Но Он с таким же вымораживающим спокойствием смотрел мне прямо в глаза. А Я вцепилась обеими руками в перила лестницы, чтобы не рухнуть от первого же удара.

- Ты решила, что я буду делать тебе больно физически?

- Дима, не люби мне мозги. Тащи свой кнут, ты же этого хотел?

- Не этого. Мне никогда не нравилось причинять тебе боль. Можешь не бояться.

- Очешуеть, - не сдержалась я. - я все равно тебе не верю. Только знаешь, без своих девайсов в руках ты не мужик! И даже так ты фиг подчинишь меня себе! Я тебя больше не боюсь, понял?

- Страх притупляет эмоции, - философски заключил он, терпеливо выслушав мои слова. - Так что это даже хорошо. Спускайся, Юля. Нет настроения, тащить тебя по лестнице... Это идет в разрез с моими обещаниями не причинять тебе боль.

Мой спуск в преисподнюю... Могла ли я знать это тогда? Цепочка уверенных шагов, гордо поднятая голова... Я не смотрела под ноги, мой взгляд был устремлен прямо перед собой, я знала, что не оступлюсь. Если бы я могла в полной мере постичь всю боль скорого кошмара, агонию своей истерзанной души, потерю себя самой от иного вида боли... Самой оглушающей, ослепляющей, беспощадной! Рядом с которой, все плети и кнуты мира должны были тотчас же рассыпаться в пыль и прах от собственной несостоятельности!

Я ничего этого не знала. Мне сейчас казалось, что за спиной трепещут черно-белые неуязвимые крылья, которым не угрожает никакая физическая боль... Почему-то я сразу поверила, что он не врал. На тот момент этого для меня было достаточно. Я не знала, что именно он собирался со мной делать, более того, когда увидела новую камеру своего заточения, только презрительно усмехнулась.

"Я посажу тебя в подвал!" - как часто я слышала эти слова? Они и раньше не особо пугали меня, хоть воображение и рисовало сцены из застенков гестапо/инквизиции/"Пилы - 1,2,3,4,5"... Тут ничего такого не было и в помине. Стены, выложенные теплым песчаником. Похожие на факелы бра расположены по периметру стен; освещения, может, и недостаточно, чтобы читать, но зато не темно и не страшно. У дальней стены большой стеллаж непонятного назначения... Приглядевшись, я поняла, что это такое. Горлышки бутылок, припорошены пылью! Меня решили жестоко наказать или отправить на дегустацию?

Когда его руки опустились на мои плечи, я даже не вздрогнула... Когда они начали гладить мою шею - но не лаская, а словно изучая, - я по-прежнему не испытала никакой тревоги. Его дыхание обжигало шейные позвонки, и я даже позволила себе расслабиться и впустить в кровь волнующие искры предвкушения. В чем твоя месть, Дима? Отыметь меня в подвале, разложив на плитах, стилизованных под гладкий камень? Пролетаешь, родной, я в детстве часто фантазировала на эту тему.

Металлический скрежет с пугающим перезвоном... Я все понимаю! Только не жди, что я сейчас закрою глаза или расплачусь!

- Репетиция первой брачной ночи? - Мои губы изогнула издевательская, ироничная усмешка, она не меркнет даже тогда, когда шею передавливает сталь обруча под тяжестью защелкнувшейся цепи. - О, ты умеешь обращаться с отверткой? Мама такого зятя одобрит! Дома дохрена чего надо прикрутить!

При всем этом, я смотрю куда угодно, только не в его глаза. Просто понимаю - не выдержу, сорвусь, утону в панической атаке! Вес цепи продавливает шею, но, пока еще можно терпеть, держу голову гордо поднятой... Это не смелость. Это стремление из последних сил не дать ему повода понять, насколько мне страшно!

- Да у меня было помутнение рассудка, когда я позволил себе говорить с тобой, как с человеком! Это презрительное подчеркнутое "с тобой" вызывает противный спазм в горле... Но хрен ты увидишь, что я тебя боюсь!

- Милый, это нормальное явление! У меня вообще было полное затмение, когда я с тобой впервые заговорила!

Он поднимается, а я из последних сил напрягаю мышцы шеи, чтобы цепь не пригнула голову к полу. Поразительная изобретательность, не добился этого сам, сталь тебе в помощь! - Отдыхай, девочка. Может, сможешь осознать свое поведение... Легче потом будет.

- Надо перезарядить станок, который вырывает ногти? - истерический смех прерывается, а во рту вновь привкус соли. "Не кусай губу, Анастейша", прям.

- Я же сказал, больно не будет... по крайней мере... физически!

Я все же решаюсь поднять глаза, когда он направляется к двери, скорее вследствие какой-то осязаемой, но пока не понятной угрозы в этой фразе. Без шанса что-либо изменить. Наверное, подсознательно хочу запомнить... Пока еще его прежнего. Того, кто мог быть человечным. Добрым. Нежным. Кто мог достучаться до меня, не дави он неотвратимым прессингом, апеллируя как к равной себе...

Знакомая серая пелена отчаяния застит глаза. Не потому, что мне страшно... Мне просто обидно от несовершенства этого мира и отдельных индивидуумов в нем! Твою ж мать, ладно я... Ты старше и мудрее, посмотрим правде в глаза! Ты считал все мои жизненные линии с самого начала... Да, я счастлива была принимать твое "я все про тебя знаю!" за эгоизм... Но ты и тут оказался прав! Я просто не верю, что ты не просчитывал каждый свой шаг и каждое свое слово! Почему ты ломал мою волю, сводил меня с ума, швырял на остроконечные шпили своей жестокости раз за разом, если... если мог получить все совсем иным путем?!

Я никогда, наверное, этого не узнаю... почему ты не мог любить меня по-иному. Просто не хотел? Всегда желал получать мою боль, а не добровольное согласие? Пил мою безысходность загнанного в угол зверя, самый сладкий коктейль, устав от безвкусной минералки невыстраданной покорности?..

Я даже вздыхаю с облегчением, когда за ним закрывается дверь, это дает возможность положить голову на пол и нейтрализовать давление цепи. Может, зря я это делаю... Пусть сломает шею, передавит позвонки, пусть будет боль! Вытерплю ради одного твоего взгляда... того самого... "не причиняй мне боль!" Что это - отголоски задавленных воспоминаний или же... Просто иллюзия, желаемое за действительное? Твой ментальный вопль по ту сторону двери... почему мне кажется, что ты не ушел? Или мне этого хочется? Да! До безумия. Чтобы вернулся, открутил крепления этой цепи, мне же ничего от тебя больше не надо... Давай попытаемся снова... Без истерик и разборок. Без обещаний лишить меня собственного я. И если ты скажешь "давай попробуем снова", я все забуду...

Если бы я могла уснуть! Но душераздирающая тревога не отступала, ни на шаг. Спустя полчаса, кутаясь в плед и с опасением поглядывая на дверь, я уже тряслась мелкой дрожью, и холод был здесь совсем не причем. Кожа на месте соприкосновения с металлом горела огнем, аллергическая реакция не заставила себя ждать, плюс плечи заныли от этой изматывающей тяжести... Что же со мной будет через пару часов?!

То, по сравнению с чем, все эти проблемы покажутся желанными!..

Интуиция? Отголоски чужих мыслей? Я так и не поняла, что это было. Мне сейчас не угрожал никто, но я, не понимая, что творю, просто забилась в угол, притянув ноги к груди, и позволила себе слезы. Тут он не мог их видеть, и это не были слезы ужаса перед предстоящим вечером. Это было нечто иное... То, что я совсем скоро потеряю, не успев активировать... Приобрела, но не запустила еще, не потому, что было банально лень, а потому, что... Это могло быть одновременно как программой, которая наполнит мою жизнь ярким пламенем, в котором можно будет сжигать себя дотла, не испытывая боли, чтобы возрождаться каждый раз в первозданной эйфории этих темно-алых вспышек... Как и беспощадным троянским вирусом, который расфигачит на атомы мою файловую систему без права воскреснуть! Почему не инсталлировала? Все просто... и одновременно нихрена не просто! Догмы, заученные с детства... Не запускай программ из сомнительных источников! Только лицензированную, одобренную общественной моралью, протестированную извечными и привычными эталонными шаблонами, со всем стандартным набором сопутствующих кей-логеров... А она не просто из сомнительного источника... На ней крупными буквами было написано - Вирус, хана системе!

Сможет ли он сам, мой мучитель, воплощение кошмара моих дней, причинить мне боль сильнее той, что пришла от осознания того, чего я никогда, даже в страшном сне, не могла предположить?!

Юля, ты так долго себя обманывала, а этот процесс был запущен с самого начала... Еще до того, как он установил свой тотальный контроль... Сознание отрицает эту непреложную истину... Отрицание взорвавшегося чувства вырывается слезами, а его алые нити, щемящая эйфория, отравили кровь, устали скрываться, выбрали время и место, чтобы завопить в полный голос - признайся себе! Самой себе, сейчас! Впервые в жизни, в этих нечеловеческих условиях, ты...

Гребаная цепь! Б..дский стальной ошейник! Это все из-за них. Они пропитаны неизвестным науке наркотическим веществом, которое проникло через кожу в кровь, отравило ее этим черно-розовым нелогичным безумием, прописало зараженный код в извилинах мозга кровавыми буквами Л... Да пошло оно все нахрен! Не хочу! Это ненормальное воображение, сумасшествие, подмена сознания... Не можешь принять его Тьму из-за ужаса, придумай себе смягчающее обстоятельство... Но почему именно такое? Взрывающее фундамент моего Я, возводящего стальные каркасы клетки цвета самой тьмы с кофейно-платиновыми отблесками, открывающее сейф самого сердца одним оттиском его сетчатки... Это не больно... Это же...

Кровь шарахает в виски, когда я поднимаюсь на ноги, уже не замечая давления тяжелой цепи... Мне надо что-то сделать... я не знаю, что! Ощутить тяжесть оков, которая должна отрезвить, напомнить о том, что нет места этому вирусу, воспетому лириками и прочими долбанутыми романтиками... Нет!

Мне хочется забиться в угол. Я проиграла уже давно... Наверное, стоило это понять еще тогда, когда мне проще было плакать о потерянной свободе, чем... попытаться сбежать! Я... Я просто не хотела!

Смахиваю ладонью слезы. Мои руки так нелогично свободны... Это пока...

Последняя лазейка в попытке вырвать из груди сердце-предателя, расцарапать в кровь корсет загорелой кожи, выпустить отравленную кровь, дернуть за эту цепь, чтобы продавила, сместила шейные позвонки - тогда прекратится доступ кислорода в сознание, которое позволило себе нанести мне самый беспощадный удар... Я не хочу знать, что со мной происходит! Гордость, оно не партнер тебе... Условия договора нарушены... это был пакт о ненападении, а их нарушают, дело чести, историческая метафора!Почему мне страшно не от того, что со мной сделает Дима, когда вернется? Мне страшно от этого гребаного озарения! Я не хочу испытывать к нему то, что... Что мне услужливо раскладывает по полочкам мое сознание!

Вдох. Выдох. Прочь слезы, они уже не смоют эти отравленные имплантаты непозволительного чувства... Тебе жить с ним совсем не долго... Пока его сильные руки, которые могли бить и ласкать одновременно, не сомкнутся на твоей шее... а тебе ничего не надо больше делать. Он сам лишил тебя права принимать решения, забрав его только себе...

Мой взгляд бросает спасительный якорь. Из последних сил, прогоняя, стирая из памяти оттиск глаз цвета горького крепкого эспрессо. Временная шаткая опора... Но я не могу молча ждать наедине со своим безумием!.. Интересно, насколько хватит длины цепи? Тяну на себя обеими руками... тяжелая... но не такая уже и короткая! Ее с лихвой хватит, чтобы добраться до стеллажей с эксклюзивным выдержанным алкоголем... Удерживаю в руках, этой тяжести хватит, чтобы накачать соблазнительный рельеф бицепсов - но все, что мне сейчас нужно, это чтобы она не звенела по шероховатой плитке... Как говорят... "цветы не виноваты"? В этой ситуации не виноваты все эти бутылки, которые мне секунду назад хотелось расфигачить вдребезги. Они же не виноваты, что попали в коллекцию такого, как он! Как и я... в свое время...

У меня нет ни времени, ни желания разбираться в сортах коллекционного вина сейчас. Да и не владею я итальяно-французско-испанским в совершенстве, чтобы расшифровать эти надписи... Подношу бутылку к источнику света. Похоже, белое, отлично, от красных сортов болит голова. Цитируя Сергея, "ты прости, бэйба, за такое откровениЯ, но у меня поднимается давлениЯ" (орфография автора). Как это все сейчас нереально... Словно выдержка из киноленты, а не истинной жизни!

Возвращаюсь на раскиданные по холодному полу подушки, осматривая горлышко бутылки. Ну что, узница замка Иф, полагается заключенной твоего ранга штопор и фужер? Да, конечно. Посмотри в бардачке розового Порше, под свидетельством о браке с двойной фамилией, пока сняли цепи...

Пластиковая бутылка с водой. Бумажные стаканчики. В целях безопасности? Ты реально боялся, что я с собой что-то сделаю? Теплая волна замирает в районе ключиц, я не могу ей позволить затопить себя полностью... Снова... Снова эти мысли! А может, просто позволить это себе... отследить их до основания... Понять и принять эту суть... Мне не сбежать и не скрыться. Всегда. Всегда, незримой стеной, будет полыхать негасимый огонь, в конечном итоге, позволяя ему все!

Я не хочу! Не просто не хочу себе в этом признаваться. Я не хочу ничего к нему чувствовать! Только не сейчас, только не с ним! Мне хочется сжать виски, сдавить до боли, выбить эти ненормальные мысли... С каким-то отчаянным криком сжимаю цепь, сложив вдвое, зажимая бутылку щиколотками... Раз! Ничего. Нужно больше простора для маневра... С 10 попытки стекло трескается, почти ровно, не считая одного острого скола. Смотрю на пролившуюся на пол жидкость и отлетевшее горлышко, руки трясет от тяжести цепи... Но я уже не замечаю, как прострелило глухой болью шею, стоило ее отпустить. Я хочу сейчас настоящей, разламывающей боли, только не признаваться себе в том, что осознала только что...

Я прекрасно понимаю, что могу порезаться, но мне плевать. Дорогое вино не пьют из пластика. Эта такая же привилегия избранных, как и твоя... Нет! Больше не твоя! Наша совместная одержимость черно-красного оттенка! Она не может жить в тебе или во мне по отдельности... Она течет в наших венах, на наших общих картах маршрута этого безумия, и никакому наФигатору ее не отследить...

Осторожно подношу бутылку к губам, делаю глоток... Неплохое, должно быть, но я сильно придавлена последними событиями, чтобы ощутить его вкус. И вряд ли градус сможет уничтожить яд ненормального чувства в моей крови...

Ничего! Абсолютно ничего не происходит! От элитных напитков не пьянеют, от них не болит голова, под их воздействием не совершаются безумные поступки... да ладно, они совершаются... Сами по себе! Без всякого алкоголя!

Я собираю слезы на доверчиво распахнутую ладонь. В слезах действительно много чего от наслаждения! Пользуйся этим! Это только пока! Запомни это ощущение, последний раз ты плакала, не признаваясь в этом даже себе, просто так... Потому что это было так остро и так незабываемо!

Она не приходит по-иному!!! "Ты был прав, Михей... Она все-таки сука!".. Пришла? Можешь не разбуваться! Не потому, что я после проведу влажную уборку, нет... Поторчи в холле, спасибо, что зашла... Что так? Даже чаю не попьешь? Правильно, ты и глотка сделать не успеешь, тебя спустят с лестницы, швырнут в придорожную грязь совсем скоро! Не туда ты постучалась! Зря, ох, зря! Потому что через час тебя начнут медленно убивать... Ты обречена с самого начала! Не зря я закрыла двери на все замки, чего тебе не сиделось дома, родная?! В такую погоду все прячутся дома, но не ты, да? Ты, наконец, подобрала отмычку и сломала мой секрет. И напрасно! Тебя уже скоро уничтожат, вместе со мной....

"...Юля, наивная дурочка, не истери, давай знакомиться поближе. Ну чего ты на меня смотришь со смесью интереса и презрения? Не так меня лирики рисуют в любовных романах, в стихах, песнях, на полотнах импрессионистов? Да, я другая. Вот сегодня в латексе и шипах. Положение обязывает... Впервые мы vis-a-vis, ты меня не знаешь, но я уже изучила тебя вдоль и поперек, наблюдая из укрытия... Поговорим? Давай, расскажи мне, как тебе плохо... Как ты страдаешь изо дня в день... А орешь в его руках, наверное, от боли? Ну, скажи, что ты симулируешь еще... Мне так, чисто поржать..."

"Да пошла ты, сука! С..бись из моей головы! Из моего сознания! Из моей крови, в конце концов! Я тебя сейчас этим осколком бутылки распишу так, что твой бдсм-департамент тебя обратно не примет!"

"Он был прав... Тебе не только рот, тебе и сознание стоило прополоскать гелем для душа! Думаешь, так легко от меня избавиться? "

"Легче легкого, Любочка. Давай подождем вечера? Занимай место в первом ряду, чтобы не промахнулся, е...л тебя прямо в сердце! Если останутся силы и рассудок, я с удовольствием понаблюдаю за твоей агонией! Может, даже в ней мы будем едины на тот момент..."

Я схожу с ума. Капли яда черно-алых корпоративных цветов бурлят в крови, еще немного, этот токсин сожжет меня полностью! От него нет антидота... только... только так! Я уже не соображаю, что это - безумие, или же я призываю боль как избавление, страхую себя от скорого кошмара! Именно это! К вечеру я буду раздавлена и уничтожена. Но сейчас... Нет, я не опьянела. Ни капли. Бутылка пуста наполовину, жуткая кислятина, как можно столько бабок за нее платить... Мои руки сжимают подобие розочки из стекла... Мой скальпель от боли и экспансии непрошенной взаимности...

Очень сильно связаны невидимыми ментальными нитями, скованы между собой цепочками дамасской стали, прошиты в переплетении капилляров, артерий и сухожилий несмываемым штрих-кодом, отмечены сигнальными браслетами, отойди друг от друга на дальнее расстояние - активируются, запустив таймер вызова бригады быстрого реагирования... Что ты почувствовал в тот момент, когда я просто гладила себя по гладкой загорелой коже бедра, не удивляясь сумасшедшим мыслям, атаковавшим мою голову при созерцании острого скола бутылки? А может, не это стало причиной твоего появления... И обеспокоенно бегающих зрачков, ты так и не мог этого скрыть! Неужели ты почувствовал то самое, что напугало меня своей нелогичной неотвратимостью?! Нет. Хорошо ли, плохо ли это - ты сам не понял, что ты ощутил... По логике, я не должна была стремиться уничтожить это, но я сопротивлялась ей еще яростнее, чем тебе! И если бы ты прочувствовал всеми своими клетками ее черно-алую суть... Ты бы никогда не сделал того, что сделаешь уже вскоре! Ты бы не стал ее убивать... Потому что осознание того, что ты уничтожаешь мои взаимные чувства, убьет тебя самого! Как забавно было за тобой наблюдать! В тебе боролись две сущности - показать свою слабость или же держать вымученный покер фэйс до конца! Почему мне с обреченностью камикадзе хотелось прощупать все твои пределы, мой любимый жестокий по..ист?

- Отбрось в сторону.

Интересно, какие препараты ты принимаешь? Не изучи я тебя настолько хорошо, поверила бы в эту актерскую игру под названием Непробиваемость. Глаза тебя выдали, темное зеркало души...

- Не бойся, я не собираюсь тебя резать! - все внутри сжимается под прессом нехорошего предчувствия. Глупо, конечно, ожидать, что мое наказание ограничилось цепью и размышлениями наедине с собой... Я не имею ни малейшего представления, что можно со мной сделать, не причиняя физической боли! Может, не со мной? С родными?! Трясу головой. Это невозможно... это не тот человек! И почему-то в это я верю, без всякого сомнения...

- А себя?

Мне ведь реально хотелось... В какой-то момент тело просто жаждало боли от порезов, чтобы обезопасить рассудок! Это не напугало только потому, что я предпочла смириться со своей ненормальностью, принять ее за норму - а могло ли быть по-иному в подобных условиях, на грани боли и безумия, рядом с ним каждую секунду?! А может, это как раз такими завуалированными мыслеформами заговорил со мной инстинкт самосохранения... Тебя не посмеют мучить, если увидят кровь!

- Тебе же меньше работы будет! - Нет, не истерика, спасительный сарказм, безжалостный самообман! Как будто если я буду смеяться ему в лицо, он передумает мстить мне за звонок Вадику! - Я вот все-таки решила вырезать на коже твое имя! Скажи, "Е..нутый Садист" обязательно с заглавной, или тебе хватит и со строчной?

Я, наверное, окончательно чокнулась, или больше не в реальном мире ни разу. Быстрота его реакции бьет все рекорды, я не успеваю даже сформулировать в уме очередное наполненное сарказмом предложение - кисть простреливает мимолетной вспышкой боли. Она разжимает пальцы, вырывая испуганный вскрик, который гасит звон вылетевшего стекла.

- Стекла детям не игрушка! - в его голосе никакого веселья. Ничего. Пустота. Она шарахает по моим напряженным нервам предчувствием скорой клинической смерти - души, а не тела, неотвратимостью его завуалированной ярости со всеми возможными оттенками боли. Мне, наверное, даже не то что жаль... Совестно, совсем чуть-чуть, но неужели он не понимал, что у меня просто не было выбора? - Голову назад. И не шевелись.

Я не задаю никаких вопросов, растираю ноющую от его захвата кисть и... И да. Начинаю сходить с ума от его близости! Стараюсь не вертеть головой, чтобы не напороться шеей на острие отвертки, которая раскручивает крепление карабина этой ненавистной тяжелой цепи, но, вашу мать, это сложно!

И неправильно трижды! Сердце колотится так, что он наверняка слышит его взбесившееся стаккато, низ живота заливает расплавленной субстанцией желания, такого неуместного в сложившихся обстоятельствах... И такого щемяще-неотвратимого в свете осознания своих истинных чувств! Впрочем, я гоню эти мысли, списываю бег адреналина по крови на счет дальнейшей опасности - симптомы донельзя похожи... Меня пугает сама мысль о том, что мой личный садист понял, что на самом деле происходит! Рывок, и шея обретает первозданную легкость. Не могу удержаться от того, чтобы ее не размять, потому как это дополнительный способ заполнить неловкость молчаливой паузы!

- У тебя шикарный вкус, - Я помню, как тонко он умеет шутить... Благодушно прищуривая глаза, с едва уловимой улыбкой, лукаво-потеплевшей интонацией голоса... Но сейчас всего этого нет и в помине! - Шато Лавиль-Обреон, его цена 6 тысяч гривен.

- Всего? Вот же ж... Никогда не умела выбирать мужчин, теперь еще и с напитками пролет! Я хотела не меньше чем за сорок штук...

Как там говорят, умирать, так с музыкой? Было ли мне страшно в тот момент? Безусловно. Неопределенность, дезориентация, непонимание происходящего - все это повергло меня в шок, который временно вытеснил ужас предстоящей расплаты... Интуиция? Нет, скорее закономерность... Еще и этот внутренний дисбаланс от так напугавших меня эмоций!

- Пойдем.

Я, наверное, никогда не видела его таким... Собранным, хладнокровным, лишенным каких-либо чувств! Мне было бы легче, начни он орать, оскорблять самыми последними ругательствами, расписывать в деталях программу предстоящей экзекуции... Что все это может значить? План по организации моего исчезновения без вести вступил в финальную фазу? Он так спокоен, потому что теперь у него времени уничтожить меня предостаточно?

Шею вновь обдает противным жаром. Долбаная аллергия! Но не дождется. Я не буду просить избавить меня от этого ожерелья! Лишенная тяжести цепи, шея держит голову высоко поднятой, ноющие плечи распрямляются сами собой в последнем рывке гордости и достоинства... Почему последнем? Истинный джентльмен всегда пропускает леди вперед. В данном случае, он просто опасался, что я могу спустить его с лестницы одним толчком... или огреть любым подходящим предметом из тех, что встретились по пути! Но проверять удароустойчивость, расставленных ваз, у меня нет ни малейшего желания. Это все лишено смысла.

Я верю, что Вадик меня отыщет до того, как... Перевезут в другое место? Инсценируют мою смерть? Сломают, доведут до состояния преданного выдрессированного животного? Сжимаю зубы до противного скрипа. Черт возьми, поторопись. Найди меня! Я не знаю, сколько еще смогу продержаться! Не надо никого убивать... Ну, дай ему в морду, согласно классике жанра, и увези отсюда как можно скорее! Заставь меня забыть этот кошмар в своих руках!.. Мне так хочется верить, что этот ментальный призыв преодолеет расстояние со скоростью света, что я даже не думаю о том, что между мной и ним никогда не существовало той самой ментальной связи, как это было с Димой! С которым, впрочем, она тоже прервалась... Я почти физически ощущаю тот самый непробиваемый барьер, что он создал вокруг себя наэлектризованным биополем. Такой я возводила и сама, каждый раз, но он рушился как карточный домик!

Снова та самая комната... Воображение рисует пугающие приспособления в виде Андреевского креста или вбитых в шелк обоев цепей для всех конечностей, но ничего этого нет и в помине. Я в замешательстве.

- Проголодалась? - его голос по-прежнему лишен всякого выражения.

- А мне можно?

Б..дь, Юля, заткнись! Что ты творишь? В Теме кляпы придумали именно для таких, как ты! Чтобы не возникло необходимости в тяжелой артиллерии!

- Тебе нужно. Ты думала, я буду морить тебя голодом? Мне мало интереса получать гематомы от твоих торчащих ребер!

Ипать, какие мы нежные!

- На пол, - спокойно одергивает Дима, пресекая на корню мою попытку забраться с ногами на кровать. - Правильную позу помнишь?

Слова протеста обрываются на моих губах. Я не знаю, как далеко он собирается зайти в своей жажде неконтролируемой мести. Может, если я сделаю то, что он хочет, его намерения будут хоть немного милосерднее? Страх никуда не ушел, я просто не акцентирую на нем внимание... Дрожащими руками выдергиваю подушку и бросаю на пол... Толку от моих геройств, если опять заболят колени! Хотя, может, это остановит его, как в тот раз?

Грохот обвала... Тяжелые глыбы, поддавшись закону притяжения, срываются вниз, в эту беспощадную бездну. Она больше не всматривается в меня. Прошила своим безжалостным сканером от клетки до клетки, обдала ледяными порывами ветра эмоциональные лабиринты, запустила в кровь свои порабощающие имплантаты цвета тьмы с оттенком эспрессо - их не вырезать никакому скальпелю, не деактивировать никакому магнитному импульсу, не растворить никакой кислоте. Ее методы жестоки и чарующе многогранны, там, где перестает работать страх и уязвимость, распускаются алые лепестки самой желанной и беспощадной гребаной эмоции, имя которой я боюсь произносить даже в мыслях. Она подобралась ко мне с самой неожиданной стороны. Отравила сознание чувством вины... жалости... желания... надежды... нежности... Способностью прощать...

"Она не похожа на Тайсона. Даже совсем наоборот, но бьет намного сильней. И первый раз, лежа на полу, ты больше не хочешь драться..." Именно так, словами Артема в исполнении Дениса Никифорова. Мой личный бой с бездной объявлен открытым, вспарывает защиту сознания оглушающей мелодией triplex, но я не могу не то что бежать... Даже двинуться с места. Первый раз, стоя на коленях, ты больше не хочешь никакой свободы...