Ценности и принципы либерализма

Индивидуализм. Центральное в классическом либерализме — идеал индивидуализма, руководствующийся представлением об ограниченном государстве как о «ночном стороже», занятом преимущественно вопросами внешней безопасности и почти не вмешивающемся ни в экономические, ни в социально-политические дела. Люди здесь рассматриваются прежде всего и главным образом как индивиды; они уникальны и обладают равным моральным достоинством. Либерализм поэтому стремится создать такое общество, в котором индивиду будет обеспечено развитие и благополучие, а каждый человек получит шанс сполна реализовать свои способности, стремясь к «благу» в том смысле, в каком он (или она) это благо понимает. Иногда в этой связи говорят, что либерализм этически нейтрален: он лишь предписывает правила, по которым индивиду предоставляется принимать свои собственные решения морального характера.

• Свобода личности — это также одна их основополагающих ценностей либерализма, имеющая для него более важное значение, чем, скажем, равенство, справедливость или власть. Приверженность принципу индивидуальной свободы естественным образом вытекает из принципа индивидуализма и стремления обеспечить каждому индивиду возможность действовать по собственному усмотрению. Однако в действительности либералы предпочитают говорить о «свободе в рамках закона», ясно осознавая, что свобода одного человека может обернуться угрозой для свободы других людей и вообще выродиться во вседозволенность. Поэтому идеальным разрешением проблемы здесь представляется предоставление индивиду того максимума свободы, который не угрожает свободе других людей.

• Разум. Либералы верят в то, что мир имеет умопостигаемую природу. Поэтому они склонны верить в способность индивида самостоятельно принимать вполне здравые решения и вообще быть лучшим судьей по части собственных дел. Отсюда же вытекает вера либералов в прогресс и способность людей разрешать противоречия, если таковые возникают, мирным образом — через дискуссии и переговоры, а не через насилие и войну.

• Равенство. Индивидуализм предполагает убеждение в изначальном равенстве людей, то есть в том, что люди «рождаются равными». Отсюда вытекает приверженность либерализма принципу равенства в сфере права («равенство перед законом») и политики («один человек — один избирательный голос: все поданные голоса равноценны»). Поскольку, однако, способности и желание трудиться у людей неодинаковы, либерализм не принимает идеи социального равенства — «равенства результатов», предпочитая вместо этого говорить о «равенстве возможностей», которое позволяет людям реализовать каждому свой потенциал, изначально неравный. Отсюда вытекает и приверженность либерализма принципу меритократии («правление достойнейших»; принцип, согласно которому распределение благ в обществе должно основываться на заслугах человека.), понимаемому, если говорить кратко, как формулу «талант, помноженный на упорный труд».

• Толерантность. Либералы убеждены в том, что толерантность (то есть терпимость, признание за другим человеком права думать, говорить и поступать так, как он считает нужным) есть одновременно и гарантия личной свободы и средство культурного, да и всякого иного, обогащения общества. Безошибочным показателем общественного здоровья для данной традиции является плюрализм, выражается ли он в культурном или политическом разнообразии, ибо плюрализм благоприятствует обмену взглядов в обществе и содействует его развитию, так как только в этих условиях различные точки зрения по-настоящему проверяются на истинность в рамках свободного рынка идей. Более того, либерализм верит в то, что даже и между противоположными интересами есть своя «предустановленная гармония», а потому в обществе нет и не может быть конфликтов, которые нельзя было бы примирить.

• Общественное согласие, консенсус. Согласно философии либерализма власть и, шире, публичные отношения должны основываться на общественном согласии и соглашениях сугубо добровольного характера; всякое управление должно зиждиться на «согласии со стороны тех, кем управляют». Именно поэтому либерализм привержен доктрине демократии и политического представительства. То же воззрение распространяется и на общество в целом: организации и объединения здесь возникают в порядке тех договорных отношений, в которые люди, преследуя свои собственные цели, вступают сугубо добровольно. Власть в этой картине всегда «исходит снизу» и потому обладает заведомой легитимностью.

• Конституционализм. Хотя государство для либеральной идеологии всегда было жизненно важной гарантией порядка и стабильности в обществе, здесь постоянно присутствует и ощущение той опасности, что власть может выродиться в тиранию (по лорду Актону, «всякая власть развращает»). Следовательно, ее необходимо ограничивать. Эта задача решается разделением государственной власти через систему сдержек и противовесов в отношениях между ее институтами и принятием кодифицированной, или писаной, конституции с биллем о правах, которым определяются отношения между государством и индивидом.

Ядром классического либерализма изначально была приверженность крайним формам индивидуализма. Люди в этой традиции рисовались откровенно эгоистическими существами, которые преследуют лишь свои собственные цели и надеются лишь на самих себя. Это в полном смысле слова хозяева своей судьбы, ничем не обязанные ни обществу, ни другим людям. Параллелью к такому атомистическому воззрению на общество выступала «негативная» свобода — неприятие индивидом какого бы то ни было внешнего вмешательства в его жизнь, его свобода от внешних ограничений. Нечего и говорить, что к государству и всевозможным правительственным регламентациям эта традиция относилась глубочайше враждебным образом.

По выражению Тома Пэйна, государство — это «необходимое зло». «Необходимое», поскольку обеспечивает в обществе какой-то порядок, безопасность и соблюдение договорных обязательств, и «зло», поскольку навязывает всем некую коллективную волю, ставя в рамки свободу и ответственность человека. Идеалом классического либерализма поэтому было «предельно малое государство», которое исполняло бы, как тогда выражались, роль «ночного сторожа» — зашиты людей от всевозможных неприятностей со стороны сограждан. В такой своей разновидности, как экономический либерализм, эта позиция сопровождалась безграничной верой в механизмы свободного рынка, — в то, что экономика лучше всего работает тогда, когда правительство вообще оставляет ее в покое. Предполагалось, что свободный капитализм сам собой приведет к процветанию общества, гарантирует людям свободу, поскольку их успех или неудачи в данном случае зависят лишь от них самих, и тем самым обеспечит социальную справедливость.

Современный либерализм характеризуется куда более примирительным отношением к государственному вмешательству. В США «либералом» сегодня даже называют того, кто выступает не за малое, а за большое правительство (стоящее на принципах широкого вмешательства в общественную жизнь.). Столь радикальная перемена объясняется широким осознанием того, что промышленный капитализм, оставив людей на произвол рынка, в конце концов породил новые проявления общественной несправедливости. Под влиянием традиции, идущей от Дж. С. Милля так называемые «новые либералы» — Т.Х. Грин Дж. А. Гобсон и др. — выступили с обоснованием более широкой, «позитивной», концепции свободы. Речь шла не о той ситуации, где тебя попросту оставляют в покое (ибо это ведь может означать и свободу умереть от голода), а о той свободе, что предполагает свободное развитие и самореализацию человека.

Это воззрение стало основой для так называемого социального либерализма или, по другому говоря, либерализма «всеобщего благоденствия». Главной здесь является идея того, что государственное вмешательство, особенно в виде социальных пособий, расширяет общественные пределы свободы тем, что предохраняет человека от порой неизбежных «злоключений судьбы». В Великобритании один из правительственных докладов 1942 г. указывал в этой связи на пять «монстров»: нужду, невежество, незанятость, расточительство и болезнь. По всем этим обстоятельствам современный либерализм отказался от идеала свободного капитализма. Особую роль в этом сыграла теория Дж. М. Кейнса о том, что рост и процветание достигаются лишь в рамках «управляемого», или регулируемого, капитализма, когда основные экономические задачи берет на себя правительство. Однако либералы нового образца готовы поддерживать идею правительственного вмешательства лишь при соблюдении известных условий. Главной их заботой является судьба лишь наиболее слабых и уязвимых слоев общества, которые действительно беспомощны, а целью — помочь этим людям подняться до того уровня, когда они вновь смогут самостоятельно устраивать свою судьбу и располагать в жизни свободным выбором. Наиболее влиятельным теоретиком, предпринявшим попытку примирить принципы либерализма с политикой «всеобщего благоденствия» и практикой перераспределения (сокращение материального неравенства в обществе методами прогрессивного налогообложения и различными программами социального обеспечения и социальной помощи.) общественных средств, был Джон Роулс.

Неолиберализм

По сути неолиберализм является обновленным изданием классической политической экономии свободного рынка, он зиждется на двух китах — на рынке и индивиде. Главной целью неолибералов было «отодвинуть границы государства» в расчете на то, что освобожденный от регулирования капиталистический рынок сам собой принесет экономическую эффективность, рост и процветание. «Мертвая рука» государства, утверждают теоретики этой ориентации, душит личную инициативу и предпринимательство; правительство, будь у него даже самые лучшие намерения, неизбежно вредит делам человека. Особое их беспокойство вызывает ситуация с собственностью: частное производство они решительно предпочитают государственному или национализированному, т.е. «все частное хорошо — публичное плохо». Идеи этого рода часто ассоциируются с тем, что получило название «закоренелого индивидуализма», нашедшего, в частности, свое выражение в знаменитой фразе Маргарет Тэтчер: «Нет такой вещи, как общество, — есть только люди и их семьи». Прежнее государство-нянька, согласно неолиберализму, лишь породило общество зависимости, совершенно изгнав отсюда ту свободу, которую надлежит понимать как свободу выбора на рынке. Сегодня эти же идеи пробивают себе дорогу через процессы глобализации, оборачивающейся, по мнению ряда авторов, глобализацией неолиберального образца.

2. Консерватизм как идеология. Идеология консерватизма во многом противоположна либерализму, однако между ними все же есть определенная зона согласия (консенсуса). Зарождение консерватизма в конце XVIII — начале XIX в. было обусловлено в основном феодально-аристократической реакцией на Французскую революцию и в этом смысле данная идеология изначально имела антибуржуазный характер. Почти с первых лет возникновения консерватизма в нем наметились два течения. Одно — так называемое континентальное, реакционное и аристократическое, представленное французским философом Жозефом де Местром (1753-1821), другое — англо-американское, умеренное, основателем которого считается Эдмунд Бёрк. Классический консерватизм выступил с резкой критикой Французской революции, в т.ч. за то, что ее идеологи уповали на абстрактные принципы и идеалы, далекие от действительности. Им, как и либералам в целом, консерваторы противопоставляют традицию, опыт, историю. Но это была более осторожная, гибкая и в конечном итоге жизнеспособная форма консерватизма, воплотившаяся в лозунге Эдмунда Бёрка «измениться, чтобы сохранить». Такой подход позволил консерваторам в XIX в. перейти на позиции социального реформирования под патерналистским (система отношений, при которой власти обеспечивают потребности граждан, которые в обмен на это позволяют диктовать им модели поведения, как публичного, так и частного) лозунгом «единой нации». Апогеем этого движения в Великобритании стали 1950-е годы, когда Консервативная партия, наконец, смирилась с послевоенными порядками и выдвинула собственную версию демократии в духе социальной доктрины либералаКейнса (англ. экономист). Но и это движение уже в 1970-х годах столкнулись с консервативной же оппозицией со стороны «новых правых» — направления, которое по своему антипатерналистскому запалу парадоксальным образом вернулось к классическим темам и ценностям раннего либерализма.

Противодействуя тем процессам, что были порождены ростом либерализма, социализма и национализма, консерватизм встал на защиту все более ветшающего традиционного общественного порядка. Однако в самой консервативной мысли с самого начала не было единства.

Принципы

• Традиция. Центральная тема консервативной мысли — «сохранить накопленное» — теснейшим образом связана с уважением ко всему тому, что прошло проверку временем — традициям, обычаям и институтам. Традиция здесь — это накопленная мудрость прошлого, которую нужно сохранить для блага живущих и будущих поколений. Все это важно также тем, что укрепляет в обществе отношения стабильности и безопасности, давая людям ощущение общественной и исторической связи времен.

• Прагматизм. Консерваторы всегда указывали на ограниченность человеческого разума в сопоставлении с бесконечной сложностью мира. Отсюда их почти инстинктивное недоверие к абстрактным принципам и теориям и, напротив, установка на опыт, историю и, главное, прагматизм — убежденность в том, что действовать нужно сообразно с практическими обстоятельствами и практическими целями, — словом, со всем тем, «что работает» на практике. Свои собственные взгляды они предпочитают определять не как идеологию, а как «умонастроение» или «подход к жизни», при этом совершенно не принимая в свой адрес обвинения, что такой подход равнозначен беспринципному оппортунизму.

• Несовершенство человека. Консервативный взгляд на природу человека глубоко пессимистичен: люди здесь суть ограниченные, беспомощные и малодушные существа, которым страшно выйти за пределы того, что тысячи раз испробовано, и которые стремятся лишь к спокойной, упорядоченной жизни; они, сверх того, морально извращены и испорчены эгоизмом, жадностью и неутолимым стремлением к власти. Именно отсюда, а не от общества, идет и преступность и иные общественные проблемы. Для поддержания порядка, следовательно, требуется сильное государство, строгие законы и жесткие наказания.

• Органицизм. Государство в зеркале консерватизма предстает не как результат деятельности людей, порождение их ума и фантазии, а как некое органическое целое — как чуть ли не живое существо. Соответственно и общество здесь представляется продуктом естественной необходимости, а различные социальные институты — семья, местные сообщества, нации и т.д. — «живой тканью общества» или чем-то таким, что выполняет роль его органов. Метафора «жизненно важные» прилагается также к культуре и общественным ценностям — «традициям», без которых невозможно поддерживать жизнь сообщества и внутрисоциальные связи в нем.

• Иерархия. По убеждению консерваторов, в органическом обществе естественны и неизбежны самые широкие различия в том, что касается социального положения и социального статуса людей. У людей вообще разные роли и обязанности, будь то работодатели и работники, учителя и ученики, родители и дети. Но это неравенство в принципе не несет в себе конфликта, ибо общество скреплено внутренними связями — той сетью взаимных обязательств, что охватывает людей. Особая ответственность при этом ложится на высшие слои общества: коль скоро наше «положение в обществе» по большей части вообще зависит от случая (кто кем родился и кому как повезло), моральным долгом людей остается думать о тех, кому в жизни повезло меньше.

• Власть и авторитет. Консерваторы всегда стояли на том, что авторитет и власть в известном смысле исходят не снизу, а сверху: только подлинное лидерство дает обществу направление движения и обеспечивает поддержку тем, кому самим недостает знания, опыта или образования (пример — власть родителей над детьми). Когда-то все это исходило от «природной аристократии», — сегодня авторитет и лидерство даются опытом и образованием. Как бы то ни было, общество, не признающее авторитета и лидерства, не осознает самого себя и теряет то, что его связывает изнутри.

• Собственность. Наиважнейшее значение консерватизм придает собственности — тому, что приносит человеку безопасность, обеспечивает ту или иную меру независимости от правительства и заставляет уважать закон и собственность других людей. Собственность, однако, связана не только с правами, но и обязанностями. В известном смысле все мы лишь опекуны собственности, которую унаследовали от предков («фамильное серебро») и должны передать потомкам.