Глава 4. Акустические варианты

   Через год в этот же институт поступил и друг мой Борька, на радиотехнический факультет. В учебных корпусах и в общагах мы не пересекались, – слишком уж огромен был мир по-университетски основательного заведения. И у Борьки появились новые приятели, заботы и обязательства. Там мы каждый варились в своей кастрюле.

   Друг наш Женька ушёл в армию. Золотой состав «Пилигрима» растворился на необъятных просторах столицы Сибири. Четверо стали студентами. Братэлло, незабвенный мой Димка, служил музыкантом, в кроссовках и элементах военной формы непрерывно курсируя в поддатом виде между центром города и Первомайкой.

   Целый этап жизненного пути остался памятью.

   Но зато возникла идея новой формы музицирования. Подросла моя сестра. Закончила с горем пополам музыкалку, и готова была присоединиться к нашим околоРОКовым экспериментам.

   Под влиянием ошеломляющего вторжения первой взрослой любви я начал творить всё больше виршей, которые требовали немедленной мелодическо-гармонической оправы. Бывало и наоборот. Из ниоткуда выплывали мелодии, навязчиво призывающие к их словесной интерпретации. Снились сны с готовыми песенными сюжетами. Просыпаясь, я успевал записывать и слова, и музыку. Какими-то заготовками мы делились друг с другом с Борькой. Он придумывал песню с моим текстом. Или я дорабатывал родившиеся у него строки. Я напал на два сборника польской поэзии. Борька где-то наткнулся на великих португальцев. Одновременно мы слушали всё больше разной музыки. Оба подсели на «Пинк Флойд», «Queen», «Крылья» Маккартни и много чего другого.

   После первой же сессии сели за запись. Студия была примитивной. Ленточный магнитофон «Комета-212с» и отечественный конденсаторный микрофон. Другой студии по тем временам создать было не возможно. Боря купил классическую чешскую гитару «Кремона», я по блату оторвал болгарский «Орфей». Татьяна помогала в клавишах на немецком фортепиано «GEYER», и в многоголосье.

  Этак мы каждую зиму записывали по одному или несколько альбомов. Этот материал мы обкатывали на факультетских и общеинститутских конкурсах «Солист с гитарой», занимая какие-то полупочётные места. С этими песнями я неизменно побеждал летом на стройотрядовском конкурсе, имел успех в различных городских и межрегиональных молодёжных тусовках. Внезапно по протекции друзей по КОМОСу выступили с «Моей Непрошенной Грустью» по Новосибирскому радио. И после, уже имея на радио знакомства, записали в местной профессиональной студии нашу пилигримовскую «Нейтронную бомбу» на всесоюзный конкурс «Золотой Камертон», учреждённый фирмой грамзаписи «Мелодия» и газетой «Комсомольская Правда». . Правда, дальше второго тура не прошли. Это Серёжа, актёр «Острова Учёных», друг, сосед и поклонник нашего с Борькой творчества, удружил, тайно написав о нас в газету. К слову, победителем того, самого первого, конкурса стал Юрий Шевчук, солист группы «ДДТ» из Уфы. А мы пролетели. И это, по многим причинам, было объективным результатом.

  Как бы то ни было, мы с Борькой были собой довольны, нам это дело было в кайф. А что там дальше – не задумывались. Пока ещё зелёный, ты живёшь сегодняшним одним днём. Может, так и надо?

Танцуй, пока молодой!

 

                                                                   

Глава 5. Медиана, провались она …

 

   Ещё одна очередная грандиозная пьянка, случившаяся на третьем курсе, была по-студенчески традиционна. Мы обязаны были отметить медиану, то есть середину обучения в ВУЗе. Разработали какой-то смешной ритуал с вручением потешных документов о полуобразовании. Затарились ящиком водки. И арендовали малый банкетный зал с фортепиано, естественно – в ресторане «Под Яблоком Ньютона».

   У меня тогда возникла вынужденная пауза, – не предвиденная, но предсказуемая, – в отношениях с будущей женой – она временно вышла замуж за другого. Никакого чувства юмора тогда у меня применительно к этой ситуации не нашлось. Я ушёл в двухнедельный запой, потом принял этот status quo, и потихоньку втянулся в новую жизнь.

  Мы с Борькой, – по случаю моей неожиданной свободы, – пожинали плоды музыкальной популярности на Первомайке. То есть болтались по разным компаниям, выпивали и знакомились с девчонками. В одной из таких компаний мы сошлись в совместном гульбище с одноклассниками нашего друга Серёги, того, который играл учёного в детском спектакле. С одной из его одноклассниц, обладающей симпотной мордашкой, плотной фигурой и замечательным бюстом, после этого я довольно непринуждённо как-бы начал дружить. И вот я, дурак, взял да и потащил эту малознакомую школьницу с сбой на медиану. Да ещё и сестру её двоюродную прихватили зачем-то.

  На пьянке я звездил по-чёрному – мстил, видимо, сам себе за потерю любимой девушки. Опрокидывал без меры стопку за стопкой и исполнял на заказ шлягеры, весело шлёпая по клавишам пианино. Как-то внезапно, перебрав, стал забываться и отключаться от общего веселья. Друг мой Саня, с опозданием, но всё-таки прочухал расклад, и, прихватив меня под руку, увлёк всю первомайскую компанию восвояси. Коммунальный мост пересекли на троллейбусе без приключений. Дальше – пересадка в сторону дома. Мы с Сашкой вместе и одновременно не напивались в стельку никогда, так, наверное, срабатывало чувство самосохранения. Прекрасно чувствовавший себя друг достаточно хорошо понимал моё непрезентабельное состояние. Он отдавал себе отчёт в том, что длительного путешествия в общественном транспорте я не перенесу. Пошёл ловить такси. Тем временем к остановке подкатил прилично заполненный 21-й маршрут. Спутницы мои, молодые и неопытные, решили, видимо, что Саня пропал навсегда. Взяли и поместили меня вместе с собой в этот душный и трясучий автобус. На полпути мне стало окончательно плохо. Животные рефлексы победили остаток пьяной воли – я начал блевать в углу автобуса. Пассажиры уплотнились в сторону от нашей компании. Девчонки вытирали мою наглую и беспомощную харю своими платочками. Картина была ещё та.

  Дальше хорошо помню только открывающуюся дверь моей квартиры и распахнутые объятия отца, который принял меня из рук этих девиц. Они и были, как мы с Саней после рассудили, виноваты во всём этом неприятном, но забавном, происшествии.