Крестьянское ремесло и мануфактурная промышленность

В Нечерноземной зоне выделялись местности, где население занималось в основном неземледельческими промыслами.

Металлообработка прославила на всю страну село Павлово в Нижегородской губернии, в котором (и примыкавших к нему деревнях) [157] находилось четыре завода, где выплавляли сталь, более 320 слесарных мастерских, выпускавших кожи, кожницы, дверные и амбарные замки и даже ружья.

Кожевенное производство было развито в Тверской губернии в селе Кимры, ставшим одним из центров обувной промышленности.

В деревнях Костромской губернии некоторые крестьяне превратились в золотых дел мастеров. Они занимались золочением, серебрением, чеканкой, получая заказы со всей империи. Село Красное и сегодня известно своими мастерами, продолжающими традиции давних времен.

В лесных губерниях крестьяне занимались промыслами, связанными с деревообработкой: делами колеса, сани, дуги, коромысла, решета, плели лапти, рогожи.

Самым популярным промыслом являлось ткачество. Полотно производили в Вологодской и Архангельской губернии, в Среднем Поволжье (Нижегородская, Казанская губернии), во многих деревнях Московской губернии.

Крестьяне удовлетворяли государственные нужды, в частности, производя для армии грубое (солдатское) сукно. Крепостные кустари обслуживали и потребности высших слоев населения. Так, в селах Московского уезда во второй половине XVIII в.  было несколько сотен станков для тканья шелковых материй, лент, платков.

Общероссийское значение имела продукция крестьян села Иваново Владимирской губернии.

Необходимо отметить, что продукцию сельских промыслов на рынках, ярмарках и в торговых рядах крупных городов продавали по большей части тоже крестьяне. Некоторые из них торговали не только собственными товарами, но и выступали в роли скупщиков, перепродавая по более высоким ценам в других регионах результаты труда менее предприимчивых односельчан. На простые земледельческие занятия у таких деревенских купцов уже не было ни времени, ни желания.

Итак, в XVIII в. наблюдалось все большее укрепление связей крестьянского хозяйства с рынком, что способствовало повышению производительности труда и расширении сельскохозяйственного производства у крестьян, вовлеченных в товарно-денежные отношения. Тем самым подрывался натуральный характер крестьянского хозяйства, и очень медленно, но начала готовиться почва для создания предпосылок генезиса капитализма в аграрных отраслях.

Чуть заметный в XVIII в. начавшийся процесс капитализации крестьянских хозяйств в следующем столетии стал более видимым.

Ярким проявлением нового уклада стала имущественная дифференциация российского крестьянства.

С одной стороны, в деревнях и селах формируется зажиточная верхушка, занимающаяся торговлей, товарным хозяйством (земледельческим или промысловым), владеющая подрядами, движимым и недвижимым имуществом (например, мельницами).

На противоположном полюсе были обедневшие крестьяне, значительная часть которых нанималась к богатым соседям на различные работы, чаще всего связанные с обработкой земли, чем уже не хотели или не успевали заниматься богатеи. Наем был двух типов: временный, сезонный и постоянный. В течение XVIII столетия растет число дворов с постоянным наймом, увеличивается количество наемных работников, сезонный наем становится регулярным.

Большинство бедняков стремились найти работу в своей местности, но уже во второй трети XVIII в. существенно вырос отход крестьян на заработки «на сторону» — в крупные города.

Таким образом, в Российской империи начинает складываться рынок наемного труда, но его отличительной особенностью являлось то, что свою рабочую силу продавал не свободный человек, а крепостной, который выплачивал феодальную ренту помещику или государству.

Крепостные отношения в сельском хозяйстве были еще весьма прочными, не давая простора капиталистическому укладу.

Одной из существенных причин послужил экстенсивный путь развития сельского хозяйства России. Включение в состав империи новых территорий позволило ослабить остроту социальных противоречий в центральных районах. Переход населения в осваиваемые регионы, а также рост городов замедлили процесс разложения как феодальных, так и натурально-хозяйственных. отношений, а также образования безземельного крестьянства.

В результате формирование сельской буржуазии и сельского пролетариата шло чрезвычайно медленно, и еще на протяжении многих десятилетий они не могли стать силой, способной противостоять феодальному производству. Однако в недрах феодального производства шли процессы, способствующие формированию капиталистического уклада.

Ремесленное производство постепенно перерастало в мануфактурное. Так, в Иванове уже в первой половине XVIII в. начала формироваться верхушка зажиточных крестьян.

Из этих богатых крестьян, скопивших к середине столетия уже довольно крупные капиталы, выделяются так называемые «капиталистые» крестьяне.

Вкладывая нажитые на торговле капиталы в промышленное производство, они основывали в своих селах мануфактуры.

Так, основываясь на указ 1723 г., позволявший устраивать новые и передавать казенные фабрики «партикулярным лицам» — частным компаниям или отдельным предпринимателям — причем необязательно дворянского сословия, Мануфактур-коллегия дала в 1742 г/ разрешение на открытие предприятия получил крепостной княгини Черкасовой Григорий Бутримов, житель села Иванова. Когда в 1740 г. появился запрет крестьянам заниматься торговлей и промышленностью, первая ивановская полотняная мануфактура была закрыта. Но вскоре она возобновила свою работу, будучи юридически оформленной уже на княгиню. Примеру Г. Бутримова последовали и другие сельские богачи (Иван Грачев, Иван Гандурин, Иван Ямановский, Иван Гаремин).

Эти предприниматели использовали наемный труд своих односельчан, крестьян, пришедших по паспорту из других уездов, даже беспаспортные. Кроме того, некоторые из них скупали на имя своего барина, как было сказано выше, деревни с землей и крестьянами. Таким образом, получалось, что владельцы подобных предприятий, считаясь, как и все их имущество, собственностью помещика, сами имели крепостных, но уже абсолютно бесправных.

«Капиталистые крестьяне» облагались огромными оброками, а выкуп за вольную составлял тысячи рублей, что в те времена было гигантской суммой. Многие ставшими свободными «фабриканты» не смогли выбраться из финансовой ямы после уплаты выкупа и разорились или значительно сократили объем производства.

Развитие промышленности

Если к концу петровского царствования существовало менее 200 мануфактур, то в 1767 г. их насчитывалось 663, а в 1799 г. — около 1200. Следовательно, с петровских времен количество предприятий мануфактурного типа увеличилось в 6 раз, а за последние 30 лет XVIII в. удвоилось. Важным показателем является увеличение числа рабочих, особенно наемных. В 1760-х гг. состав наемных рабочих определялся в 100 тыс., а в конце столетия — в 220 тыс. Но, кроме них, использовалось много покупных и приписных крестьян, хотя они работали и не круглый год. Особенно далеко продвинулась черная металлургия, основы которой были заложены при Петре I. Если в 1720 г. число действующих домен не превышало 20, то в 1740 г. их было уже 35, а в 1760 г. — 62, в 1780 г. — 93, а в 1800 г. — 111. Выплавка чугуна за эти годы увеличилась с 10 тыс. т (610 тыс. пудов) до 162 427 т (9908 тыс. пудов). С 1740 г. русская металлургия по объему продукции превосходила английскую. Даже в 1800 г. выплавка чугуна в Англии не превышала 156 тыс. т. Основной базой русской металлургии был Урал, дававший до 2/3 всей выплавки черных металлов и больше 90% меди (в 1760-х гг.). Развитие подмосковной металлургии лимитировалось недостатком топлива. Быстро развивалась и текстильная промышленность. В конце 1760-х гг. в ведении Мануфактур-коллегии находилось 73 суконных мануфактуры, 85 полотняных, 60 шелковых, 6 позументных, 7 хлопчатобумажных (всего 231). Все большее значение стала приобретать новая отрасль текстильного производства — хлопчатобумажная, возникшая в середине XVIII в.

Общий объем продукции мануфактурной промышленности был значительным. В 1761 г. стоимость лишь текстильной продукции указанных мануфактур оценивалась в 2774,3 тыс. руб., а стоимость продукции металлургической и металлообрабатывающей промышленности такого же типа — в 2875,9 тыс. руб. Правда, сукно часто оказывалось недоброкачественным. Зато парусина, полотно, железо выдерживали технические требования эпохи. Русские домны превосходили по объему западноевропейские. В России появилось много изобретений, некоторые из них имели огромное значение. Значительно раньше Д. Уатта русский механик-самоучка. И.И. Ползунов создал еще в начале 60-х гг. XVIII в. паровую машину.

Наибольших результатов достигли в промышленности, прежде всего в металлургии.

В промышленном масштабе черная металлургия начала развиваться в России с 30-х гг. XVII в., когда появляются первые металлургические заводы. К концу века действовали более 20 железоделательных заводов под Москвой, Тулой, Липецком (снабжали металлом строительство флота в Воронеже), Вологдой, в Олонецком крае (центром потребления в начале XVIII в. стал Санкт-Петербург). Тем не менее металла в стране не хватало.

Петр I понимал, что для создания мощной армии и флота необходимо развивать отечественную промышленность. Практически половина новых предприятий, появившихся в конце XVII — начале XVIII в., предназначались для военных целей. 

11 сентября 1698 г. царь-реформатор издал указ о строительстве заводов на Урале. Заводы, мастерские и кузни, располагавшиеся в старых российских городах, не справлялись с возросшими государственными заказами. Главным средоточием горнодобывающей и обрабатывающей промышленности стал Уральский металлургический район. Кроме того, металл Центрального региона включал большое количество вредных примесей и поэтому не мог использоваться для литья пушек и ковки ружей. Уральские руды были очень высокого качества, и российское железо могло выдерживать конкуренцию на Западе.

Большинство заводов размещалось на восточном склоне уральского хребта и по берегам рек Камы, Чусовой, Сылвы, Исети, Тагила, где были найдены богатые залежи железных и медных руд. Дремучие леса обеспечивали плавку металла древесным углем, множество рек позволяло строить заводские плотины в нужном месте.

В 1700–1701 гг. пущены Каменский (на реке Каменке) и Невьянский (на реке Нейве)^[158] металлургические заводы (о заводе в Невьянске в указе Берг-коллегии сказано: «Таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается»), в 1703–1704 гг. построили казенные Алапаевский и Уктусский заводы.

Руководством горными делами и содействием строительству заводов занималась Берг-коллегия. В указе о ней говорилось: «Соизволяется всем и каждому дается воля какого бы чина и достоинства не был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, искать, плавить, варить и чистить всякие металлы, сиречь золото, серебро, медь, олово, свинец, железо, також и минералов, яко селитра, сера, купорос, квасцы и всяких красок потребные земли и камения, к чему каждой толико промышленников принять может, колико тот завод и к тому надобное иждивение востребует»^[159].

Огромную роль в развитии региона сыграло назначение главным начальником казенных горных заводов Василия Никитича Татищева (1686–1750). При нем и его преемнике Георге Вильгельме де Геннине (1676–1750) было построено несколько крупнейших казенных заводов, позднее ставших основой больших городов и поселков.

За первую половину XVIII в. (до 1750 г.) на Урале пущено 71 предприятие черной (33 завода) и цветной (38 заводов) металлургии, из них 27 заводов казенных и 44 частных^[160]. За год работы первых заводов было произведено около 300 пушек, вдвое больше, чем Петр оставил под Нарвой (в 1702 г. только на Каменском заводе были отлиты 182 пушки.). С 1702 г. в России прекращается импорт оружия. Пушки и ядра к ним, ружья и штыки, сабли и другое холодное оружие, корабельные якоря отливались из уральского железа. Русская армия получила отличное по качеству и, что немаловажно, гораздо более дешевое вооружение. Металлом стали обеспечены все отрасли хозяйства страны. К середине столетия Российская империя стала крупнейшим в мире производителем чугуна — около 2 млн пудов в 1750 г. (из них 1млн 424 тыс.^[161] — уральские), что в 1,5 раза больше, чем его выплавляла самая передовая в то время страна — Англия (а в начале XVIII в. все российские заводы давали лишь 150 тыс. пудов; в 1725 г. — 800 тыс. пудов). Русские домны превосходили по объему западноевропейские. В российской промышленности постоянно появлялись новые изобретения, некоторые из них имели огромное значение. Так, русский механик-самоучка Иван Иванович Ползунов (1728–1766) за 21 год до шотландского инженера Джеймса Уатта (1736–1819) в 1763 г. на Колывано-Воскресенском медеплавильном заводе впервые выдвинул идею об использовании силы пара в качестве двигателя и построил «огнедействующую машину» (правда, за неделю до пуска умер), действие которой за очень короткий период окупило все затраты^[162]. .

В XVIII в. уральский чугун удовлетворял не только потребности России, но и в огромных количествах вывозился за границу. С 1722 г. железо стало одним из важнейших товаров русского экспорта. В 1751 г. он составил 685 тыс. пудов^[163].

Медеплавильные заводы также наращивали обороты. Их продукция требовалась для судостроения, чеканки монет. Производство меди, 90% которого находилось на Урале, в 1701 г. составило около 2 тыс. пудов, в 1721 г. — около 69 тыс. пудов, а в 1750 г. — почти 370 тыс. пудов.

Центром производства серебра и свинца были Алтай и Забайкалье (знаменитый Нерчинский (первоначально — Аргунский) сереброплавильный завод).

В царствование Елизаветы Петровны промышленным предпринимательством стало заниматься и дворянство, в первую очередь представители его аристократической верхушки. В конце 1750-х гг. императрица провела приватизацию казенных заводов, пожаловав многие из них придворным сановникам: канцлеру Михаилу Илларионовичу Воронцову (1714–1767) — Пыскорский, Мотовилихинский, Висимский и Егошихинский медеплавильные заводы; его брату сенатору Роману Илларионовичу Воронцову (1717–1783) — Верх-Исетский чугуноплавильный; камергеру Ивану Григорьевичу Чернышеву (1726–1797) — Юговские красномедные; графу Петру Ивановичу Шувалову (1710–1762), — Гороблагодатские заводы.

При преемниках Петра I некоторые его реформы были остановлены, другие повернуты вспять, это вызвало замедление промышленного и культурного развития России. Но в целом о прекращении преобразований никто из правителей не думал, промышленность, торговля не перестали развиваться, пусть и не так интенсивно. Страна все так же нуждалась в людях, способных проводить эту политику.

При Анне Иоанновне горнодобывающая промышленность и металлургия оставались приоритетными, так как  приносили колоссальную выгоду. Кроме того, главной задачей внешней политики стало стремление продемонстрировать, что Россия — великая держава и после Петра. Слабые правители тем не менее осознавали, что для достижения этой цели необходимо, в том числе осваивать огромную территорию страны. В 1730-х гг. продолжали организовываться геологические экспедиции для поиска новых месторождений полезных ископаемых. Однако остро встал вопрос нехватки специалистов горного дела. Иностранцы, которых десятками «выписывали» в Российскую империю, предпочитали оставаться в ее Центральной части, не желая ехать в далекую Сибирь. Наконец-то было решено готовить свои кадры и у русских людей расширились возможности для образования. Императрица подписала указ об обучении за границей лучших студентов Петербургского университета при Академии наук, в число которых попал и М.В. Ломоносов^[164].

Успехи черной и цветной металлургии дали мощный толчок к прогрессу и в других отраслях промышленности.

Оружейная промышленность, центрамикоторой стали Тула, Петербург, Карелия и специализировавшийся на производстве артиллерийских орудий Урал, обеспечивала все возраставшие потребности созданных регулярных армии и флота.

Столь же интенсивно шло развитие кораблестроения. Оно было ориентировано главным образом на формирование военно-морского флота, а также на строительство каботажных и промысловых судов. Флотилии торговых кораблей пополнялись медленнее. На Воронежской, Казанской, Олонецкой (на р. Свирь) верфях трудились десятки тысяч человек, самой крупной была Адмиралтейская верфь Петербурга (около 10 тыс. рабочих). В 1706 г. в устье Северной Двины была построена верфь, где оснащали и вооружали крупные корабли. Здесь делали и металлические и деревянные части кораблей, шили паруса, изготовляли и смолили канаты. Как уже отмечалось, недалеко от Архангельской верфи, в деревне Мишанинской, близ села Холмогоры, и родился Михаил Васильевич Ломоносов в 1711 г.

Развивалась так же легкая промышленность, важнейшими центрами которой стали города Нечерноземной зоны, в первую очередь Петербург и Москва, являвшиеся средоточием множества высококвалифицированных мастеров и ремесленников. В ее составе мануфактуры создавались в шести основных отраслях: текстильной, кожевенной, стекольной, фарфорофаянсовой, бумажной и галантерейной.

Особеннобыстрыми темпами росла текстильная промышленность. Она также была связана с военными заказами: армия и флот нуждались в сукне для шинелей и мундиров, а для кораблей необходима была парусина. В конце 1760-х гг. в ведении Мануфактур-коллегии находилось 73 суконных мануфактуры (самые крупные были построены в районе Воронежа, Казани, Путивля), 85 полотняных (главные — в Ярославле, Калуге, Владимире, Костроме, Твери), 60 шелковых, 6 позументных, 7 хлопчатобумажных (всего 231). Все большее значение стала приобретать новая отрасль текстильного производства — хлопчатобумажная, возникшая в середине XVIII в. Ее основным центром была территория Владимирской губернии, Арзамас, а также Москва и ближние к ней города Коломна, Богородск.

Кожевенная промышленность имела своим центром Поволжье, главным образом Казань. Главным потребителем ее продукции была армия: требовалось все больше лосин и обуви. Государство давало большие заказы, в результате чего возникали довольно крупные мануфактуры. Так, на заводе по выделке кожи для гвардейских лосин под Москвой было занято в 1726 г. 50–60 рабочих^[165].

К 1725 г. в империи насчитывалось восемь предприятий, производивших стеклянные изделия, в 1762 г. их было 58, а в конце века — уже 131.

Развитие торговли

Характерной чертой экономической истории России XVIII в. в послепетровский период было дальнейшее развитие торговли. Всероссийский рынок все больше расширялся, охватывая все новые и новые районы. Циркуляция товаров и между старыми торговыми центрами становилась все более интенсивной. Материальные предпосылки для расширения торговли создавались развитием производительных сил, которое выразилось в расширении площади посевов сельскохозяйственных культур, увеличении поголовья скота, росте производства технических культур, умножении мануфактур.

Прогрессировало географическое разделение труда, и с середины XVIII в. обособление черноземной полосы от нечерноземной стало вполне отчетливым. В губерниях черноземной полосы возникали крупные излишки хлеба, в котором нуждалось Подмосковье. Вместе с тем он был нужен Верхнему Поволжью (губернии Костромская, Ярославская, Тверская) и особенно Петербургу. Зато южные и юго-восточные районы нуждались в промышленных изделиях подмосковных губерний и Петербурга. Товарообмен между черноземной и нечерноземной полосами приобрел решающее значение для внутренней торговли России уже в XVIII в. Большие гурты скота гнались с Украины на Север. Льноводческие губернии Северо-Запада играли в товарообороте важную роль, поставляя ценное сырье для разных видов промышленности (включая мануфактурное, ремесленное и «домашнее производство»). Урал был поставщиком меди и особенно железа, которое расходилось по всей России. В лесных губерниях нечерноземной полосы заготовлялось много леса, дров, смолы, поташа, канифоли, которые находили широкий сбыт. Из Сибири, как и раньше, поступало много пушнины.

Несмотря на сооружение Петербурга и его стремительный рост, основным центром торговли оставалась древняя Москва. Со всех сторон тянулись к ней обозы с разнообразными товарами. Но особенно важное значение имели речные пути по Волге, Каме, Оке, Клязьме, Москве-реке. Волга с ее притоками имела решающее значение для внутреннего товарооборота, а с ними Москва была связанна «водными коммуникациями». Поэтому она все-таки была экономической столицей огромной империи. Блистательный Петербург оставался в стороне от жизненных центров российской коммерции.

Общий товарооборот внутренней торговли России все больше увеличивался. Накануне отмены внутренних таможенных пошлин (1753 г.) сбор их давал ежегодно в среднем 0,9 млн руб. Объем внутреннего товарооборота достигал приблизительно 18 млн  руб. Если учесть реальную стоимость тогдашнего рубля, то придется признать, что масштабы того оборота были весьма значительными.

Особенно большой размах к концу XVIII в. получила хлебная торговля. Излишки хлеба в Центрально-Черноземном районе даже в годы среднего урожая достигали 10 млн  четвертей^[166]. Крупные партии зерна отправлялись из Моршанска. Важное значение для хлебной торговли имели волжские города (Казань, Чебоксары, Углич, Кострома, Ярославль, Тверь), на Оке — Муром. Волоколамск и Гжатск пропускали много хлеба на север, к Петербургу. В 1793 г. в Северную столицу было доставлено 1,1 млн четвертей хлеба. За 1797 г. сбор зерна на территории Воронежской губернии определялся в 3 млн  четвертей, причем 1/3 его вывозилась за пределы губернии. Стремительное развитие хлебной торговли стимулировалось и повышением цен, которое началось еще с конца 1750-х гг. и потом продолжалось целые десятилетия. За 40 лет хлеб вздорожал приблизительно в 5 раз.

Весьма интенсивно росла и внешняя торговля России. Торговый баланс был активным и давал все более значительное сальдо. В 1754–1758 гг. вывоз превышал ввоз лишь на 7,3 млн руб. (среднее за пятилетие), а в 1794–1798 гг. — уже на 90,8 млн. Тем самым обеспечивался приток в Россию валютного металла. Меркантилизм был характерен для России на протяжении почти всего XVIII в.

В структуре вывоза в XVIII в. произошли важные изменения, благоприятные для России и отражавшие ее экономические успехи. Увеличился удельный вес промышленных товаров. Так, в 1793–1795 гг. было экспортировано железа на 5 млн руб., холста и парусины — на 4,3 млн, юфти — на 2,8 млн,  некоторое количество полотна, канатов, поташа. Стал вывозиться хлеб. Правда, на первом месте оказывался экспорт льна, пеньки, пакли (13, 7 млн руб.). По-прежнему важное значение сохраняли лесоматериалы, льняное семя, щетина, меха. В экспорте преобладали сельскохозяйственные продукты, но роль промышленных товаров несколько увеличилась. Зато импорт носил потребительский характер и обслуживал преимущественно дворянский спрос. Среди товаров, импортированных в 1793–1795 гг., преобладали сахар (на 5,6 млн руб.), сукно (на 3,9 млн руб.), хлопчатобумажные (на 2,6 млн руб.) и шелковые ткани, вина, фрукты, однако, много ввозилось в конце XVIII в. Инструментов, хлопка, красок, москательных товаров.