Социально-экономическое устройство государства Киевская Русь

После смерти Владимира между его сыновьями началась борьба за Киевский стол. В результате борьбы в 1019 г. власть на Руси была поделена между Ярославом и одним из его братьев Мстиславом. Граница между владениями братьев проходила по руслу Днепра. Хотя Киев достался Ярославу, он предпочел жить в Новгороде, в то время как Мстислав перенес свою столицу из Тмутаракани в Чернигов. Именно эти два города на некоторое время становятся политическими и экономическими центрами. Новгород по-прежнему контролировал северную часть торгового пути из Балтийского моря на юг, но из Чернигова товары теперь отправлялись не к Киеву и вниз по Днепру, а по степным рекам и волокам в Азовский регион и — через Крым — в Константинополь, а также в Туркестан и Закавказье. Возможно, это было связано с тем, что низовья Днепра в это время контролировали печенеги. А может быть, это была сознательная политика Мстислава, опиравшегося на Тмутаракань: для него интересы тмутараканских купцов могли быть гораздо важнее интересов купцов киевских. Г.В. Вернадский считает, что «правление Мстислава — это, в определенном смысле, попытка заменить господство на Руси Киева господством Тмутаракани и возродить древнерусский каганат докиевских времен»^[23].  

Мстислав умер в 1036 г., не оставив наследников. Ярослав остается единственным властителем практически всей Руси, кроме полоцких земель. Он переезжает в Киев, который вновь становится центром Руси. Печенеги, которые сильно осложняли торговлю с Константинополем по Днепру, были окончательно разбиты в 1037 г., и с тех пор их набеги больше уже не повторялись. В честь победы над печенегами в Киеве по византийскому образцу была построена церковь Св. Софии, которая до сих пор служит образцом зодчества того периода.

После разгрома печенегов водный торговый путь вновь был свободен. Несмотря на периодические кризисы в отношениях с Византией, торговля процветала, что способствовало увеличению богатства Киевской Руси, дальнейшему развитию товарно-денежных отношений и усложнению социально-экономической структуры общества.

Это нашло отражение в первом законодательном акте Древнерусского государства — в Русской Правде. Считается, что начало этому документу положил Ярослав Мудрый в 1036 г. До нас данный документ дошел уже в редакции конца XIII в. Историки считают, что первые семнадцать статей принадлежат времени Ярослава, а остальные дописывались его сыновьями и внуками.

Русская Правда дает представление о сословной и экономической дифференциации общества в Киевской Руси. Сословное деление происходило в зависимости от отношения данного лица к князю: те, кто лично служили князю и входили в его дружину, назывались княжьи мужи. Эти служилые люди составляли высшее привилегированное сословие, с помощью которого князья правили и обороняли свои владения от врагов. Человек, убивший княжьего мужа, должен был заплатить двойной штраф (двойную виру). Остальное свободное неслужилое население — люди или простые люди — делились на два сословия: горожане, которые платили налоги с промыслов или торговли, и жители сельскохозяйственных областей — смерды, которые платили дань. За смерть людина взималась вира. Несвободное население составляли холопы. Холопы не являлись сословием: холопы не платили князю подати, за смерть чужого холопа не взималась вира, а нужно было его хозяину возместить убытки. Убийство своего холопа вообще не наказывалось. Таким образом, юридически положение холопа приближалось к рабству. 

Кроме сословного деления, в Русской Правде можно увидеть экономическую дифференциацию общества. В высшем сословии служилых людей происходило разделение на крупных, средних и мелких землевладельцев. Крупные землевладельцы стали называться боярами. Неслужилое сословие тоже начинает делиться на различные социальные группы. Самую большую группу составляли смерды — свободные люди, жившие на княжеской (государственной) земле. Они имели свой дом и обрабатывали землю своими орудиями труда.

Другую группу составляли сельские рабочие. Это могли быть младшие сыновья смерда, которым не хватило места в отцовском хозяйстве, смерды, разорившиеся в результате пожара, неурожая и т.д. Они селились на землях крупных земельных собственников, получали ссуду от хозяина в виде семян, орудий труда, скота. Эти люди называются в Русской Правде наймитами или ролейными закупами. Здесь стоит отметить, что, если в высшем сословии мы наблюдаем только экономические различия: больше или меньше богатства, земли, то в среде простых людей экономическое неравенство становится основой юридического неравенства: обедневший смерд, который вынужден взять ссуду у землевладельца и затем работать на его земле и отрабатывать ссуду, превращается из свободного в зависимого. Зависимость состоит в том, что крестьянин не может уйти от хозяина, не отдав ему долг, а накопить и отдать долг было достаточно сложно. Кроме того, зависимость выражается в том, что: 1) хозяин пользовался правом телесно наказывать своего закупа; 2) на суде закуп мог быть свидетелем только в незначительных тяжбах и только в случае нужды, когда не было свидетелей из свободных лиц; 3) закуп сам не отвечал за некоторые преступления, например за кражу: за него платил пеню хозяин, который за это превращал его в полного своего холопа^[24]. Но если закупу удавалось выплатить долг, он мог без всяких препятствий уйти от хозяина и снова становился свободным^[25].

Стоит отметить, что в Киевской Руси сословия еще не были четко сформированы, существовало очень много промежуточных групп, существовало много возможностей для перехода из одного сословия в другое, причем как вниз, так и вверх. 

Как было показано, в основном экономическое расслоение в обществе происходило на основе землевладения, что предполагало наличие частной собственности на землю. Но каким образом могла появиться частная собственность на землю на безбрежных российских просторах в ситуации отсутствия дефицита земли? Достаточно убедительное объяснение этого парадокса дает В.О. Ключевский: «Экономическое благосостояние Киевской Руси XI и XII вв. держалось на рабовладении. К половине XII в. рабовладение достигло там громадных размеров. Уже в Х–XI вв. челядь составляла главную статью русского вывоза на черноморские и волжско-каспийские рынки… Рабовладение было одним из главнейших предметов, на который обращено внимание древнейшего русского законодательства, сколько можно судить о том по Русской Правде: статьи о рабовладении составляют один из самых крупных и обработанных отделов в ее составе. Рабовладение было, по-видимому, и первоначальным юридическим и экономическим источником русского землевладения. До конца Х в. господствующий класс русского общества остается городским по месту и характеру жизни. Управление и торговля давали ему столько житейских выгод, что он еще не думал о землевладении. Но, прочно усевшись в большом днепровском городе, он обратил внимание и на этот экономический источник. Военные походы скопляли в его руках множество челяди. Наполнив ими свои городские подворья, он сбывал излишек за море: с Х в. челядь, как мы знаем, наряду с мехами была главной статьей русского вывоза. Теперь люди из высшего общества стали сажать челядь на землю, применять рабовладение к землевладению. Признаки частной земельной собственности на Руси появляются не раньше XI в. В XII столетии мы встречаем несколько указаний на частных земельных собственников. Такими собственниками являются: 1) князья и члены их семейств; 2) княжие мужи; 3) церковные учреждения, монастыри и епископские кафедры. Но во всех известиях о частном землевладении XII в. земельная собственность является с одним отличительным признаком: она населялась и эксплуатировалась рабами; это — «села с челядью». Челядь составляла, по-видимому, необходимую хозяйственную принадлежность частного землевладения, светского и церковного, крупного и мелкого. Отсюда можно заключить, что самая идея о праве собственности на землю, о возможности владеть землей, как всякою другой вещью, вытекла из рабовладения, была развитием мысли о праве собственности на холопа. Это земля моя, потому что мои люди, ее обрабатывающие — таков был, кажется, диалектический процесс, с которым сложилась у нас юридическая идея о праве земельной собственности… Так возникла древнерусская боярская вотчина: привилегированный купец-огнищанин и витязь-княж муж Х в. превратился в боярина, как называется на языке Русской Правды привилегированный землевладелец. Вследствие того, что в XI и XII вв. раба стали сажать на землю, он поднялся в цене. Мы знаем, что до смерти Ярослава закон дозволял убить чужого раба за удар, нанесённый им свободному человеку. Дети Ярослава запретили это»^[26].

Таким образом, не земля, а труд являлся на Руси и дальше в России главным дефицитным ресурсом. Это явление имело важные экономические последствия. Что касается института холопства (рабства), то несмотря на негативное отношение церкви к обращению христиан в рабство, этот институт просуществовал до времен Петра I.

С вопросом о сословном строении общества тесно связан вопрос об организации власти. По мнению Г.В. Вернадского, правление в Киевской Руси представляло собой смешение трех форм: монархии, которую представлял князь; аристократического правления, которое было представлено дружиной или позднее боярской думой; и демократии, представленной народным собранием — вече^[27].

Князь не был только той силой, которая завоевала и обложила народ данью. Кроме того, князь обеспечивал выполнение важных общественно-полезных функций: оборона, суд, охрана порядка и собственности. Стоит отметить, что власть князя была сильно ограничена двумя институтами. Прежде всего институтом, ограничивающим власть князя, была его дружина. Ко временам Ярослава Мудрого дружинники были уже не просто вооруженными хорошо обученными всадниками; многие из них уже стали крупными землевладельцами, обладающими достаточными материальными средствами для содержания собственных отрядов, которыми они пополняли войско князя во время военных действий. Иными словами, они представляли серьезную военную и материальную силу. Здесь важно отметить, что дружинники владели землями как частной собственностью^[28]. Земли, которыми владели дружинники, оставались в их собственности, даже если дружинник переставал служить или переходил на службу к другому князю. Что касается пополнения дружины, то в основном она пополнялась детьми бояр и других дружинников, но нередки были случаи, когда дружинниками становились дети крестьян, торговцев, ремесленников. Если они были достаточно отважны, умели хорошо обращаться с оружием, то путь наверх был открыт.

Кроме дружины, институтом, ограничивающим власть князя, было вече. Вече было всеобщим учреждением в древнерусском государстве, как в городах, так и в сельской местности. Правда, степень влиятельности народного собрания в разных городах была разная. Вступление на престол киевского князя должно было подтверждаться публичным одобрением как со стороны знати, так и городского населения. Вече проявляло себя тогда, когда князь начинал сильно притеснять народ или приводил страну к бедственному положению своей внешней или внутренней политикой. Например, когда в 1068 г. стало ясно, что Изяслав не в состоянии организовать оборону Киева от половцев, киевляне собрали вече, и решили прогнать Изяслава, а своим князем выбрали Всеслава Полоцкого.

Таким образом, власть князя в Киевской Руси принципиально отличается от той власти, которая будет несколькими веками позже у Московских князей.

Время правления Ярослава считается расцветом Древнерусского государства: увеличивалось количество городов, росло их богатство, строились храмы, в Софийском храме была собрана огромная библиотека, Киев становится важным образовательным центром.

В период правления Ярослава появляются монастыри. Возможно, они появились сразу с принятием христианства, но в источниках мы находим упоминания о монастырях только с времени Ярослава. Идея монастырской жизни и монашеский дух к нам пришли из Византии вместе с крещением. В Византии в тот период существовало представление, что человек может угодить Богу, прежде всего страданиями, умерщвлением плоти, отказом от всех земных благ. «Образцом богоугодного человека сделался отшельник, отрешившийся от всякой связи с людьми; в пример высокой христианской добродетели ставили затворников, добровольно сидевших в тесной келье, пещере, на столбе, в дупле и т.п., питавшихся самою скудною, грубою пищею, налагавших на себя обет молчания, истязавших тело тяжелыми железными веригами и предававших его всем неудобствам неопрятности»^[29]. Такой образ мысли и такой образ жизни становятся идеалом для всех, кто хочет спастись (в христианском смысле), кто хочет жить богоугодной жизнью. Естественно это вело к восхвалению бедности и порицанию богатства, к стремлению сократить свои потребности. Гораздо важнее было молиться и совершать церковные обряды, чем работать, особенно работать для улучшения своего земного благосостояния. Естественно, распространение такого рода мировоззрения не могло не сказаться в дальнейшем на экономическом развитии.

После смерти Ярослава Русь была поделена в соответствии с княжеским завещанием между его сыновьями. Это положило начало формированию удельного порядка. Здесь можно провести определенную аналогию с распадом империи Карла Великого на Западе, после смерти которого в начале IX в. единое государство быстро распалось.

Некоторое время (1054–1093) Русью правили три старших сына Ярослава, периодически отражая претензии своих родственников на власть и земли. В 1093 г., когда умер Всеволод (1078–1093) — последний из «триумвирата», вновь разгорелась жестокая борьба за то, кто где должен княжить. К власти пришел Святополк II (1093–1113).

Правление Святополка было тяжелым периодом в истории Киевской Руси. На место разгромленных Ярославом печенегов приходят половцы. Они захватывают южную часть торговых путей, и торговля с Византией и Востоком начинает приходить в упадок. Постоянные набеги новых соседей разоряют жителей Киева. Кроме того, Святополк пытался установить монополию на соль, что вело к ее сильному подорожанию. В этих условиях многие киевляне вынуждены были обращаться к ростовщикам и крупным землевладельцам за ссудой. Но не все были в состоянии вернуть долг и, следовательно, превращались в зависимых или холопов. Смерть Святополка стала поводом для начала народного возмущения. Были разграблены дома богатых бояр и евреев, являвшихся финансовыми советниками Святополка. В качестве нового правителя был приглашен (с нарушениями сложившихся традиций) Владимир Мономах.

Первым действием Владимира было проведение реформы. Он издает «Указ о резах», где запрещалось злоупотребление краткосрочными ссудами, уменьшался процент по долгосрочным кредитам, ограничивалась власть хозяина над должниками и запрещалось обращать их в рабство. Данный нормативный акт, включенный в Пространную редакцию Русской Правды, разрешал взимание не более 100% сверх суммы долга, а при получении 150% кредитор терял право на деньги, данные взаймы. Кроме того, законодателем устанавливалась процентная ставка по долгосрочным займам, которая не могла превышать 20% годовых. Одновременно за невыплату долга предусматривалась возможность привлечения должника к уголовной ответственности.  

 Правление Владимира Мономаха и затем его двух сыновей Мстислава (1125–1132) и Ярополка II (1132–1139) было последним периодом, когда Русь управлялась одним правителем. В 1139 г. после смерти Ярополка II вновь разгорается борьба за Великое княжение. На это раз борьба заканчивается тем, что Киев перестает быть сначала политическим, затем экономическим и духовным центром Руси. Русь перестает быть Киевской. В 1169 г. внук Мономаха Андрей Боголюбский разгромил и разграбил Киев, взяв огромное количество пленных. Он добился Великого княжения, но отказался оставаться в Киеве и сделал своей столицей не так давно основанный им город Владимир. С этого момента начинается следующий период в истории России — удельный период -1169–1453 гг.

Упадок Киевской Руси

С конца ХI в. в Киевской Руси происходят важные социально-экономические изменения: уменьшается значение торгового пути «из варяг в греки»; бояре и дружинники начинают больше внимания уделять сельскому хозяйству, так как основным источником их доходов становится землевладение; количество князей увеличивается, а их уделы уменьшаются; население начинает мигрировать из Приднепровья на запад и северо-восток, где в то время было еще много незанятых земель. Все эти процессы привели к тому, что к середине XII в. социально-экономическое и политическое устройство Руси сильно изменилось: Киев потерял свое прежнее значение, удельный вес торговли в народном хозяйстве сильно сократился, и на Руси появилось три относительно самостоятельных политических центра — Русь Западная, Русь Северо-Восточная и Новгородская земля. 

Главной причиной дробления Руси на части было то, что исчезали факторы, способствовавшие в IX в. ее объединению. Во-первых, сильно снизилась транзитная роль Руси в связи с изменениями в мировых торговых потоках. В XI–XIII вв. в Западной Европе происходят так называемые «коммунальные революции»: города освобождаются от своих сеньоров. Одним из последствий этого явления было то, что купечество этих городов начинает более активно участвовать в мировой торговле. На севере Европы торговлю начинают контролировать немецкие города, объединенные в Ганзейский союз. Во Франции бурно развиваются Шампанские ярмарки. На юге за контроль над Средиземным морем конкурируют итальянские города. Венеция пытается подчинить себе торговлю с Византией (после венецианско-византийского договора 1082 г. основная доля морской торговли стран Запада с Византией перешла к Венеции), Генуя, со своей стороны, стремится перевести торговые потоки из устья Днепра в устье Дуная, из Корсуни (на территории современного Севастополя) в Танаис (близ Ростова-на-Дону). Византия —  главный торговый партнер Киевской Руси —  подвергается нападениям турок-сельджуков, что способствует ослаблению экономической роли Византии. Все эти процессы уменьшали значение торгового пути «Из варяг в греки» и вели к его упадку. А в начале XIII в., когда крестоносцы захватили Константинополь, и образовали Латинскую империю (1204–1261), торговля Руси с Византией совсем прекратилась. Что касается торговли с Востоком, то она практически прекращается с потерей Киевом Тмутаракани в конце XI в. С другой стороны, растет торговля региональная. Новгород и Смоленск включаются в ганзейскую торговлю. Галич по сухопутным путям торгует с Богемией (Чехия). Рязань и Суздаль ведут торговлю с Востоком, используя волжских булгар и половцев в качестве посредников. Таким образом, торговля в этот период скорее разъединяла, чем объединяла русские земли.

Во-вторых, в тот период отсутствовал серьезный внешний враг, для противостояния которому необходимо объединяться. Хазары, претендовавшие на дань со славянских племен, были разбиты Святославом. Печенеги, сильно затруднявшие торговлю по днепровскому пути в период его расцвета, были разбиты Ярославом в 1036 г. В середине XI в. в степях появляются половцы, которые господствуют там до нашествия татаро-монголов. Но половцы не претендуют на подчинение и сбор дани с русского населения, они не претендуют на завоевание Руси. Целью их набегов была добыча (люди для продажи в рабство, скот, украшения и т.д.), а не политическое господство. Набеги половцы совершали в основном на граничащие со степью приднепровские районы, и, соответственно, князья отдаленных от степи княжеств не были сильно заинтересованы в борьбе с половцами. При этом постоянные набеги, во время которых половцы разоряли хозяйства, жгли, убивали, уводили людей в рабство, истощали силы приднепровских областей. И это заставляло людей покидать эти земли.

Миграцию населения можно выделить как третью причину раздробленности. Крестьяне, ремесленники, торговцы начинают искать более спокойные места и перемещаются из основных политических и экономических центров Киевской Руси — Киева, Переяславля, Чернигова либо на запад, либо на северо-восток. Если до XII в.  население в этих краях удерживалось мощными экономическими интересами — прибылью от участия в торговле по Днепру, то начиная с XII в., доходы от торговли сильно падают. Следовательно, для приднепровского населения исчезла та главная причина, которая привела его сюда, и удерживала несколько веков. Результатами перемещения населения были, с одной стороны, рост на западе Галицко-Волынского княжества, а на северо-востоке Владимиро-Суздальского и, с другой стороны, ослабление Киева как политического и экономического центра.

Четвертой причиной раздробленности можно назвать экономическое и политическое усиление элиты, прежде всего боярства. Одна из важнейших тенденций XII в. — изменение источника доходов служилых людей (дружинников, бояр, детей боярских). В IX–XI вв. их основными источниками доходов были жалование князя, добыча от военных походов и прибыль от торговли, если они в ней участвовали самостоятельно. В XII–XIII вв., как уже говорилось, падает значение торговли и, кроме того, из-за разрастания княжеского рода «быстро изменялись княжеские состояния, и, за немногими исключениями, изменялись к худшему: одни удельные хозяйства едва заводились, другие уже разрушались, и ни одно не стояло на прочном основании; никакой источник княжеского дохода не казался надежным. Эта изменчивость общественных положений заставляла служилых людей искать обеспечения в экономическом источнике, который был надежнее других, в землевладении: оно, по крайней мере, ставило положение боярина в меньшую зависимость от хозяйственных случайностей и капризов князя…»^[30]. Расширение боярского землевладения способствовало тому, что, с одной стороны, у бояр было все меньше желания перемещаться со своим князем в другие уделы, а, с другой стороны, приобретая независимый от князей источник доходов, бояре старались увеличить и свою политическую значимость, по крайней мере, уменьшить зависимость от Великого князя.  

Еще одной не менее важной причиной раздробленности можно назвать проблему, связанную с реализацией лествичного принципа (очередного порядка) передачи княжеской власти. Лествичный принцип достаточно четко начинает проявляться после смерти Ярослава Мудрого. В своем завещании он сажает своих сыновей по городам в соответствии с принципом — чем старше сын, тем значительнее и богаче город ему достается. Из завещания видно, что Ярослав не предполагает, что сыновья пожизненно будут править в данных им городам, напротив, предполагается, что после смерти старшего сына, который княжил в главном городе, киевский стол займет следующий по старшинству сын, что приведет к перемещению всех князей из младших (менее значительных и менее доходных) в старшие (более значительные и более доходные) города. Таким образом, получалось, что, во-первых, в русском государстве правил не один монарх, а весь княжеский род поочередно, и, во-вторых, что князья в определенных княжествах являлись временными правителями, правящими здесь до смерти очередного Великого князя, которая вела к перемещениям князей.

На начальном этапе эта система имела скорее положительные следствия: во-первых, «благодаря передвижению князей из волости в волость все части земли невольно и незаметно для себя и князей смыкались в одну цепь, отдельные звенья которой были тесно связаны друг с другом… Области эти поневоле вовлекались в общую сутолоку жизни, какую производили князья»^[31]. Во-вторых, вместе с князьями с места на место переезжали и их дружины и бояре. Это вело к тому, что бояре определенного князя, которые занимали правительственные должности, не оставаясь долгое время на одном месте, не могли приобретать серьезного политического значения в данной местности и, тем более, не могли превращать занимаемые ими должности в наследственные, как это было, например, в Польше и в Западной Европе. И, в-третьих, по мере увеличения количества князей, младшим давали все более и более отдаленные и на тот момент мало обжитые области. Князья, получив удел, перевозили туда свою дружину, слуг, строили дома, церкви. И, как правило, пытались воспроизвести свой идеал, к которому стремился каждый русский князь, — стольный град Киев. «Перелетные птицы Русской земли, князья со своими дружинами, всюду разносили семена культуры, какая росла и расцветала в средоточии земли, в Киеве»^[32].

Важнейшей особенностью порядка, установившегося вследствие лествичного принципа наследования власти в X–XI вв., было то, что князья и народ рассматривали Русскую землю как владение («отчину и дедину») всего княжеского рода. Это означало, что князья были вправе претендовать на дань, ссудные пошлины, торговые пошлины, однако они не могли распоряжаться землей на частном праве^[33]: не могли продавать землю, закладывать, отдавать в приданое, завещать и т.д. «Слово вотчина знакомо было и князьям юго-западной Руси прежнего времени и на их языке имело различные значения… При всех этих значениях в понятие отчины не входило одного признака — личного и наследственного непрерывного владения по завещанию»^[34].

Однако с увеличением количества князей возникало все больше и больше трудностей в реализации лествичного принципа. Если в семьях рождалось много сыновей, то могло случиться так, что внуки князя, рожденные от старших сыновей, оказывались старше младших сыновей князя, т.е. племянники оказывались старше дядей. Или случалось, что отец какого-нибудь младшего князя умер раньше, чем его дед, и тогда князь выпадал из очереди. Такого князя называли изгоем, и он оставался княжить в каком-нибудь далеком, малодоходном уделе, далее передавая удел по наследству своим сыновьям, т.е. удел также выпадал из цепи перераспределений. Иногда появлялся князь сильный, властолюбивый, харизматичный, который не желал ждать своей очереди и шел добывать стол с оружием в руках. Все это вело к постоянным усобицам и войнам между князьями.

Постоянные перемещения князей, междоусобные войны, связанные с этими перемещениями, способствовали тому, что князья все меньше влияния оказывали непосредственно на управление и дела в самих городах, что вело к усилению местных институтов власти, представители которых постоянно жили в данном регионе, хорошо знали проблемы данной земли, и пользовались уважением местных жителей. В одних регионах наиболее влиятельным институтом власти становится вече, в других власть сосредотачивается в руках местных бояр (крупных землевладельцев). Достаточно часто присутствовали обе силы, и каждая по-своему воздействовала на ход дел в волости, городе, княжестве, ослабляя власть княжескую.

Следствием ослабления княжеской власти было появление в XI–XII вв. такого нового явления, как «ряды» (договоры) князей с городами. Из летописи мы знаем, что такие договора существовали и в южной, и в западной Руси, но особенное значение они приобрели в Новгороде. Князь нужен был городам в качестве руководителя военной силы (по образцу итальянских кондотьеров — предводителей вооруженных отрядов, нанимаемых средневековыми итальянскими городами), но при этом города боялись слишком большого усиления власти князя. Для того чтобы предотвратить чрезмерное усиление власти князя, с ним заключался договор, где регулировалось количество дани, которую имел право собирать князь, размеры ссудных и торговых пошлин, правила покупки князем и его дружинниками земли, правила назначения на основные руководящие должности в городе и смещения с них и т.д. Случалось, что, если князь нарушал условия договора, его могли прогнать и пригласить на княжение другого князя.   

Все вышеперечисленные причины и особенно постоянные междоусобные войны, которые больше всего ослабляли князей, приводят князей к мысли о необходимости договориться о правилах владения Русью, о распределении русской земли между княжескими родами. По предложению Владимира Мономаха и его сына Мстислава князья в 1097 г. собрались в Любече с целью распределить земли и прекратить войны. О том, что решили князья на съезде, можно прочесть в главной русской летописи — «Повести временных лет»: «Зачем мы губим Русскую землю, постоянно враждуя друг с другом? … Станем с этих пор жить сообща, и охранять русскую землю, и каждый пусть управляет своей отчиной…» Решение этого и последующих съездов князей, а также демографические и социально-экономические процессы, описанные выше, способствовали формированию нового порядка в наследовании волостей — удельного, который будет господствующим в XII–XIV вв. и повлияет на дальнейшие события в России.

Так как обычно социально-экономические процессы сильно растянуты во времени, трудно сказать, когда именно киевский период сменяется удельным. И, если в качестве наиболее показательного фактора, мы выделим роль Киева, то можно найти условную дату смены одного периода другим. Прежде всего, стоит вспомнить, что с начала XII в. в южной Руси (Киев, Чернигов, Переяславль) наблюдается экономический и политический упадок. Падают доходы от торговли, уходит население, оставшихся регулярно разоряют половцы. Киев перестает быть местом политического, экономического и культурного притяжения. Главным следствием этого было то, что со смертью второго сына Владимира Мономаха Ярополка в 1139 г. окончательно рухнуло единство Киевской Руси. К этому моменту род Рюрика сильно разросся, и в нем выделилось несколько ветвей, каждая из которых претендовала на Великое княжение, что долгое время совпадало с княжением в Киеве. Однако ни одна из княжеских ветвей не обладала достаточным количеством ресурсов для объединения и контроля над всеми князьями и всей русской земли. Несколько десятилетий идет жестокая и кровавая борьба за Киев, княжение в котором дает титул Великого князя. И в 1169 г. Киевским князем становится Андрей Боголюбский (1169–1174) сын Юрия Долгорукого и внук Владимира Мономаха. Андрей, захватив Киев, становится самым могущественным князем Руси. И здесь происходит знаменательное событие: впервые князь, получивший киевское княжение, отказывается жить в Киеве. Андрей, став Великим князем, уезжает в Суздальское княжество, откуда он был родом и, где правил его отец до того, как стал Великим князем (1155–1157). Это событие наглядно продемонстрировало то, что Киев окончательно потерял свое прежнее значение. Таким образом, 1169 г. можно условно назвать годом, когда закончилась Русь Киевская, и началась Русь удельная.

Становление удельного порядка означало: во-первых, князья постепенно перестают перемещаться по порядку из волости в волость, они живут и умирают в своих городах; во-вторых, княжество (удел) передается по наследству сыновьям, что было невозможно в Киевской Руси, если это не соответствовало очереди старшинства; в-третьих, княжество делится на более мелкие княжества (уделы), которые при передаче по наследству следующему поколению делятся на еще более мелкие уделы; в-четвертых, территории, на которые распадались княжества, становились независимыми друг от друга, и считались личной и наследственной собственностью владельца, т.е. князья продолжали править населением как государи (собирать подати, судить, наказывать и т.д.), но землей они теперь владели на праве частной собственности.

В результате действия удельной системы Русь дробится на все более и более мелкие части, которые все меньше зависели от Киева и друг от друга, и все больше замыкались в своих собственных интересах. По мере ослабления связей между различными частями, социально-экономические и политические институты отдельных княжеств все сильнее отличались друг от друга. И к концу XII в. на Руси намечаются три возможных пути дальнейшего развития: демократическая форма правления на основе развитых рыночных отношений, характерная для севера и северо-запада Руси; олигархическая форма правления, опирающаяся на крупную частную земельную собственность, характерная для западной и юго-западной Руси, и монархия, основанная на государственной собственности на землю, складывающаяся на северо-востоке Руси.

Регионом, где сформировалась демократическая форма правления, была Новгородская земля, политическим, экономическим и религиозным центром которой был Новгород. Новгород расширялся на запад, север и восток, практически не встречая сопротивления. В результате в XII в. новгородская земля включала города, построенные новгородцами в оборонительных и торговых целях (эти населенные пункты назывались пригородами — Псков, Вятка, Руса, Ладога, Торжок, Великие Луки, Ржев, Вологда, Порхов и др.). В нее также входили огромные пространства, занятые лесами, где проживали местные племена (карелы, чудь и др.) — Двинская земля, Карельская земля, район озера Селигер, Печорская земля, Пермская земля, Югра, острова на Белом море и т.д. Социально-экономическое устройство пригородов во многом копировало устройство Новгорода, т.е. они имели вече, выбирали посадников и т.д. Пригороды должны были подчиняться решениям, принятым новгородским вече, платить дань Новгороду и собирать ополчение, если Новгород принимал решение воевать. Стоит отметить, что жители пригородов считались гражданами Новгорода и, следовательно, имели право принимать участие в обсуждении и голосовании на вече. Некоторые из пригородов, такие как Псков и Вятка, достигнув определенного уровня развития и почувствовав свою силу, отделились от Новгорода, стали самостоятельными городами-государствами и, более того, создавали свои собственные пригороды. Принадлежность же земель Новгороду заключалась в том, что новгородцы собирали дань с местного населения и не позволяли никому из чужих заниматься промыслами на территории, которую они считали своей.

В IX и X вв. в Новгороде, как и в других городах Руси, было три центра власти — князь, дружина и вече. Однако после событий начала XI в., когда новгородцы помогли Ярославу Мудрому занять Киевский стол и в награду за это получили Грамоту Ярослава, власть горожан начала усиливаться. В соответствии с этой грамотой Новгород с его землями получал автономию, освобождался от дани Великому киевскому князю, получал право самоуправления и право собственного суда. Стоит отметить, что если бы не было объективных условий, способствовавших усилению вече и развитию демократических институтов, таких как: обсуждение на народном собрании наиболее важных вопросов (в том числе избрание князя), выборность исполнительной власти (посадника и тысяцкого), заключение договора с верховной властью (князем), и т.д., то вряд ли грамота имела бы такое значение. В качестве таких объективных причин можно выделить географическое и климатическое положение Новгорода.

Благодаря своему положению, во-первых, новгородская земля не стала объектом перекрестных споров князей, так как находилась достаточно далеко от центра Руси, не была проходной территорией, как многие другие, и, кроме того, новгородские земли были мало пригодны для земледелия. И, во-вторых, благодаря близости Балтийского моря и множества рек с самого начала Новгород являлся торговым городом. Тот факт, что земли были неплодородные, также способствовал развитию рыночных отношений: землевладельцы не могли замкнуться в своем имении, так как земля не давала достаточного для жизни количества зерна и, следовательно, землевладельцы вынуждены были активно участвовать в рыночных отношениях. Развитие торговли способствовало росту благосостояния граждан города: богатые горожане имели возможность вооружать себя и ополчение своих пригородов в случае необходимости отстаивать свои вольности, кроме того, рыночные отношения способствовали более демократическим гражданским институтам. Например, в Новгороде и его пригородах была высокая вертикальная мобильность (богатый купец мог разориться и перейти в разряд «черных» людей, мелкий ремесленник мог разбогатеть, купить землю и стать боярином). Это способствовал