Древнерусские башмаки х-хiv вв. Крепились с помощью ремешка, пропущенного через ряды дырочек в области щиколотки. При таком способе крепления башмак подходил для ноги с любым подъемом.

Башмаки украшали вышивкой, в VIII-Х вв. главным образом орнаментальными полосками на середине носка. Их делали путем прошивки мелкими стежками (табл.69,2).

В Х-ХШ вв. башмаки украшали более разнообразной вышивкой. Преобладал растительно-геометрический орнамент. Найдены башмаки с узором не только в виде побегов, кринов, представляющих растительно-травчатый орнамент (табл. 70, 12, 13), но и с узором в виде ромбов (табл. 70, 9), кругов (табл. 70, 7) и стреловидных фи­гур (табл. 70, 13). Вышивали шерстяными, льняными и шелковыми нитками. Их красили в красный, зеленый и другие цвета. Контуры рисунка вышивали швом "назад иглой", или, как его еще называли, "веревочкой". Кро­ме вышивки, башмаки украшали с помощью продержки цветных нитей и узких ремешков через ряды дырочек в коже (табл. 69, 2; 70, 14).

В ХIII-ХIV вв. в качестве украшения башмаков начали применять тиснение. Обычно это ряды параллельных насечек между элементами растительно-геометри­ческого орнамента на носке башмака.

Сюжеты вышивок на башмаках говорят о единстве орнамента на предметах быта и искусства. Аналогии узорам вышивок можно найти на тканях, на украшениях с эмалями, в резьбе по дереву, а также на фресках.

В Древней Руси, помимо общих названий обуви -"обуща", "обутель", "обутие", известных с XI в., - существовало большое количество названий, связанных с конкретными типами обуви. Башмак - наиболее позд­нее из них и к тому же явно заимствованное из тюркских языков. Появилось оно не ранее XV в.

Ранее на Руси в значении мягкие башмаки, вероятно, употребляли термин "черевья", восходящий к общеславянской лексике. Происходит он от названия материала - мягкой кожи с чрева (живота) животного. Можно предположить, что термин "черевья", встречающийся в Повести временных лет под 1074 г. и истолкованный Срезневским как разные виды обуви, относился именно к тому типу обуви, который позже будет называться башмаками. Это тем более вероятно, что слову "баш­мак" в украинском языке соответствует слово "червик".

Древнерусские башмаки изображены на миниатюрах Радзивилловской летописи (Арцихоеский А.В., 1944. С. 26, 27; История русского искусства, 1953. С. 39).

Башмаки в Х-ХШ вв. были типично городской обувью. Но, судя по находкам в курганах, их носило и сельское население.

Сапоги (тип 2). Излюбленным типом обуви на Руси были сапоги и полусапожки. Они отличались друг от друга только по высоте голенищ, развитие их шло в одном направлении, поэтому они рассматриваются в едином типологическом ряду.

Сапоги домонгольской Руси можно разделить на два подтипа: сапоги, скроенные из крупных кусков кожи с цельнотянутыми голенищами и скроенные из нескольких мелких деталей.

Первый подтип дает множество вариантов кроя. Один из них представлен сапожками из Новгорода. Верх был цельнотянутым, о чем свидетельствует крой. Голенища сапог сделаны из двух половинок, причем передняя часть образует головку и переходит в голенище, а задняя соответствует заднику и тоже переходит в голенище (табл. 69, 8). Этот экземпляр представляет собой наиболее ранний образец сапог. Он датируется XI в.

Аналогичный сапожок найден и в более поздних слоях Новгорода, у него на голенище были сделаны дырочки для продержки ремешка (табл. 69, 7).

Подошвы у таких сапог имели округлые очертания носка и пятки. Верх сапога сшивался тачным швом, подошвы пришивались выворотным швом. Носили их подростки и дети. Варианты подобных сапожек известны по находкам в Пскове.

В слое Х1-ХП вв. обнаружен сапог, верх которого состоял из трех частей.

Интересны также сапожки, найденные в Пскове в постройке XII в. Верх их состоял из двух частей: одношовного голенища и головки (табл. 69, /2). Оба варианта кроя псковских сапожек имели подошвы с округлыми очертаниями носка и пятки. Верх сапог был сшит тач­ным швом, подошвы пришивались выворотным швом. На голенищах сапог шли прорези для продержки ре­мешка. Описываемые сапоги принадлежали подросткам. Очевидно, псковские сапожки были более поздними по сравнению с новгородскими. У них прослеживает­ся постепенная детализация кроя, выделение головки в самостоятельную деталь. Тенденция к детализации кроя является хронологическим моментом, она характерна для всех типов обуви.

Голенища от сапог, аналогичные псковским, найдены и в Полоцке. Они имеют форму раструба и прорези для продержки ремешка. Судя по найденным в Новгороде голенищам такие сапоги крепились к ноге не только вокруг щиколотки, но и под коленом (табл. 69, 10).

Для сапог второго подтипа (детальнокроенные) хара­ктерна дальнейшая детализация кроя, в частности выде­ление задника (табл. 69, 1], 17). Подобные целые сапоги найдены в Новгороде и Пскове. Они имеют не только такие самостоятельные детали, как головки и задники, но и кожаные прокладки под ними для укрепления нижней части сапога, что свидетель­ствует о тенденции к зарождению обуви жестких форм и что позже, в ХIV-ХV вв., приведет к появлению каблука (табл. 69,24, 25).

Очевидно, в Х-ХШ вв. было множество переходных видов сапог, поэтому в слоях древнерусских городов на­ходят не только задники разнообразного кроя, но и цельнотянутые голенища, рассчитанные на подошвы с округлыми и удлиненными очертаниями в области пят­ки (табл. 69, 15, 20). Они как бы повторяют покрой баш­маков. Изредка встречаются сапоги с удлиненным при­поднятым носком. Подобные сапоги станут популярными в XV в.

Все сапоги ХIV-ХVI вв. хранят традиции края домонгольских сапог: задники с треугольным вырезом и подошвы с удлиненными язычками, выполняющими конструктивное и декоративное назначение (табл. 69, 23, 24). Да и сам наборный каблук явился результатом усовершенствования многослойной прокладки у подошвы сапог, бытовавших в XII в.

Итак, в развитии сапог наблюдается известная последовательность. Судя по новгородским находкам в Х-ХI вв. количество их еще невелико. Это сапоги цельнотянутые. Затем появляются сапоги детальнокроен­ные. В XII в. они сосуществуют. Далее появляются сапоги жестких форм, которые в XIV в. вытесняют как мягкие сапоги, так и мягкие башмаки.

Найденные в Новгороде сапоги, как правило, без орнамента; сохранившиеся единичные детали сапог с орнаментом (голенища, головки и т.д.), относящиеся к ХIV-ХVI вв., говорят о единстве орнаментальных сюжетов и их исполнении как на сапогах, так и на башмаках (табл. 70, 1-4). С XV в. широко распространяется тиснение на головках сапог, что характерно для более толстых и жестких кож, а не для тонких и мягких кож, применявшихся в домонгольское время (табл. 70, 5).

Древнерусское название "сапогъ" тоже тюркского или праболгарского происхождения. В начале II тыс. этот термин вытеснил славянское название обуви с высоким голенищем — "скръня" (с корнем, обозначавшим шкуру животного).

Сапоги носили богатые люди. Непременной принадлежностью княжеской одежды были цветные сапоги, нередко расшитые жемчугом и бляшками. Так, на фреске ХП в. в ц. Спаса-Нередицы в Новгороде князь Ярослав Владимирович изображен в желтых сапогах, украшенных жемчугом. В "Изборнике Святослава" 1073 г. на групповом портрете семьи Святослава можно видеть самое раннее изображение сапог с характерными загнутыми носками: князь Святослав - в синих сапогах, сын его Ярослав - в красных.

Поршни (тип 3). Наиболее простой и распространенной обувью в Древней Руси были поршни. Их можно разделить на два подтипа: цельнокроенные (подтип 1) и детальнокроенные, или, как их называют, составные (подтип 2). Их делали не только из мягкой дубленой кожи, но и из сыромятной.

Поршни цельнокроенные делали из куска кожи разной формы. Для первого варианта кроя использовали прямоугольный кусок кожи (табл. 69, 21). Поршни Х1-ХШ вв. делали путем простейшего стягивания куска кожи в области носка и пятки лыковым или кожаным шнурком, пропущенным затем через одиночные прорези на бортах. Шнурки стягивали поршень и завязывались вокруг ноги поверх штанов, чулок или обмоток. Такие поршни просуществовали в быту крестьян до XX в.

По способу формирования поршни прямоугольного кроя можно разделить на несколько видов. Так, помимо простейшего стягивания, некоторые поршни делались таким образом, что при формировании носка образовывался красивый плетешок (табл. 69, 27).

В XIV в. в слоях древнерусских городов появляются поршни, у которых носок и пятка уже не затягиваются ремешком, а зашиваются нитками (табл. 69,18), что связано, очевидно, с использованием более жестких кож.

Своеобразные поршни существовали с Х в. в Белоозере. Они также делались из прямоугольного куска кожи, но имели своеобразные вырезы в области носка. Такие поршни не затягивались, а сшивались.

Второй вариант поршней из целого куска кожи - поршни из шестиугольного куска кожи (табл. 69, 13). По краю носка и пятки они снабжены дырочками для затягивания шнурком, а вдоль подъема и носка располагались диагональные прорези для шнуровки. По бокам также имелись прорези. Пропускавшийся через них шнурок крепил поршень к ноге. Эта ременная поддержка называлась позднее "сборами". Такие поршни в науч­ной литературе называют "ажурны. Они известны в слоях древнерусских горо­дов с XI в.

Подтип 2 представляют поршни из нескольких со­ставных деталей. Известно два варианта их кроя: из двух и из трех частей. Поршни первого варианта известны в Новгороде с XI в. Основная часть заготовки включает подошву, задник и бортики. Она имеет вид неправильного прямоугольника со срезанными углами в носочной части. Меньший фрагмент кроя имел вид треугольника. Основная заготовка загибалась по ноге, а кусок треугольной формы вшивался на подъеме. По сторонам поршня находились прорези для продевания шнурка.

Поршни второго варианта состояли из основной части заготовки, включавшей подошву и задник, отдельно подкроенного носка треугольной формы и пришитой по борту полоски кожи с поперечными прорезями, через которые пропускался шнурок. Все детали сшивали нит­ками (табл. 69, 22). В Старой Ладоге найден целый поршень этого варианта. Он датируется XVI в. Таким образом, поршни из трех деталей можно рассматривать как результат усовершенствования поршней домонгольской поры.

Термин "поршень". И.С. Вахрос выводит из прасла-вянского корня "ръчх". Лек­семы, образованные от этого корня, означали что-либо мягкое, рыхлое: поршни делали из мягкой кожи, из порхлых ее частей, расположенных на брюхе животно­го. Древнерусское наименование поршня - "прабошънъ" - встречается только в понятиях Х1У-ХУ вв., но для живого языка этого времени оно не характерно.

Поршни были обувью беднейших горожан и крестьян.

Обувь жестких форм (II группа).

Туфли (тип 7). Как мы могли видеть выше, элементы жесткой формы - укрепляющие прокладки из кожи - использовали в некоторых типах древнерусской обуви еще в домонгольское время. Окончательно традиция изготовления обуви жестких форм сложилась позже, в ХIV-ХV вв. Наиболее ранним типом обуви жестких форм можно считать туфли, характерной чертой которых было наличие жесткой подошвы и низкого бортика.

По крою они делятся на два подтипа: туфли из цельного верха и подошвы (подтип 1) и туфли из детально-кроенного верха и подошвы (подтип 2).

Для изготовления туфель первого подтипа применяли два варианта кроя: со швом сбоку (табл. 70, 75-79) и со швом сзади (табл. 70, 76). Туфли скреплялись шнурками на подъеме или с внутренней стороны щиколотки. Иногда они украшались резьбой на подъеме, аналогии подобным туфлям есть в средневековых городах Западной Европы, особенно в польских.

Туфли второго подтипа (детальнокроенные) известны по находкам в Минске, в слоях конца XIII в.. Развитая их форма встречена в Старой Ладоге, в слоях ХVI-ХVII вв. Они имеют глубокую головку с язычком на подъеме, составной задник с прокладками, трехслойную подошву с широким низким наборным каблуком, который был прикреплен деревянными шпильками и прошит дратвой. Детали верха сшивались тачным швом, а верх с подошвой - сандальным. Туфли на ноге закреплялись с помощью ремешка, который кроился вместе с внутренней половиной задника и был пропущен через прорези на язычке.

Широкое распространение туфель в Западной Евро­пе и концентрация их находок в западных регионах Руси позволяют связать их появление с оживлением запад­ных контактов русского государства. Однако предпосылки для появления обуви жестких форм были в кожевенном деле домонгольской Руси. Описанная обувь позволяет проследить преемственность видов кроя и орна­ментации от Х в. до эпохи Московской Руси.

Не менее важен и другой вывод: обувь может быть своеобразным этническим индикатором пестрого по составу городского населения Древней Руси. Например, народы Поволжья IХ-Х вв., принадлежащие финно-угорской группе, носили своеобразного кроя поршни. Именно такие поршни найдены в Белоозере. Башмаки с характерной удлиненной пяточной частью генетически связаны с общеевропейской формой обуви, уходящей в глубь веков. На нашей территории они найдены в ранних слоях Старой Ладоги и в ряде городов северо-запада Руси.

Наконец, находки обуви в культурном слое древнерусских городов могут служить и хронологическим опознавателем. Формы обуви эволюционировали, изменялась технология их производства и способ орнаментации. Все это дает возможность датировки, особенно для находок в культурном слое с нечеткой хронологией (табл.69).