Мужчины – из африки, женщины из африки

 

Чем скорее мы все согласимся с тем, что между мужчинами и женщинами существуют значительные различия, тем скорее мы прекратим спорить об этом и начнём заниматься сексом!

Стивен Т. Колбер, доктор изящных искусств (популярный комик и телеведущий. – Прим. ред.)

 

Из общепринятого представления о человеческой сексуальной эволюции вытекает печальный вывод, что мужчины и женщины всегда были и всегда будут заложниками эротического конфликта. Война полов, по их словам, присуща нашей природной сексуальности: мужчины хотят множество любовниц безо всяких условий и ограничений, а женщинам нужно лишь несколько партнёров, при этом ограничений желательно как можно больше. Если же мужчина соглашается на узы моногамных взаимоотношений, то, согласно этому представлению, он в лепёшку разобьётся, чтобы гарантировать, что партнёрша не поставит под угрозу его генные инвестиции, начав принимать «вклады» от других мужчин, чего нельзя исключить.

Какой бы крайностью это нам ни показалось, это вовсе не преувеличение. В своей классической работе 1972 г. по «родительскому вкладу» биолог Роберт Триверс заметил: «Два пола можно на самом деле считать почти разными видами. Каждый из них считает другой ресурсом для производства максимального количества выживших потомков». Иными словами, мужчины и женщины настолько противоположны по своим планам в вопросах воспроизводства, что выступают практически антагонистами и «хищниками» в отношении интересов друг друга. В труде «Моральное животное» Роберт Райт горестно вздыхает: «Мужчины и женщины движимы основной потребностью – взаимной эксплуатацией. Иногда кажется, что они созданы, чтобы сделать друг друга несчастными»³⁸⁷.

Не верьте. Мы не рождены, чтобы делать друг друга несчастными. Такой взгляд перекладывает на эволюцию всю вину за то, что наши природные наклонности идут вразрез с нашим современным постагрикультурным социоэкономическим миром. Предположение, что человек по природе моногамен, есть не просто ложь, в которую мы должны слепо верить; это ложь, которую в большинстве западных сообществ мы обязаны активно и регулярно внушать друг другу.

Неоспорим факт, что мужчины и женщины различны. Но мы не есть различные виды или пришельцы с разных планет. Мы не спроектированы для того, чтобы мучить друг друга. Сама природа наших различий, подогнанных друг под друга, доказывает нашу глубокую обоюдную потребность друг в друге. Посмотрите, как мужчины и женщины сходятся и глубоко пересекаются в своих эротических интересах, перспективах, возможностях. Каждый из нас – фрагмент огромного единого целого.

 

 

Глава 20

Что на уме у Моны Лизы

 

Разве я себе противоречу? Хорошо, я себе противоречу. (Значит, я такой масштабный и разносторонний.)

Уолт Уитмен. Песнь о себе

 

Зигмунд Фрейд, у которого на всё был ответ, перед лицом загадки женщины смог лишь развести руками: «Несмотря на тридцать лет изысканий в области женской души, я всё ещё не способен ответить… на величайший вопрос, на который пока не ответил никто: чего хочет женщина?»

Не случайно, что полотном, которое Би‑би‑си назвала «самой известной картиной в истории искусства», является изображение загадочной женщины, созданное художником‑гомосексуалистом. Столетия подряд мужчины ломают голову, о чём думает Мона

Лиза, написанная Леонардо да Винчи. Улыбается? Сердится? Разочарована? Не в себе? Ей нехорошо? Она печальна? Застенчива? Сексуально возбуждена? Ничего из вышеперечисленного?

Скорее, всё вышеперечисленное. Она противоречива? Что ж, значит, она масштабна и многогранна. Как и все женщины – более того, как олицетворение всего женского, – она отражает все фазы луны. Она разносторонняя.

 

 

Наше путешествие в глубины «женской души» начнётся с заболоченных лугов английской глубинки. В начале 1990‑х учёный‑невролог Кейт Кендрик и его коллеги подменили рождённых в данном сезоне ягнят и козлят (ягнята росли со взрослыми козлами и козами, и наоборот). По достижении половой зрелости, через несколько лет, животных вернули к их истокам и понаблюдали за их репродуктивным поведением. Самки быстро привыкли к тем, с кем они находятся в данный момент. Они охотно совокуплялись с самцами обоих видов. Но самцы, даже через три года после пребывания в стаде со своим видом, совокуплялись только с самками того вида, с которым выросли³⁸⁸.

 

 

Подобные исследования показывают, что между самцами и самками существуют сильнейшие различия в «эротической пластичности» (адаптивной мобильности), причём у многих видов, включая наш³⁸⁹. Сексуальное поведение самки человека обычно куда более пластично, чем самца. Большая эротическая гибкость ведёт к тому, что женщины более вариативны в своей сексуальности, чем мужчины, и посему их сексуальное поведение куда более подвержено социальному давлению. Эта гибкость может выражать себя в разнообразии того, кого женщина хочет, как сильно хочет и как выражает своё желание. Самцы в своём развитии проходят через короткий период юности, когда их сексуальность сродни тёплому воску. Воск позднее застывает, оставляя отпечаток раннего опыта на всю жизнь. У самок этот воск остаётся мягким навсегда.

Такая эротическая податливость проявляется и в более всеобъемлющих реакциях на сексуальные образы и фантазии. В 2006 г. психолог Мередит Чиверс провела эксперимент, в котором показывала различные сексуальные видео мужчинам и женщинам, как гетеросексуальным, так и гомосексуальным. Видео содержали широкий спектр возможных эротических комбинаций: мужчина‑женщина, мужчина‑мужчина, женщина‑женщина, мастурбирующий мужчина, мастурбирующая женщина, обнажённый мускулистый мужчина на пляже, занимающаяся спортом обнажённая атлетически сложённая женщина. В дополнение всему был ещё короткий клип с совокупляющимися бонобо³⁹⁰.

Пока испытуемые подвергались натиску столь разнообразных проявлений эротизма, им предлагалось с помощью кнопочного пульта выразить степень своего возбуждения. При этом их гениталии были подключены к плетизмографу. А это законно? Не волнуйтесь, плетизмограф – не устройство для пыток (а также не вид динозавра). Этот прибор измеряет приток крови к гениталиям – надёжный индикатор того, что орган готовится к любви. Его можно расценивать как эротический детектор лжи.

Что обнаружила Чивес? Мужчины – и геи, и гетеросексуалы – были предсказуемы. То, что заводило их, было именно тем, чего и следовало ожидать. Гетеросексуалы реагировали на всё, что включало обнажённых женщин, и не интересовались кадрами с одними мужчинами. Геи были тоже единодушны, только с точностью до наоборот. И геи, и гетеросексуалы показывали с помощью клавиш то же самое, о чём говорил их генитальный кровоток. То есть мужчина может думать головой и головкой одновременно, пока они думают об одном и том же!

Женщины явили ярчайший пример непостижимого поведения. Независимо от сексуальной ориентации, большинство из них заставили прыгать самописец плетизмографа практически от всего увиденного. И мужчины с мужчинами, и женщины с женщинами, и парень на берегу, и голая женщина в спортзале, и бонобо в зоопарке наполняли кровью их гениталии. Но, в отличие от мужчин, многие женщины заявили (сознательно, с помощью пульта), что они не возбуждены. Как прокомментировал Дэниель Бергер в «Нью‑Йорк Таймс», «У женщин… сознание и половые органы, кажется, принадлежат разным личностям»³⁹¹. При просмотре кадров и с лесбийскими парами, и с геями‑мужчинами гетеросексуальные женщины продемонстрировали более сильный скачок в вагинальном кровяном давлении, чем они готовы были признать на пульте. При просмотре старомодных, избитых гетеросексуальных сцен картина менялась с точностью до наоборот: самописец падал, а они заявляли, что очень сильно возбуждены – сильнее, чем показывал прибор. Независимо от сексуальной ориентации женщины практически не подтвердили реакции на горячие сценки с бонобо, хотя телесные реакции говорили, что им это вроде как понравилось.

Такая оторванность того, что женщины чувствовали на физическом уровне, от того, что они сознательно заявляли, – это именно то, о чём говорит теория дифференцированой эротической гибкости. Женщинам крайне трудно понимать и принимать (в зависимости от культурных ограничений), что именно они сами чувствуют. Это цена, которую они платят за свою сексуальную пластичность. Стоит учитывать этот момент при рассмотрении проблем отсутствия сексуального интереса или оргазма у женщин[12].

Если у вас ещё не пошла кругом голова, то вот вам ещё информация к размышлению. Психиатр Андрей Анохин и его коллеги провели исследования и обнаружили, что эротические образы вызывают гораздо более быструю и сильную реакцию в мозгу женщин, чем другие – пугающие или приятные – образы, но без эротического содержания. Они продемонстрировали 264 женщинам случайную подборку изображений – от рычащих псов и водных лыжников до полуголых парочек в предоргазменном состоянии. Реакция женского мозга на эротические картинки была на 20 % быстрее, чем на любые другие. У мужчин такой результат был ожидаем, но женщины с их якобы менее визуальными, менее либидозными рефлексами, озадачили исследователей³⁹².

Эротизм женского сознания полон подобных неожиданностей. Голландские исследователи просканировали позитронно‑эмиссионным томографом мозг 30 женщин и 11 мужчин в момент оргазма. Поскольку оргазм мужчин был настолько краток, что его едва успевали зарегистрировать, то, как и ожидалось, была замечена повышенная активность вторичной соматосенсорной коры (связанной с генитальной чувствительностью). Но мозг женщин озадачил исследователей. Он как бы переходил в режим ожидания во время оргазма. То небольшое изменение в активности головного мозга, которое продемонстрировал слабый пол, происходило в первичной соматосенсорной коре, что означает наличие ощущений, не вызывающих слишком сильных эмоций. «У женщин основное ощущение там, – говорит один из исследователей, – но это не признак того, что это есть нечто для неё значительное. Для мужчин очень важно само прикосновение. Для женщин это не так важно»³⁹³.

Каждая женщина знает, как сильно может влиять на её эротизм менструальный цикл. Испанские исследователи подтвердили, что женщины острее воспринимают привлекательность и чувствуют желание сильнее в период, близкий к овуляции. Другие утверждают, что в это время они находят классические мужественные лица более привлекательными, а в периоды, когда не плодовиты, предпочитают менее топорные и тяжеловесные подбородки³⁹⁴. Поскольку противозачаточные таблетки влияют на менструальный цикл, неудивительно, что они меняют и женские представления о привлекательности. Шотландский исследователь Тони Литтл нашёл, что женщины оценивают мужчин как потенциальных мужей иначе, когда они принимают таблетки. Литтл считает, что это может иметь огромные социальные последствия: «Если женщина выбирает партнёра, когда она на таблетках, а потом прекращает их приём, чтобы забеременеть, её гормонально обусловленные предпочтения изменяются, и она вдруг может обнаружить, что вышла замуж не за того, кто ей нужен»³⁹⁵.

 

КАЖДАЯ ЖЕНЩИНА ЗНАЕТ, КАК СИЛЬНО МОЖЕТ ВЛИЯТЬ НА ЕЁ ЭРОТИЗМ МЕНСТРУАЛЬНЫЙ ЦИКЛ. ИСПАНСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ ПОДТВЕРДИЛИ, ЧТО ЖЕНЩИНЫ ОСТРЕЕ ВОСПРИНИМАЮТ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ И ЧУВСТВУЮТ ЖЕЛАНИЕ СИЛЬНЕЕ В ПЕРИОД, БЛИЗКИЙ К ОВУЛЯЦИИ.

 

Опасения Литтла небезосновательны. В 1995 г. швейцарский биолог‑исследователь Клаус Ведекинд опубликовал результаты исследования, ныне известного как «Эксперимент потных футболок». Он просил женщин понюхать футболки, которые мужчины носили несколько дней, не пользуясь парфюмерией и не принимая душ. Ведекинд выяснил, а последующие исследования подтвердили, что большинство женщин привлёк запах мужчин, у которых главный комплекс гистосовместимости (англ. MHC, major histocompatibility complex (главный комплекс гистосовместимости, или ГКГ) – большая область генома или большое семейство генов, обнаруженное у позвоночных и играющее важную роль в иммунной системе и развитии иммунитета. – Прим. пер.) отличен от их собственного³⁹⁶. Такое предпочтение имеет генетический смысл в том плане, что ГКГ отражает область иммунитета к различным патогенным факторам. Дети, рождённые от родителей с различными иммунитетами, с большей вероятностью унаследуют расширенные, более устойчивые иммунные реакции.

Проблема в том, что женщины, принимающие противозачаточные таблетки, судя по всему, не демонстрируют такой же восприимчивости к мужским запахам. Они выбирали футболки случайным образом и, хуже того, даже демонстрировали предпочтение мужчинам с таким же, как и их собственный, иммунитетом³⁹⁷.

А теперь подумайте, к чему это приводит. Множество пар знакомятся, когда женщина принимает гормональные таблетки. Какое‑то время они встречаются, влюбляются, решают образовать семью. Она прекращает приём таблеток, беременеет, рожает. И вдруг отношение к мужу меняется. Она начинает находить его раздражающим, чего не замечала ранее, возможно, сексуально непривлекательным. Это вызывает отчуждение. Но её сексуальное желание не ослабло. Она загорается каждый раз, когда её тренер по теннису подходит достаточно близко, чтобы почувствовать его запах. Её тело, не оглушённое эффектом таблеток, возможно, подсказывает ей, что муж (всё ещё классный парень) не подходит ей генетически.

Однако уже поздно. Можно всё свалить на тяжёлую работу, стресс родительства, партнёра…

Поскольку эта пара обошла важный эволюционный тест на биологическую совместимость, их дети могут столкнуться в жизни с серьёзными медицинскими проблемами, начиная от низкого веса при рождении и кончая нарушениями иммунной системы³⁹⁸. Сколько пар в таких ситуациях винят себя за то, что они где‑то что‑то «упустили»? Сколько семей распалось из‑за этой типичной, трагичной, не замеченной никем цепи событий?³⁹⁹

 

 

Психолог Ричард Липпа в сотрудничестве с Би‑би‑си провел исследование более чем 200 тысяч человек всех возрастов по всему миру, изучая интенсивность их сексуального влечения и то, как оно влияет на их желания⁴⁰⁰. Он обнаружил ту же самую противоположность в мужской и женской сексуальности. У мужчин, как геев, так и гетеросексуалов, большее влечение усиливает специфичность их сексуальных предпочтений. Иными словами, гетеросексуалы с более сильным влечением обычно более сфокусированы на женщинах, а гомосексуалисты сильнее тянутся к мужчинам. Но с женщинами – по крайней мере с теми, кто считает себя гетеросексуальными, – происходит нечто противоположное: чем сильнее влечение, тем больше их тянет и к мужчинам, и к женщинам. Лесбиянки имеют ту же схему, что и мужчины: сильное влечение означает более сильную направленность только на женщин. Может, это объясняет, почему женщины более чем в два раза чаще, чем мужчины, считают себя бисексуальными, и вдвое меньше женщин, чем мужчин, считают себя исключительно гомосексуальными.

 

 

Некоторые считают, что происходит это из‑за того, что мужчины склонны подавлять некую присущую всем человеческую бисексуальность. Мы отсылаем их к сексологу Майклу Бейли и его магнитно‑резонансному сканированию мозга геев и бисексуальных мужчин. Им показывали порнографические фото. Их реакция была обычной для мужчин: простой и непосредственной. Геи любили фото, изображавшие пары мужчина – мужчина, а гетеросексуальные парни возбуждались от фото с женщинами. Бейли хотел зафиксировать активацию участков мозга, ответственных за подавление, чтобы проверить, не отрицают ли исследуемые бисексуальную тенденцию. Ничего подобного. Ни гетеросексуалы, ни геи не проявили какой‑либо повышенной активности этих участков мозга во время просмотра фотографий. Другие эксперименты с подсознательным восприятием изображений привели к похожим результатам: геи, гетеросексуальные мужчины и лесбиянки реагировали так, как ожидалось согласно их заявленной сексуальной ориентации, а те, кто считал себя гетеросексуальными женщинами («значит, разносторонними»), реагировали почти на всё. Так мы устроены, это не результат каких‑то подавлений или отрицаний⁴⁰¹.

 

КОГДА ЖЕНЩИНЫ ДУМАЛИ, ЧТО СОВРАТЬ НЕЛЬЗЯ, ОНИ ЗАЯВЛЯЛИ О КОЛИЧЕСТВЕ ПАРТНЁРОВ, НА 70 % БОЛЬШЕМ. МУЖЧИНЫ ЖЕ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛИ РАЗНИЦЫ В ПОКАЗАНИЯХ.

 

Разумеется, подавление в сексуальных исследованиях было найдено – хоть отбавляй. Например, одна из устойчивых загадок человеческой сексуальности – что гетеросексуальные мужчины, по опросам, обычно имеют больше сексуальных контактов и партнёров, чем гетеросексуальные женщины, – математический парадокс. Психологи Терри Фишер и Майкл Александер решили взглянуть попристальнее на заявленные данные о возрасте первого сексуального опыта, числе партнёров и частоте сексуальных контактов⁴⁰². Были применены три различных условия тестирования:

1. Испытуемым дали понять, что их ответы могут просматриваться исследователями, находящимися тут же, за дверью комнаты.

2. Испытуемые могут отвечать на вопросы тайно и анонимно.

3. На теле испытуемых закрепили электроды, отчего они решили, что подключены к детектору лжи (чего на самом деле не было).

Женщины, которые думали, что их ответы видны наблюдателям, заявили в среднем о сексуальных партнёрах в количестве 2,6 (все испытуемые были студенты не старше 25 лет). Те, кто считал, что ответы анонимны, заявили о 3,4, а те, кто думал, что подключены к детектору, сказали в среднем о 4,4. Таким образом, когда женщины думали, что соврать нельзя, они заявляли о количестве партнёров, на 70 % большем. Мужчины же практически не продемонстрировали разницы в показаниях. Исследователи в области сексуальности, врачи и психологи (и родители) должны помнить, что ответы женщин на подобные вопросы могут зависеть от того, когда, где и как эти вопросы заданы, а также – кто спрашивает.

Если это правда, что женская сексуальность гораздо более контекстна, чем у большинства мужчин, то нам надо по‑новому взглянуть на многое, что мы, как нам кажется, о ней знаем. Кроме искажений результатов из‑за возраста опрашиваемых, что обсуждалось ранее (можно ли считать двадцатилетних репрезентативной выборкой?), какова ценность ответов женщин на вопросы, заданные в отчуждённой обстановке классной комнаты или лаборатории? Может, мы бы восприняли женскую сексуальность иначе, если бы Джордж Клуни раздавал свои опросники при свете свечей, а собирал их после бокала вина в джакузи?

 

ЖЕНЩИНЫ НАСТОЛЬКО СИЛЬНО РЕАГИРУЮТ НА ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ БЛИЗОСТЬ, ЧТО ИХ ЕСТЕСТВЕННАЯ СЕКСУАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ МОЖЕТ БЫТЬ ЛЕГКО ПОДАВЛЕНА

 

Сексолог Лайза Даймонд более десяти лет изучала колебания женского сексуального желания. В своей книге «Сексуальная текучесть» она говорит, что женщин скорее привлекают определённые люди, чем принадлежность их к определённому полу. По её мнению, женщины настолько сильно реагируют на эмоциональную близость, что их естественная сексуальная ориентация может быть легко подавлена. Чиверс пишет то же самое: «Физически женщины не делают большого различия между полами в их сексуальных реакциях, по крайней мере гетеросексуальные женщины».

Явно многие женщины, глядя на себя в зеркало, видят Мону Лизу.

Каков же практический эффект этой грандиозной разницы в эротической гибкости? Прежде всего мы предполагаем, что существует гораздо больше переходных, ситуационных проявлений бисексуальности у женщин, чем у мужчин. Многочисленные исследования гетеросексуальных пар, практикующих групповой секс или свинг (обмен партнёрами. – Прим. пер), подтверждают, что для женщин в таких ситуациях типично иметь секс с другой женщиной, но мужчины почти никогда не интересуются другим мужчиной. Кроме того, хотя мы ни в коем случае не считаем современную культуру надёжным индикатором внутренней человеческой сексуальности, ещё один факт может иметь значение: женщина, которая целует женщину, быстро стала восприниматься как пример общепринятого поведения, но попробуйте изобразить мужчину, целующего другого мужчину, где‑нибудь на телевидении или в кино. Смотрится необычно, вызывающе и весьма двусмысленно. Если женщина проснулась после первого эротического опыта с особой своего пола, то она, предположительно, займётся поиском кофе, но ни в коем случае не самой себя; она не начинает утро с панического самокопания в поисках собственной сексуальной идентификации. Суть сексуальности для большинства женщин включает свободу изменять себя по мере того, как жизнь меняется вокруг них.

В этом, собственно, и состоит суть Моны Лизы; в её сложности – освобождающая простота, которую не сумел постичь Фрейд. Ответ на вечный вопрос прост, но многогранен. Чего хочет женщина? Это зависит от обстоятельств.

 

 

Глава 21

Плач извращенца

 

Сексуальные извращения не являются универсальным явлением для человеческих сообществ, их случаи можно значительно сократить, если распространить терпимость и сексуальную образованность. Это самая важная и одновременно болезненная для общества область сексуальных исследований.

Алан Диксон⁴⁰³

 

В то время как большинство женщин внутренне освобождены своей эротической гибкостью, мужчины загнаны в ловушку жёстко определённых сексуальных реакций, как козлы и бараны, упоминавшиеся выше. Эротизм самца, будучи определён однажды, имеет тенденцию оставаться на всю жизнь неизменным в своих основных чертах, как застывший бетонный блок. Следовательно, теория эротической гибкости предсказывает, что извращения (ненормальные сексуальные желания и поведение) должны встречаться гораздо чаще у мужчин, нежели у женщин, которые, предположительно, более отзывчивы на социальное влияние и могут легче отказаться от прежних возбуждающих ассоциаций или подавить не принятые в обществе желания. Почти все свидетельства подкрепляют этот взгляд. Большинство учёных и врачей единогласны в том, что эти необычные сексуальные влечения почти исключительно встречаются у мужчин, связаны с впечатлениями раннего возраста и слабо, если вообще, поддаются изменениям после того, как детские впечатления зацементировались и превратились в мужские влечения.

Попытки чисто психологического лечения извращений и педофилии не имели значительного успеха. Самыми эффективными для педофилии, похоже, являются биологические подходы (гормонотерапия, химическая кастрация). Миновав возраст пластичности, мужчины просто не могут отказаться от того, что впечаталось в них: латекс или кожа, «садо» или «мазо», козёл или ягнёнок. Если во время этого «окна развития» внешние влияния будут разрушающими, мальчик может вырасти в мужчину с неизменным, почти не подконтрольным, желанием следовать тем же самым поведенческим шаблонам. Распространение ритуализированной педофилии в католической церкви являет прекрасный пример такого процесса (как и стремление церкви в течение столетий всячески скрывать эту тему). Вспомните знаменитое высказывание Шопенгауэра: «Человек может выбрать, что делать, но не может выбрать, что хотеть». Желание, в особенности мужское желание, печально известно своим упорным презрением к религиозному давлению, преследованию по закону, давлению семьи, самосохранению и здравому смыслу. Единственная вещь, на которую оно реагирует, – тестостерон.

Один мужчина с гормональным расстройством, которому пришлось жить почти без тестостерона в течение четырёх месяцев, обсуждал (анонимно) своё состояние во время радиоинтервью. Он сказал, что без тестостерона «всё, что я определял ранее как собственное «я», [было утеряно]. Мои стремления, интерес к жизни, чувство юмора, интонации моего голоса… Когда тестостерон вернулся, всё это тоже вернулось». На вопрос – были ли положительные стороны в жизни без тестостерона, он ответил: «Были вещи, касавшиеся моей личности, которые я считал отвратительными, так вот они пропали. И мне было приятно избавиться от всего этого. Моё отношение к людям приобрело такой смиренный характер, какого никогда ранее не было». Но в целом он был рад, когда всё вернулось, потому что «без тестостерона нет желания».

Гриффин Хэнсбери, который был рождён девочкой, но сменил пол после окончания колледжа, имеет своё мнение о силе тестостерона, основанное на глубоком личном опыте. «Это просто другой мир, – говорит он. Самым ошеломляющим ощущением было невероятное усиление желания и то, как я стал воспринимать женщин». Перед гормональной терапией, говорил Хэнсбери, привлекательные женщины на улице будили внутренний монолог: «Она симпатична. Хотелось бы с ней познакомиться». Но после инъекции – никаких монологов. Если что‑то привлекало в женщине, «красивые лодыжки или что‑то ещё», то этого было достаточно, чтобы «утопить всё моё сознание в непрерывном потоке агрессивных порнографических образов… Всё, на что я смотрел, всё, чего я касался, превращалось в секс». Он заключил: «Я почти всё время чувствовал себя монстром. Это очень помогло мне понять мужчин и подростков»⁴⁰⁴.

Но нет никакой необходимости в операции по смене пола, чтобы понять, что множество подростков помешаны на сексе. Если вам приходилось вести уроки в классе, где есть хотя бы несколько ребят, или воспитывать такого, или вспомнить себя в этом возрасте, кипящего желаниями, то вы поймёте, что выражение тестостерон в голову ударил не всегда надо понимать иронически. Для многих подростков жизнь кажется (и является) жестокой, дикой, полной возбуждения и беспокойства.

Многочисленные исследования подтверждают, что тестостерон и связанные с ним мужские половые гормоны находятся на пике в возрасте от полового созревания до 20 с лишним лет. Вот вам ещё одно грандиозное несоответствие между тем, что диктует общество, и тем, чего требует биология. В то время как молодое мужское тело кричит: «СЕКСА! СЕЙЧАС!», общество настаивает, что эти настойчивые позывы должны быть проигнорированы, а энергия направлена на другие цели, от спорта и учёбы до службы в армии⁴⁰⁵.

Как и все другие попытки блокировать настойчивые требования биологии, эту так же можно смело признать многовековой катастрофой. Уровень тестостерона коррелирует с вероятностью молодого мужчины (или женщины) вляпаться в какую‑нибудь проблему⁴⁰⁶. В США подростки‑юноши в пять раз чаще убивают друг друга, чем девушки. Правительственное исследование пришло к выводу, что юноши‑гомосексуалисты в два‑три раза более склонны к самоубийству, чем их гетеросексуальные сверстники⁴⁰⁷. Среди американцев от 15 до 25 лет самоубийство стоит на третьем месте среди причин смерти, а самоубийства среди подростков происходят в два раза чаще, чем в любой другой демографической группе.

Интернет‑сайты и презентации специалистов хоть и преисполнены самыми лучшими намерениями, редко или никогда не упоминают одну очень вероятную причину такого разрушающего поведения подростков и молодёжи. Это выворачивающая наизнанку, убивающая личность сексуальная фрустрация. Рекламные щиты и автобусные остановки пестрят молоденькими полуобнажёнными моделями, а значительной части американского общества категорически внушают, что сексуальная активность может начинаться по закону только с чётко определённого возраста⁴⁰⁸.

В 2003 году семнадцатилетний отличник‑медалист и гарантированная гордость встреч выпускников Дженарлоу Вильсон был пойман за оральным сексом по взаимному согласию со своей девушкой. Ей ещё не исполнилось 16. Его обвинили в оскорбляющих общественную нравственность приставаниях и растлении малолетней с отягчающими обстоятельствами, приговорили к минимальному наказанию – десяти годам тюрьмы в Джорджии – и внесли в реестр как сексуального преступника на всю оставшуюся жизнь. Если бы Вильсон со своей подружкой просто занялись старым добрым традиционным сексом, а не оральным, то их «преступление» было бы хоть и судебно наказуемым проступком, но с максимальным сроком лишения свободы в один год, без статуса сексуального преступления⁴⁰⁹. (Он был осуждён в 2005 г. Активные действия защиты и широкий общественный резонанс привели к изменению соответствующего закона штата Джорджия. Вильсон был освобождён в октябре 2007 г., отбыв в тюрьме почти три года. – Прим. пер)

Год назад Тодд Сентерс по взаимному согласию записал на видео секс со своей подружкой. Возраст подружки превышал так называемый возраст согласия. Нет проблем, верно? Неверно. Согласно законам штата Небраска, хотя сам секс совершенно законен, запись его на видео означает «производство детской порнографии». Семнадцатилетним официально разрешено заниматься сексом, но изображения этого процесса незаконны. Вот и разбирайтесь, что тут к чему.

Подростки по всей стране вляпываются в серьёзные проблемы из‑за «секстирования» – видеосъёмок себя и друг друга в рискованных ситуациях на мобильные телефоны с последующим обменом фотографиями с друзьями. Как выясняется, во многих штатах таких детей можно отправить в тюрьму (где процветают настоящие, а не вымышленные, сексуальные преступления) за фотографирование собственных тел (статья – «производство детской порнографии») и за то, что переслали фото друзьям (распространение детской порнографии). Их принудительно регистрируют в качестве сексуальных преступников, несмотря на то, что они же сами были и «жертвами» собственных «преступлений»⁴¹⁰.

 

Просто скажи – что?

 

Опрос 12 тысяч подростков в 2005 г. выявил, что те, кто дал себе клятву воздерживаться от секса до брака, с большей степенью вероятности имели оральный и анальный секс, нежели остальные подростки, с меньшей вероятностью использовали презервативы и так же часто заболевали болезнями, передающимися половым путём, как их недевственные сверстники. Авторы исследования также обнаружили, что 88 % тех, кто дал обет воздержания, признались, что нарушали обещание⁴¹¹.

Если наши искажённые взаимоотношения с сексуальностью являются источником большинства подобного рода разочарований, смущений и незнания, то общества с менее противоречивыми взглядами на вещи должны подтвердить своим противоположным примером эту причинно‑следственную связь. Нейропсихолог Джеймс Прескотт выяснил, что телесные удовольствия и насилие имеют соотношение «или – или». Чем сильнее одно, тем сильнее подавляется другое. В 1975 г. Прескотт опубликовал работу, в которой заявлял, что «определённый чувственный опыт в период становления личности создаёт нейрофизиологическую предрасположенность к поведению, склонному либо к насилию, либо к поиску удовольствия в дальнейшей жизни». На уровне индивидуального развития это открытие представляется очевидным: взрослые, которые издеваются над детьми, почти всегда сами являются жертвами насилия в детстве. Каждый владелец автомобильной свалки знает: хочешь вырастить злую собаку – бей её, пока она щенок.

 

КУЛЬТУРЫ, КОТОРЫЕ НЕ ПОРИЦАЮТ ФИЗИЧЕСКУЮ СВЯЗЬ МЕЖДУ МАТЕРЬЮ И РЕБЁНКОМ ЛИБО НЕ ЗАПРЕЩАЮТ ВЫРАЖЕНИЕ ЮНОШЕСКОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ, ИМЕЮТ ГОРАЗДО БОЛЕЕ НИЗКИЙ УРОВЕНЬ НАСИЛИЯ КАК МЕЖДУ ЧЛЕНАМИ СООБЩЕСТВА, ТАК И МЕЖДУ СООБЩЕСТВАМИ.

 

Прескотт применил эту логику на межкультурном уровне. Он провёл мета‑анализ собранных ранее данных по объёму физической ласки, достававшейся малышам (сколько лет их кормили грудью, процент времени прямого контакта с матерью, внимание и игры с другими взрослыми) и общую толерантность к подростковому сексуальному поведению. Сравнив эти данные с уровнем насилия внутри сообщества и по отношению к другим группам, Прескотт заключил, что во всех культурах, кроме одной, для которых данные были доступны (48 из 49), «лишение телесных удовольствий в течение жизни – а особенно в периоды становления в раннем возрасте, детстве и юношестве, – чётко коррелирует с воинственностью и межличностным насилием». Культуры, которые не порицают физическую связь между матерью и ребёнком либо не запрещают выражение юношеской сексуальности, имеют гораздо более низкий уровень насилия как между членами сообщества, так и между сообществами⁴¹².

В то время как американское общество выворачивается наизнанку так, как и не снилось никакому мастеру йоги (Бритни Спирс во весь голос рекламировала свою девственность, когда, одетая в бикини, танцевала у шеста на телевидении), другие ритуализируют секс и ищут, как придать юношеской сексуальности позитивный оттенок. Молодых людей племени мангайя поощряют на секс друг с другом, особенно акцентируя, что молодой человек должен учиться контролировать себя и гордиться тем, как он может доставить удовольствие женщине. Мурья из центральной Индии строят специально для подростков что‑то типа общежитий (это называется «готул»), где те могут спокойно спать друг с другом без пристального надзора со стороны взрослых. В таких готулах молодёжь поощряется на эксперименты с разными партнёрами, а чрезмерная привязанность к единственному партнёру в этот период жизни считается неразумной⁴¹³.

Если наш вид есть и всегда был наиболее эволюционно приспособлен к исключительно активной сексуальной жизни, а мальчики‑подростки просто горят желанием, то что же удивляться вспышкам разрушительной фрустрации от того, что это их основное природное желание подавляется?