Сады лориэна. От пробуждения Эльфов год 803

...Он стоял, глядя в воды колдовского озера Лорэллин. Почему-то в них отражались звезды... Ирмо подошел неслышно и остановился за его спиной, не сразу решившись заговорить.

- Мелькор...

- Ирмо?

- Я должен рассказать тебе, как было... с ними.

- Зачем снова причинять боль своей душе?

- Никто из нас не умеет забывать. Знаю, легче не будет; но я виноват перед тобой. Я не ищу оправданий, я только хочу рассказать. Ты... выслушаешь меня?

Он обернулся и взглянул в глаза Владыке Снов. Ирмо отвел взгляд первым.

- Говори.

 

...Майяр в лазурных одеждах с прекрасными, ничего не выражающими лицами, стояли полукругом позади них.

- Владыка Сновидений, к тебе слово Короля Мира Манве Сулимо: тебе ведомо, что делать с ними, так исполни же, что должно.

Ирмо промолчал, вглядываясь в перепуганные детские лица.

- Каков будет твой ответ?

- Я исполню, - каким-то чужим голосом выговорил он.

Он не проронил больше ни слова, пока Майяр не удалились. Молчали и дети, каким-то образом поняв, что при этих лучше не говорить.

- Что с нашим Учителем? - первым заговорил старший, мальчик лет четырнадцати с удлиненными зеленовато-карими глазами, смуглый и медноволосый. - За что убили Ориен и Лайтэнн?

- Ты должен нас убить? - почти одновременно спросила темноглазая среброволосая девочка, немногим младше парнишки. К ней испуганно жалась девчушка лет четырех, - старшая гладила ее спутанные золотые волосы, пытаясь успокоить.

- Нет, - поспешно ответил Ирмо, внутренне радуясь, что есть возможность не отвечать на первые вопросы, стыдясь этой трусливой радости. - Нет, вы просто отдохнете здесь, выспитесь - вы ведь так устали, - а потом проснетесь, и все будет хорошо...

- Ты не умеешь лгать, - сказал старший.

- Нет, нет, поверьте мне, я не лгу!

- Что может быть хорошо, если там сейчас умирает мой отец?! - мальчик безошибочно указал в сторону Таникветил, и у Ирмо похолодело в груди: "Видящий..."

- Поверьте, я не причиню вам зла, - виновато, почти умоляюще попросил Владыка Снов; он чувствовал себя беспомощным перед детьми, видевшими смерть. - Поверьте мне...

Золотоволосая малышка посмотрела на него из-под руки старшей:

- Он говорит правду, - сказала она тихо. - Он хороший...

Ирмо обрадовался этой нежданной защите:

- Да, да! Идемте со мной - вы отдохнете, отоспитесь... - он просто не знал, что еще сказать им, как успокоить. - Как вас зовут?

- Линнэр... Тайли... - представились старшие почти в один голос.

- Йолли... - это его златокудрая заступница.

- Эйно, - тоже золотоволосый, сероглазый и решительный.

- Даэл... Ойоли... - наверно, брат и сестра, оба пепельноволосые, хрупкие и тихие; жмутся друг к другу, как беззащитные озябшие птенцы.

- Ахэир, - темноволосый и ясноглазый. - А это Гэлли, - совсем малышка, года полтора, которую он держит на руках.

- Тайо, - светло-золотые волосы, золотистая кожа, упрямо и сурово сдвинутые брови: маленький рыцарь. А вот и его дама: короткие волосы с отливом в рыжину, пытается смотреть дерзко, хотя напугана:

- Эрэлли.

- Эллорн... Эннэт... - близнецы, оба черноволосые и держатся за руки так крепко, что костяшки пальцев побелели.

- Торн...

- Исилхэ... - большущие глаза, губы дрожат - вот-вот заплачет, но держится из последних сил.

- Тэнно...

- Алхо...

- Энноро...

- Хэллир...

- Аэлло...

- Тииэллинн... - снова девчушка, и голосок тоненький, чистый.

- Анта... - смешалась. - Анта-элли...

Последняя молчит. Тииэллинн отвечает за нее:

- Она - Элгэни. Она не... Она не будет говорить. Лайтэнн - ее сестра. Была.

- Остальных куда-то увели, - добавляет Линнэр. - Мы спрашивали, но нам не сказали - куда.

 

Он отвел их вглубь колдовского леса, надеясь втайне, что мерцающее волшебство этих мест хоть немного отвлечет их; но дети следовали за ним в сосредоточенном настороженном молчании. Несмотря на все его уверения, добра здесь они не ждали.

...Засыпали они быстро: и тела, и души их были слишком измучены, чтобы противостоять чарам Владыки Снов. Он ласково говорил с ними, каждого называл по имени, гладил встрепанные волосы, заглядывал в недетски-печальные глаза. Худенькие беспомощные тела едва прикрыты рваной одеждой - видно, с ними не церемонились.

Линнэр был последним.

- Ты не ответил мне, - он пристально смотрел в глаза Ирмо. - Впрочем, я и так знаю. У нас никого и ничего больше не осталось; и он... - мальчишка замолчал, на мгновение опустив ресницы и стиснув зубы. - А ты, - резко и отчетливо, - должен отнять у нас память. Последнее, что есть. Так, Ирмо?

Вала успел удивиться - откуда Линнэр знает его имя?..

- Конечно. Знали, кого просить об этом. Ты ведь милосерден. Ты не захочешь новой крови здесь, - его передернуло. - Соскоблить письмена с пергамента. Ведь пергамент плохо горит. Да и к чему? - ведь можно потом все переписать заново! Но следы других, стертых знаков - они ведь останутся, Ирмо. Их не вытравить ничем.

Он говорил с Валой не просто как взрослый - как старший; но это уже не удивляло.

- И не вся кровь прорастет травой; след останется. Останется и в ваших душах, и на руках ваших; и все воды Великого Моря не смоют ее... Почему я не родился раньше! я мог бы встать там, рядом с моими братьями и сестрами, с мечом в руках... Да что проку. Мы не умели убивать. Вы - умеете.

Владыка Снов пытался не отводить взгляд. Линнэр заговорил о другом:

- Этой осенью я должен был избрать Звездное Имя. Я уже знал его: Гэллэйн. Я ведь Видящий. Но нет Учителя, чтобы он сказал - "Ныне имя тебе Гэллэйн; Путь твой избран - да станет так". И Пути уже не будет. Не будет - здесь. И не достанет сил вернуться. Да и некуда.

Он приподнялся на локте и оглядел спящих.

- Сколько из них поднимут меч против него? - тихо и горько.

Ирмо не смог сказать ни слова.

- Я ведь уйду, Владыка Снов. Я знаю, ты не желаешь нам зла. Учитель рассказывал о тебе. Прости, что я так говорил с тобой; ни перед ним, ни перед нами ты не виновен.

- Нет, Линнэр. Я молчал, когда говорили о Великом Походе. Я запретил себе верить в то, что видел и знал. Я боялся. Боялся, что меня покарают, как Ауле. И - молчал.

- Я помню. Учитель рассказал и о нем. Мы только одного понять не смогли: как можно запретить творить. Зачем это нужно. И как убивать людей, он нам тоже не объяснял, - криво усмехнулся. - Ну, да ничего: это мы и сами увидели.

-...Так что я просто трус, Линнэр. Вот и мой Майя ушел от меня, как Артано от Ауле...

- Гортхауэр, - поправил мальчик.

- Как?..

- Гортхауэр. Учитель его иногда называл по-другому: Ортхэннэр. Но на нашем языке - так.

- Да-да, конечно, - поспешно согласился Ирмо.

Помолчали.

- Я хотел бы, чтобы ты остался со мной, - раздумчиво сказал Ирмо. - Только ты ведь не захочешь. Я бы, наверно, тоже не захотел...

Линнэр положил руку на руку Ирмо:

- Ты... нет, не трус. Ты просто не смеешь поверить себе.

Ирмо невольно вздрогнул; ему показалось, что эти слова произносит - другой, тот, кого сейчас в оковах вели в чертоги Мандос.

- На тебе нет вины перед нами, Владыка Снов, - повторил Линнэр.

- Я хотел бы... - почти моляще продолжил Ирмо, - чтобы ты остался. Мне ведь даже говорить почти не с кем... Но ты стал Человеком, и Эльфом мне тебя не сделать, а тем паче, в Майя не превратить. И жить здесь ты не сможешь... Мне кажется, что я - с ним говорю. Сам - не посмел, пока можно было. И после того, что я сделал, наверно, уже не смогу...

- Ты не желал зла. Да что я: никто здесь не желал зла! Только слепо вершили чужую волю. Как дети несмышленые.

И снова Ирмо почудился другой голос.

- Но ты, Владыка Снов... Мне тяжело видеть так далеко, но ты еще станешь Человеком. И, знаешь...

Мальчик улыбнулся печально и мудро - совсем не по-детски:

- Знаешь... пусть ты скажешь те слова, которые не успел сказать Учитель. Он не осудил бы меня.

Глубоко вздохнул:

- Я, Линнэр, избрал Путь Видящего, и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру имя Гэллэйн, Око Звезды.

И почти беззвучно откликнулся Ирмо:

- Перед звездами Эа... и... Артой... - впервые он произносил имя мира так, - ныне имя тебе... Гэллэйн. Путь твой избран... Да станет так.

Мальчик улыбнулся:

- Благодарю. Прощай.

И закрыл глаза.

 

...Один изо всех, он не очнулся от колдовского сна в урочный час.

 

-...Должно быть, он просто пожалел меня. Прости меня, если сможешь, что посмел сказать твои слова вместо тебя.

- Мне не в чем тебя винить. И потом, он сам так решил.

- Он не смог забыть. Я понял до конца, что он твой ученик, когда увидел, что его воля сильнее моей. И он был прав: память не исчезла, она спит в них - во всех, даже в Гэлли. А я... я хотел убить память. Этого нельзя простить, я знаю...

- Но ведь они - живы. Благодарю тебя.

- Они перестали быть твоими детьми...

- Это значит лишь, что от своего приемного отца они вернулись к родному.

- Но у приемного - не лучше ли было им?

- Что ж, тогда, может, у своих теперешних приемных родителей они будут счастливее, чем... Где они теперь? Тайли Мириэль - я знаю. А другие?

Ирмо опустил глаза:

- Йолли и Эйно - воспитанники Манве. Теперь их зовут Амариэ и Глорфиндел. Тайо - Лаурэ - воспитывался в доме короля Ванъяр Ингве. Даэл, Ойоли, Исилхэ и Тииэллинн - в Алквалондэ у Олве. Тииэллинн - его приемная дочь. Она...

- Я знаю. Остальные - у Нолдор?

- Да.

- Лучше нам не встречаться. Если вспомнят - не смогут жить здесь. И если... нет, этого не будет.

Усмехнулся коротко и зло:

- Итак, мой младший брат тоже решил обзавестись учениками. И хорошо защитил род своих избранников!..

И, неожиданно тихо и обреченно:

- Как же все оказалось просто...