Спортивные рекорды и прикладные эксперименты

 

Спортивные рекорды — пoгружение в непроизвольном снаряжении

Имя	Глубина (м)	Местность	Дата	Утверждено CMAS
Раймондо Буше		Неаполь (Ит.)		да
Эннио Фалько и Альберто Новелли		Неаполь (Ит.)		да
Раймондо Буше		Капри (Ит.)		да
Эннио Фалько и Альберто Новелли		Рапалло (Ит.)		да
Америго Сантарелли		Чирчео (Ит.)		да
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	сент. 1960	да
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	окт. 1960	да
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	авг. 1961	да
Энцо Майорка		Устика (Ит.)	авг. 1962	да
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	авг. 1964	да
Энцо Майорка		Ачирсале (Ит.)	июль 1965	да
Тетаке Уильяме		Раротонга (Полинезия)	сент. 1965	нет
Жак Майоль		Фрипорт (Багамские острова)	июнь 1966	нет
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	нояб. 1966	да
Энцо Майорка		Куба	сент. 1967	да
Роберт Крофт		Форт-Лодердейл (США)	дек. 1967	нет
Жак Майоль		Форт-Лодердейл (США)	июнь 1968	нет
Роберт Крофт		Форт-Лодердейл (США)	авг. 1968	нет
Жак Майоль		Ито (Япония)	сент. 1970	да

 

Прикладные эксперементы в непроизвольном снаряжении

Энцо Майорка		Оньина (Ит.)	авг. 1971	нет
Энцо Майорка		Оньина (Ит.)	aвг. 1972	да
Энцо Майорка		Генуя (Ит.)	авг. 1973	да
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	нояб. 1973	да
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	июль 1965	нет
Энцо Майорка		Сорренто (Ит.)	июль 1965	нет
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	окт. 1975	нет
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	нояб. 1976	да
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	нояб. 1981	да
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	окт. 1983	да

Спортивные рекорды — погружение в постоянном снаряжении

Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	aвг. 1974	да
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	сент. 1976	да
Жак Майоль		Эльба (Ит.)	окт. 1976	нет

 

Спортивные рекорды - погружение в постоянном снаряжении по новым правилам

Стефано Макула		О-в Джильо (Ит.)	сент. 1978
Марио Имбечи		Сиракузы (Ит.)	сент. 1978
Нуччо Имбези		Сиракузы (Ит.)	сент. 1978
Энцо Майорка		Сиракузы (Ит.)	сент. 1978
Стефано Макула		Италия
Энцо Лиистро		Италия
Нуччо Имбези		Италия
Стефано Макула		Италия	окт. 1981
Жак Майоль		Италия	нояб. 1981

 

 

Вы заметили, что в таблице четыре части. Сначала — с 1949 до сентября 1970 г.—показаны рекорды чисто спортивные, установленные в варьируемом снаряжении. Затем, с 1971 до октября 1983 г.,— глубины, достигнутые во время прикладных экспериментов, также с варьируемым снаряжением. В третьей и четвертой частях — рекорды, полученные в постоянном снаряжении.

 

Рекорды погружения в апноэ были утверждены Всемирной конфедерацией подводной деятельности (CMAS), однако перед лицом опасности, которой подвергаются атлеты и их команды, CMAS решает прекратить подобную регистрацию следующим сообщением., которое остается в силе и по сей день: “По решению Исполнительного комитета от 5 декабря 1970 г. водные погружения в глубоком апноэ исключаются из разряда занятий спортом и рассматриваются в рамках экспериментов прикладного характера. Медицинские протоколы предупреждений и содействия, предусмотренные в соответствующих правилах, будут применены, учитывая особенности каждою эксперимента. Рекорды на приобретение спортивного титула не утверждаются, но достижение новых глубин, осуществленное вследствие эксперимента, признается”.

 

Таким образом, после этой даты я продолжаю направлять свои усилия только на настоящее исследование, а не на спорт.

 

Экспедиция “Горное озеро”

 

В конце марта 1978 г. ранним утром в Миланском аэропорту я встретился с моими двумя верными сотрудниками-фотографами Марио Бенна и Бруно Риццато и с профессором Пьером Джорджио Дата — начальником экспедиции “Горное озеро”, организованной Институтом физиологии человека г. Киста под покровительством Министерства народного образования и Министерства иностранных дел. В нее входили кроме нас врачи, физиологи, подводники-апноисты, кинооператоры и журналисты, всею семьдесят человек разных национальностей.

 

Нашим основным объектом было озеро Уакракочо на высоте 4650 м над уровнем моря, затерянное среди самых высоких пиков Перуанских Анд. Из 132 типов предусмотренных экспериментов (от изучения поведения человека и животных до наблюдения за ионизацией воздуха) меня интересовали больше всего те, которые проводились в озере. Речь шла о наблюдении за реакцией организма (с аквалангом сжатого воздуха или чистого кислорода или в апноэ в условиях сильной гипоксии, кислородного голодания вследствие пониженного содержания кислорода в организме или в отдельных органах и тканях), чтобы подучить, таким образом, не известные пока данные о подводной физиологии с точки зрения сердечно-сосудистой, дыхательной, гемодинамической и опорно-двигательной систем. Мои товарищи апноисты Габриэль Кови, Джильоли и Риццо, впрочем, как и я сам, горели нетерпением погрузиться на этой высоте. Прежде всего потому, конечно, что до нас никто ничего подобного не делал. А есть ли кто, кого не влечет Неизвестное? И потом было действительно любопытно узнать, правда ли все то, что теоретики рассказывают о частичном уменьшении кислорода на 5 тыс. м и его действии на человека. Они не ошиблись. Через восемь дней акклиматизации, включающей четырехдневное пребывание в чарующем центре отдыха Тарма, затерянном в глубине зеленой долины на высоте 3200 м, и другую четырехдневку в горном центре Морокоча (8 тыс. жителей), где находилась наша база в окружении ландшафта, напоминающего лунный, недалеко от Института биологии Анд, мы смогли спуститься под воду.

 

Но вы спросите, почему мы выбрали Перу? Очень просто. В Европе на меньшей высоте озера не являются достаточно глубокими, другие полностью покрыты льдом или недоступны. Здесь же, напротив, все условия лучше. Область обитаема и обслуживается самой “высокой” железной дорогой в мире (4843 м на горе Тильо-Липа) и вполне приемлемой автострадой, вдоль которой “пролетают” и даже “садятся отдыхать” летающие тарелки (НЛО), если верить многочисленным плакатам примерно следующего содержания: “Летающие тарелки существуют!” или: “Подготовим встречу НЛО, чтобы спасти человечество!” И НЛО, прилети они, не могли бы не проследовать в направлении, указанном огромным “канделябром”, высеченным на склоне песчаного холма вблизи Паракаса на берегу моря. Тайна, которая вместе с рисунками пустыни Наска заставляет задуматься.

 

Однако вернемся к нам. В Морокоче уже проводились важнейшие работы таких специалистов, например, как доктор Карлос Монже, но под водой — никогда. Профессор Дата и доктор Монже были, таким образом, особенно заинтересованы поведением и реакцией организма апноистов.

 

В первые дни мы не выдерживали в апноэ более 20 секунд в воде, температура которой была 8°С на поверхности и 4°С на глубине 22 м. Однако всего через две недели это время учетверилось, и я мог сделать апноэ на этой глубине в 1 минуту 57 секунд. Я убежден, что, останься мы дольше на этой высоте, мы достигли бы и большего. Было бы не к месту останавливаться здесь на результатах, которые медики и физиологи экспедиции уже опубликовали. Замечу только, что самым важным для специалистов-апноистов оказалось резкое увеличение у испытуемых количества красных кровяных телец с 4 млн. до 7 млн. и более в 1 мм3. После периода акклиматизации и приспособления, продолжительность которого весьма субъективна и редко следует теоретической кривой, апноист очень скоро начинает чувствовать положительный эффект от этого увеличения. Иначе говоря, организм, особенно тренированный, приспосабливается к новым условиям, предписанным окружающей средой.

 

Каким образом?

 

Происходит это вследствие повышения работоспособности сердца, улучшения деятельности сердечной мышцы, расширения объема коронарной сети, гипертрофии правого желудочка и увеличения артериального легочного давления.

 

И как же все это можно проконтролировать?

 

При помощи аппаратуры. Настолько же сложной и необычной, насколько и дорогостоящей.

 

1) Подводный рентген.

 

Первая подводная машина лучей-Х, точный радиоскопический и радиологический прибор, позволяющий не только фотографировать легкие апноиста на различной глубине, но также и наблюдать их на телевизионном экране на поверхности. Таким образом, наконец стало возможным наблюдение таких явлений, как перемещение крови, легочное напряжение, контроль непосредственно под водой за самим сердцем и легкими. Значительно, не правда ли?

 

2) Зонды и катетер.

 

Г. Гобби проявил смелость, позволив ввести себе в легочную артерию тончайший зонд, который, пройдя через сердце, поднялся до точки с наибольшим легочным давлением. Затем Гобби нырнул в апноэ несколько раз до 15 м с этим введенным в руку зондом, который постепенно наполнялся кровью. Подобный эксперимент не имел прецедентов и дал богатый материал для будущего апноэ.

 

3) Автономный четырехканальный подводный регистратор.

 

Этот аппарат в состоянии контролировать сердечные, мышечные и сосудистые характеристики, фиксируя одновременно глубину и температуру воды. Таким образом, были получены высококачественные электрокардиограммы и данные об артериально-легочном давлении.

 

Чему служили все эти эксперименты в апноэ на озере Уакракочо? Научные результаты были опубликованы профессором Дата; мы об этом поговорим далее. Что же касается меня, то я на себе почувствовал, как функционирует система размножения красных кровяных телец. После всего лишь двухнедельного пребывания на высоте 4600 м, погружения, которые я совершил в Лиме, были весьма значительны. Я задержался в Лиме всего на два дня, так как должен был отправляться в Амазонию; однако беседы с другими апноистами экспедиции подтвердили мои наблюдения, они также заметили, как возросло их апноэ.

 

Несравненный Хаджи Статти

 

Значительно раньше наших современных чемпионов существовали люди, способные на невообразимые доблести в деле апноэ. Одним из них был Хаджи Статти. Скромный ловец губок из маленького порта Сими в Греции, он, говоря по правде, не производил впечатления чего-то особенного: рост около 1 м 75 см, вес 60 кг, телосложение худое и костлявое, нормальная мускулатура на обычном торсе. Все звали его Георгиос, и он даже не думал в то время, что его имя станет почти легендарным.

 

1913 год, Статти — 35 лет. Его вызывают на борт самого большого броненосца итальянского флота, “Королева Маргарита”, стоявшего на якоре в заливе Пикадья у острова Скарпанто в Эгейском море. Вызывают из-за того, что провалились многочисленные попытки вытащить цепь и один из огромных якорей военного корабля, упавших на дно на 80-метровой глубине (в катастрофе погибли несколько моряков и помощник старшего офицера). Хаджи обещает командиру корабля и главному врачу Джузеппе Музенго за определенное вознаграждение отыскать цепь и закрепить на ней необходимые крюки и канаты, чтобы поднять ее снова на борт. Никто из экипажа “Королевы Маргариты”, и в особенности медики, в это не верит. Во время предварительного осмотра выясняется, что Хаджи Статти не способен задержать дыхание больше чем на 45 секунд.

 

- О-о... под водой,— говорит Статти,— это совсем другое дело.

 

(Дальше мы увидим, насколько он был прав.) Врачи констатируют, что его жизненная способность вполне нормальная, грудная клетка 92 см в окружности, при вдохе — 98 см, при сильном выдохе — 80 см. Ничего необычного! Его пульс немного учащен: 80 — 90 в минуту. Количество вдохов в минуту от 20 до 22. Отмечают легочную эмфизему (расширение легких, вызванное гибелью эластичных элементов легочной ткани и заменой их неподатливой соединительной тканью) нижней части легких, сниженную слуховую функцию (эта особенность, как мы поймем дальше, и составляла главное преимущество Хаджи Статти). Врачи “Королевы Маргариты” (их отчет сохранился в Архивах исторического отдела итальянского военно-морского флота в Риме) не рискуют позволить этому человеку погружаться в подобном состоянии. Однако он хорошо знает свое ремесло, занимаясь им с 10-летнею возраста. Всему побережью известно, что ему случалось оставаться до 7 минут под водой и что он способен погружаться до 100 м без особых проблем. Когда его спрашивают, что он при этом испытывает, он отвечает:

 

- Чувствую всю тяжесть моря здесь, на плечах. (Впрочем, и я это испытал, это верно.)

 

- А необходимость дышать?

 

- Я не забочусь об этом. У меня узкое горло (говоря технически, гортанная щель — в известном смысле клапан, блокируемый под действием давления); я чувствую себя немного стесненно, но не думаю о том, что должен дышать.

 

(На самом деле вступает в действие явление “blood shift” — перемещение крови, известное у всех морских млекопитающих, но только недавно открытое у человека, чему способствовали Боб Крофт и я сам.)

 

В течение нескольких дней Хаджи Статти, его брат и команда апноистов-греков, погружаясь на глубину от 60 до 80 м, находят цепь и якорь. Всеобщее изумление. После приблизительно трехминутною погружения Хаджи Статти весело поднимается на мостик корабля. У него совсем не утомленный вид. Как? Почему? Спрашивают все, но с ответом на бесчисленные вопросы придется подождать 60 лет.

 

Некоторые медики в то время робко предлагали теории, заставляющие задуматься. Говорят о каком-то “кожном дыхании” газами, растворенными в воде на этой глубине, изыскивают “наследственные факторы”, обсуждают (что более реалистично) прогрессивную тренировку, однако все признают, что в этом необычном эксперименте выносливость Хаджи Статти больше вызывает удивления, чем доверия, и, несмотря на свидетельства, серьезнейшие медицинские доклады, выполненные с абсолютнейшей достоверностью, предпочитают избегать этой темы и не слышать разговоров о Хаджи Статти.

 

По стопам Хаджи Статти

 

Лично я всегда верил в эту историю, потому что мои изучения предмета часто указывали на схожесть человека в определенных аспектах со своими собратьями — морскими млекопитающими и, следовательно, на потенциальную способность к неожиданным подводным деяниям. И потом я всегда любил то, что может будоражить мечту.

 

Наконец, наступил момент для тщательного изучения искусства Хаджи Статти, тем более что CMAS согласилась со мной в необходимости исследований глубоководных погружений с настоящего времени и в дальнейшем, вне рамок ее спортивной деятельности, исключительно ради прикладных экспериментов. Мои прошедшие опыты и спортивные попытки привели меня к пониманию того, что есть нечто гораздо более возбуждающее страсть, чем мания рекордов, славы или подводная охота (какая разница, чем больше — метром или рыбой), и это — изучение апноэ в глубоководном погружении. Хаджи Статти стал как бы лейтмотивом нового замысла; исследования “рефлекса погружения” в человеке и сравнительного поведения его возможных механизмов приспособления; его водного предрасположения; его близости к своим собратьям — морским млекопитающим. Таким образом, возникла необходимость изучения теоретического предела апноэ (терпимость к давлению, а также к прямому действию его на клетки, на объем крови, который организм может переносить во время явления blood shift, на окисление крови). Замысел действительно очень обширный и рассчитан на многие годы.

 

Проект апноэ на 100 мeтров

 

Первый период начался 7 октября 1973 г. на острове Эльба и закончился 9 ноября. За эти 22 дня я совершил 53 noгpyжения. Среди них: 18 между 50 и 60 м; 9 — от 60 до 80 м; 3 — от 80 до 86 м; 12 из этих погружений продолжались свыше грех минут. Эксперименты, проведенные группой доктора Джанкарло Риччи из Ливорно и молодым доктором Сандро Маррони из Милана, состояли из серии подводных психомоторных гестов, снятия основных психологических параметров во время погружения и изучения сердечного режима работы. Новые правила CMAS. относящиеся именно к такого рода погружениям, были соблюдены. Предварительные медицинские протоколы предупреждения и помощи были приспособлены к нуждам каждого эксперимента. Таким образом, рекорды на присуждение спортивных титулов не устанавливались, но фиксировалось достижение максимальной экспериментальной морской глубины, в ходе чего доктор Маррони снял на моей сонной артерии сердечную пульсацию, состоящую всего лишь из 28 ударов в минуту при нормальном ритме 64.

 

Второй период продолжался с 7 октября по 24 ноября 1974 г. Ужасная пора. Плохая погода и различные неполадки каждый раз мешали нам, когда мы собирались подойти к рекордной глубине. В общей сложности 27 дней эффективных погружений из общей суммы в 46, более трех минутных — 15; 6 — на глубине от 50 до 60 м; 9 — от 60 до 80 м; 17 дней полностью посвящены новым научно-медицинским экспериментам, в которых принимали участие доктор Джанкарло Риччи, гематолог доктор Джанкарло Оджиони и его помощники. Впервые в истории погружений римской группе лектора Оджиони удалось взять подводные пробы крови у различных ныряльщиков в апноэ и с автономным скафандром. Еще и сегодня во всех медицинских кругах, связанных с подводными делами, говорят об эксперименте с пластиковым катетером, который мне ввели в вену правой руки до уровня верхней полой вены, недалеко от сердца. Этот опасный опыт позволил также измерить давление внутри грудной клетки во время погружения на 50 м и после него и устранить сомнения относительно явления blood shift у человека. А доктор Феррара испытал портативный электрокардиограф фирмы “Сименс”, с помощью которого была выполнена отличная электрокардиограмма до, во время и после погружения на глубину 62 м (пульсация на этой отметке составила 33 удара в минуту).

 

Третий период — с 15 сентября до 25 октября 1975 г. Все физиологи, работавшие с нами в предыдущие годы, находятся здесь. Новые наблюдения, сделанные гематологами, касаются изменения давления внутри грудной клетки и увеличения числа красных кровяных шариков и тромбоцитов у апноистов. Эксперименты проходят под бдительным оком CIRSS на максимальной отметке 92 м. Сравнивая результаты двух предшествующих лет. отмечается существенное увеличение времени апноэ и достигнутых глубин. Общее число погружений — 65; более 3 минут — 31; погружений на 70 м — 12; на 80 м и больше — 6; свыше 90 м — 4.

 

Четвертый период — с 15 сентября по 25 ноября 1976 г. К нашему обычному научно-медицинскому экипажу решила присоединиться новая группа исследователей. Это профессор Пьер Джорджио Дата, директор Института физиологии человека в Турине и Киета и его шесть сотрудников. Я посвятил им несколько дней повторяемых погружений до 70 м для следующих экспериментов: запись электрокардиограмм в двух отведениях, измерение венозного и артериально-легочного давления, уточнение предполагаемых параметров апноэ после гипервентиляции чистым воздухом, определение максимально возможной апноэ на отметках 10, 20, 30 и 40 м. На этих глубинах я должен был оставаться как можно дольше и в момент нарушения апноэ дышать сжатым воздухом, находящимся в распоряжении одного из ассистентов, предварительно выдохнув в специальный резервуар остававшийся в легких газ, чтобы на поверхности определить его газометрические параметры. Впервые был использован специальный аппарат — четырехканальный полиграф, способный противостоять давлению 13 кг на 1 см2 (т. е. на глубине до 120 м). Этот аппарат может регистрировать два электрических биосигнала и дифференциальное (венозное или артериальное) или внешнее давление относительно достигнутой глубины. Мы смогли таким образом воспроизвести на бумаге схему погружения до отметки 70 м. Интересно подчеркнуть, что перед погружением частота сердцебиений составляла около 120 в минуту благодаря вентиляции легких. Через несколько секунд после погружения лица в воду срабатывал рефлекс брадикардии, и ритм сердца замедлялся наполовину. У меня через 8 секунд он падал до 50 ударов и достигал 34 на отметке 70 м. Этот ритм остаемся постоянным во время всего подъема, какой бы ни была достигнутая глубина. Сердце начинает восстанавливать свою работу только после того, как губы приходят в контакт с воздухом и возобновляется дыхание. Скачок может быть поразительным, часто вновь до 120 ударов в минуту, но затем ритм быстро принимает свой обычный вид (у меня — 60—64 удара). Четвертый период был, безусловно, самым длинным и самым тяжелым. Эффективных дней — 35, погружений — 75, свыше трех минут — 51, из которых два даже четырехминутные, а одно — 4 минуты 15 секунд. Все шло отлично. Я уже достиг 80 м и сделал апноэ в 4 минуты 20 секунд, Удовлетворенный, я решил уменьшать глубину, чтобы улучшить время апноэ. 23 октября я сделал апноэ в 4 минуты 15 секунд, поднявшись с 75 м. С этого момента 100 м стали буквально на расстоянии руки, И тут я стал жертвой происшествия, едва не стоившего мне жизни. Делая зауряднейший электрический ремонт у себя в комнате, сидя в позе лотоса на металлической кровати, убежденный, что ток отключен, я срезал ножом провод и получил удар в 220 вольт, усиленный окружающим меня железом. Как утверждал позже врач, еще двадцать секунд, и я бы погиб, как на электрическом стуле. Раны были серьезные: с четырьмя пальцами совсем худо, на левом указательном мясо разодрано до кости. О продолжении экспериментов с такими руками нечего было и думать. Никто мне этого и не советовал. Как бы специально испортилась и погода. Изо дня в день свирепствовал ветер, море неистовствовало. Мои раны начали медленно заживать, однако я не мог еще делать гимнастику, потому что она почти вся построена на использовании рук, и, естественно, стал терять форму. Вместе с этим также упало и моральное состояние. Первого ноября с забинтованными пальцами, не в состоянии согнуть указательный левый, я все же спустился под воду. Я не чувствовал себя в форме, хотя и вписал в этот день два погружения на 50 м с временем апноэ 3 минуты 10 секунд и 3 минуты 19 секунд. Погода не улучшалась, настроение оставалось подавленным. Однако я не оставлял работы и буду всегда благодарен моей команде за то, что она не покинула меня и продолжала верить мне до последней минуты.

 

Наконец через девять дней эффективных тренировок на отметках, достигающих максимально 50 м, я решил, что готов. Во вторник, 23 ноября, море успокоилось совсем, и вновь заблестело солнце. 25-го проект необходимо было завершить. Большая часть физиологов и подводников собирали вещи. Мы опаздывали уже на месяц. Таким образом, 25 ноября я назвал крайним сроком, моя интуиция подсказывала мне, что момент пришел и я не должен ждать больше ни дня. Так бывает в жизни, когда человек обязан, взвесив все “за” и “против”, принять какое-то одно решение и пойти на риск. Мне необходимо было понять, чувствую ли я себя достаточно в форме, чтобы сделать скачок сразу на 10 м. Решение было принято, и моя интуиция меня не подвела. Я стал первым человеком, который достиг 100 м в ходе погружений в апноэ. Но это было лишь частью программы.