Патопсихологическое исследование эмоций у больных шизофренией

При патопсихологическом исследовании больных шизофренией обнаруживаются своеобразные, диагностически значимые, изменения мышления, перцептивной деятельности и аффективно- личностных свойств. Проявления психической патологии при этом носят суммарный характер, они не могут быть адресованы к одной из сфер психической деятельности, поэтому в их описании мы будем часто прибегать к характеристике результатов исследования, получаемых с помощью той или иной методики, в первую очередь максимально валидных, в диагностике шизофренического процесса. В то же время следует отметить, что практически не существует методик, которые являлись бы совершенно диагностически не значимыми при исследовании больных шизофренией. Например, кривая запоминания 10 слов по типу "плато" при отсутствии клинически определяемого снижения памяти является косвенным признаком наличия аффективно-личностных изменений по шизофреническому типу.

Искажение процесов обобщения и отвлечения у больных шизофренией особенно легко выявляется при исследовании методикой классификации. Распределение карточек на группы
производится больными чрезмерно обобщенно, без связи с реальным содержанием явлений,
либо же по несущественным, необычным, неадекватным признакам. Приводим примеры
выполнения задания по методике классификации больными шизофренией.

Больная А. провела классификацию, руководствуясь скончаниями написанных на карточках слов. Так, в одну группу она объединила мак, жук, в Другую - морковь, гусь,
тетрадь, лошадь. Отдельные группы она подобрала по количеству букв в словах: пила, рыба, коза, слон.

Больная П. при классификации выделила следующие группы: живые существа женского и
мужского пола: грибы, неодушевленные предметы мужского, женского и среднего рода:
растения мужского, женского и среднего рода; предметы, имеющие лишь множественное число; людей мужского и женского пола..

Во втором случае наглядно видно игнорирование больной существенных связей, вся
классификация проведена ею в основном по грамматическому принципу. Весы и часы
оказываются случайно в одной группе, но не потому, что они являются измерительными
приборами, а в связи с грамматическими особенностями этих слов. В основе классификации, проведенной больной П., не лежит какая-то единая система. Больная одновременно применила для классификации несопоставимые критерии.

Нередко больные шизофренией при классификации минуют первый этап выполнения задания и сразу же делят все карточки на две (живая и неживая природа) группы.
По характеру проведения классификации больными шизофренией нередко можно судить о
нарушениях у них целенаправленности мышления, приводящих к непродуктивности мыслительной деятельности, хотя выполнение отдельных достаточно сложных заданий
свидетельствует, что интеллектуальный уровень у них не снижен. Примером этого является приведенная выше классификация, построенная на несопоставимых критериях. Об этом же свидетельствует проведение классификации на разных уровнях обобщения - наряду с достаточно обобщенными нередко на основе выделения абстрактного признака группами
остается множество единичных, не рубрифицированных карточек ("Их ни с чем объединить
нельзя, они сами по себе"- говорит больной).

При выполнении заданий по методике исключения больные также производят обобщение
по несущественным, формальным признакам.

Больной Л. объединяет в одну группу ножницы, катушку и трубку - "все они имеют
сквозные отверстия, а наперсток имеет лишь входное отверстие". Он же объединяет весы, очки и часы и исключает термометр - "по принципу общности отношений деталей. Весы при
воздействии факторов внешней среды могут колебаться, у очков можно передвигать ушки, а часы имеют заводной механизм".

Легкость актуализации "слабых", чрезмерно обобщенных признаков обнаруживается, когда больному шизофренией предъявляют карточку, где изображены далекие друг от друга предметы. Здоровые обследуемые в таких случаях либо отказываются выполнить задание,
говоря, что эта карточка не содержит изображений трех предметов, которые можно было бы обобщить, либо дают обусловленно-формальное решение ("если вы настаиваете, то можно так... но это неправильно"). Больные шизофренией в этих случаях легко производят обобщение и отстаивают правильность решения задачи. Так, например, предъявляется карточка, на которой нарисованы роза, яблоко, шуба, книга.

Больной С.: "Роза, яблоко и книга имеют листья".
Больной О.: "Если в грамматике разбираться, то книга, роза, и шуба женского рода, а
яблоко - среднего рода".

При исследовании методикой исключения нередко у больных шизофренией обнаруживаются явления разноплановости мышления. Одно и то же задание больной выполняет в нескольких вариантах (иногда один из них правильный). При этом предпочтение какому-либо решению не отдается. Так, больная П. одно и то же задание решает двояко: "Можно объединить
монету, будильник и карманные часы и выделить стенные часы, так как они граненой формы. А можно выделить монету-это все часы по производству, а это деньги. Все зависит от постановки вопроса. Если по форме - то первое решение, а по производству - второе".

Больной Ж. объединяет в одну группу солнце, керосиновую лампу и свечу и исключает
электрическую лампочку. При этом он рассуждает следующим образом: "Электрическая
лампочка слишком пахнет цивилизацией. Цивилизация убила все, что оставалось в человеке хорошего. Вообще-то, нет надобности исключать ни один из этих предметов, но, руководствуясь подтекстом, я исключил электрическую лампочку. Кроме того, в ней нет очевидности горения, накала нити. Иначе были бы какие-нибудь лучи подрисованы. Таким образом, здесь могут быть два плана: первый-субъективно-индивидуальный, а второй - обусловленный необходимостью конкретного ответа на прямой вопрос". Задание, требующее обобщения измерительных приборов, больной решает так: "Здесь могут быть три плана. Первый план - я исключаю очки. При этом руководствуюсь нежеланием слепоты духовной. Очки - это символическая согласованность, свидетельствующая о слепоте. Второй план - при рассмотрении с позиций человеческой необходимости использования в быту - нужны все четыре предмета. Есть и третий план - все эти предметы, кроме весов, являются более единичными, цельными по своей природе". Эти явления разноплановости наблюдаются и при обследовании больных шизофренией другими экспериментальными методиками, предполагающими целенаправленную и последовательную деятельность (например, соотношение пословиц с фразами), так как разноплановость-проявление нарушения целенаправленности мышления (Б.В. Зейгарник, 1958).

Случайные, неадекватные ассоциации обнаруживаются в пиктограммах больных шизофренией. Следует отметить, что методика пиктограмм выявляет нарушения ассоциативного процесса часто тогда, когда они еще остаются незаметными при исследовании другими методиками.
Методика пиктограмм требует от обследуемого умения уловить общее в слове и рисунке,
хотя значение слова само по себе шире, чем то, что можно изобразить рисунком, и значение рисунка шире, чем слова, они должны лишь в какой-то части совпадать (Г.В. Биренбаум, 1934; Б.В. Зейгарник, 1958; А.Р. Лурия, 1962). Обнаруживаемые при исследовании методикой пиктограмм у больных шизофренией расстройства соотнесения абстрактно-смысловых и предметно-конкретных компонентов аналитико-синтетической деятельности можно расценивать как результат нарушения взаимодействия сигнальных систем. Этим же можно объяснить и то обстоятельство, что для больных шизофренией неравнозначными оказываются предметный и словесный варианты методики исключения.

При исследовании методикой пиктограмм больных шизофренией нередко отмечается своеобразная легкость, с которой они подбирают образы для опосредования. Пиктограммы,
особенно к словам абстрактного содержания, не представляют для них такой трудности, как для больных с интеллектуальной недостаточностью вследствие органического поражения мозга.

По Г. В. Биренбаум (1934), они отображают характерную для мышления этих больных "пустую" символику-это не присущая здоровым способность абстрагировать (высшее проявление психической деятельности), а вычурный, формальный способ искаженного отражения действительности, обусловленный аутизмом больного шизофренией.
С.В. Лонгинова (1972) разработала четкую систематику наблюдающихся у больных
шизофренией при исследовании методикой пиктограмм образов, избираемых для опосредования. Так, выделяется выбор образов, неадекватный по содержанию. Сюда относится выбор весьма отдаленного от заданного слова образа, например к слову "справедливость" - стакан с водой. Далее к этой группе пиктограмм С. В. Лонгинова относит пустой, выхолощенный, бессодержательный выбор, например использование для пиктограмм точек, линий.

При этом для опосредования избирается образ, лишенный сам по себе какого бы то ни
было содержания. Выбор на основе актуализации чувственного впечатления, например к слову "разлука" - темный квадрат ("Темный квадратик - это олицетворение печали, разлука обычно сопровождается печалью. Темный цвет соответствует настроению, которое бывает при разлуке"). Пиктограммы по созвучию: "отчаяние" - чайник. С.В. Лонгинова выделяет также пиктограммы, построенные с учетом какого-то фрагмента, обычно неудачно выбранного конкретной ситуацией, например к слову "надежда"-скамейка ("Когда надеются, то обязательно ждут. Стоя ждать неудобно").

Вторую, характерную для больных шизофренией, группу пиктограмм, по С.В. Лонгиновой, составляют основанные на неправильном выборе с потерей целенаправленности действия. Здесь - множественный тип выбора, когда для опосредования избираются образы нескольких предметов, конкретный выбор с расплывчатостью и с символическим объяснением, например к слову "разлука"- стена, мусорное ведро и человек ("Стена, мусорное ведро и человек сидит на этом ведре, обхватив голову, и думает, что снова один, Человека, как ненужную личность, бесполезность его существования, можно ассоциировать с мусором... Стена-символ одиночества..."); стереотипность выбора, когда для создания совершенно различных пиктограмм используется один и тот же узкий набор образов.

Б.Г. Херсонский (1982) установил тесную связь между характером пиктограмм и психическим состоянием больных шизофренией. В состоянии обострения отмечается резкое
снижение числа адекватных образов, смещение стереотипной установки, употребление букв.
Неадекватные ассоциации наблюдаются и в ассоциативном эксперименте. Речевая реакция
в этих случаях связана не со словом-раздражителем, а с каким-нибудь посторонним
раздражителем (зрительным, звуковым). Атактическая речевая реакция вообще не обусловлена наличием конкретного внешнего раздражителя.

У больных шизофренией в словесном эксперименте нередки низшие, примитивные (по А.Г. Иванову-Смоленскому, 1928) речевые реакции: эхолалические, отказные, по созвучию.
Причем количество их обычно возрастает с течением процесса. Иногда удается обнаружить
соответственно содержанию бреда наличие неиндифферентных словесных раздражителей. При
воздействии их оказывается заметно увеличенным латентный период, речевая реакция многословна, отражает бредовые переживания больного. Так, при ипохондрической форме
шизофрении такими неиндифферентными раздражителями оказываются названия болезней и
внутренних органов, в которые больные проецируют испытываемые ими неприятные ощущения.
В ассоциативном эксперименте нередко обнаруживается и своеобразное изменение восприятия слов больными шизофренией. Слова для них приобретают множественное значение в связи с различной трактовкой их составных элементов. В этих случаях можно говорить о расшатывании смысловой структуры слова (патологический полисемантизм, по М.С. Лебединскому, 1938). Примером этого может служить следующая ассоциативная пара в
словесном эксперименте: мужество - холостяк.

С преобладанием случайных, несущественных ассоциаций, с актуализацией "слабых"
признаков предметов и явлений связаны и наблюдающиеся у больных шизофренией явления
бесплодного мудрствования - резонерства. В результате специального патопсихологического исследования Т.И. Тепеницына (1965) описала структуру резонерства. Психологический анализ позволил автору установить наличие в структуре резонерства следующих компонентов: слабость суждений (выхолощенность ассоциаций, потеря целенаправленности, соскальзывания); непременное условия возникновения резонерства - аффективные изменения, проявляющиеся в в неадекватности выбора предмета обсуждения, в претенциозно-оценочной позиции больного и склонности к большим обобщениям по поводу относительно незначительных объектов суждения. Из аффективных изменений Т.И. Тепеницына выводит и такую особенность резонерства, как многоречивость, указывая, что это следствие неадекватной позиции больного к
ситуации. Отсюда же и многозначительность и своеобразный неуместный пафос высказываний.

Мы уже приводили образцы резонерских суждений больных шизофренией, наблюдающихся при
выполнении ими заданий по методикам исключения, пиктограмм. Особенно легко выявляется
резонерство методикой определения понятий. Вот примеры такого рода резонерских формулировок:

Пальто - предмет элегантности, которая подчеркивает вкус носящего. Кроме того, иногда
пальто защищает от холода и атмосферных влияний.

Дружба - это ассоциация нескольких взаимно одинаково развитых людей. В противном
случае они, если дружащие находятся в неодинаковой стадии развития своего интеллекта, не будут друг друга понимать, и дружба превратится в недружелюбие.

Выступает резонерство и при объяснении больными смысла прочитанных рассказов. Вот
как был понят больным рассказ "Колумбово яйцо":

"Колумб, прежде чем отправился в экспедицию, все предварительно взвесил: ибо самое
трудное - это подготовка к экспедиции, а не свершение. Что касается яйца, то теоретически оно не может стоять вертикально, так как разбитое яйцо - это уже не яйцо. Дело в том, что яйцо - это идея путешествия. Идеи бывают разные - осуществимые и неосуществимые. Поставив яйцо вертикально, Колумб продемонстрировал согражданам превращение идеи неосуществимой в осуществимую".

Представляет интерес понимание больными шизофренией переносного смысла пословиц.
При уже выраженном шизофреническом дефекте скрытый смысл пословиц оказывается для
больных недоступным - пословица трактуется формально. Примеры этого:

- Один в поле не воин.- Одному в поле скучно. Яблоко от яблони недалеко падает.-
Яблоко, как и все в природе, подчиняется закону Ньютона о всемирном притяжении. Не все то золото, что блестит.- Золото является золотом среди металлических изделий, а уголь среди истопных. Нефть - тоже золото, только черное.

Однако нередко (при относительно меньшей выраженности шизофренического дефекта)
больные, оперируя прежним жизненным опытом, дают правильное толкование пословиц. В этих случаях результативным является соотнесение пословиц с фразами. Наряду с правильными обнаруживаются ошибочные решения, часто по формально-лексическому сходству, например:

Не все то золото, что блестит.- Художник сделал статуэтку с позолоченной головой.
Цыплят по осени считают.-Цыплята вырастают к осени.

Иногда отсутствует и формальное сходство между пословицей и фразой. Объяснение
больными своего решения задания оказываются паралогическим, резонерским. Так, больной О. отнес к пословице "Плохую овцу из стада вон" фразу "Если сам отрезал неправильно, не следует винить ножницы". Мотивирует он это следующим образом: "Эти две фразы,
характеризующиеся однотипностью отношения к объекту. Плохую овцу удаляют из стада. А
если отрезал неправильно, то в досаде отбрасывают в сторону ножницы. Здесь однотипным
является то, что объект, который удаляется, виноват".

Обычно соотношение пословиц и фраз позволяет выявить и разноплановость - к одной и той же пословице больные относят несколько фраз и ни одной из них не отдают предпочтения, каждый вариант решения они считают правильным.

В тех случаях, когда такие ошибочные суждения единичны, эпизодичны, можно говорить
о соскальзываниях. Соскальзывания наблюдаются у больных шизофренией при их относительной сохранности. Б.В. Зейгарник (1962) относит соскальзывания к нарушениям
логического хода мышления и характеризует их следующим образом: правильно решая какое-
либо задание или адекватно рассуждая о каком-либо предмете, больные неожиданно сбиваются с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации, а затем вновь способны продолжать рассуждение последовательно, не исправляя допущенной ошибки.

Эти соскальзывания внешне напоминают наблюдающиеся при астенических состояниях
явления непоследовательности суждений. Однако у больных шизофренией ошибочные суждения возникают вне связи с истощаемостью, они обусловлены своеобразным нарушением
ассоциативного процесса, большей частью не корригируются исследующим. Даже при
разъяснении обследуемому, как следовало бы выполнить задание, он по-прежнему отстаивает свое решение, приводя резонерские, паралогические мотивировки. Кроме того, у больных шизофренией не удается уловить определенной связи между степенью трудности задания и появлением ошибочных суждений.

Соскальзывания легче обнаруживаются при исследовании методиками, содержащими множество примерно одинаковых по трудности заданий (классификация, исключение,
образование аналогий и т. д.). Так, правильно выполняя задания по методике исключения, обследуемый внезапно в одном из примеров объединяет катушку, трубку и наперсток и исключает ножницы ("по продолговатости, по вытянутости трубки"). Последующие более трудные задания он выполняет правильно. Когда исследующий показывает ему правильное решение, обследуемый говорит, что можно это задание выполнить по-разному, и отстаивает свое ошибочное суждение. И при отнесении фраз к пословицам у больных шизофренией также нередко наблюдаются соскальзывания, примеры которых приводились выше.

Представляют интерес исследования перцепционной деятельности больных шизофренией.
Проведенные экспериментально-психологические исследования (Ю.Ф. Поляков, 1965: Ю.В. Иванников, 1965; И.Е. Богданов, 1965) показали, что при шизофрении обнаруживаются
нарушения восприятия, проявляющиеся в своеобразных особенностях опознания зрительных
образов в условиях неполной информации - рисунков с неполными контурами изображения,
либо нечетких, расфокусированных при проекции на экран, изображений.

Мы совместно с Е.С. Вайнманом (1970) исследовали опознание зрительных образов больными шизофренией при другом построении опыта, когда задание с самого начала
представляет обследуемому возможность выдвижения тех или иных гипотез, менее ограниченных заданными условиями, менее предопределенных уже имеющейся зрительной
информацией. Такое построение эксперимента позволяет более полно проанализировать течение познавательных процессов во времени и их зависимость от логического строя и
целенаправленности мышления.

В связи с этим была избрана предложенная А.М. Парачевым (1965), построенная по принципу игры "Морской бой" методика логического решения задачи опознавания цифр, при
которой удается судить о последовательности рассуждений, о характере логической, операционной стороны мыслительных процессов при познавательной деятельности. Получены
данные, свидетельствующие о наличии при шизофрении расстройств познавательной деятельности, характер и степень выраженности которых зависели от глубины психического дефекта, нарушений мотивационного компонента поисковой деятельности. Отмечались выраженные нарушения логического строя деятельности - необычные ходы объяснялись соображениями симметрии или чередовались в шахматном порядке. Достигнутый успех недостаточно учитывался в дальнейшей поисковой деятельности. Иногда отмечались нецелесообразные, нецеленаправленные ходы даже тогда, когда была уже известна большая
часть искомой цифры. Немотивированные ходы носили характер соскальзывания на более низкий уровень выполнения задания. Выдвигались лишенные реальных оснований гипотезы. В отдельных фрагментах цифр улавливались сугубо формальные особенности. Например, увидев в найденном им фрагменте цифры 5 сходство с бумерангом, больной надолго отвлекался от выполнения задания и рассуждал о происхождении бумеранга и о вероятной возможности его обнаружения в таблице.

Отношение больных к опыту свидетельствует об определенном эмоциональном снижении.
Отсутствуют соответствие между количеством полученной информации и положительными эмоциональными реакциями, а также отрицательные эмоциональные реакции на стадии опыта, характеризующейся увеличением количества возможных гипотез. У части больных в процессе опыта все же отмечалось некоторое эмоциональное оживление за счет эмоций.

Рассуждения больных в процессе опыта носят характер резонерских, отличаются многословием, отсутствием содержания, отрывом от реальной ситуации. Часто больные в своих рассуждениях привлекают категории высшей математики, философские, хотя выполнение задания этого не требует.

Полученные данные демонстрируют наблюдающиеся у больных шизофренией расстройства такой стороны познавательной деятельности, как логический ход анализа и оценки информативности стимулов при опознавании зрительных образов. Причем эти расстройства
тесно связаны с характерными для больных шизофренией нарушениями мышления и аффективно-личностными нарушениями.

Для диагностики шизофрении важно исследование эмоциональных проявлений обследуемого. Характеристика эмоциональной сферы больных в клинике обычно является результатом субъективной оценки врачом поведения больного и его взаимоотношений с окружающей средой. В связи с этим понятно значение возможности объективно регистрировать в патопсихологическом эксперименте эмоциональные расстройства у психически больных, в первую очередь у больных шизофренией. Особенно трудно бывает оценить эмоциональность больных с еще не сформировавшимся грубым эмоциональным дефектом, при нерезко выраженных явлениях эмоционального уплощения ("неопределенный тип аффекта", по Я.П. Фрумкину и И.Я. Завиляяскому, 1970).

Впечатление об эмоциональных особенностях обследуемого складывается в процессе самого экспериментально-психологического исследования, даже без применения специальных методик. При этом учитывается характер установления контакта с обследуемым, его отношение к ситуации исследования, интерес к оценке исследующим его решения. Больные шизофренией часто безразлично относятся к патопсихологическому исследованию, замечание исследующего о неправ.ильности избранного модуса решения заданий не влияет на дальнейшую деятельность больного. Эмоциональные расстройства, наряду с искажением процесса обобщения, играют определенную роль в том, что ошибочные суждения больных шизофренией в эксперименте не корригируются.

В диагностике шизофрении психиатры большое значение придают отношению больного к
болезни, его личностной позиции в этом плане. Выяснению отношения к болезни в значительной мере способствует исследование самооценки по методике Т. Дембо и С.Я.
Рубинштейн. Для больных шизофренией характерно определение своего места по шкале
здоровья у ее полюсов. Обычно - это полюс абсолютного здоровья, и в беседе больные
мотивируют такое свое решение тем, что считают себя здоровыми психически и физически. "Я совершенно здоров,- говорит больной Я.,-а в больнице я нахожусь из-за мамы. Вот ее и спрашивайте о ее здоровье. Очевидно, она-то и больна". Иногда самооценка относится к противоположному полюсу, например при ипохондрической форме шизофрении и при некоторых вариантах бреда физического воздействия, протекающего с сенестопатиями. Здесь самооценка мотивируется болезненными представлениями о своем физическом здоровье. Однако особенности самооценки определяются не только доминирующим психопатологическим синдромом, но и стадией его развития. Так, на начальном этапе ипохондрического симптомообразования, когда испытываемые больным телесные ощущения особенно для него актуальны, это приводит к признанию себя соматически больным. При значительной давности течения процесса, когда оенестопатически-ипохондрические ощущения сменяются ипохондрически-бредовыми трактовками и теряют свою аффективную значимость, мы встречаемся и с самооценкой другого рода. Например, больной О. мотивирует свое решение при исследовании самооценки следующим образом: "Я здоров. В свое время состояние моего здоровья определяла флотская комиссия. Я был значкистом ГТО. Так что в отношении духовно-
физического состояния здоровья я не считаю себя больным. Правда, у меня легкие поражены туберкулезом и сгнили, но это условно. Здоровье человека - это его история".

Наблюдается и размещение отметки самооценки в других точках шкалы, обозначающее
некую "компромиссную" позицию больного. Так, больной П., располагает отметку между
полюсом и серединой шкалы и мотивирует это следующим образом: "Мнение врачей и мое о
моем состоянии расходятся. Возможно, моя нервная система и подвергалась заболеванию в
прошлом. Ведь со мной работала кибернетическая машина, а это не всегда проходит гладко- не все выдерживают. Поэтому и отбирают для работы с кибернетической машиной людей с наиболее устойчивой нервной системой. Та.к вот, с точки зрения врачей, это, возможно, и считается болезнью, но я придерживаюсь другого мнения, я совершенно здоров". Таким образом, и в этом случае мы имеем дело с кажущейся "компромиссностью" личностной позиции больного и отсутствием у него сознания болезни.

В определенной степени об аффективно-личностных нарушениях можно судить по результатам методик, направленных на изучение характера ассоциаций. При этом больше
данных удается получить при пользовании методиками, менее жестко определяющими решение задания, т. е. содержащими элементы проективности (словесный эксперимент, пиктограммы).

Как правило, набор слав-раздражителей для этого должен включать слова, насыщенные
эмоциональным содержанием (печаль, счастье, страх, любовь и т. д.). Особенно показательны в этом аспекте результаты обследований больных шизофренией методикой пиктограмм. Избираемые больными для опосредованного запоминания образы оказываются лишенными эмоционального содержания, а их связь со словом-раздражителем мотивируется больными порезонерски, с учетом не столько существенных, сколько "слабых" признаков. Примером этого могут служить следующие пиктограммы: к слову "печаль" - развернутая книга ("в книге Рокуэлла Канта есть печаль, сомнения, мировая скорбь"), к слову "героический поступок"- стрела ("я думаю о войнах древности"), "счастье"-две параллельные вертикальные линии ("счастье может быть полным только вдвоем"), "дружба"-папиросы ("есть такие папиросы "Дружба"), "сомнение" - часы с одной стрелкой ("сомневаюсь в их правильности").

Обнаружение таких пиктограмм позволяет прийти к заключению о наличии эмоциональных
изменений иногда даже в тех случаях, когда при обычном клиническом исследовании их трудно уловить.

При обследовании больных шизофренией по методу Роршаха (Л.Ф. Бурлачук, 1979) отмечается их своеобразно обобщающий подход к интерпретации слабоструктурированного
материала. При этом наблюдается значительное уменьшение количества "стандартных" форм, объясняемое тяготением этих больных к созданию неадекватного целого, к "необычному" обобщению. Примеры таких ответов: "какой-то сплав" (табл. 1), "собачье мясо" (табл. 1).

Коррелятом этих особенностей в мышлении можно считать искажение процесса обобщения.
Фактически отсутствуют кинестетические интерпретации, их количество даже меньше, чем у больных эпилепсией.

Проявлением выраженных эмоциональных изменений, эмоциональной тупост и в эксперименте является отсутствие каких-либо цветовых интерпретаций. Нередки абсурдные ответы типа "похоже на чужую собственность" (табл. VII). В интерпретациях больных шизофренией встречались неологизмы, в некоторых случаях интерпретация относилась больным к себе, например: "это человек, у него почки на месте, где у меня желудок" (табл. III). Нередки интерпретации "растительного" содержания, когда больной интерпретирует изображение как какое-либо растение: "цветок, который я выращиваю" (табл. VIII).

При исследовании по методу Вартегга (А.Т. Чередниченко, 1975) у больных шизофренией
обнаруживалось недостаточно аффективно-адекватное отношение к ситуации исследования.
Нередко больные принимались рисовать, не дослушав инструкцию, либо игнорировали ее.
Рисунки носили фрагментарный, нередко символический характер. Отмечалась диспропорциональность отдельных деталей рисунка. У некоторых больных рисунки никак не
соотносились со знаком- образцом. При этом отмечались стереотипии (при выраженном
психическом дефекте). Интерпретация рисунков носит формально-резонерский характер. Так, больной К. почти без связи с заданными знаками рисует неправильный четырехугольник. Этот рисунок он называет "Пища богов".

Часто в квадратах бланка у больных шизофренией встречаются обусловленные их
бредовыми переживаниями надписи, содержащие неологизмы, бессмысленные аббревиатуры.
Нередко больные продуцируют плоские, совершенно лишенные объемности, неоконченные изображения. Такого рода незавершенный (по П. И. Карпову, 1926, "с невыясненной формой") рисунок представляет отдельные штрихи, линии, части геометрических
фигур и т. д.

На рисунках апатичных больных линии едва заметны, рисунок получается бледным,
невыразительным.

По данным Э.А. Вачнадзе (1972), больные шизофренией используют для своих рисунков
в основном блеклые тона. При исследовании методом Вартегга больные пользовались цветными карандашами, однако раскрашивали изображенные на рисунке предметы часто неадекватно: руку - в ярко-красный цвет, звезду-в черный и т. п. Так же, как и при исследовании по Роршаху, у больных шизофренией отмечалось значительное снижение частоты появления "стандартных" признаков.

Существенные результаты в исследовании личностно-аффективных особенностей больного обнаруживаются при предъявлении картинок, отличающихся сюжетной незавершенностью и большой эмоциональной насыщенностью. С этой целью могут быть использованы репродукции картин, специально подобранные фотографии, некоторые рисунки из набора ТАТ (далеко не все рисунки этой серии-обладают для обследуемых перечисленными выше свойствами). По наблюдениям Н. К. Киященко (1965), больные шизофренией при исследовании с помощью этих рисунков либо ограничиваются перечислением элементов рисунка, либо дают формально-абстрактную его характеристику, нередко оторванную от конкретного содержания. Как правило, отсутствует субъективное отношение к содержанию рисунка, стремление как-то интерпретировать его содержание, не выделяется эмоциональный
подтекст.

В качестве примера приводим описание картины художника Маковского "Объяснение":
Больной Н.: "Молодой человек пришел к девушке. Очевидно, какая-то сцена. По всей
видимости, семейная драма или интрижка".
Больной П.: "Молодая чета в музее".

Такой же характер носят и описания больными шизофренией специальных рисунков серии
ТАТ:
Больной Н.: "Женщина сидит, пассивно задумавшись" (табл. 8FG).
"Мальчик думает активно: он над скрипкой сидит" (табл. 1).
Больной Н.: "Рвение человека к свету из темной комнаты" (табл. 14).
Больной В.: "Женщина сидит у окна" (табл. 8FG).
"Ленивый парень. Разве можно так с инструментом сидеть. Искусство нужно любить" (табл. 1).

Приведенные примеры не во всем однородны. Некоторые рассказы по рисункам лаконичны, выявляют присущий больным подход. Даже без просьбы исследующего больной как бы дает общую оценку показываемого рисунка, его рассказ сводится к резюмирующему впечатлению. В то же время больной В. дает несколько возможных версий развития сюжета по картине, каждая из них лишена эмоционального подтекста, позицию рассказчика можно охарактеризовать как созерцательную. Такой вариант ответа в методиках на исследование мышления свидетельствует о разноплановости его. Следует отметить, что и разноплановость мышления, по нашим наблюдениям, отмечается у больных шизофренией с
выраженным эмоциональным дефектом.

В рассказах некоторых больных отмечается общая стереотипная установка при описании
разных картинок, например, больной Н. все рисунки анализирует с точки зренияактивности или пассивности изображенных на них персонажей.

Несколько отличаются результаты исследования методикой ТАТ больных шизофренией,
осложненной алкоголизмом (В. М. Блейхер, Т. М. Красовицкая, 1980). Атипичность протекания шизофрении в этих случаях, по мнению большинства исследователей-клиницистов, заключается в меньшей выраженности личностного ущерба, в относительной сохранности эмоциональной сферы. У больных шизофренией, осложненной алкоголизмом, рудиментарны такие основные шизофренические симптомы, как аутизм и эмоциональная тупость, нередко у них проявляется своеобразная синтонность, относительно сохранна практическая приспособляемость. Эти клинические особенности были подтверждены экспериментальными данными. При исследовании методикой ТАТ у этих больных отмечалась известная эмоциональная сохранность, у них не наблюдались характерные для больных шизофренией с такой же давностью заболевания, но без алкогольной патопластики, лаконично-формальные "застывшие" сентенции. В то же время в рассказах по рисункам ТАТ проецировались болезненные переживания больных, особенно бредового характера. Так, по таблице, на которой изображены двое сосредоточенных мужчин - пожилой и молодой, больной составляет рассказ, лейтмотивом которого является тема заговора. В рассказах находило отражение отношение к ним больного- беспечно-эйфоричное или, наоборот, брюзгливо-недовольное. Отдельные суждения больных носили характер резонерских, однако в целом определение рисунка через краткую резонерски- формальную сентенцию не наблюдалось. Лексика обследуемых включала характерные для страдающих алкоголизмом колоритные жаргонные слова, что иногда придавало рассказу налет алкогольного юмора.

Таким образом, исследование обнаруживало своеобразный сложный "сплав" личностных свойств, присущих как шизофрении, так и алкоголизму, при известном смягчении первых.

Т.Н. Бояршинова (1975) обнаружила при исследовании методом ТАТ у больных вялотекущей шизофренией своеобразное в сюжетах рассказов по мере течения заболевания: от совершенно конкретного рассказа - к шаблонной стандартной последовательности определенных действий и далее к лишенному причинно-следственных
связей рассказу.

Эмоциональное снижение у больных шизофренией обнаруживается и при предъявлении им юмористических рисунков. Чувство юмора является одной из наиболее сложных, обобщенных форм эмоциональных проявлений, выявляющих личностные свойства человека, его отношение к ситуации (С. Л. Рубинштейн, 1940, 1976). Нарушения чувства юмора у больных шизофренией связываются со своеобразным расщеплением интеллекта и эмоций (А.С. Познанский, В.В. Дезорцев, 1970).

Наиболее рано нарушается юмористическое отношение к жизненным ситуациям, не являющимся, по С.Л. Рубинштейну, "претенциозно-юмористическими". В известной мере это
связано с недостаточной самокритичностью и проявлениями аутизма. Относительно длительное время более сохранным оказывается восприятие-явно юмористическ