Ведь эгрегоры – это не больше и не меньше, чем коллективные, среднеарифметические мысли человеческих масс.

Мы с вами не напрасно вспоминали, что человек – существо энергоинформационное и взаимодействует с миром прежде всего на энергоинформационном уровне.

Пусть мы не осознаем энергоинформационного мира, того, что наши поступки и мысли влияют на мир и складываются в целостную картину, проступающую в окружающих нас событиях, как образ – он может быть на камне, на песке, в кусочках мозаики, в зыби на воде, – пусть. Но картина все равно создается помимо нашего сознания.

Пусть мы не осознаем энергоинформационной стороны мира, от этого она не перестает влиять на нас помимо нашего сознания, ведь мы не можем изменить собственной сути.

Неосознанно организованная нами картина влияет на нас же на неосознаваемом уровне.

Идея, попавшая в сознание масс, отделяется от человечества и начинает им управлять – так возникает психика толпы, самоубийственные общественные идеи, суеверия, предубеждения.

Не зря некий доктор Геббельс, может, помните такого, – главный пропагандист фашистской Германии, по свидетельству многих говаривал, что любая ложь становится правдой, стоит ее несколько раз повторить публично. При этом, как ни грустно, даже люди, знающие правду, начнут сомневаться в своей правоте, а те, кто не был уверен, искренне поверят в эту ложь. И здесь не работают никакие рациональные убеждения, никакие доказательства – только масса повтора, только количество людей, услышавших ложь, – все равно, верили они в нее изначально или нет.

Что же при этом происходит?

А как раз и совершается неосознаваемое влияние на человека созданной им же энергоинформационной структуры, транслируемой другими людьми.

Пусть сознание пока еще знает, и четко знает, что слышит неправду, – но ведь вы только что слышали ее «как будто правду». Волей-неволей вы пусть и знали, что это неправда, но думали об этом словно о правде. Моделировали эту «правду» – разумеется, для того чтобы сравнить ее с той настоящей правдой, которая вам известна, с реальными фактами и затем опровергнуть.

Вот уже эта самая фаза моделирования и скрывает в себе западню. Мы сами только что думали, что неправда – как бы правда. Теперь наша правда вроде бы стала частично неправдой, и убежденность ослабла. Этот эффект тем сильнее, чем сильнее был убежден и мощнее транслировал свою убежденность пропагандист лжи. Он в нас остается. Мы взаимодействовали с миром, мы оставляли на нем свой отпечаток и мы оставляли его в других людях. Но сами мы этого не осознавали. Но теперь этот отпечаток есть в окружающем нас мире.

И мы его чувствуем – он приходит к нам со всех сторон, усиливаясь влиянием других людей, точно так же транслирующих его. И мы не осознаем, что встретились с собственным же отражением. И вот, хотя мы четко разумом знаем, что слышим неправду, все наши чувства говорят, что это может оказаться и правдой. Мы начинаем сомневаться.

Эффект усиливается. И усиливается. И усиливается. И из лжи возникает правда.

Идея отделяется от рационального сознания человечества, в котором она начала свое существование, – и продолжает жить в энергоинформационной реальности, своим иррациональным влиянием направляя мышление людей.

 

Рис. 5.

Энергоинформационный паразит, отделившаяся идея, существует в коллективном поле человечества, удерживая тысячи и миллионы людей, получая от одних информацию, от других энергию и используя всех без исключения.

Конечно, пример с Геббельсом является гиперболическим. Но люди, сами не ощущая того, все время влияют на мир и друг на друга. Даже проехав в общественном транспорте, практически невозможно остаться в том же настроении, в котором мы туда зашли. И ведь так происходит с любой идеей. Каждая из них формирует самостоятельную энергоинформационную паразитическую структуру – эгрегор. Она питается энергией человеческих мыслей и направляет мышление людей так, чтобы этой энергии было больше.

Картина выходит жутковатая: идеи рождаются в сознании одного человека или группы людей и с этого момента начинают свое существование в энергоинформационном мире, управляя своими родителями. Прежде всего, конечно же, в тех слоях, которые плотнее всего взаимодействуют с человечеством. Иногда эгрегор расцветает и даже развивается, иногда остается стабильным, иногда со временем погибает. Но начало всегда одно – идея, довлеющая над небольшим количеством идей.

Но выживет ли этот свежевылупившийся эгрегор в дальнейшем?

А это уже зависит от того, как много людей попали во власть эгрегора и воспроизводят в окружающий их мир его содержание. Чем больше людей, тем больше энергии и сильнее присутствие эгрегора. Тем сильнее эгрегор воздействует на людей и тем точнее повторяет себя. Чем больше людей, энергии и точнее воспроизведение эгрегориальной идеи, тем больше вероятность выживания эгрегора.

Если эгрегор будет повторять себя неточно, слишком сильно мутировать, то он со временем погибнет, как это происходит с модными течениями. Если он теряет людей, то он слабеет, как это было с религиозной идеей Древней Греции. Если люди, обеспечивающие его существование, немногочисленны и сама эгрегориальная идея слишком уж отличается от прочих, то эгрегор чахнет, так бывает с эгрегориальными идеями малых народностей и их культурой. К примеру, шаманизм, не умея пользоваться эгрегорами и не имея навыков крупной эгрегориальной игры, потерпел сокрушительное поражение под ударами эгрегориальных буддизма, христианства, мусульманства, коммунизма. А если такой эгрегор будет не слишком отличаться от других, более массовых эгрегоров, то его поглотят, как идея коммунизма поглотила более гуманные социалистические идеи.

В эгрегориальном слое происходит своя эволюция. Энергоинформационные паразиты рождаются, умирают, их пожирают более сильные эгрегоры, и они сами уничтожают более слабых. Они развиваются, эволюционируют, и это отражается на людях и их поведении.

Но вот как это отражается на людях – это другой вопрос. Влияние эгрегоров на людей является прямым отражением их эволюции, их гонки за выживание.

Но что для эгрегора важно?

Только массовость, только энергия, только надежность энергосбора.

Эгрегоры, будучи паразитами, являются производной от человеческого мышления. Они не обладают свободой воли. Они словно титанические энергоинформационные амебы, автономные библиотеки памяти и свободная вычислительная мощность, они огромны и невероятно сложны, но неразумны.

Ни одна идея не может изменить себя саму, потому что от этого она перестает существовать.

И поэтому их эволюция похожа на эволюцию динозавров – больше, сильнее, мощнее, массовее, типичнее. Ведь чем типичнее, тем больше потенциальных источников энергии в виде людей.

В вопросах выживания эгрегоры эгоистичны.

При этом мышление людей подправляется в нужном эгрегору курсе – как нетрудно видеть, направлении, все более стандартизующем, оболванивающем.

Можно четко видеть, что в настоящее время это влияние становится все более явным и подавляющим.

Яснее всего это проявляется в глобализации, стремящейся подчинить себе все и вся, стандартизовать все – от огурцов в банке до мышления людей, подавить национальное самосознание, национальную государственность, искоренить всякую свободную мысль и изготовить из людей отшлифованные винтики для великой эгрегориальной электростанции глобальных корпораций.

Хорошо это или плохо во вселенских масштабах?

Трудно сказать.

С одной стороны, может быть, с биологической точки зрения это хорошо – ведь эгрегоры не могут существовать без людей.

Значит, так или иначе выживание человека как биологического вида будет обеспечиваться даже под тотальным эгрегориальным контролем.

Но и здесь есть риски – ведь эгрегоры неразумны, и лидирующее положение среди них вполне может занять такой, который логически приведет человечество к самоубийству в определенный момент. Как, например, пришел бы фашизм, если бы развязал ядерную войну, или как идея одной американской секты, которая привела к добровольному коллективному самоубийству ее членов.

С другой стороны, для индивидуума и его разума эгрегориальное влияние попросту вредно – это безрассудная психология толпы.

Эгрегоры, конечно, рождают социальную координированность человеческих действий. Это уже кое-что, что могло бы быть полезным. Если бы не тот факт, что эгрегоры воздействуют на нас помимо нашего сознания. Не отпускают.

В текущих условиях человек не может различить собственные побуждения и те, что внушаются извне. К сожалению.

Ведь это уже не есть свобода. Однако, казалось бы, зачем она нам нужна, если мы не догадываемся о своей несвободе?

Тут все просто: наши собственные побуждения рождены нашей живой личностью. И она не откажется от них и будет их усиливать тем больше, чем дольше они не находят удовлетворения. Наша личность обладает большим потенциалом влияния на нас, чем эгрегор. А это означает, что искажающее личные побуждения влияние эгрегора рано или поздно будет преодолено. Значит, очарование спадет и наступит похмелье. Истина раскроется. Может быть, вы были бы способны открыть тайну вечной жизни за сорок лет. Но вы тридцать из них занимались коллекционированием дензнаков. Время ушло непоправимо. А вы только теперь прозрели. И это катастрофа.

И даже еще до раскрытия истины – мы просто недополучаем эмоционального результата. Удовлетворения. Не видим смысла. И это трагедия.

Без свободы мышления мы не способны реализовать свои истинные стремления и не обретаем счастья. Жизнь под эгрегориальным влиянием проходит зря. В подтверждение этому – волна самоубийств уже захлестнула современный мир.

Эгрегор не обращает никакого внимания (которого у него, впрочем, нет) на отдельного человека. Одна судьба не может его волновать. Поэтому, как говорил писатель Ежи Лец: «В борьбе идей гибнут люди», или, как озвучивалось в период сталинских чисток: «Лес рубят, щепки летят». Смерть шахида поддерживает идею его эгрегора, и поэтому шахиды продолжают появляться. Слезы мучеников есть семя церкви.

Эгрегоры конфликтуют, укрупняются, и суровой реальностью нашего мира является глобальная информационно-психологическая война.

Что будет означать полный передел эгрегориального мира, наступление в нем окончательного равновесия?

Остановку развития человечества. Полное отсутствие индивидуальности в мышлении. Тотальное подчинение стандартам. Ферму для людей. Деградацию личности. Стагнацию.

И тогда, даже если человечество и выживет как биологический вид, о нем уже нельзя будет сказать: «Человек Разумный». Это будет «Человек в Прошлом Разумный» или, скорее, «Человек Ульевой».

 

Рис. 6. Энергоинформационный паразит расплющивает своим давлением личности отдельных людей, формуя их под себя и блокируя взаимодействие с реальным миром. Люди становятся придатками гигантской бесконтрольной идеи.

Пожалуй, в случае торжества эгрегориальных тенденций наиболее велика вероятность возникновения общественного организма, наподобие муравейника. В нем нет никакой свободы ни для кого, от рабочего до царицы. Муравейнику не нужны индивидуальности – ему нужны биороботы. И поскольку муравьи обмениваются химическими сигналами, причем реагируют на них инстинктивно, непроизвольно, ими как раз и правит аналог эгрегора – энергоинформационная структура, воплощенная в облаке химических веществ. Повлияй на него – и весь муравейник забегает по-новому. Совсем как у людей уже сейчас. Но, увы, для человечества такое терминальное состояние явится трагическим тупиком эволюции. Ведь эволюционный отбор способствует выживанию наиболее прогрессивного, эффективного. Один муравейник оказался нежизнеспособным и погиб, зато другой – выжил, а третий – выжил и развился.

Но ведь в случае с человечеством таких муравейников имеется ровно одна штука. Погиб – и все. Цивилизацию и культуру придется развивать заново, чуть ли не от каменного топора.

Нарушение тонкого социального механизма уже сейчас мгновенно приводит к устрашающим последствиям – стоит вспомнить аварию московской электросети с параличом целого города или ураган в США с бандами мародеров. Уже сейчас формирующееся эгрегориальное равновесие наносит ущерб отдельным странам и людям, живущим в ней. Не дай бог, если это произойдет и случится катастрофа в масштабе планеты – у эгрегориального человека будет меньше шансов восстановить потерянные позиции, чем у муравьев.

 

Рис. 7.

Не правда ли, удивительно похоже? Что запахи у муравьев, что влияние энергоинформационных паразитов – и то и другое передается от особи к особи, поддерживая и распространяя управляющее воздействие.

В этом отношении эгрегоры выступают не как симбионты, наподобие кишечной палочки, которая обеспечивает благополучие нашего кишечника ценой малой толики питательных веществ. А как паразиты, вроде одного из африканских червей, который вызывает уродство развития задних лапок лягушки, с тем чтобы их, неповоротливых, съел аист, в кишке которого черви размножаются. Пользу современные эгрегоры приносят лишь самим себе и формируемой ими под себя группе.