. Эта ситуация сравнима с последствия­ми разрушительного урагана — капитал компаний, за­нимающихся страхованием недвижимости, испаряется, вследствие чего растут страховые премии, а это, в свою очередь, приводит к привлечению дополнительного капи­тала в отрасль.

Предлагаемая мной схема упростит проблему оценки ценных бумаг и позволит избежать случаев скрытых субси­дий для банков. Именно по этой причине мое предложение может вызвать сильное сопротивление заинтересованных сторон. Поначалу потери будут переложены на плечи ак­ционеров и держателей облигаций; лишь когда потери пре­высят размер капитала самого банка, ответственность ля­жет на Федеральную корпорацию по страхованию вкладов (Federal Deposit Insurance Corparation, FDIC)[6], что сейчас и происходит. Доля акционеров окажется в значительной сте­пени размытой, однако у них появятся права подписаться на акции хороших банков на рыночных условиях, и в слу­чае положительного сальдо в «боковом кармане» средства из него поступят обратно в хороший банк, что позволит акционерам заработать на дальнейшем росте курса акций. Если владельцы облигаций потеряют деньги, это услож­нит банкам задачу по продаже облигаций в будущем. Но именно так и должно быть: банки не должны иметь той значительной доли заемных средств, которой пользовались еще недавно. Пенсионные фонды понесут большие потери; но это лучше, чем переложить все трудности на плечи на­логоплательщиков.

Помимо содействия в перезапуске процесса банковского кредитования моя схема позволяет надолго преодолеть про­блему морального риска. Банковская индустрия привыкла обращаться к государству в условиях кризиса и требовать спасти ее на том основании, что финансовый капитал как средство нормального функционирования экономики дол­жен быть защищен. Учитывая известную степень отвраще­ния государства к получению собственности в банковской сфере, подобный шантаж всегда срабатывал. Вот почему пу­зырь в итоге стал таким большим. Администрация Обамы должна сопротивляться шантажу. Ей необходимо принять приведенную выше схему в качестве прелюдии к выстраи­ванию более качественной финансовой системы. От этого зависит наше будущее.