Методы и формы оценки социальной эффективности управления.

 

Деятельность местных администраций должна способствовать удовлетворению социальных потребностей населения в образовании, культуре, здравоохранении, физкультуре и спорте и др. Недостаточная эффективность решения важных вопросов местного значения, использование не в полной мере организационно-управленческого потенциала, противоречия между целевыми ориентирами в муниципальных программах и реальными потребностями местного населения могут вызвать неудовлетворенность населения решением многих жизненных проблем. Поэтому возникает потребность в инструментарии диагностики и оценки эффективности деятельности местных администраций. Необходимо постоянно анализировать социально-экономическую ситуацию в муниципальном образовании; системно изучать «болевые точки» и «точки роста», характеризующие настоящее, а также прогнозировать будущее состояние муниципального образования; изучать общественное мнение, потребности населения и степень их удовлетворенности; своевременно и оперативно реагировать на обращения граждан, контролировать выполнение «социального заказа» населения.

Кроме прикладного аспекта необходимо отметить и научное значение данной темы. Необ­ходимы теоретические разработки проблемы социальной эффективности деятельности местных администраций, определение показателей и способов ее измерения, определение критериев оценки социальной эффективности муниципального управ­ления. Поэтому проблема эффективности деятельности местных администраций нуждается в углубленном социологическом анализе и практическом решении.

Методология системного подхода и прикладного системного анализа нашла отражение в работах Г.В. Атаманчука, Ю.М. Плотинского и др. Исследования проблем муниципального управления отражены в работах Ж.Т. Тощенко, Г.А. Цветковой, А.А. Ва­сильева, В.Б. Зотова и др. В изучение проблем управления социальной сферой муниципальных образований существенный вклад внесли такие исследователи как Е.В. Тишин, А.И. Кузьмин, В.Г. Попов и др. Теоретические аспекты оценки социальной эффективности деятельности органов власти рассматриваются в работах Г.В. Атаманчука. Социологические исследования социальной эффективности муниципального управления проводили И.А. Кох, Д.В. Резниченко, В.Г. Попов, А.И. Кузь­мин, Т.Е. Зерчанинова, Р.З. Халиуллин, Е.В. Курат­чен­ко и др. Между тем остается не разработанной проблема показателей и критериев оценки социальной эффективности муниципального управления социальной сферой.

 

28. Социальная информация в управлении: ее виды и требования, предъявляемые к ней.

С позиций информационного подхода к социальной информации следует относить информационные модели, которые определяют хотение, опасение, намерения, информационные и реальные действия отдельных людей по отношению к человеческому (социальному) окружению; интеграция этих моделей в социальных системах различной величины и сложности; отражение интегрированной сложности общественной модели в индивидуальном сознании. Далее следует коррекция социальных моделей, как на нижнем, так и на верхнем, уровнях информации — люди меняют своё поведение в зависимости от смены идей, законов, правил, а смена идей, законов, правил происходит с учётом изменившегося поведения людей.

Социальная информация низшего уровня представляет собой модели хотения, опасения, намерения, информационного и реального действия одного человека по отношению к другому человеку. То, что хочет один человек передать другому человеку, каким образом это передать и исполнение намерений информационным и реальным действием — это только одна сторона обменных процессов, происходящих между двумя людьми. Другая сторона обменных процессов будет представлять собой информацию о том, что ожидает этот человек от другого человека в качестве его хотения, его опасения, его намерения, его информационного и реального действия. Такой обмен социальной информации, есть управление человеком человека (в явной или неявной формах).

Поскольку люди объединены в группы, то существует групповая социальная информация — социальная информация семьи, нации и общечеловеческая социальная информация. Соответственно существует хотение, опасение, намерение информационное и реальное действие семьи, нации, человечества в целом.

Собственно хотение, опасение, намерение, информационное и реальное действие являются социальной информацией в описании с помощью тех или иных информационных средств. В своём реальном бытии эти феномены получают иной и различный статус как информационный акт вида: «модель — реальность — ответ (ДА или НЕТ)».

Так хотение есть психологический феномен, как некоторое свойство индивида, как ощущение какой-то «нужды» отдельным человеком. Опасение есть ощущение возможной опасности со стороны внешней среды, угрожающей жизни и свободе личности, семьи, нации, всему человечеству.

Намерение представляет собой также психологический феномен, но более оформленный в виде «потребности», когда ясна и цель, и возможный набор средств реализации цели для отдельного человека.

Информационное действие это объявление о намерении. А реальное действие это реализация намерения, реализация моделей преобразования социальной среды для достижения цели всё тем же отдельным человеком в виде информационного акта. На этом уровне индивидуального (Я) психологическая информация изучается психологами и описывается специфическим языком психологии. Насколько психология это делает адекватно действительным мотивам человеческой деятельности, отражаться будет на уровне рассмотрения социальной информации.

На уровне социальной информации психологическая информация трансформируется во взаимодействие многих, по крайней мере, — двух индивидов, и получает иные обозначения величин социального действия, иную размерность и иной язык описания, хотя «на стыке» этих разных наук возможно взаимопроникновение терминов. Большинство людей руководствуется в социальных взаимодействиях «здравым смыслом», в составе которого научная социальная информация занимает очень скромное место. Собственно «здравый смысл» и следует понимать как подлинную социальную информацию, поскольку всё течение жизни людей определяется ею, а не степенью приобщённости к научному знанию, даже там, где научное знание составляет значительную компоненту «здравого смысла».

Внутри каждой группы социальная информация имеет различный потенциал «напряжённости» информационных процессов — члены семьи имеют различный статус и субординацию с разной мерой ответственности; нация делится на социальные слои со своей специфической информацией; общечеловеческая информация оказывается интегрированной, составленной из национальных информационных блоков; и вся эта конструкция пронизана индивидуальной человеческой информацией с индивидуальным потенциалом хотения, опасения, намерения и действия. Социальная информация, таким образом, оказывается очень сложным конструктом, сложность которого объясняется не только сложностью отношений между, говоря словами Гегеля, частным и всеобщим, когда частное с всеобщим имеет различное измерение, в зависимости от уровней этого всеобщего, но и от самого характера социальной информации — будет ли она носить предельно энтропийный характер, как, например, неоформленная общественная идея (или отсутствие таковой), когда потребность в идее выражена как «тоскующая лень», как неясное хотение; или будет носить предельно негэнтропийный характер в виде теоретической концепции, намерения по реализации этой концепции, указания, требования, технологической карты и самого технологического процесса в действии.

Социальная информация, находящаяся в информационных центрах различных по уровням всеобщего, является «слепком» с интегрированной информации, включающей в себя все нижележащие уровни социальной информации, и одновременно подверженной воздействию общечеловеческого уровня социальной информации. Этот слепок может быть самой разной степени «чёткости».

Отдельный человек обладает своим собственным социальным опытом, то есть индивидуальным массивом информации, и сведениями о социальном опыте группы, к которой он принадлежит, нации, к которой он принадлежит, сведения о социальном опыте всего человечества. Индивидуальный социальный опыт может быть оценен как энтропия, как культурный феномен, и измерен, то есть, оценен как количество информации большее или меньшее в сравнении с социальным опытом другого человека в группе, нации, во всём человечестве. Оценка культурного (информационная энтропия) потенциала отдельного человека происходит без детализации, интуитивно, — результат выражается в виде полярной оценки: «свой-чужой».

Основой для измерения количества информации (цивилизационного потенциала) является наличие оформленных и осознаваемых моделей намерения и действия человека по отношению к тому или иному информационному центру (человеку, группе или социальному институту). Такие модели приняты в социуме по соглашению как необходимые, и составляют в своей завершённой форме понятие права. Все модели социального поведения — и культурные, и цивилизационные, — поляризованы по отношению к всеобщей цели «ЖИТЬ» по признаку «ДОБРО-ЗЛО».

Под информацией понимаются сведения, полученные в результате переработки данных, представляющих собой сигналы, из которых извлекается информация. Энциклопедия управленческих знаний. Основы современного социального управления: теория и методология. / Под ред. В.Н. Иванова. - М.: Таурус, 2002.

С точки зрения классической теории информации понятие «информация» определяется через меру уменьшения неопределенности знания о каком-либо событии. Это понятие научное и впервые было дано в 50-е годы нашего века в трудах К. Шеннона и Н. Винера по теории информации в связи с развитием нового научного направления - кибернетики. Слепенков И.М., Аверин Ю.П. Основы теории социального управления. - СПб.: Нева, 1998.Первоначально теория информации возникла как количественная математическая теория.

Понятие «информация» в последние десятилетия стало одним из самых употребляемых категорий современной научной мысли и встречается практически во всех областях научного знания: науке о мышлении, природе, обществе, в правовых аспектах. Идет непрерывный процесс переосмысления (углубления и расширения) этого понятия.

Если сначала под информацией понимались сведения, передаваемые людьми устным, письменным или иным способом, то к концу XX в. информация стала рассматриваться как универсальная субстанция, пронизывающая все сферы человеческой деятельности, служащая проводником знаний и мнений, инструментом общения, взаимопонимания и сотрудничества, утверждения стереотипов мышления и поведения. Дятченко Л.Я. Социальные типологии в управлении общественными нормами. - М.: Маршрут, 2003.

С развитием производства и ускорением темпов развития общества информация приобрела свойства товара и стала объектом рыночных отношений, значимость которых потребовала их правовой регламентации.

Многие ученые до сих пор используют термин “информация” узко в рамках технических областей научного знания; тем не менее, такое представление о сути данного понятия не выражает его комплексного понимания. В процессе обмена сообщениями и новостями основное внимание должно уделяться не только количественному анализу передаваемого сообщения, но и его содержанию. Информация, содержащаяся в понятийной форме, совсем не та, которая изучается в математических и статистических теориях информации.

Термин «информация» уже более 50 лет используется в журналистике, где он выступает одной из центральных и наиболее общих категорий. Кроме того, математические методы теории информации используются в физике, химии, географии, геологии и ряде других наук о неживой природе. Информационные идеи применяются в биологии, где предполагается, что само появление жизни было связано с преобразованием генетической информации; в психологии, физиологии нервной высшей деятельности, педагогике. Особое место понятие «информация» заняло в длинном ряду социальных наук - теории управления, экономике, политике и т. д.

Социальная информация - ориентирующее знание о состоянии социальной системы, процесс обеспечения информационных потребностей общества на основе применения информационных технологий.

Информация - это ценнейший интеллектуальный ресурс в системе жизнеобеспечения общества, важнейшая часть его интеллектуальной собственности, доля которой постоянно возрастает. Можно сказать, что информация - это инфраструктура интеллектуальной собственности, ибо интеллектуальная собственность берет, начало с информации как фундаментальной базы.

Особенно велико значение информации (процессов ее сбора, хранения, переработки и использования) в управлении общественными делами, социальными процессами.

Достоверная информация необходима для всех этапов управления: постановки целей, оценки проблемной ситуации, принятия управленческих решений, для организации и регулирования управляющей системы.

Субъект управления также должен быть информирован о результатах выполнения принятых решений, на основе чего он корригирует прошлые решения и принимает новые, с учетом допущенных ранее просчетов и неоптимальных действий. Поэтому сбор и переработка информации, ее эффективное использование - необходимый компонент управления. Информация, используемая в управлении обществом, по самой своей природе, социальная. Отражая общественные отношения (в широком смысле), отношения и процессы любого типа и уровня, она является высшим, наиболее сложным и многообразным типом информации.

Использование социальной информации связано с высшим типом целесообразности -- осознанной целесообразностью, присущей только человеку мыслящему, осознанно действующему.

Содержанием социальной информации является логическое мышление. Ее материальный носитель - слышимое или видимое слово, знак, речь, которые представляют высший тип сигнала («сигнал сигналов»). Первоисточником социальной информации является общество, его разные сферы и стороны жизни.