Голосовое сопровождение копуляции у самок

 

Каждый раз, когда мы читаем публичные лекции, мы задаём аудитории вопрос: если вы слышали когда‑либо, как гетеросексуальная пара занимается сексом (а кто этого не слышал?), кто из партнёров издаёт более громкие звуки? Ответ всегда один – от женщин, мужчин, геев или бисексуалов, от американцев, французов, японцев, бразильцев. Опустите руки. Единогласно. Без сомнений. Нет смысла говорить ответ, потому что вы уже его и так знаете, верно? Да, именно «кроткий», «застенчивый», «скромный» пол выдаёт в эфир немыслимые децибелы стонов, криков, междометий, призывных возгласов и упоминаний всуе имени божьего, и плевать на соседей.

Почему? В соответствии с общепринятым представлением о человеческой сексуальности, то, что учёные называют «голосовым сопровождением копуляции», есть полнейшая загадка. Вспомните Стивена Пинкера: «Во всех сообществах секс по меньшей мере имеет оттенок чего‑то „грязного". Он проходит в уединении…»³⁵⁷. Зачем самкам такого вида рисковать, столь явно привлекая внимание к происходящему? Почему от Манхэттена до верховий Амазонки женщины гораздо чаще мужчин громко оповещают всех вокруг о получаемом ими сексуальном удовольствии?

И почему гетеросексуальному мужчине так трудно не обращать внимания на возгласы женщины во время оргазма?³⁵⁸ Говорят, женщина может различить плач ребёнка с очень далёкого расстояния. А вы, джентльмены – что для вас проще опознать и труднее всего игнорировать в какофонии звуков многоквартирного дома, чем возгласы женщины, одержимой страстью?

Если вы в числе десяти‑пятнадцати человек, которые не видели Мег Райан в сцене с оргазмом в фильме «Когда Гарри встретил Салли», то идите и посмотрите (отрывок легко можно найти в интернете). Это одна из самых известных сцен современного кинематографа, но попробуйте сменить роли. Сцена перестанет быть смешной, даже станет глупой. Представьте: Билли Кристал сидит за столом в ресторане. Он начинает дышать всё тяжелее, глаза немного расширяются, он стонет, несколько раз кусает бутерброд и засыпает. Что смешного? Никто из посетителей даже не обратит на это внимания. Если оргазм мужчины – приглушённые удары гонга, то у женщины это целая опера. Тут есть место всему: визгу, крикам и возгласам, хору копьеносцев, ударам кулаком по столу – можно заглушить любую, даже самую шумную нью‑йоркскую забегаловку³⁵⁹.

Крики женщины в экстазе – отнюдь не современное явление. Кама‑сутра содержит древние советы по поводу голосового сопровождения любовных утех в терминах эротической техники, содержащей целый птичник экстатических вокализаций, которыми может воспользоваться женщина: «В качестве главной составляющей своих стонов она может использовать, в соответствии со своим воображением, крики голубя, кукушки, зелёного голубя, попугая, пчелы, соловья, гуся, утки и куропатки». Гуся?! Прогогочите, если вы

секс.

Но оставим на время эротику птичьего двора. Ведь нет никакого смысла в том, что самка моногамного (или «умеренно полигамного») вида так активно привлекает внимание к своей персоне во время совокупления. С другой стороны, если в современную человеческую сексуальность включены тысячи поколений совокуплений с множественными партнёрами, то становится ясно, о чём эти крики.

Как оказывается, женщины – не единственные из приматов, издающие громкие звуки в судорогах страсти. Британский приматолог Стюарт Семпл обнаружил, что «у множества видов самки издают звуки перед, во время и сразу после совокупления. Эти звуки обычны среди приматов, и собранные свидетельства говорят в пользу того, что криками самка возбуждает самцов в группах»³⁶⁰. Вот в чём дело. Теперь понятно, почему крики женщины во время секса так соблазнительны для гетеросексуального мужчины. Её «вокализация копуляционного процесса» есть потенциальное приглашение – идите сюда, внесите свой посильный вклад в конкуренцию сперматозоидов.

Семпл записал более 550 копуляционных призывов от семи разных самок павианов и проанализировал их акустическую структуру. Все эти сложные гаммы содержали информацию как о репродуктивном состоянии самки (чем ближе к овуляции, тем более сложна вокализация), так и о статусе самца, «воодушевившего» её на вокализацию (возгласы были дольше, а гамма их богаче, когда совокупление происходило с самцами более высокого ранга). Таким образом, по крайней мере у этих павианов, внимавшие самцы могли приблизительно взвесить свои шансы оплодотворить зовущую самку, а также получить некоторое представление о самце, с которым они столкнутся, если решат заглянуть на вечеринку.

Мередит Смолл согласна, что копуляционные призывы самок приматов легко различимы. «Даже непосвящённый может по звуку определить оргазм самки обезьяны или её сексуальное наслаждение. Самки производят во время совокупления уникальные звуки, их не услышишь ни в какой иной ситуации»³⁶¹. Самки вандеру, или львинохвостой макаки, используют копуляционные возгласы, чтобы привлечь внимание самцов, даже когда они не в состоянии овуляции. Смолл заявляет, что среди этих приматов самки в состоянии овуляции зачастую направляют свои приглашения прямиком самцам из чужой группы, таким образом привнося свежую кровь в генный пул³⁶².

Озвучивание самками процесса совокупления чётко ассоциируется с беспорядочным сексуальным поведением, а никак не с моногамией. Алан Диксон заметил, что самки тех видов приматов, которые практикуют беспорядочные связи, издают более замысловатые звуки во время сношений, чем самки моногамных или гаремных видов³⁶³. Но оставим замысловатость. Гаури Прадан и его коллеги провели обзор копуляционных призывов у различных приматов и нашли, что «степень промискуитета самок связана с их склонностью издавать звуки в процессе совокупления». В соответствии с их данными, больший уровень промискуитета коррелирует с более частыми случаями вокализации во время сношений³⁶⁴.

Уильям Дж. Гамильтон и Патриция С. Эрроуд проанализировали голосовое сопровождение секса у различных приматов, включая три человеческие пары³⁶⁵. Было замечено, что «звуки самок постепенно усиливаются по мере приближения к оргазму, а в момент оргазма приобретают быстрые, повторяющиеся (с одинаковой продолжительностью звуков и интервалов между ними) ритмы, чего не наблюдается у самцов во время оргазма». И с некоторым оттенком разочарования авторы замечают: «[у людей]… секс никогда не демонстрирует такой сложности в структуре звуков, как во время копуляционной вокализации павианов». Может, это и к лучшему, поскольку дальше в этой их статье мы читаем о том, что возгласы самок павианов слышны даже человеческому уху за три сотни метров.

Чтобы вам не показалось, что вокализация копуляции у самок – это просто вычурная фраза, призванная добавить перчика в повествование, вспомните, что вокруг бродят хищники и они слышат эти звуки страсти у приматов. Шимпанзе и бонобо могут залезть на деревья, а вот павианы (как и наши предки, слезшие с деревьев) живут в окружении леопардов и других плотоядных, очень заинтересованных в свежем обезьяньем мясце, тем более если это сразу две порции в одной тарелке. А парочка во время сношения, не замечающая ничего вокруг, – самая лёгкая добыча.

 

НО, НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ЭТИ ГРОМОГЛАСНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ ЖЕНЩИН ВО ВСЁМ МИРЕ, «КРЕДО САМОЧКИ‑СКРОМНИЦЫ НЕ СДАЁТ ПОЗИЦИЙ», – ПИШЕТ НАТАЛИ ЭНЖЕР.

 

Как пишут Гамильтон и Эрроуд, «несмотря на риск выдать себя и всю стаю хищникам, эти павианы всегда кричат во время копуляции. Можно предположить, что эти звуки имеют какое‑то приспособительное значение». Какое же? Авторы предлагают несколько гипотез, включая то, что возгласы могут провоцировать рефлекс эякуляции у самцов (уж об этом можете смело спросить любую проститутку). Может, в этом что‑то и есть³⁶⁶, но обычно самцам приматов не очень нужна помощь для провоцирования рефлекса эякуляции. Даже у человека этот рефлекс явно активируется чересчур быстро, по крайней мере с точки зрения женщин, которым не платили за его стимуляцию. Если же учесть другие свидетельства, то, скорее всего, у людей женская вокализация процесса совокупления служит для привлечения самцов к сексуально восприимчивой самке в период её максимальной плодовитости, таким образом вызывая конкуренцию сперматозоидов со всеми вытекающими позитивными последствиями – как репродуктивными, так и социальными.

Но, несмотря на все эти громогласные заявления женщин во всём мире, «кредо самочки‑скромницы не сдаёт позиций», – пишет Натали Энжер. «Оно увешано всевозможными оговорками и считается не самым идеальным описанием поведенческой тактики самки при совокуплении, но затем, после выполнения этих нехитрых формальностей, кредо это вновь возвращается к жизни».

 

Без сисек нет рая³⁶⁷

 

Хорошо это или плохо, но у самки человека срамные части не раздуваются в пять раз и не становятся ярко‑алыми, чтобы продемонстрировать её сексуальную доступность. Но неужели у женщины нет никакого анатомического признака, который призван продемонстрировать крайнюю сексуальность, развившуюся у неё в ходе эволюции? Даже и не сомневайтесь. Каждая часть её тела (так же как и мужского) и всё её подсознательное поведение насыщены символами тысячелетнего промискуитета и конкуренции сперматозоидов.

Рассмотрим женские груди. Огромная сила, и это при практически полном отсутствии мышечной ткани. Женщины используют мощь этих плавных изгибов для управления даже самыми добропорядочными, сдержанными мужчинамии с незапамятных времён. Рушились империи, переписывались завещания, продавались миллионы журналов и календарей, зрители Супер‑кубка в состоянии, близком к шоковому, таращились на экраны (в 2004 году, на финальном матче кубка «Супер‑боул XXXVIII» во время музыкального номера в перерыве у артистки Джанет Джексон в прямом эфире случайно оторвалась деталь костюма, на полсекунды обнажив для миллионов зрителей её грудь. Этот случай послужил поводом для многочисленных дебатов о пристойности и непристойности в прямом эфире. – Прим. пер.). И всё это – реакция на загадочную силу, происходящую, по сути, от пары относительно небольших подкожных жировых отложений.

Одно из старейших изображений женщины, так называемая Виллендорфская Венера, созданная около 25 тысяч лет назад, обладает бюстом не меньшим, чем знаменитая Долли Патрон. Но, несмотря на пролетевшие 250 столетий, сила огромных грудей и не думает устаревать, выходить из моды и утрачивать актуальность. По данным Американской ассоциации пластической хирургии, в 2007 году в США было проведено 347 254 манипуляции по изменению формы груди. Это делает их самой распространённой в стране хирургической операцией. Что же даёт женской груди такую мистическую силу и власть над сознанием гетеросексуального мужчины?

Для начала давайте отбросим самые утилитарные интерпретации. Да, молочные железы в женских грудях существуют для кормления младенцев. Но жировая ткань, придающая завораживающую форму женской груди – выпирающую, качающуюся, подрагивающую, – не имеет никакого отношения к выработке молока. С чисто физиологической точки зрения висячие груди недёшево обходятся организму – напрягают позвоночник, смещают центр тяжести, создают трудности при беге. Если это не реклама молока для малышей, то зачем самка человека в процессе эволюции развила такие обременительные безделушки и не собирается с ними расставаться?

На этот счёт существуют различные теории. Например, что груди сигнализируют о плодовитости и достаточном количестве жира в организме, что поможет успешно перенести тяготы беременности и вскармливания³⁶⁸. Есть теория «генитального эха»: висящие груди у самок развились, чтобы возбудить самцов, в то время, когда гоминиды начали ходить на двух ногах, а раньше самцы возбуждались от созерцания жировых отложений на ягодицах самок³⁶⁹.

 

ПО ДАННЫМ АМЕРИКАНСКОЙ АССОЦИАЦИИ ПЛАСТИЧЕСКОЙ ХИРУРГИИ, В 2007 ГОДУ В США БЫЛО ПРОВЕДЕНО 347 254 МАНИПУЛЯЦИИ ПО ИЗМЕНЕНИЮ ФОРМЫ ГРУДИ. ЭТО ДЕЛАЕТ ИХ САМОЙ РАСПРОСТРАНЁННОЙ В СТРАНЕ ХИРУРГИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИЕЙ.

 

Сторонники теории «генитального эха» обращают внимание, что такие отложения, которые имеются у шимпанзе и бонобо, мешали бы передвижению двуногих приматов, так что когда наши далёкие предки встали на ноги, часть сигналов о женском плодородии переместилась из задней «подсобки» на фронтальную витрину. Вспомните: требования моды, словно исторические качели, перемещали выдающиеся части туда‑сюда в течение столетий: высокие каблуки, викторианские турнюры и другие украшения тыловой части.

Визуальная схожесть между этими двумя частями женской анатомии в последнее время стала ещё более подчёркиваться джинсами с поясом ниже талии, которые дразняще приоткрывают ложбинку между ягодицами. «Ложбинка на попке, словно глубокий вырез, призвана соблазнительно выглядывать из штанов как у супермоделей, так и у обычных девушек… – пишет журналистка Джанель Браун. – Она непристойна и отдаёт дурным вкусом, но обладает обаянием пары идеально округлённых грудей»³⁷⁰. Если же от вашей убывающей луны остался лишь тоненький серп, то всегда можно надеть подтягивающие трусики – «лифчик на попу» от Bubbles Body wear. Они обещают ту самую реакцию мужчин, которая существует у них со времени их появления, – они обернутся. Как и викторианские турнюры, эти трусики имитируют очертания задней части шимпанзе или бонобо во время овуляции. Что касается тоненького серпа вместо полной луны, то надо заметить, что женские груди с закатом плодовитости так же увядают, если, конечно, над ними не поработали пластические хирурги. Вот ещё один довод в поддержку утверждения, что груди развились для демонстрации плодовитости.

 

САМКА БОНОБОФОТО:

www.friendsofbonobos.org

 

Люди – не единственные приматы, у самок которых знаки плодовитости демонстрируются на груди. Родственники павианов – гелады – ещё один пример обезьян со склонностью к прямохождению, самки которых имеют сексуальные вздутия на груди. Естественно, эти вздутия появляются и исчезают в соответствии с периодами сексуальной восприимчивости.

 

ВИКТОРИАНСКИЕ ТУРНЮРЫ

ФОТО: Strawbridge & Clothier's Quarterly (зима 1885–1886 гг.)

 

Поскольку самка человека постоянно сексуально восприимчива, её груди более или менее увеличены всегда, начиная с момента полового созревания³⁷¹.

Не у всех приматов гениталии у самок набухают, чтобы визуально анонсировать состояние овуляции. По отчётам Мередит Смолл, лишь 44 из 78 рассмотренных видов «имеют хорошо заметные морфологические изменения в течение менструальных циклов», и что половина из них демонстрирует лишь «очень незначительное покраснение». Ещё раз напоминаем, что наши два ближайших родственника из приматов выдаются из общего ряда своей несдержанной сексуальностью, а также экстравагантно и ярко окрашенными набухшими половыми органами. У самки шимпанзе красные фонари загораются и гаснут, отражая сезоны плодовитости, но, как утверждает Смолл, у бонобо «вздутие почти не изменяется, так что самки бонобо всегда посылают сигнал плодовитости, так же как и люди»³⁷².

 

ЛИФЧИК НА ПОПУ

ФОТО: Sweet and Vicious LLC Company СЛОГАН: «ПРЕВРАТИ СВОЙ ГЛЮТЕУС В МАКСИМУС!»

 

Хотя в соответствии со многими теориями самка человека имеет «скрытую овуляцию», на самом деле она совсем не скрыта, если знаешь, как и на что смотреть. Марти Хасельтон и её коллеги показали мужчинам фотографии 30 женщин, одни из них были сделаны в периоды, близкие к овуляции, остальные – нет. Мужчины довольно неплохо различили, когда женщины «стараются выглядеть привлекательнее», и это соответствовало их менструальному статусу. Авторы нашли, что женщины склонны одеваться более соблазнительно в периоды максимальной плодовитости. «Более того, – пишет Хасельтон, – чем ближе женщина к овуляции в момент фотографирования, тем чаще выбиралась её плодовитая фотография»³⁷³.

Другие исследователи нашли, что мужчины предпочитают запах тела женщины, когда она близка к овуляции, а сами женщины чем ближе к состоянию плодовитости, тем более склонны к провокационному поведению – носят больше украшений, используют больше косметики, чаще выходят в свет, чаще ищут случайных сексуальных знакомств и реже используют презервативы с новыми любовниками.

 

Придёте ещё?

 

Если женские груди очаровали теоретиков эволюционного развития, то женский оргазм попросту поставил их в тупик. Как и груди, женский оргазм – главная загадка для всех основных теорий человеческой сексуальной эволюции. Если он не нужен для зачатия, зачем же он существует? Долгое время учёные заявляли, что женщины – единственные самки в животном мире, испытывающие оргазм. Но когда биологи и приматологи вышли на сцену, стало явно, что оргазм свойственен самкам многих приматов.

Причина, по которой женский оргазм считался уникальной человеческой чертой, лежит, вероятно, в том значении, которое имеет этот подход для общепринятого представления. В соответствии с этим взглядом, оргазм развился у женщин, чтобы облегчить поддержание долговременных парных связей – основ нуклеарной семьи³⁷⁴. Если вы купились на это, то вам трудно будет признать, что самки других приматов так же знают, что такое оргазм. А самое ужасное – если окажется, что самые оргазмичные животные ещё к тому же и самые беспорядочные в связях, – а судя по всему, так оно и есть.

Как пишет Алан Диксон, это объяснение женского оргазма, удобное для поддержки моногамии, «похоже, притянуто за уши. В любом случае самки других видов приматов, в особенности практикующих [беспорядочную] схему совокупления с участием множества самок и самцов, как, например, макаки и шимпанзе, проявляют оргазмические реакции, не имея парных связей или сформированных парных семей». С другой стороны, Диксон отмечает: «Гиббоны, в основном моногамный вид, не проявляют заметных признаков оргазма у самок»³⁷⁵. Хотя Диксон в своём обзоре о сексуальности приматов классифицирует людей как умеренно полигамный вид, у него, похоже, есть сомнения, например, когда он пишет: «Можно сказать, что… оргазм самки – это вознаграждение, которое усиливает её желание к совокуплению со множеством самцов, а не с одним партнёром. Таким образом провоцируется конкуренция сперматозоидов»³⁷⁶.

Дональд Саймонс и другие доказывают, что «оргазм – это как минимум потенциал, имеющийся у всех самок млекопитающих». Саймонс считает, что «техники предварительных игр и сношений с интенсивной непрерывной стимуляцией женщин, доводящие их до оргазма»³⁷⁷, помогают реализовать этот «потенциал» в некоторых человеческих сообществах. Иными словами, Саймонс

 

ДОНАЛЬД САЙМОНС СЧИТАЕТ, ЧТО ЖЕНЩИНЫ ИМЕЮТ БОЛЬШЕ ОРГАЗМОВ, ЧЕМ КОБЫЛЫ, ПРОСТО ИЗ‑ЗА ТОГО, ЧТО МУЖЧИНЫ ЛУЧШИЕ ЛЮБОВНИКИ, ЧЕМ ЖЕРЕБЦЫ.

 

считает, что женщины имеют больше оргазмов, чем кобылы, просто из‑за того, что мужчины лучшие любовники, чем жеребцы. Топните трижды, если вы поверили в это.

Для подтверждения своей теории Саймонс цитирует работы исследователей вроде Кинси, показывающие, что менее половины опрошенных женщин (американки 1950‑х годов) испытывали оргазм, хотя бы девять раз на десять совокуплений. В других же сообществах (он ссылается на жителей острова Мангайа в южной части Тихого океана) оргазм у женщин почти повсеместен благодаря практике замысловатых и продолжительных сексуальных игр. Он заключает: «Оргазм не следует считать самопроизвольным и неизбежным явлением для женщин, каковым он является для мужчин». По теории Саймонса, Стивена Джея Гулда, Элизабет Ллойд³⁷⁸и других, некоторые женщины испытывают оргазм лишь иногда, потому что мужчины испытывают его всегда. Они считают женский оргазм эквивалентом мужских сосков: структуральный отголосок безо всякой функциональности у одного пола и жизненно важная особенность для другого.

 

 

При том, что завоевать право на вход в женский репродуктивный тракт довольно непросто, он, на удивление, оказывается не таким уж гостеприимным местом для сперматозоидов. Исследователи Робин Бейкер и Марк Беллис выяснили, что примерно 35 % спермы удаляется из женского организма в течение получаса после сношения, а та, что осталась, тоже не может похвастаться лёгкой жизнью³⁷⁹. Для женского организма сперматозоиды – это антигены (посторонние объекты), и они немедленно подвергаются атаке специальных лейкоцитов, которых больше, чем сперматозоидов, в 100 раз. Лишь один из 14 миллионов сперматозоидов человека достигнет фаллопиевой трубы³⁸⁰. Кроме женского организма, сперматозоидам‑счастливчикам придётся сразиться со спермой других самцов (по крайней мере, если наша модель человеческой сексуальности хоть немного похожа на правду).

 

 

Однако, создавая препятствия для большинства сперматозоидов, женское тело может помогать избранным. Есть удивительные наблюдения, доказывающие, что женская репродуктивная система способна принимать решения на уровне химических маркеров на сперматозоидах от различных мужчин. Это неуловимое суждение гораздо глубже, чем анализ общего здоровья, и может основываться на тонкостях иммунологической совместимости. Генетическая совместимость разных мужчин с данной женщиной значит, что качество спермы есть характеристика относительная. Таким образом, как объясняет Энн Пюсей, «самки могут выигрывать от того, что сравнивают многих мужчин, и разные самки не обязательно выиграют от совокупления с одним и тем же „высококачественным" самцом»³⁸¹.

Это важнейший момент. Не всякий «высококачественный» самец одинаково хорошо подойдёт данной, конкретной женщине даже на чисто биологическом уровне. Поскольку взаимодействие родительских ДНК при оплодотворении есть вещь крайне сложная, мужчина, который, казалось бы, имеет преимущества при совокуплении (квадратная челюсть, симметричное тело, хорошая работа, твёрдое рукопожатие, «платиновая» кредитка), может на деле оказаться мало подходящим генетически для данной женщины. Так что для женщины (и в итоге для её ребёнка) лучше «попробовать нескольких самцов» и дать телу решить самому, чья сперма оплодотворит его. Иными словами, организм женцины лучше знает, чем её рассудок.

Таким образом, в терминах репродукции «пригодность» наших доисторических предков‑самцов не решалась во внешнем социальном мире, где, как говорят общепринятые теории, всё основано на борьбе самцов за статус и материальное благосостояние, – и всё ради завоевания самки. Наоборот, отцовство определялось внутри женского репродуктивного тракта, где у каждой женщины имеются механизмы для выбора из числа потенциальных отцов на клеточном уровне. Вспомните это, когда в очередной раз прочтёте нечто вроде: «Стремление к власти, имуществу и престижу есть просто самовыражение самца, который афиширует себя, чтобы добиться расположения женщин для совокупления», или: «Соперничество самцов включает борьбу за ресурсы, которые необходимы жёнам для воспитания детей»³⁸². Для большинства современных людей, возможно, это так и есть, но наши тела свидетельствуют о том, что предки наши действовали по совершенно другому сценарию.

 

 

Конкуренцию сперматозоидов проще представить не как спринт к яйцеклетке, а как бег с препятствиями. Кроме антиспермальных лейкоцитов, упомянутых ранее, анатомические и физиологические препятствия присутствуют во влагалище, шейке матки и на поверхности самой яйцеклетки. Сложное устройство шейки наводит на мысль, что она эволюционировала для фильтрации спермы от разных самцов. Сравнивая макак (крайне сексуально неразборчивых обезьян) и людей, Диксон пишет: «В роде макаки, все виды которых, как считается, пользуются полигамно‑полиандрической системой совокуплений, шейка матки чрезвычайно сложна по структуре… Факты, относящиеся к самкам макак и к людям, доказывают, что шейка является и фильтрующим механизмом, и временным резервуаром для сперматозоидов во время их передвижения в матке»³⁸³. Точно так же, как сложный пенис и внешние яички у самцов, замысловатое устройство для фильтрации – шейка матки – указывает на промискуитет наших предков.

 

 

Если выбор самки (осознанный или нет) происходит после или во время совокупления, а не есть часть сложного ритуала ухаживания перед копуляцией, то общепринятое представление ставится с ног на голову и выворачивается наизнанку. Раз уж женская репродуктивная система развила сложные механизмы для фильтрации и отвержения сперматозоидов одних мужчин, при этом помогая другим, которые подходят под некие критерии, неизвестные самой женщине, то дарвиновская «самочка‑скромница» приобретает очертания того, чем является на самом деле: анахронистической фантазией мужчин.

Но Дарвин, возможно, подозревал больше, чем он мог сказать, по поводу посткопуляционных механизмов полового отбора. Любые дискуссии о человеческом сексуальном поведении или эволюционные выводы из нашей генитальной морфологии тогда, в 1871 году, мягко говоря, могли бы наделать много шума. Представьте себе, как пишет Диксон, «реакцию общественности, если „Происхождение человека“ включало бы детальный разбор эволюции пениса и тестикул или описание различных позиций совокупления у животных в сравнении с человеком»³⁸⁴.

Трудно упрекать Дарвина за то, что он не включил главы об эволюции пениса и влагалища в свою и без того наделавшую немало шума книгу‑бомбу. Но полтора столетия после него – слишком большой срок, чтобы скрывать, искажать и всячески ретушировать научный факт. Для Мередит Смолл в популярном взгляде на роль женщины в зачатии сконцентрирован весь общепринятый подход. Смолл определяет его как «устаревшую аллегорию человеческой сексуальности», где самец – «агрессор, преследователь, завоеватель». Новейшие исследования процессов оплодотворения у человека заставляют пересмотреть роли. Смолл полагает, что яйцеклетка «тянется вперёд и захватывает пассивные сперматозоиды». Она заключает: «Женская биология, даже на уровне взаимодействия яйцеклетки и сперматозоида, совсем не обязательно свидетельствует о пассивном, подчинённом положении»³⁸⁵.

Кроме того, что яйцо захватывает сперматозоиды, сперму отфильтровывает или пропускает шейка матки, а сокращения влагалища могут исторгнуть сперму одного мужчины или протолкнуть вперёд сперму другого. Сам оргазм у женщины приводит к изменению кислотности в вагинальной среде. Эти изменения, судя по всему, помогают половым клеткам того везунчика, который довёл женщину до оргазма. Среда вокруг шейки матки обычно очень кислая и поэтому агрессивна по отношению к сперматозоидам. Но слабощелочная реакция семенной жидкости на какое‑то время защищает их в этой среде. Защита кратковременная, большинство клеток живут во влагалище лишь несколько часов. Поэтому изменения в кислотности могут дать преимущество сперматозоидам, прибывшим во время женского оргазма.

 

ТРУДНО УПРЕКАТЬ ДАРВИНА ЗА ТО, ЧТО ОН НЕ ВКЛЮЧИЛ ГЛАВЫ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ПЕНИСА И ВЛАГАЛИЩА В СВОЮ И БЕЗ ТОГО НАДЕЛАВШУЮ НЕМАЛО ШУМА КНИГУ‑БОМБУ. НО ПОЛТОРА СТОЛЕТИЯ ПОСЛЕ НЕГО – СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ СРОК, ЧТОБЫ СКРЫВАТЬ, ИСКАЖАТЬ И ВСЯЧЕСКИ РЕТУШИРОВАТЬ НАУЧНЫЙ ФАКТ.

 

Преимущества обоюдные. Недавние исследования наводят на мысль, что женщины, не использующие презервативы, реже страдают от депрессии, чем те, кто либо использует их, либо сексуально не активны. Предварительный обзор психолога Гордона Гэллапа по результатам изучения 293 женщин (данные созвучны с другим исследованием, в котором участвовали 700 женщин, – он ещё только готовится к публикации) показывает, что женщины могут развить в себе «химическую зависимость» от того стимулирования, которое получают от тестостерона, эстрогена, простогландинов и других гормонов, содержащихся в сперме. Вся эта химия проникает в кровоток женщины через стенки влагалища³⁸⁶.

 

 

Если совокупления со многими мужчинами были свойственны человеческой эволюции, то явное несоответствие между относительно быстрой оргазмической реакцией самца и так называемой запаздывающей реакцией у самки получает вполне разумное объяснение (обратите внимание – женская «запаздывает», только если предположить, что мужская происходит «вовремя»). Быстрый оргазм самца снижает шансы, что ему помешают хищники или другие самцы (выживает быстрейший!), а самка и её малыш выиграют от неосознаваемого контроля, под которым сперматозоиды оплодотворят яйцеклетку.

 

 

Пролактин и другие гормоны, высвобождаемые во время оргазма, похоже, запускают разные реакции у мужчин и женщин. Самцу обычно нужен длительный период отдыха после оргазма, когда он больше не хочет (или не может) секса, а хочет, возможно, бутерброд и пивка в придачу. Этим приёмом он убирается со сцены, освобождая место другим самцам, а самка тем временем хочет и может продолжать сексуальную активность гораздо дольше, чем требовалось для оргазма первому самцу.

Стоит повторить, что виды приматов с оргазмичными самками склонны к беспорядочной схеме совокуплений. При огромной разнице в сексуальном поведении – даже только среди человекообразных обезьян – это крайне важно. Моногамных гиббонов редко встретишь занимающимися сексом – настолько редко это явление, настолько тихо проходят сношения. Самки же шимпанзе и бонобо постоянно и бесстыдно неистовствуют. Самки нередко совокупляются с каждым встречным самцом, гораздо чаще, чем это нужно для размножения. Гудолл описывает одну самку в Гомбе, которая имела 50 совокуплений за один день.

В тон Кама‑сутре Шерфи без стеснения пишет, в чём суть несоответствия оргазмических возможностей человеческих самцов и самок: «Сексуальный голод самки и её способности к совокуплению совершенно превосходят возможности любого самца… Во всех смыслах, самка человека сексуально ненасытна». Может, так, а может, нет – но трудно отрицать, что дизайн репродуктивной системы женщины далёк от того, что должно было бы вытекать из представлений общепризнанной теории, и это требует радикального переосмысления эволюции женской сексуальности.

 

 

Часть V