Соотношение Таинства Елеосвящения с Таинствами Покаяния и Евхаристии в древности и в настоящее время. Изменения чинопоследования Таинства в исторической перспективе.

В ХV в. в Русской Церкви существовало два чина Елеосвящения.

Первый, последование Таинства «по уставу Иерусалимскому». Согласно этому уставу последование Таинства соединено со службой за болящего. Начиналась она вечерней. На другой день по утру пелась «Агрипия» за болящего. Затем предварительные моления и утреня, на которой к дневной службе присоединялась служба за болящего.

После утрени – Литургия, на которой проскомидия совершалась на трех просфорах: одна из них назначалась для Св.Агнца, другая – Богородичная, третья – за болящего. После Вел.Ектинии священники исходили из алтаря на середину Храма, где происходило чтение 7 Апостолов и 7 Евангелий и возложение Евангелия на главу болящего. По окончании Литургии священники мазали болящего маслом.

Этот чин только в чтении некоторых молитв, Апостолов и Евангелий сходен с нынешним, а в остальном отличается от него.

Другой чин Елеосвящения по своему порядку более близок нынешнему. Главное отличие этого чина от Иерусалимского состояло в том, что он не соединяется с Литургией, и помазание болящего не было отделено от самого чина Елеосвящения.

Второй чин в ХVI в. сделался преобладающим, и Таинство совершалось или утром, или вечером, а Иерусалимский чин исчез из употребления.

Существование Иерусалимского чина свидетельствует о тесной связи Таинства Е. с Т.Евхаристии. С другой стороны, практика совершения Т. Елеосвящения над кающимися в древней Церкви свидетельствует о том же.

Первое по времени указание на применение его над кающимися принадлежит Оригену. Он связывает исповедь перед священником с отпущением грехов в Таинстве Елеосвящения. «Есть еще… отпущение грехов через покаяние, очень трудное и тяжелое, когда грешник омывает слезами ложе свое,… когда не стыдится открыть грех свой священнику и испросить у него врачества… В этом исполняется и то, что апостол говорит: болен ли кто из вас… и если сделал грехи, простятся ему».

Первоначально Св. елей преподавался кающимся в виде опасности смерти, чтобы очищением от грехов дать им возможность достойно причаститься Св. Тайн. А затем он мог применяться и вообще к кающимся для примирения их с Церковью или даже просто для отпущения грехов.

Свт. Симеон, еп. Фессалоникийский (VII-VIII вв.) свидетельствует о практике Таинства Св. елея над кающимися прошедшими правило покаяния и готовящимися к приобщению Св. Тайн.

Дальнейшим развитием литургической практики совершения Т. над кающимися явилось совершение его над здоровыми. С Х в. этот обычай весьма твердо зафиксирован литургическими памятниками.

В Греческой Церкви помимо попутного помазывания всех присутствующих при совершении Таинства, последнее совершалось нарочито над здоровыми. Иерусалимский устав предназначал чин Елеосвящения в одинаковой мере «здоровому и болящему». «Елеосвящение – читаем у одного греческого писателя ХХ в. – представляется и для всякого верного, чувствующего, что он имеет нужду в благословении и укреплении Богом через это Т., чтобы неосужденно причаститься Божественной Евхаристии. Поэтому оно и повторяется в нашей Церкви столь часто, сколь верующий имеет в нем нужду».

Помимо совершения Елеосвящения над отдельными лицами в здоровом состоянии, существовал и существует в Греческой Церкви обычай общего маслосвящения в известные дни года. Этот обычай существует и в Русской Церкви. Профессор Н. Красносельцев полагает, что он обязан своим происхождением обряду воссоединения кающихся с Церковью посредством елея. В Восточной Церкви днем воссоединения кающихся и крещения оглашенных была Пасха или канун ее – Великая Суббота; в Западной Церкви – Великий Четверг.

Другое объяснение происхождения общего маслосвящения в том, что в Греческой Церкви в некоторых случаях для отпущения грехов кающимся и примирение их с Церковью совершалось Таинство Св. елея. После упразднения особых разрядов кающихся в Церкви остались одни члены Церкви, нуждающиеся в очищении от грехов и достойном причащении. Отсюда применение ко всем верующим того, что раньше совершалось над каждым в отдельности, должно было казаться естественным и целесообразным. Как связанное с очищением от грехов и достойным причащением, общее маслособорование совершалось в те дни, которые христианами избирались преимущественно для исповеди и причащения. Такими днями были дни Великого Поста.

2 вариант:

А) Если кто-то болел, то он должен был призвать священников, чтобы они сотворили молитву над ним и помазали его елеем. И Господь по молитве веры даст исцеление, а если он согрешил, то отпустятся ему согрешения его.

Б) Распространение больниц близ храмов. Когда наличествует множество болящих при храме, естественно совершение Таинства переносится в храм и постепенно укореняется в литургической жизни Церкви.

В) Когда христианство распространилось, когда умножились храмы и количество грешников в храмах, пришло сознание, что не только телесные, но и душевные болезни требуют специального врачевания. Таинство Покаяния в древности совершалось редко и, когда во время Литургии епископ перед причащением Святых Христовых Тайн, читал собравшимся христианам разрешительную молитву для всех о прощении грехов и о том, чтобы они причастились не в осуждение. Такое понимание покаянной жизни древними христианами находит свое отражение в современном понимании Таинства Елеос­вящения, которое тоже делается средством для очищения душ. Оно приурочивается ко времени сугубого покаяния, обычно это бывает перед Пасхой. В рукописях находятся свидетельства о древ­ней традиции приходить в Страстную Пятницу или Субботу в церковь каяться. Перед этим христиане должны были поисповедоваться у своих духовников каждый в отдельности. Пройдя исповедь, приходили в храм, чтобы здесь совершилось, Епископ должен был закончить Таинство, давая разрешение от грехов в виде разрешительной молитвы.

После исповеди над всеми христианами совершалось в Страстную Субботу Таинство Елеосвя­щения. Т.е. сугубое очищение и исцеление от всех духовных болезней совершалось именно в Таинстве Елеосвящения. Очистившись, приготовившись, христиане встречали Пасху. В это же время Церковь совершала и другое великое Таинство – Крещение. Церковь пополнялась новыми членами, воссоединяла отпадших в грехи к этому Светлому Дню. Такое совершение Таинства Елеосвящения говорит о несколько ином понимании. Здесь речь идет уже не столько о телесных болезнях, сколько о грехах, об исцелении души.

Г) Постепенно исчезает обычай строить церковные больницы при храмах, и чин Елеосвя­щения снова отделяется от служб. Таинство Елеос­вящения начинает совершаться преимущественно в домах, в связи с чем меняется и чин.

Постепенно, к XVII веку, Таинство от Литургии отделяется и, вместо служб суточного круга, появляется канон. Так же и число священников – семь, – устанавливается довольно поздно. Древние рукописи не дают указаний на это число. Не запрещается совершать это Таинство другим числом священников и даже одному священнику. Важно, чтобы оно совершалось соборным сознанием, т.е. один священник, совершая его, должен делать все от лица Церкви, должен стремиться достичь соборной молитвы.

В XVIII-XIX вв. понимание этого Таинства на Руси, как и понимание многих других Таинств, чрезвычайно сужается и делается ущербным. Это происходит в духе общего отхода от Евхаристиче­ской жизни. Постепенно на Руси соборование приурочивается к крайним случаям, оно начинает совершаться преимущественно над умирающими, и даже появляется убеждение, что для того, чтобы достойно умереть, надо обязательно перед смертью пособороваться и причаститься, и уже тогда – «в путь».

Д) В XX веке в практику церковной жизни вновь входит древнее понимание Таинства Елеосвя­щения. В условиях, когда Таинство Покаяния затрудняется, Таинство Елеосвящения приобретает особенное значение. Происходит сближение нового времени с древними эпохами, когда в храмах совершалось общее Таинство Елеосвящения.

 

63. Апостольские и Евангельские чтения Таинства Елеосвящения; связь их содержания с содержанием Таинства.

Первый священник читает соборное послание ап. Иакова, где говорится, что должно принять в свое сердце образ страдания и долготерпения, вспомнить, как страдали пророки, вспомнить кончину Господню, Его страдание и терпение. И поэтому к своим скорбям нужно относиться не как к беде или несчастью, а как к кресту, который нужно понести, чтобы быть со Христом. Именно такое устроение необходимо для того, чтобы просить Бога о помощи. Если человек не будет так относиться к скорбям, то не будет с Богом, и его молитва о помощи будет иметь совершенно другой смысл, она будет как бы корыстной. Он будет все время что-то для себя требовать. Господь ему не нужен, а нужно здоровье, и это здоровье он готов получить от кого угодно. Здесь ясно показывается отношение Церкви к проблеме болезни вообще и к проблеме исцеления. Не всякое исцеление хорошо. Не само по себе исцеление нужно человеку, а если оно дается от Бога в ответ на просьбу, обращенную к Богу с любовью и верой.

После этого апостольского послания читается Евангелие от Луки (Лк. 10,25-37), о некоем человеке, «впадшем в разбойники». Один законник спросил у Господа: «Кто есть ближний мой?» И Господь в ответ сказал ему притчу о человеке, на которого напали разбойники. О том,как иудейский священник и левит прошли мимо него, а самарянин подобрал израненного человека, позаботился о нем, возливая на его раны масло и вино, отвез его в гостиницу. Этот рассказ о любви к ближнему и образ лечебной заботы использо­ваны в Таинстве, в нем тоже используется масло и вино. Притча мы научает тому, что ближним нашим является тот человек, который к нам милосерд, и мы становимся ближними тому, кого мы любим. Это учение очень важно, и недаром оно помещается в самом начале чинопоследования Елеосвящения. Милость и любовь делает нас ближними Богу и ближними друг другу. Милостью и любовью мы можем стать ближними людям и сделать их ближними себе. Замечательно, что в Палестине есть предание, усваивающее этой притче происхождение от реального события. И до сих пор на дороге от Иерусалима в Иерихон в Иудейской пустыне показывают домик-гостиницу, куда отвез милосердный самарянин человека, «впадшего в разбойники».

После этого читается молитва «Безначально, Вечне, Святе святых. Единородного Твоего Сына низпославый, исцеляющего всякий недуг и всяку язю душ и телес наших, низпосли Святаго Твоего Духа освяти елей сей, и сотвори и помазующемуся твоему рабу (имя рек), в совершенное избавление грехов его, в наследие Царствия Небесного». Здесь молитва прерывается и говорится, что если человек умирает и можно не успеть прочитать все длинные молитвы, то достаточно дочитать до сих пор и помазать его елеем один раз – Таинство уже будет считаться совершенным. К сожалению, это примечание толкуется расширительно, и очень часто делается нормой: многие священники считают, что когда их вызывают на дом пособоровать больного, то вполне приемлемо прочитать начало молитвы, помазать елеем больного один раз и уйти, тем самым чин сокращается до 10-15 минут. Конечно, это допускается только в крайних обстоятельствах, нормой считается полное совершение чина. Продолжение этой молитвы имеет в себе особенное обращение к Богу, полное покаяния и умиления.

 

Второе чтение начинается с послания к римлянам ап. Павла (Рим. 15,1-7). Первые слова такие: «Братие, должны есмы мы сильнии, немощи немощных носити, и не себе угождати. Кийждо же вас ближнему да угождает во благое к созданию…» И здесь говорится о том, что мы нужно не угождать себе, не искать своего, а искать угождения ближним. Здесь осуществляется любовь, эта любовь важнее даже, чем исцеление. Это особенное Таинство Любви.

После этого послания следует Еван­гелие от Луки о Закхее (Лк. 19,1-10). Закхей – тяжкий грешник, мытарь. Но когда Господь неожиданно для него захотел прийти к нему в дом, он покаялся и сказал: «Се пол имения моего, Господи, дам нищим, и аще кого чим обидех, возвращу четверицею» (Лк. 19, 8). А Господь сказал: «Днесь спасение дому сему бысть…» Эти слова должны всегда звучать в нашем сердце, и спасать нас от уныния, потому что Господь пришел «взыскать и спасти погибшаго», нас – погибающих взы­скать и спасти.

 

Третье чтение – послание апостола Павла к Коринфянам (1 Кор. 12,27-31; 13, 1-8) содержит всем известное учение о любви. От одного послания – к другому, от одного Евангелия – к другому звучит увещание, учение о любви. Это особенное Таинство зовет осуществить свою любовь, сострадать болящему в духе любви, молиться о нем, научает любить и того, кто молится, и болящего. Часто больной человек ожесточается, начинает унывать, роптать, ему кажется, что он брошен, никому не нужен. Но Церковь являет ему любовь, смягчает его ожесточившуюся душу, показывает ему духовный смысл страданий, показывает, что любовь Божия превосходит все земные скорби, возводит от земных страданий к вечности, в Царство Любви, в Царство Божие. И, конечно, утешает его. Научает его снова надеяться, снова любить.

В третьем евангельском чтении Господь посылает своих учеников проповедовать, что приблизилось Царство Небесное, исцелять болящих, очищать прокаженных, воскрешать мертвых, изгонять бесов. И тут же напоминает: «Туне приясте, туне дадите» (Мф. 10, 1,5-8).

«7 И когда пойдете, проповедуйте и говорите: «близко Царство Небесное». 8 Болящих исцеляйте, мертвых воскрешайте, прокаженных очищайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте». Страшно, если священник думает о деньгах в этот момент, если Таинство совершается за деньги. Это извращает Дух Христов, несовместимо с духом бескорыстной любви, с состраданием. Можем ли мы быть услышаны, если не имеем этого духа любви и сострадания?

 

Четвертое чтение начинается словами: «Братие, вы есте церкви Бога жива, якоже рече Бог, яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут мне людие…» (2 Кор. 6,16-18;7,1). Мы – это Церковь Божия, и Господь хочет вселиться в нас и в нас пребывать. Если бы мы умели принять эти слова в свое сердце, то не могли бы унывать. Никакая болезнь не смогла бы заставить болящего потерять бодрость духа, если бы он жил этой верой. Ее-то Церковь хочет вселить в сердце больного человека.