Что могло заполнить пустоту внутри. Ничего. Вечеринка шла полным ходом. И только прикончив наполовину бутылку виски, Я понял, что может мне помочь.

- Прокатимся, камикадзе? - вежливо поинтересовался я у подарка номер один, покинув шумное сборище. Кажется, он даже кивнул в ответ. Отлично.

Моего исчезновения никто не заметил. Хватились лишь под утро, когда...

Все 300 км/час. Иногда - по встречке. При наблюдении запоздалого путника на трассе - с фигурой байкерского пилотажа на обоих колесах попеременно. Шлем гасил вопль восторга, и я с легкой совестью отшвырнул его в придорожные кусты. Идите нахрен все! Я заипался симулировать нормальность. Я такой, какой есть, и хватит пытаться доказать обратное тем, для кого я стал ошибкой с самого рождения.

Жизнь не пролетела пред глазами с космической скоростью, не открылся вдруг на Белгородской трассе яркий световой туннель с фигурами ангелов/чертей в перспективе. Единственная мысль... "Завтра семинар по криминальной юстиции, знал бы, отдал бы свой доклад... Да хотя бы той брюнетке на "лексусе", что сидит через три ряда."... Только за цвет ее волос и силикон размера Д.

Боль прошибла ребра безжалостной вспышкой. Боль невозможно не любить, я знал это давно, хотя ни разу подобной не испытывал. И, когда мир завертелся перед глазами, сковывая ребра неминуемой агонией, выгибая запястья на безжалостной тверди асфальта, я с какой-то отстраненной готовностью поднял голову, чтобы не допустить удара... И только тогда, вместе с черными пятнами перед глазами, сердцем, застучавшем в горле и непониманием того, что произошло и на каком я свете, накрыл адреналиновый шторм.

...Когда приехала скорая, я, не замечая...или почти кайфуя от боли в треснувшем ребре, хохотал как ненормальный. Мне было... Смертельно здорово. Адреналин, взрывная волна, надежный блокиратор, лекарство от любых ран, даже душевных...

Первыми, кого я увидел, открыв глаза в палате... Были пятеро помятых после вечеринки корефанов. Они были придавлены мнимым чувством вины за то, что отпустили меня в таком состоянии кататься...

- Хрен бы вы меня удержали! - не замечая боли в ребре, перетянутом спецфиксатором, когда они кинулись меня обнимать, гордо сообщил я.

- Мля, мои предки б нахер в армию меня за такое отправили! - с завистью провозгласил кто-то из них. - Они мне даже тачилу побоялись покупать, чтобы не убился!

А мои предки... Позвонили лишь к вечеру. Ништяк конечно, что крутых костоправов вызвонили еще ночью, когда меня привезли в частную клинику. А вот узнать, как я сам... Видать, преследование кенийских... кто там у них... Гепарды? Было гораздо увлекательнее. Вот тогда адреналин схлынул, оставляя после себя пугающую ледяную пустоту. Байк цел. Чуть восстановят, сможешь убиваться дальше. В Африке жарко. Дом цел? Выздоравливай и больше не чуди.... Или чуди, но не отвлекай нас по пустякам. Это все было между строк... Никто не вылетел первым рейсом проведать единственного сына и узнать, как он. Зачем? Кредитные карты оплатили дистанционно лучших докторов. Все остальное не играет роли.

...Почему именно эта, не связанная с нынешним положением дел картинка из, казалось бы, прошлой жизни, сейчас прошила мое сознание, прожгла сущность раскаленными стрелами неотвратимости и чего-то... Того, что я когда-то раз и навсегда спрятал глубоко внутри? Заварил, как полагал, намертво, навсегда, за семью замками, от которых расплавил ключи в полыхающей лаве своего нового становления, напрочь стер из памяти коды к этому погребенному Я... Почему эти гребные замки разом слетели, с глухим звоном падая в радиоактивную пыль от сожженной некогда слабости, именно сейчас?!

Универсальный ключ был там, где я никогда бы не догадался его найти. В погасшем омуте ее опустевшего взгляда. Ее глаза могли жечь ненавистью. Щекотать темную сущность уязвимой обреченностью. Наполнять красками Тьму от одной только искры непродуманного вызова. Но никогда этот взгляд, заставивший меня выйти на тропу войны в преследовании своей законной добычи, не был таким. Просто пустым. Безжизненным. Застывшим изображением.

Ужас, разметав в щепки саркофаг своего захоронения, черным лазерным ударом ворвался в сознание, завоевывая давно пустующую территорию, прошивая позвоночник своим отравляющим штрих-кодом.

Юля, твою мать. Я убил тебя...

Я мог бы дальше рвать на себе волосы, пытаясь привести ее в сознание. Хлестать по щекам, надеясь увидеть в этих глазах искорки боли. Трясти за плечи, словно в надежде, что ее прежняя сущность еще витает где-то рядом, надави посильнее - вернется, озарит опустевшие глаза лихорадочным блеском с немым вопросом, "какого хрена ты творишь?" Мог. Но вот просто поразительно, как в критической ситуации, не смотря на ледяные щупальца ужаса и чего-то еще, похожего на ненависть к себе, мной овладел просто железобетонный самоконтроль и ясность разума.

Действовать сразу. Не дать ей уйти туда, откуда многие не возвращаются. Кататься по полу с воплями, "какого я так поступил?" можно потом, когда ошибки будут исправлены. Мой косяк, и я за него в ответе. Точка.

Ужас накрыл чуть позже. Когда не привела ее в чувство горячая вода. Когда попытка влить в рот коньяк не увенчалась успехом. Когда я почти захлебнулся от отчаяния, начав снова лупить ее по щекам... И она ответила на это действие. Ее рука замедленно, словно не подчиняясь разуму, отвела мою ладонь. Ничего не изменилось в погасших глазах, в которых я с настойчивостью погибающего от жажды ловил хоть какой-то глоток эмоции. Ничего.

- Отец, срочно, телефон семейного психотерапевта.

Юлька свернулась клубочком на постели, закрывшись от меня в своем мире, где я не мог ее больше достать.

- Что ты натворил? - кажется, я и отца напугать сумел. - Что с этой девчонкой?! У тебя совсем крыша съехала?

- Телефон психотерапевта, - процедил я, не позволяя спазму отчаяния сжать горло. - Расспросов не будет. Я жду.

- Скайп, - продиктовал отец. - Я совершил ошибку, потакая твоим извращенным...

Я отбросил телефон в сторону. Вы с матерью совершили ошибку, дав мне жизнь. Кто еще мог получиться в семье, которой аббревиатура из четырех пугающих букв знакома не понаслышке?

В тот момент я был в этом уверен как никогда.

Врачебная этика, она универсальна. Ни удивления, ни возмущения, ничего. Эмоциональная нестабильность всегда присутствовала у пострадавшей? Конечно. Я постарался. Цикл ПМС? Бля, я календарь в руках не держал. Болевой шок? Невозможно. Я был осторожен. Список лекарств. Распечатка рецепта с электронной подписью. Частного доктора высшей категории ничем не удивить, кто платит, тот всегда прав. Доставка препаратов по списку.

Таблетки пришлось в нее запихивать силой. Нет... она не сопротивлялась. Впервые в жизни это была тихая, леденящая кровь покорность во всем. Она просто не понимала, чего я от нее добиваюсь, с готовностью открывая рот и позволяя абсолютно все. Оставалось, наверное, только ждать... Несколько суток ожидания, которые иссушат до основания своей жестокой, тягучей неотвратимостью. Время, в течение которого я полностью осознаю, что нет у меня никакого права писать раскаленные пентаграммы на сознании других людей, потому что груз ответственности за один неверный шаг рано или поздно сломает хребет, проникнет в кровь, отравляя день за днем чувством самой тяжелой вины... Или, будучи не в настроении для подобных изощренных игр, выжжет напалмом сущность, оставив после себя выжженное поле. Что было бы предпочтительнее? Наверное, только второй вариант. Потому что, ощущая яд неотвратимости под кожей, не отдавая себе в этом отчета, я подошел к черте иного безумия, в котором жажде власти больше не было места.

Что спасает в таких случаях? Все просто. Алкоголь. Колеса. Прочая наркотическая артиллерия, спасательный круг слабаков. Я был выше этого. Почти у черты отчаяния и ненависти к себе, но готовый испить свой персональный ад до последнего глотка. Кому-то свыше было мало. Может, даже ее персональным ангелам, которые в попытке заставить меня прочувствовать всю боль от моих преднамеренных действий не пожалели даже ее. Разговор с доктором реверсом перекрутился в сознании, приобретая раздутую извращенную форму... "...больше нежности. Секс, выброс эндорфинов...эстрогенов...хрен еще знает чего.."... Доктор Фрейд, сожри свою лицензию.

На миг мне показалось, что в ее взгляде промелькнула осмысленность... Я ухватился за эту шаткую соломинку, сжав обеими руками, впившись губами со всей своей нерастраченной ни на кого и никогда нежностью... Которая вообще непонятно откуда взялась в тот момент, не укладывалось в голове, откуда могло появиться это чувство, если никто и никогда мне не давал даже его подобия... Закрытое настолько глубоко, чтобы в критической ситуации вырваться на свободу в отчаянной попытке спасти, ударить последним оружием, которое обратным рикошетом может убить меня самого. Пусть. Возвращайся. Открой глаза. Пусть я увижу в них ненависть, которая навсегда убьет мою волю к жизни. Прошу тебя, дай мне только это, другого я не заслуживаю... Просто забери мои силы и возвращайся. Завтра же будет точка в этом затянувшемся противостоянии без добровольного согласия одного из игроков. Просто вернись...

Ее тело было податливым и покорным. Только ее душа была не здесь. Когда я увидел реакцию на свои действия, отчаяние сжало сердце в тугой кулак. Эти слезы не были предвестником возвращения. Это был неосмысленный сигнал о том, что иная пугающая реальность увлекает ее еще глубже, закрыв непробиваемыми стенами. Шаткая надежда... на то, что это были эмоции... да, пусть такие. Пусть. Будут и иные, я все для этого сделаю теперь. Эти слезы будут от счастья, ни от чего больше...