Становление основ российского централизованного государства

Наиболее значимую роль в объединении русских земель и в становлении российской государственности сыграл Великий князь Владимирский и Московский Иван III (1462–1505). Когда в 1462 г. Иван III стал Великим князем, Великое княжество Московское на западе граничило с Великим княжеством Литовским, которое в это время владело всей западной и юго-западной Русью (Смоленск, Полоцк, Чернигов, Киев и др.) На юге Москва граничила с Великим княжеством Рязанским. Рязань была самым южным русским регионом, который с юга граничил с крымскими татарами, а с юго-востока с Золотой Ордой. На востоке Московское княжество граничило с Казанским ханством, на северо-востоке — с Вяткой, на севере — с Новгородом. На северо-западе между Московским княжеством и Новгородом находилось Великое княжество Тверское. Кроме того, на севере Московского княжества находилось два анклава, окруженные со всех сторон землями Москвы, — княжество Ростовское и княжество Ярославское. Таким образом, на Руси в результате объединительной деятельности московских князей к 1462 г. осталось три великих княжества (Московское, Тверское, Рязанское), два княжества, не имевших статуса великих (Ярославское и Ростовское) и три города-государства (Новгород, Псков, Вятка) тогда как в XIII в. княжеств было более пятидесяти. Для сравнения можно сказать, что в Италии в это время было около полутора десятка государств (герцогств, королевств, городов-государств), а в Германии в середине XVII в. было около 300 княжеств.

В историографии наиболее распространенная точка зрения связывает начало объединения Руси с Иваном Калитой (1325 (московский), 1328 (Великий) — 1340). Однако от Ивана Калиты до Василия II Темного (1425 (московский), 1432 (Великий) — 1462) включительно, князья, затрачивая много сил и средств на приобретение земель и расширения своего княжества, перед смертью вновь делили свои владения между сыновьями, создавая тем самым риск новых усобиц и, ставя под угрозу дело всей своей жизни. В.И. Сергеевич оценивает деятельность Калиты следующим образом: «Калита есть основатель противогосударственного порядка, а не могущества и славы Москвы. Единое Московское государство образовалось наперекор видам Калиты. Преемникам его надо было начинать работу сызнова и в духе совершенно противоположном тому, в каком действовал он… Он любил свою жену и детей и думал не о величии Московского государства, а о безбедном устройстве этих дорогих его сердцу людей»^[47]. Несмотря на такое противоречивое поведение князей (желание расширить свою власть, с одной стороны, и следование традициям удельного времени или своим отцовским чувствам, которые вели к разделу княжества и его главного города Москвы между сыновьями, — с другой), процесс объединения все-таки шел. Это было связано с тем, что кроме князей, существовали еще три силы, которые были заинтересованы в объединении русских земель вокруг Москвы. Это были московская элита (князья и бояре, служившие московскому князю), духовенство и народ.

Учитывая, что с 1228 по 1462 г. (за 234 года) в Северо-Восточной Руси произошло 90 внутренних усобиц и 160 внешних войн^[48], купцам, ремесленникам, крестьянам хотелось, наконец, покоя и стабильности. А это могла обеспечить только сильная власть.

Московские бояре и князья, перешедшие на службу к московскому князю, тоже были заинтересованы в усилении Москвы. Во-первых, потому, что возвышение князя возвышало их, и увеличивало доходы тех, кто ему служил, и, во-вторых, боярство поддерживало своего князя, понимая, что, если придет другой князь, то он приведет с собой своих бояр, оттеснив прежних от власти.

Что касается духовенства, то многие митрополиты, начиная с Петра (1308–1326) в той или иной степени поддерживали Москву. Особенно стоит отметить Алексея (1353–1378), который в период малолетства князя Дмитрия (будущего Донского) (1359 (московский), 1362 (Великий) — 1389) практически возглавил московское правительство и успешно отстаивал интересы Москвы. При этом интересы церкви далеко не всегда совпадали с интересами князей, так как для церкви важнейшей задачей было сохранение независимости от светской власти. Более того, церковь конкурировала со светской властью за влияние на население страны. Однако в тот период перед митрополитами стояла задача не допустить раздела русской митрополии. Дело в том, что литовские князья, под властью которых находилась западная и южная Русь, просили Константинопольского патриарха прислать им своего митрополита и отделить их от московской митрополии. Возможно, надежда на то, что сильная и влиятельная Москва сможет предотвратить раздел митрополии, была одной из причин поддержки митрополитами московских князей. После падения Византии в 1453 г. московская митрополия становится автокефальной (самостоятельной), что сильно увеличивает зависимость митрополита от Великого князя и, естественно, сужает возможности для проведения собственной, независимой от князя политики.

Таким образом, процесс централизации государства до Ивана III развивался благодаря не только деятельности князей, но во многом благодаря активной поддержки этого процесса основными слоями населения.  

Иван III c самого начала начинает сознательно проводить политику направленную не просто на увеличение своих владений, а на создание русского централизованного государства. В 1463 г. он присоединяет к Москве Ярославское княжество. В 1471 г.  начинает процесс присоединения Великого Новгорода.

В 1472 г. Иван III венчается с Зоей (Софьей) Палеолог — племянницей последнего Византийского императора, погибшего при защите Константинополя от турок. Этот брак дал возможность наследникам Ивана III говорить не только о духовной преемственности у Византии, но и генеалогической преемственности от византийских императоров. 

В 1474 г. Иван III приобрел последние уделы Ростовского княжества. С 1476 г. он совершенно прекращает платить дань в Золотую Орду. В 1478 г. Иван III окончательно покоряет Новгород.

Присоединение Новгорода к Московскому княжеству было одной из важнейших побед Ивана III. Новгородская земля по своим размерам значительно превышала Московское княжество даже после его последних приобретений, и имело выходы к Балтийскому и Белому морям. Население Новгорода и Москвы было в тот период примерно одинаковым по численности — таким образом, присоединив Новгород, Иван III удвоил численность подданных. Кроме того, Новгород являлся богатейшим торговым центром. При этом, с точки зрения военной силы, Москва (как показала Шелонская битва 1471 г.) значительно превосходила Новгород. Можно выделить ряд причин, объясняющих относительно легкую победу Великого князя над новгородцами.

Прежде всего стоит отметить продолжающуюся несколько веков связь Новгорода с северо-восточной Русью, в основе которой лежали экономические причины. Так как население Новгорода не могло прокормиться со своих земель из-за их низкого плодородия и частых неурожаев, оно нуждалось в привозном хлебе, который проще и дешевле было получать из северо-восточной Руси. Кроме того, через княжества северо-восточной Руси проходил торговый путь на Восток, а сами эти княжества являлись главным рынком сбыта продукции новгородских купцов. 

Второй важнейшей причиной покорения Новгорода можно назвать социальные противоречия в нем. Развитие товарно-денежных отношений в новгородском обществе вело к сильной имущественной дифференциации, что порождало социальные конфликты, и в кризисной ситуации социальная рознь оказалась сильнее патриотических чувств. Новгородцы из бедных слоев населения, увидев в Московском князе реальную силу, потянулись к нему с жалобами на новгородских бояр. Тем самым они нарушили один из важнейших принципов, на котором основывалась новгородская независимость: принцип неподсудности новгородца на чужой земле, согласно которому свободный новгородец мог быть судим только своим судом. Иван III, который, по сути дела, спровоцировал эту ситуацию, поспешил ею воспользоваться. Проводя суд над боярами и наказывая их, он, с одной стороны, привлекал на свою сторону простой народ, а, с другой — разрушал освященные вековой традицией фундаментальные принципы новгородской вольности.

Третьей причиной падения Новгородской республики была ее военная слабость. На протяжении веков новгородцы в противостоянии с одними князьями использовали других князей, и в ситуации, когда остался один князь, они оказались перед ним беззащитными. Единственная сила, к которой могли обратиться новгородцы, был Литовский князь. Однако Литовский князь был католиком, поэтому многие новгородцы были против обращения к нему за помощью. Несмотря на то, что литовская партия победила, и новгородцы послали за помощью в Литву, Новгород так и не дождался войск князя Литовского и вынужден был подчиниться Москве. 5 марта 1478 г. Великий князь возвратился с победой в Москву. «За ним, как трофей победителя, везли вечевой колокол, — символ древней общественной жизни удельно-вечевого порядка, пораженного торжествовавшим единодержавием»^[49].

В целом ряде стран Европы в XV в., особенно в его второй половине, шли аналогичные процессы подчинения отдельных городов и земель власти единого государя. Людовик XI — «французский аналог» Ивана III — в это время завершил объединение страны, подчинив своей власти всех крупных феодалов и одержав победу над главным соперником — герцогом Бургундии Карлом Смелым. В Англии завершилась война Алой и Белой Розы и был окончательно покорен Уэльс. В Испании после брака короля Арагона Фердинанда и королевы Кастилии Изабеллы возникло единое государство, в 1492 г. завоевавшее Гранаду и, таким образом, изгнавшее с Пиренейского полуострова мавров. Даже в Италии, где не возникло единого государства, в этот период городские республики (Флоренция, Сиена, Генуя и другие — за исключением Венеции) одна за другой подчинились власти более крупных территориальных образований. В России в конечном итоге власти единого государя подчинились все три существовавшие республики — Новгород (1478), Вятка (1489) и уже при сыне Ивана III — Псков (1510).

Экономическую причину этого процесса можно увидеть в постепенной концентрации земельной собственности в руках государей, претендующих на роль национальных лидеров. Концентрация земельной собственности давала им ресурсы, необходимые для создания огромных по меркам Средневековья армий, которым не могли противиться сравнительно немногочисленные городские ополчения и наемные отряды. Но главное, что эти ресурсы позволяли вооружать армии огнестрельным оружием. Распространение артиллерии (пушек) в XV в. можно назвать фундаментальной технологической основой создания национальных государств в Европе, в том числе и в России. Для армий, вооруженных новым оружием — пушками, каменные стены городов больше не являлись непреодолимым препятствием. Из числа независимых по состоянию на начало XV в. европейских городов-республик к середине XVI в. независимость сохранила только Венеция, обладавшая в период до Великих географических открытий монополией на европейскую торговлю с Востоком и сумевшая благодаря этому накопить огромные богатства, позволявшие финансировать внушительную армию и особенно флот.

       Еще одной задачей, связанной с формированием государства, стоявшей перед Иваном III, было устранение претензий ордынских ханов на дань и уничтожение их права вмешиваться в дела Московского княжества. По мере своего усиления Великий князь проводил все более независимую политику. Было понятно, что рано или поздно предстоит решающая битва. Хан Ахмат еще в 1470–1971 гг. заключил союз с Литвой против Москвы, и выжидал подходящего времени. В 1479 г. в Новгороде был раскрыт заговор в пользу Казимира. Тогда же Иван III узнает о мятеже своих двух братьев, не получивших доли в новгородских землях. В январе 1480 г. ливонские рыцари нападают на Псков. Тогда хан Ахмат решает, что пришло время действовать, и летом 1480 г. он двинул свои войска на Москву. Он надеялся, что князь не соберет войско из-за ссоры со своими братьями, и, кроме того, хан надеялся на помощь Литвы. Однако Иван III сумел договориться с удельными князьями, и ему удалось собрать большое войско. Литва же была нейтрализована с помощью Крымского хана, что говорит о незаурядных дипломатических способностях московского правительства того времени. Московские полки заняли позицию на реке Угре. Хан постоял некоторое время на другом берегу, и, так и не рискнув вступить в бой, увел свои войска в Орду, тем самым признав свое поражение. Это означало окончательное падение ига.

После свержения ига Иван III продолжил политику объединения русских земель: в 1485 г. была покорена Тверь, а в 1489 г. — Вятка. Юридически самостоятельными, хотя и зависимыми от Москвы, оставались только Псков и Рязанское княжество.

По мере того как Московское княжество превращалось из вотчины московского князя в общерусское государство, изменялось и его геополитическое положение. Московский князь теперь становился главой обширного суверенного государства. Россия становится фактором европейской политики: Священная Римская империя, папа римский и Венеция начинают ее рассматривать как возможного союзника против Османской империи. Покоренные и зависимые от турок православные земли (Молдавия, Сербия, территории бывшей Византии) связывают с ней свои надежды на освобождение. Ее внешнеполитическими партнерами становятся такие страны, как Швеция, Польша, Турция, Дания, Венгрия, Венеция, Германия. При этом некоторые из этих стран проводили экспансионистскую политику, потенциально угрожавшую России. Швеция претендовала на прибалтийские земли, Турция, которая в то время была сильнейшей державой Европы и Ближнего Востока, сделала своим вассалом крымского хана и претендовала на сюзеренитет над Казанью и Астраханью, Польско-литовский король рассматривал Смоленскую землю как свою вотчину. Кроме того, освобождение от ордынского ига не означало спокойствия на восточных, юго-восточных и южных границах. Таким образом, перед вновь образовавшимся государством встают новые внешнеполитические задачи, которые требуют создания армии, которая бы могла противостоять не только войскам других удельных князей или городским ополчениям городов-республик, но и армиям соседних национальных государств.

В XIV–XV вв. в мирное время войско князя состояло из конных отрядов его «двора» (отсюда впоследствии появится название — дворяне). В случае войны князь мог провести всеобщую мобилизацию. Это право он унаследовал от периода монголо-татарского ига. Однако успех мобилизации во многом зависел от желания удельных князей и бояр участвовать в походе. Это было связано с тем, что войско, кроме княжеского двора — дворянского ополчения, состояло из отдельных отрядов, которые приводили удельные князья и бояре и которые они же и возглавляли. Начиная с периода правления Василия II, в княжеских войсках появляются отряды татарских царевичей, которым за службу князь давал города в кормление. Эти отряды отличались очень высокой боеспособностью. Помимо конных существовали и пешие войска, которые составлялись из горожан (купцов, ремесленников и др.) и казаков (первое упоминание о казаках находим в 1444 г.)^[50]. Стоит отметить, что все воины, если они были свободными людьми, вооружались за свой счет, а холопов вооружали их хозяева

   Главным недостатком такой армии была ее плохая управляемость. Кроме того, данная система формирования войска создавала ситуацию, в которой князь сильно зависел от удельных князей и бояр (например, поссорившись со своими братьями, князь рисковал остаться в решающий момент без значительной части своего войска), тогда как удельные князья и бояре, имевшие огромные земельные владения, формально от князя вообще не зависели. Князю была необходима армия, в основном состоящая из отрядов дворян (мелких землевладельцев), находившихся под его непосредственным управлением. Но для создания армии такого типа требовались ресурсы: либо финансы для выплаты жалования, либо земля, с которой дворяне могли кормиться. Первый вариант был недоступен Московскому князю, так как предполагал резкое повышение налогов, что в ситуации относительной неразвитости товарно-денежных отношений и административной системы было невозможно. Следовательно, оставался второй вариант, для которого был необходим обширный земельный фонд.

     В этот период земля в Московском княжестве распределялась следующим образом: примерно треть земель принадлежала боярам и удельным князьям, треть — монастырям и треть составляла государственный фонд, которым мог распоряжаться великий князь. Покушение на боярское землевладение было при Иване III просто немыслимо: кроме бояр не существовало никакого другого слоя, на который Великий князь мог бы опереться в управлении государством и в борьбе со своими врагами. Вопрос секуляризации церковных земель активно обсуждался в этот период. Внутри духовенства существовало направление, отрицающее право на владение землей для церквей и монастырей, получившее после Собора 1503 г. название «нестяжатели». Несмотря на поддержку отдельных представителей этого направления, Иван III не решился идти против основной массы духовенства, и вопрос о конфискации церковных земель был отложен. Раздача государственных земель тоже не могла решить проблемы, так как это уменьшило бы поступление доходов в казну. Таким образом, для раздачи земель дворянам для обеспечения им возможности служить могли использоваться только недавно завоеванные земли, где конфискация как боярских, так и церковных земель была оправдана борьбой с крамолой. Так в Новгородской земле к 1500 г. было конфисковано около 1 000 000 десятин пахотной земли — около 80% всех новгородских земель^[51]. С этих земель было выведено около 9000 бояр и купцов. Новгородские земли раздавались в основном мелким землевладельцам и бывшим слугам опальных бояр на условии несения военной службы. Выведенным со своих земель новгородцам давались небольшие поместья в Московском княжестве — так же с обязанностью нести службу с этих земель. Стоит подчеркнуть, что ни московские, ни новгородские переселенцы не имели права собственности на полученные земли. «Историческое значение этого массового переселения для русской политической и общественной истории поистине огромно, поскольку в его процессе сложился новый тип условного землевладения — особый род военного ленного владения, известный как поместье»^[52].

Стоит отметить, что система условного землевладения, сложившаяся в России, не была уникальным явлением. Аналогичный институт существовал во Франкском королевстве в VIII в., в Византии, в Турции. Система условного землевладения как экономическая основа армии появлялась там, где, во-первых, были слабо развиты товарно-денежные отношения и существовало ограниченное число видов экономической деятельности и, следовательно, не было возможности финансировать армию за счет косвенных налогов и налогов на торгово-ремесленные города (как, например, в Европе в XV–XVII вв.). И, во-вторых, не было развитой административной системы с выстроенными в иерархию чиновниками, которые бы проводили переписи и эффективно собирали налоги. В этом случае финансирование армии возможно из доходов от прямых налогов с сельского населения. В Россию идея о создании условной системы землевладения пришла, предположительно, из Турции, так как именно эта страна в XV в. имела наиболее боеспособную армию и, следовательно, могла быть примером для подражания^[53].  Поместное землевладение было известно на Руси с XIV в.: отдельные примеры условного землевладения встречаются уже в грамотах Ивана Калиты. Однако в XIV в. земли в условное владение давались не воинам за военную службу, а дворовым людям за службу князю во дворце.

Объединение земель вокруг Москвы вело к появлению новых задач не только во внешней политике, но и во внутренней. Важнейшей задачей в этой области было создание системы управления государством. Во второй половине XV в. Боярская дума приобретает относительно постоянный состав и превращается в высший орган государства. Появляются такие общегосударственные учреждения, как Казна и Дворец. Казна служила для хранения денег, сокровищ, важных документов. Казначей отвечал за финансы и был хранителем государственной печати. Дворец — орган, который отвечал за управление княжескими владениями и ведал снабжением княжеской семьи. Другие органы центрального управления находились в стадии формирования: существовали дьяки «в приказе», которые получали отдельные поручения от князя. Эти поручения могли быть из самых разных областей. Но постепенно дьяки начинают «специализироваться» в определенной сфере или на решении проблем определенной территории, что в XVI в. приведет к появлению отраслевых и территориальных органов государственного управления.

Важнейшим этапом в централизации русских земель была денежная реформа Ивана III. После того как в 1385 г. Дмитрий Донской первый возобновил на Руси после трехсотлетнего перерыва чеканку монеты, это нововведение получило распространение во многих городах и княжествах удельной Руси. К середине XV в. своя монета чеканилась в 24 городах, включая Псков и Новгород. Серебряные монеты, выпускаемые разными князьями, имея одинаковое название, имели разный вид и, главное, вес. Многие князья сознательно обесценивали монету, уменьшая ее вес для увеличения своего дохода путем увеличения количества выпускаемых монет из прежнего количества серебра.

Утвердившись на московском престоле как государь всей Руси, Иван III установил монополию на чеканку монет, запретив «деньги делать по уделам». Вводится единая монета для всего государства, на которой чеканятся слова «Осподарь всея Руси». Только Новгороду разрешалось по-прежнему чеканить свою монету. Новгородская система была введена в состав московской денежной системы путем приравнивания новгородской деньги к двум московским. Процесс производства монет отдавался на откуп частным мастерам, которые работали под жестким государственным контролем. Руководство эмиссией денег было поручено сыну Великого князя — князю Василию.

Еще в 30-е гг. XV в. постепенно начинается новый период в русском денежном обращении, знаменовавший оформление общерусской денежной системы Русского централизованного государства. Вслед за Москвой начали чеканить монету и другие князья. В середине XV в. открылось более двадцати центров чеканки. Русское денежное дело XIV–XV вв. имело существенные татаро-монгольские заимствования: монеты чеканились из серебра; чекан наносился не на кружки, а на кусочки расплющенной проволоки; название монет — деньга — происходило из тюркского языка; многие княжества на монетах помещали подражание золотоордынским надписям. В то же время  национальный, русский элемент был заметно выражен. На монетах помещалось имя князя на русском языке и изображение в виде пешего или конного воина — элемент, невозможный в золотоордынской нумизматике. Весовая система русских монет XIV–XV вв. была ориентирована на рубль, возникший в Новгороде в XIII в. Поскольку каждое княжество имело свою систему изображений на монетах и свою весовую норму, счетные рубли оказались различными для Москвы и Новгорода, Твери и Пскова, Рязани и Нижнего Новгорода. Областные счетные рубли постепенно поглощались наиболее политически и экономически сильными центрами чеканки по мере образования централизованного государства. К концу XV в. две оставшиеся областные системы — новгородская и московская — слились в единую систему, в которой рубль состоял из 216 новгородок или 200 московок.

Одной из первых попыток интегрировать различные по своим традициям отдельные земли в единое государство был Судебник 1497 г. Он не получил большого распространения в русских землях, но положил начало созданию единого правового и судебного пространства. Судебник состоял из 68 статей, большая часть которых касалась процессуальных вопросов судопроизводства и размеров пошлин за судебные услуги.

     Таким образом, во время правления Ивана III для московских князей исчезла угроза потери Великого княжения: уже не было сомнений в том, что Русью правит московский князь, что прекратило междоусобные войны. Россия стала независимым государством. Произошло становление института государственной власти, были созданы предпосылки для создания централизованной административной системы управления страной, унифицирована и централизована денежная система, положено начало созданию боеспособной армии.