Результатов его деятельности — знаний.

1. Исторические предпосылки коллективизма в сфере науки. — 2. Научный коллектив и проблема финансово-материальной обеспеченности науки и использования её результатов. — 3. научный коллектив в условиях административно-командной системы управления обществом. — 4. Научный коллектив в условиях радикальной реформы, перехода к смешанной экономике. — 5. Коллективистские начала в деятельности учёных в развитых западных странах. — 6. Научныйколлектив и проблема демократизации сферы науки в нашей стране. — 7. Научный коллектив и проблема гуманизации сферы науки.

 

Каждый научный коллектив представляет собой некоторую социальную организацию, то есть некоторое объединение исследователей, научных работников, совместно реализующих цель по производству знаний и основанных на них технологий и действующих в соответствии с определёнными правилами и процедурами на основе совместного распоряжения и использования отпущенных ему средств.

В свою очередь, сами социальные организации, как специфические объединения людей (учёных, научных работников) становятся ведущими социальными образованиями лишь на стадии перехода к современному развитому индустриальному или даже постиндустриальному обществу. То есть в нынешнем виде научные коллективы, как особый вид трудовых коллективов, представляют собой довольно позднее историческое образование. Это не означает, однако, что общество на предыдущих этапах развития было лишено всякого коллективного, тем более, группового познавательного начала.

Что касается последнего — группового познавательного начала, то оно было характерно прежним этапам развития общества в ряде отношений даже в большей степени, чем в настоящее время.

Коллективизм коренится в самом принципе совместного существования людей, их объединении, в том числе для реализации познавательных функций. В этом аспекте коллективизм всегда присутствовал, и всегда будет присутствовать в обществе. Другое дело, что совместное, объединенное существование людей, в том числе как познающих людей, исследователей, проходит ряд исторических форм своего развития, прежде чем появляется такое образование, как современный научный коллектив.

Современный научный коллектив соединяет в себе признаки неформального объединения, что было в большей степени свойственно группам познающих, в том числе профессионально познающих людей доиндустриального общества, с признаками формальной (социальной) организации, сохраняя в себе то и другое в равной мере.

Нужно сказать, что соединение этих начал происходило и продолжает происходить до сих пор не безболезненно. Переход к современной фазе развития научной сферы означал во многом преодоление практически всех форм организации познавательной деятельности прошлого, в частности, преодоление всех разновидностей своеобразного общинного познавательного, явно ненаучного качества. Одновременно этот переход означал внедрение в познавательную сферу различных видов социальных организаций с их административным началом в качестве сущностного признака.

Следует отметить целый ряд особенностей подобного перехода в нашей стране. В силу малой развитости как собственно научно-познавательной, так и других сфер нашего общества в прошлом, а также в силу кризисного (революционного) характера развития нашей страны, процесс образования социальных организаций, включая научные коллективы, появляющиеся сравнительно недавно, принял в нашей стране односторонний, то есть деформированный и деформирующий характер.

Огромное влияние на процесс формирования социальных организаций, и, в том числе в сфере научной деятельности, оказали и продолжают оказывать различные отношения собственности, отношения владения, распоряжения и пользования средствами производства и результатами труда, в том числе материальными средствами научных исследований и результатами деятельности учёных — новыми знаниями и основанными на них технологиями.

Далеко не сразу и далеко не в широких масштабах появились отношения совместного, группового использования материальных средств научной деятельности и её результатов, новых знаний и технологий в том или ином виде. Однако думается, именно развитие этих отношений будет определять во многом дальнейшую судьбу сферы научной деятельности, многих её ведущих отраслей и направлений, во всяком случае.

Надо сказать, что процесс утверждения коллективных форм использования различных возможностей в сфере науки, фактически, находится в своей довольно ранней фазе развития, что и порождает целый ряд дополнительных трудностей. Можно говорить о двух исторически сложившихся вариантах этого процесса:

а)   вотечественном варианте развития науки и

б)  в подходе к науке, реализующемся в западных развитых странах.

Западный вариант развития науки, нужно отдать ему должное, оказался более стабильным, более эффективным, по сегодняшним меркам, хотя и не достигшим пока такого уровня, чтобы можно было говорить о полном утверждении коллективистского принципа и в обществе в целом, и в сфере науки, в частности. Скорее, речь можно вести об очередной фазе, стадии этого процесса «коллективизации» сферы научной деятельности. Более того, внешне, по видимости, на Западе в науке продолжает господствовать принцип индивидуализма.

Всё это, однако, не должно заслонить от нас тенденцию западного общества, современного цивилизованного общества вообще, его трудовой сферы, в сторону совместных, коллективных форм организации, в сфере науки не в последнюю очередь.

Отечественный вариант развития научных коллективных форм носит существенно иной, по ряду признаков — противоположный западному варианту науки, характер. Это связано, прежде всего, с попытками радикально изменить отношения собственности на средства производства в нашей стране, что, конечно, не могло не коснуться и науки. В советский период все материальные, да и духовные, идеальные ресурсы  были объявлены общественной собственностью, которой от имени народа, от имени рабочего класса, в частности, распоряжалось новое государство, представители которого рекрутировались из этого народа, из рабочего класса.

В принципе, преодоление индивидуальной частной собственности вообще и в сфере науки в частности, предполагающее совместное групповое использование ресурсов, отпускаемых на науку, учёными, является, по всей видимости, объективной тенденцией.

На смену индивидуальным частным субъектам научной деятельности, а значит и частным пользователям ресурсов научных исследований,  должен прийти иной субъект научного познания — групповой. Что и происходит сегодня в виде различных объединений учёных, в том числе на частной основе (см., например, феномен международного бизнеса Илона Маска), хотя здесь возникают свои трудные вопросы.

Одним из видов реализации этой общей тенденции является национализация в сфере науки, то есть переход тех или иных средств научной деятельности в собственность государства. Другим видом является кооперативная собственность.

Третьим, и, пожалуй, наиболее распространенным, а также наиболее перспективным на данный момент видом реализации указанной тенденции является упомянутая выше своеобразная акционерная форма собственности в сфере науки, особенно при заметном участии членов тех научных сообществ, которые входят в соответствующие научные структуры.

В нашей стране после октября 1917 года данный процесс был существенно упрощён, а после свертывания НЭПа он стал полностью контролироваться государством, которое к тому времени превратилось в практически законченную систему административно-командного управления (АКС). Эта система подчинила себе всё и вся в стране, как в экономике, так и во всех других сферах жизни общества, включая науку,  вообще.

Нужно сказать, что данный отечественный вариант АКС вырос на определённой почве и оттого вынужден был приспосабливаться к ряду её особенностей. Он вырос в стране, только что совершившей социальную революцию; в стране, чей народ пытался «штурмовать небо», одним махом преодолеть все негативное, несовершенное, неразвитое, устаревшее, в том числе в сфере науки.

В сфере науки это проявилось в практике отказа от многих прежних подходов к науке, прежде всего, от практики привлечения различных форм частного распоряжения ресурсами науки. Именно опираясь на эту тенденцию, возник и укрепился отечественный вариант АКС вообще, и в науке в частности.

Объединенные  как тогда казалось,  да и было на самом деле для очень многих, общими идеалами, массы работников промышленных предприятий, хотя это и было меньшинство населения, стали формировать особый тип трудовых групп, общностей, в том числе в сфере науки, занятых в конкретных научных структурах. При этом многие из этих структур были совершенно новыми, только что появившимися и формирующимися, у которых можно наблюдать наличие практически всех основных признаков коллективов, указанных в вышеприведенном определении научного коллектива.

Весь советский период связан с коллективами, как ведущими субъектами трудовой деятельности. Сначала, и прежде всего, в промышленности (индустриализация), а затем, несмотря ни на что, и в сельском хозяйстве (коллективизация, создание совхозов), и в сфере науки.

Надо сказать, что если бы эта тенденция развивалась естественно, если бы она не была использована АКС в своих особых целях, если бы она не была произвольно перенесена, насаждена в таких сферах, как сельское хозяйство («коллективизация»), да и наука (бериевские «шарашки»),  то, в целом, это был бы преимущественно здоровый процесс.

Но как раз отмеченные выше отклонения превратили тенденцию коллективизации в широком смысле (включая промышленность и другие сферы, науку не в последнюю очередь)  в нечто отрицательное по преимуществу. При этом пострадала во многом сама научная сфера, где коллективы действительно, можно быть уверенными, объективно имели и имеют будущее.

То, что мы называем научными коллективами различных видов, требует особого внимания и анализа на предмет выявления наличия у них признаков действительных коллективов. В том числе в отношении использования материальных ресурсов, попадающих в их распоряжение. Думается, что только с проведением начатой экономической реформы в полном объёме, с переходом к современной смешанной рыночной экономике, научные коллективы получают шанс на нормальное функционирование и дальнейшее развитие.

Именно в ходе такой реформы групповые субъекты в сфере науки должны обрести все признаки коллектива в их естественном, здоровом варианте, а не как нечто надуманное, выморочное, навязанное извне.

В то же время должен был произойти процесс «распада» тех внешне коллективных образований, в которых неестественным, порой просто принудительным образом были соединены индивидуальные и мелкогрупповые субъекты научно-исследовательской деятельности, по природе своей не предполагающие массовых объединений коллективистского типа.

Но они могут и должны образовать особые типы социальных связей, свойственные их профессиональной и социальной натуре, например, те же добровольные объединения небольших групп исследователей-единомышленников для удовлетворения самых разных потребностей в новых научных разработках, так широко представленных в сфере науки развитых стран. Таких добровольно образованных научных структур, научных ассоциаций только, например, в США, не говоря уже о Западной Европе, насчитываются тысячи и тысячи.

Новая смешанная экономика предполагает наличие определённого многообразия субъектов научно-познавательной активности. Среди них научные коллективы выступают лишь в качестве особого вида субъектов научной активности.

Фактически, речь идёт о формировании совершенно иной связанной с наукой экономической среды, с иными требованиями ко всем агентам научной активности, в том числе, а для нашей страны в первую очередь, к научным коллективам. В этом плане можно и нужно говорить об особом обеспечении перехода отечественной науки в новую экономическую среду, включая проведение необходимых исследований в рамках социологии научных коллективов.

Иная картина развития коллективистских начал в сфере науки имеет место в отношении развитых стран Запада. Активное развитие кооперативных, особенно акционерных форм собственности, не говоря уже о внутренних факторах, требующих совершенствования совместной исследовательской деятельности научных работников всех категорий в этих странах, объективно ведёт к превращению групповых субъектов научной деятельности в такие образования, которые характеризуются признаками коллективистского качества.

Уже сегодня эта тенденция ясно обнаруживается на уровне малых исследовательских групп, трудовых научных микро-коллективов, первичных, или контактных, групп исследователей, составляющих основу всех без исключения групповых субъектов научной деятельности. Это обстоятельство недвусмысленно отмечается многими зарубежными и отечественными специалистами в области социологии труда (индустриальной социологии).

Добавим к этому действие потребности современных членов западного общества в усилении, активизации общения, его качественном совершенствовании, и станет ещё более очевидной тенденция в сторону коллективистских начал в научной сфере. Это, кстати, уже давно отмечается и учитывается в практике управления многих ведущих западных предприятий и фирм, тесно связанных с наукой, включая японские.

Особого рассмотрения в обсуждаемой теме заслуживает вопрос о демократизации сферы науки.  Понятно, что этот вопрос напрямую касается и существующих научных коллективов, и процесса их превращения в нормальные коллективные субъекты научно-познавательной активности, отвечающие требованиям современной научной среды, которая, правда, во многом еще только складывается.

Следует сразу же оговориться о том, что проблематика демократизации совершенно по-разному проявляется в научной сфере и в других сферах общества, в частности, например, в политической сфере. Вплоть до того, что то, что вполне допустимо и эффективно с точки зрения демократизации в других сферах, может оказаться совершенно недопустимым, просто вредным, преступным в сфере науки, тем более в сфере высоко сложных научных исследований.

Демократизация в сфере научной деятельности, в жизни научных коллективов заключается, прежде всего, в том, чтобы создавались условия, необходимые для нормального развития и функционирования всех здоровых составляющих научной сферы. То есть такие условия, которые нормально воспринимаются учёными и дают максимальный эффект, как в отношении самой науки, так и, особенно, в отношении всех других сфер общества, заинтересованных в результатах науки.

Применительно к собственно научным коллективам это должно означать возможность учёным самим решать свою судьбу, выбирать тот путь — сохранения единства, или расчленения на ряд независимых, самостоятельных исследовательских единиц, — по которому они будут развиваться дальше. От государства, иных образований здесь требуется максимальная ответственность, желание помочь перестройке науки, функционирования объединений исследователей, не навредив.

Здесь же следует учесть и ту сторону жизнедеятельности научных коллективов, согласно которой они состоят из конкретных людей, граждан России, сформировавшихся в определённых условиях, известным образом болеющих за судьбы своего коллектива, науки и страны в целом. А это значит, что существующие научные коллективы несут свою «коллективную» ответственность за своих членов и за всё происходящее в науке и в стране.

Здесь, фактически, речь должна идти о целом комплексе проблем развития отечественной науки и нашего общества в целом и об их связи с научными коллективами, требующих совершенно особого обсуждения, быть может, особого спецкурса на стыке социологии труда, СНК, социологии политики, социологии права, как и ряда других социологических дисциплин.

Что касается проблемы гуманизации сферы научной деятельности и её соотношения с проблематикой научных коллективов, то здесь сразу следовало бы остановиться на том, что естественное становление и развитие коллективных форм научной деятельности представляет собой одно из главных направлений процесса гуманизации. То есть очеловечивания занятий наукой уже с позиций современного уровня развития цивилизации и культуры в целом. Это проблема участия научного коллектива в процессе превращения деятельности его членов в развитую, гармоническую составляющую их жизни вообще.

Научный коллектив, с одной стороны, уже предполагает для своего существования определённую достигнутую ступень гуманизации профессиональной познавательной деятельности, иначе просто невозможно говорить о коллективе как таковом в сфере науки.

Например, трудно совместить наличие научного коллектива и чрезмерно обострённых отношений между достаточно многочисленными группами исследователей внутри коллектива, да и в обществе в целом. С другой стороны — научный коллектив выступает в качестве важнейшей предпосылки дальнейшей гуманизации науки.

Проблема гуманизации научной деятельности в условиях трудового коллектива может и должна быть разложена на ряд своих составляющих в интересах их социологического изучения.

Отчужденность научной деятельности как особого вида труда, по определению, предполагает отделение субъектов научной деятельности от владения и распоряжения средствами их деятельности и её результатами — новыми знаниями и технологиями. Отчужденный труд учёных, в свою очередь, предполагает фактическое превращение основной массы занятых в сфере науки людей лишь в один из необходимых факторов производства новых знаний и технологий, наряду с другими — техническими и организационными.

Освобождение науки (свободная научная деятельность) представляется в качестве процесса, в котором участвуют профессиональные исследователи, играющие роль, отличную от роли простого фактора научной деятельности наряду с другими, неодушевленными. Можно сказать, что освобожденный труд учёных  — это процесс, представляющий собой лишь одну из сторон их жизнедеятельности, не подавляющую, а, наоборот, поддерживающую все другие стороны жизнедеятельности исследователей, находящуюся в определенной гармонии с ними.

Иначе говоря, свободный труд учёных предполагает не просто человеческий фактор в сфере науки, а всестороннее развитие научного работника, одной из функций которого является функция человеческого фактора научной деятельности, но не просто её фактора и только.

Все предшествующие современной стадии развития науки, научной деятельности основаны, так или иначе, на сведении учёного, научного работника преимущественно к фактору производства новых знаний и технологий. Современная стадия развития науки как одной из важнейших частей современного общества объективно предполагает, требует всё более и более гармоничного (для начала — разнообразного, разностороннего) развития учёного как человека, члена общества. Причём, одним из признаков такого развития учёного и оказывается возможность, а также необходимость становления его способности к совместной коллективной научной деятельности.

Процесс преодоления отчуждения в сфере науки, превращения учёного во всесторонне развитую личность, далеко ещё не закончен, скорее только начат. Он проходит всего лишь очередную свою фазу.

Оправданно, думается, утверждать, что на первой фазе индустриализации (в мировом масштабе) производства дало себя знать очередное усиление отчуждения в сфере научной деятельности, хотя объективно эта фаза ведёт с необходимостью в итоге к её действительному освобождению.

Дело в том, что на ранних стадиях индустриального общества господствует такая социальная форма, как то, что мы назвали «социальной организацией», с её очевидно «бюрократическим» уклоном, формальным и бездушным. Это, думается, и способствовало временному усилению отчуждения в сфере самой науки в новой исторической форме. Но именно эволюция самой социальной организации, в том числе в науке, даёт возможность преодолеть временное усиление отчуждения в науке, как и в других видах деятельности человека вообще, происходящее в раннекапиталистическом обществе, и всякое отчуждение труда и иных видов деятельности человека вообще.

В этом процессе превращение  группового субъекта научного познания в научный коллектив занимает одно из ведущих мест.

Сейчас происходит активное переосмысление подходов того же К. Маркса к процессам в сфере труда, в обществе в целом, соответственно и в науке.

Безусловно, многое в этих подходах требует пересмотра, корректировки, иначе и быть не может применительно к нормальной, здоровой научной теории. Но нельзя не отдать Марксу должного в том, что он впервые, задолго до стадии всестороннего развития соответствующего предмета и в целом верно поставил проблему преодоления отчуждения труда вообще, в том числе труда учёных, в частности, предложил своё понимание путей преодоления этого отчуждения, соответствующее его историческому времени.