В центре – индивидуальный ребенок

Следующим уровнем педагогического разговора между учителями и родителями является разговор об индивидуальном ребенке. Этот разговор является шансом развития для ребенка, который заключается в том, что участники прилагают усилия для выработки общего понимания. Мы как взрослые очень хорошо знаем, насколько окрыляющее действует ощущение собственной понятности другим человеком, который воспринимает и одобряет то, к чему сам человек внутренне стремится. Сознание, которое не критикует, а с любовью смотрит на то, что развивается в душе данного человека, гораздо больше помогает человеку найти путь к себе, чем самая точная критика. Учителя и родители должны чувствовать необходимость развития подобного общего сознания. При этом исходным пунктом всегда является обмен наблюдениями между родителями и учителями. Чем более многоаспектными являются сферы восприятия родителей и учителей, тем с большим интересом встречается любое проявление ребенка и тем более соответствующими реальности будут эти восприятия. При этом родителям будет легче пережить собственного ребенка в школе, в начале или в конце школьного дня в здании школы или же во время игры с друзьями. Учитель тоже лучше поймет ребенка, если он увидит его дома, в домашнем окружении. Подход вальдорфской педагогики, заключающийся не в том, чтобы следовать абстрактной теории, а в том, чтобы развивать педагогику актуально, основываясь на реальности, в которой развивается ребенок, приводит к возникновению потребности познакомиться с его домашними:

«(...) Дух вальдорфской педагогики рассчитывает на целостного человека. И поскольку он учитывает всего человека, но имеет перед собой не целостного человека, а только ребенка во время уроков и возможно в течение нескольких часов вне учебы, он должен иметь внутреннюю потребность находится в самом ближайшем контакте с родительским домом, в котором ребенок проводит остальное время.

Поскольку эта школа по своему духу хочет быть не теорией, не абстракцией, не жестким теоретическим принципом, а целостной жизнью, целостной реальностью, она ищет путь в реальность родительского дома» [147].

Это важно не только потому, что при подобном визите ребенок непосредственно ощущает интерес учителя и хочет показать себя с лучшей стороны, у учителя появляется возможность ненадолго прогрузиться в атмосферу, в которой растет ребенок и ощутить некоторые физические, душевные и духовные обстоятельства, которые сопровождают повседневную жизнь его питомца. Это может быть, например, кролик, за которым ребенок любовно ухаживает и с гордостью его показывает, плакат с Гарри Поттером над письменным столом, мытье посуды после ужина, которое выполняется ребенком как нечто само собой разумеющееся, телевизор напротив кровати. Какие-то аспекты поведения этого ребенка станут совершенно ясными для учителя («Ага, в школе этот ребенок тоже добросовестно выполняет возложенные на него обязанности») или же наоборот, удивительными («Фу, подобного нахального тона, который он использует с родителями, я никогда не слышал в школе»). Подобный опыт восприятия может послужить источником ко множеству разговоров, для того, чтобы обменяться наблюдениями и задать возникшие вопросы. Но при этом прежде всего нужно сохранять полную осознанность самого себя, чтобы не впасть в суждения или осуждения, но сохранять чувство открытой заинтересованности. Телевизор напротив кровати замечательно подходит для того, чтобы вызвать у некоторых вальдорфских учителей шок и мурашки по коже, и очень легко в такой ситуации изложить родителям свою хорошо обоснованную точку зрения на то, почему этот телевизор должен исчезнуть. Но если подобное изложение проводится по личной инициативе учителя, без вопроса со стороны родителей, тогда эта попытка (вероятно совершенно оправданная) будет воспринята как недопустимое вмешательство в частную сферу и окажет непосредственное негативное влияние на изначально открытую ситуацию общения. Но и «смотрение сквозь пальцы» в отношении этой щекотливой темы ни к чему не приводит, а только способствует созданию внутренних барьеров. Как действовать в такой ситуации, когда сталкиваются разные представления о том, что полезно для ребенка?

Родители со своей стороны тоже могут создать конфликтную ситуацию. Например, дома они стараются, чтобы сын как можно чаще преодолевал свою леность и делал то, на что он способен. В школе же учитель по-видимому совершенно удовлетворен сочинениями, которые состоят из трех предложений; к тому же, учитель позволяет их сыну весьма неряшливо «оформлять» рабочую тетрадь и даже не пишет ему никаких замечаний. Естественно, напрашивается вывод: Учителю просто так проще! А ему следовало бы прилагать чуть больше усилий и нагружать учеников в соответствии с их способностями.

Здесь мы также сталкиваемся с эмоциональной уверенностью в том, что другой должен измениться, которая вредит конструктивному взаимодействию. Подобный вывод уже представляет собой душевную блокаду, которая делает невозможным нормальный свободный разговор и приводит к возникновению блокады у противоположной стороны. Любая попытка «воспитать» взрослого человека обречена на неудачу. Взрослого человека может воспитать только он сам. Поэтому если человек обнаруживает в своей душе суждения и распознает их деструктивность для плодотворной работы, ему следует стремиться к тому, чтобы справиться с ними. Так, например, можно довольно быстро обнаружить, что «просто так проще» наверняка представляет собой чрезвычайно зауженную интерпретацию поведения учителя. Возможно, нужно учитывать явно выраженный сангвинический темперамент учителя, многочисленные задачи, связанные с самоуправлением школы и сложную ситуацию в семье, о которой родители слышали? Помимо этого в этом году уже было две эпохи, которые вдохновили сына и побудили его к трудолюбивым изысканиям. Также в других его рабочих тетрадях были очень подробные комментарии. Чрезмерно быстрое суждение (даже оправданное) подобно кристаллу, который благодаря своим четким границам изолируется и создает дистанцию со своим окружением. Этот кристалл можно более или мене сильно кинуть в голову другого человека – но реакцию можно предсказать заранее. Если же удастся растворить кристалл, тогда качество вещества не теряется, но теперь оно возможно, может питать и способствовать росту. Поэтому и в отношении смотрения телевизора не нужно заводить свою собственную, любимую, но возможно, несколько заезженную пластинку. Вместо этого можно попробовать пробудить в себе открытость и интерес: Пожелал ли себе ребенок телевизор в качестве подарка? Что он охотнее всего смотрит? Существуют ли ограничения в отношения смотрения телевизора со стороны родителей? Как чувствует себя ребенок после того, как он посмотрел телевизор? Подобные вопросы могут легко выявить, есть ли у самих родителей вопросы в отношении телевизора в комнате ребенка, или даже определенная беспомощность в связи с этой ситуацией, что может послужить исходной точкой для обсуждения этой темы в последующей беседе или на следующем родительском вечере.

При этом речь не идет о «дипломатии» или произволе. Страх конфронтации тоже может стать стимулом для подобной бесхитростной коммуникации. Напротив, очень пробуждающим образом действует прямое и неожиданное высказывание об опасностях телевизора или же непосредственная конфронтация с учителем по поводу того, с чем родителям тяжело смириться. Однако, чем менее реактивным и необдуманным образом это будет происходить, чем больше будет восприятия другого человека, тем более целительный характер приобретет эта конфронтация в отношении всего процесса. Пробужденность в здесь и сейчас помогает правильно действовать интуиции, которая подсказывает, как наиболее правильно действовать в данной ситуации.

Часто в повседневной жизни человек склонен к тому, чтобы реагировать поверхностно, шаблонно или же неуклюже. Поэтому большой помощью может быть разговор, в котором один человек помогает другому, не осуждая его, осознать свою беспомощность или же необдуманность собственных действий. И хотя процесс осознания доселе неосознанного вначале может испугать или же быть мучительно болезненным, для человека, который хочет развиваться, нет никакой возможности этого избежать. Недостатки и ошибки являются потенциалами развития, они являются созданными самой жизнью возможностями заняться самовоспитанием. Только тот человек, который действительно не хочет меняться будет защищаться от всего, что может поставить под вопрос совершаемые им действия и требовать изменений, которые он сам не совершает, от своих близких.

Обсуждение детей также является возможностью сделать более интенсивными эти «развивающие разговоры» в узком кругу, если это становится необходимым. Во время подобного рассмотрения детей восприятия, накопившиеся у учителей класса или школы в отношении определенного ребенка упорядочиваются и способствуют разрешению возникших вопросов. При этом делается попытка приблизиться к сущности ребенка и его возможностям развития, для того, чтобы вместе разработать педагогические идеи. Следствием подобного разговора является то, что у коллегии развивается внимательность в отношении этого ребенка. Каждый отдельный учитель становится более внимательным в отношении этого ребенка при встречах с ним, а также во время внутренней подготовки и анализа проведенного занятия, благодаря чему педагогическое присутствие и возможности интуиции учителя в отношении этого ребенка усиливаются. Так хорошо зарекомендовала себя практика включения родителей данного ребенка в подобные рассмотрения, если между родителями и классным учителем создалась конструктивная ситуация общения. Благодаря участию родителей становится возможным включить в рассмотрение первые семь лет жизни ребенка, а также его поведение дома. Если педагогическое образование идей происходит с участием родителей, тогда помимо всего прочего родители будут знать о намерениях учителей и со своей стороны дома способствовать той же работе, которую учителя будут вести в школе. Рудольф Штайнер во время родительского собрания в 1923 году указывал на важность разговора особого рода. Речь идет о характеристике. Характеристика в вальдорфской школе предназначена не для того, чтобы осудить ребенка, оценить его усилия. Скорее, учителя пытаются описывать способности и сложности ребенка таким образом, чтобы в будущем с ними можно было конструктивно работать. К сожалению подобная характеристика является «дорогой с односторонним движением»: учитель описывает, родители и позже ученик знакомятся с ней с более или менее выраженным удовлетворением. По этому поводу Штайнер говорит следующее:

«(...) Во-вторых, учитель должен быть уверен, что подобная характеристика будет встречена с исполненным любви интересом в доме родителей, и я думаю, что если бы родители смогли написать краткий ответ на то, что учитель написал в характеристике, тогда это бы оказало огромную помощь. Если вводить это как правило, тогда в этом нет смысла; если же это случается из-за того, что у родителей возникла потребность, тогда с педагогической точки зрения это чрезвычайно важно. Подобные записки будут прочитаны в нашей вальдорфской школе с величайшим вниманием; они были бы для нас очень важны, даже если они написаны со множеством ошибок. При этом необходимо смотреть на суть того, что необходимо, если человек является учителем не из-за абстрактных идей, но из-за импульса эпохи. (...)

То, что родители заботливо сообщили учителю, способствовало бы глубокому познанию человека, и я совершенно не преувеличиваю, говоря, что эта ответная характеристика явилась бы для учителя едва ли не более важной, чем учительская характеристика для ребенка...» [148].

Это нетрадиционное предложение еще раз проясняет следующее: родителей вальдорфской школы призывают к сотрудничеству! Родители не должны молча расписываться в получении монолога учителей, они могут подтвердить его, усилить или же поставить под вопрос и таким образом принять участие в формировании образа ребенка. Учителю ответ родителей поможет более непредвзятым и пробужденным образом воспринимать ребенка и развить в себе благодаря этому большую внутреннюю живость.