Теоретическая и практическая логика

 

Хотя трактовка логики как теоретической и практической дис­циплины составляет основное содержание всей данной книги, тем не менее имеет смысл предварительно все же ввести эти понятия

Если смысл термина «теоретическая логика» достаточно очевиден и не требует особых пояснений (хотя представляется возможным, как будет показано дальше, говорить и о различных образах теоретиче­ской логики), то словосочетание «практическая логика» некоторыми логиками не принимается категорически и в любом случае не имеет однозначного толкования. Обычно в таких случаях ссылаются на пози­цию И. Канта, которая в «Логике Йеше» выражена следующим образом: «Общая логика, которая, будучи лишь каноном, отвлекается от всяких объектов, не может иметь практической части. Последняя была бы contradictio in adjecto, так как практическая логика предполагает знание известного рода предметов, к которым она прилагается» [ Кант 1980, с. 325-326].

Однако известно, что Кант, читавший курсы логики более сорока лет, никогда сам их не публиковал, и их основные идеи дошли до нас лишь в форме конспектов, сделанных слушателями Канта. В настоящее время известно несколько списков таких конспектов, в частности «The Blomberg Logic», «The Vienna Logic», «The Dohna-Wundlacken Logic», «The Jasche Logic» (согласно первому систематическому англо-амери­канскому изданию кантовских курсов логики [ Kant 1992]). Ведущийся в кантоведческих кругах спор об аутентичности этих текстов не позволя­ет считать приведенную выше цитату бесспорным аргументом в пользу тезиса о полном отрицании Кантом возможности существования прак­тической логики.

Тем не менее, термин «практическая логика» используется сегодня достаточно широко, а уточнение его смысла путем историко-логичес-кого анализа и анализа современной логической литературы является одной из главных задач моей работы, которая будет решаться, в той или иной степени, на протяжении всего исследования.

Под практической логикой в узком смысле нередко понимают логику, изучающую особые практические рассуждения, т. е. такие, ре­зультатом которых являются действия, а целью — обоснование этих действий. Формальным признаком таких рассуждений является наличие в них терминов, необходимых для описания целей, желаний, намерений субъекта и т. д. В своем специально посвященном логическому анализу практических рассуждений исследовании А. Т. Ишмуратов [ Ишмуратов 1987] понимает практическую логику как совокупность логических сис­тем, формализующих такие практические рассуждения (в этом смысле существующие интенсиональные логики рассматриваются им как фраг­менты практической логики). Более того, многие современные логики склонны считать фрагментами практической логики самые разнообраз­ные логические системы: деонтическую логику, интеррогативную логи­ку, логику оценок и так далее. Однако даже такой, «чисто формальный» подход к практической логике, как показывает Ишмуратов, с необхо­димостью требует обращения к содержательным аспектам человеческой деятельности, тем самым не будучи в состоянии удержаться в рамках «чистых логических форм».

Другой подход предполагает трактовку практической логики как прикладной логики (то, что в англо-язычной логической литературе называется Applied Logic). В этом случае практической может оказаться любая самая абстрактная логическая система, если предлагаемые ею модели найдут подходящую интерпретацию в какой-то конкретной области знания, например, в медицинской диагностике.

Меня будет интересовать более широкий смысл употребления тер­мина «практическая логика», хотя и не исключающий смысла, предпо­лагаемого рассмотрением логики как прикладной науки, но, в первую очередь, связанный с гой ролью, которую логика как наука и учебная дисциплина способна играть в жизни общества и отдельного человека, оказывая на них влияние.

Для такого подхода к пониманию практической логики существен­на позиция К. Поппера, который рассматривает логику как теорию рациональной критики, а подлинное демократическое, открытое (в его терминологии) общество как основанное на возможности рационально­го обсуждения и рациональной критики принимаемых решений всеми его членами. В своей известной книге «Открытое общество и его враги» он подчеркивает, что «Отказ от рационалистических позиций, от уваже­ния к разуму, логическим доказательствам и к мнениям коллег... почти всегда приводит к подходу, в котором вместо мыслей обращаются к личности мыслителя... Как только мы начинаем поступать так, по­литическое равенство становится невозможным» [ Поппер 1992, т. II, с. 272-273].

В качестве же некоторой программы, определяющей, как представ­ляется, базовые направления создания целостной концепции логики, вполне могут рассматриваться следующие идеи С. И. Поварнина:

«Логика может ставить во главу своих исследований три разных, хотя и связанных одна с другой задачи... Во-первых, она может быть гносеологической логикой, т.е. ставить на первый план решение глу­боко интересных и важных вопросов теории познания. В таком слу­чае, естественно, все остальное служит, главным образом, материалом для решения этих вопросов. Энергия исследования обращена пре­имущественно на гносеологию. Образцовым произведением этого рода является в нашей литературе "Логика, как часть теории познания" проф. А. И. Введенского. В этом направлении работала больше всего герман­ская логика. Во-вторых, логика может ставить себе главной задачей специальные исследования в области теории умозаключений и доказа­тельств. Умозаключения и доказательства, с их элементами, настолько же заслуживают специального изучения, как и все прочие виды сущего; они представляют интерес не только в связи с гносеологией и практи­кой, но и сами по себе. Логику, поставившую исследование и изучение их своей главной задачей, условимся называть теоретической логикой. Больше всех новых народов сделали в этой области англичане. У нас ярким образцом этого рода исследований является в высокой степени поучительная "Классификация выводов" М. И. Карийского. Наконец, может явиться потребность пользоваться данными логики для практи­ческих целей при анализе доказательств, при научных исследованиях, в ораторском искусстве, для изучения диалектического искусства и т. п. Навстречу этой потребности должна идти прикладная или практическая логика. Пользуясь материалами, добываемыми теоретической логикой, она должна так излагать и приспособлять правила логики, чтоб их можно было легче и удобнее всего применять к практике, например, к анализу доказательств. Мало того, она должна указать главные тех­нические приемы этого анализа, выяснять некоторые внешние условия успешного доказывания (например, зависимость выбора оснований от лица, для которого предназначается доказательство) и т. п. Все это совершенно не входит в область теоретической логики и составляет особенность логики прикладной» (выделено мною. — И. Г.)[ Повари ин 1916, c.VII-VIII].