Антиохийская и Александрийская школы. 33

Отцы-каппадокийцы.. 1

Свт.Василий Великий. 4

Произведения свт.Василия Великого. 6

Богословское учение. 8

Учение о богопознании. 9

Космология. 11

Богопознание посредством разума. 14

Усия и ипостасис. 15

Свт.Григорий Богослов. 19

Творения. 22

Богословское учение Григория Богослова. 24

Христология Григория Богослова. 25

Учение о Христе Григория Богослова. 25

Учение о Богородице. 26

Свт. Григорий Нисский. 27

Творения Г.Н. 27

Богословское учение. 29

Учение Григория Нисского в области Христологии. 30

Учение Григория Нисского о Богопознании. 31

Эсхатология Григория Нисского. 33

Антиохийская и Александрийская школы. 33

История антиохийской школы. 34

Святитель Иоанн Златоуст. 35

Произведения святителя Иоанна Златоустого. 38

Богословие Иоанна Златоустого. 39

Свт. Иоанн Златоуст. Его жизненный путь и труды. Экзегеза Свящ. Писания. 40

 

Отцы-каппадокийцы

Начинаем с вами новую тему, которая продолжает предыдущую – тему антиарианской борьбы, которую начала Церковь в IV веке.

Не будем разрывать тему каппадокийцев, чтобы сохранить целостность темы, чтобы раскрыть эволюцию их взглядов. У одного из них мысль может выглядеть недосказанной, второй и третий из каппадокийцев ее более полно раскрывали. Все они были никейскими богословами, чувствовали буквально одно и то же, хотя могли формулировать по-разному, но сама последовательность формулировок, взятая в целостном видении всех трех представляет собой непревзойденный образец Троического богословия, в котором Церковь раз и навсегда дала свой ответ на триадологический выпад арианства. Дальше идут уже

Блестящая тройка отцов-каппадокийцев: Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. Интересно, что когда мы празднуем память трех святителей, то третьим стоит на Григорий Нисский, а святитель Иоанн Златоуст. Свт. Григорий Нисский в некоторых моментах своего богословия был, скажем так, еретиком — с точки зрения не его современников, а последующего V Вселенского Собора, в антропологии, в эсхатологии, в оригенистических мотивах, которые были осуждены на V Вс.Соб. — м.б. это способствовало тому, что он не был включен в тройку великих святителей, чья память празднуется вместе.

В богословской науке принято отделять св.Афанасия Великого и отцов I Вс.Соб. от отцов-каппадокийцев и отцов II Вс.Соб. Первых принято именовать староникейцами, вторых — новоникейцами. Наверное, в этом есть определенная правда. Некоторые богословские посылки староникейцев и новоникейцев различаются, прежде всего, в терминологии. У староникейцев есть некоторая непроясненность триадологической терминологии. Свт.Афанасий Великий: «в Боге одна сущность, одна ипостась, и Три ипостаси» — имеется в виду три Лица. В этом определенная путаница, тем более что в 362 году, на Александрийсом соборе, на котором свт.Афанасий стремился воссоединить православных с омиусианами, которые во многом совпадали во взглядах (говорили, что лица Святой Троицы подобны по сущности). Они как раз и ввели эту терминологию, что в Боге три ипостаси. Свт.Афанасий Великий засвидетельствовал эту формулировку таким противоречивым утверждением, что в Боге одна ипостась и три ипостаси. Получается некое формальное противоречие. Стояла задача, чтобы не возникала путаница, развести понятия. Интуитивно все понимали, что когда говорится о единосущии, надо говорить о единстве Бога, с одной стороны, о теснейшем единстве в Боге по сущности, сдругой стороны, надо говорить о различии в Боге, о различии Лиц.

Церковь избегала понятия «Лицо», которое было правильно в юридическом смысле использовано монархианами, Савеллием, который вполне мог признавать, что в Боге три Лица, но не признавал их ипостасность. Эта недосказанность, нежелание староникейских богословов использовать в отношении Троицы термин «ипостась», который означает бытие устойчивое, в противоположность бытию изменчивому — приводило к некоторым обвинениям в их адрес в савеллианстве.

Новоникецы, в рядах которых оказалось очень много омиусиан, которые были присоединены к рядам православных очень умелой дипломатией свт.Афанасия Великого и свт.Василия Великого, позаимствовав терминологический аппарат омиусиан, которые настаивали не на единстве, а на различии ипостасей, говорили про три Ипостаси (и при этом настаивали на их подобии во всем по сущности), свт.Василий именно таким образом трактовал единосущие как подобие во всем по сущности до безразличия, что, с его точки зрения, приравнивало к единосущию, с другой стороны, избавляло его от обвинений в монархианстве. Эта задача терминологического прояснения триадологического богословия решили новоникейцы. Главная роль в этом вопросе принадлежит свт.Василию Великому.

Однако не стоит полагать, что отцы-каппадокийцы писали исключительно на потребу дня, что их богословие заключается исключается толко в отстаивании решений I Вс.Соб. и внесении ясности. Надо сказать, что каждый из них обладал великим даром, который служил на пользу Церкви, личный дар у каждого был особый. Каждый сделал из них свой вклад в богословие. Хотя триадология была в центре их внимания, свт.Василий предпринял, пусть и в виде общедоступного объяснения, в виде гомилий «Шестоднев», предпринял попытку на языке современной науки, на языке современной философии объяснить христианское понимание творения мира, пусть и не без философских влияний и заимствований. Плюс свт.Василий был выдающийся аскет, не просто в личном смысле, но идеологом и даже законодателем в прямом смысле восточного монашества. Он дал два свода монашеских правил: «Правила краткие» и «Правила пространные». Он и сам основывал монастыри, и сам начинал духовный путь именно с монастыря, и сам разрабатывал стратегию аскетической жизни, духовной борьбы, постепенного восхождения человека в аскезе к духовным вершинам и к обожению. Свт.Василий был прекрасным церковным дипломатом. Большая часть его жизни была проведена под властью императоров-ариан, которые оказывали давление и гнали православных. Известны случаи убийств, когда на корабле были сожжены 80 православных пресвитеров. Гонения принимали насильственные формы, не просто смещения с кафедр и ссылки. Сторонники Никейского собора были рассеяны, вдобавок находились во многочисленных противостояниях, и именно эту задачу воссоединения взял на себя свт.Василий, плюс еще задачу принять в Православие тех, кого можно было принять. Василий воссоединяет, давая каждому повод для воссоединения, при этом бесстрашно отстаивая позиции православной Церкви перед лицом арианствующей власти. Его тонкая дипломатия не всегда адекватно воспринималось его друзьями. Вы, наверное, знаете этот знаменитый случай, когда ради нужд церковной дипломатии свт.Василию приходилось жертвовать отношениями со своими лучшими друзьями и родственниками: когда возникла необходимость закрепить за собой в результате проведенного арианским императором Валентом разделения каппадокийской епархии на две, то необходимо было закрепить на этих территориях своих епископов, то свт.Василий поставил в Сосимы своего лучшего друга — Григория Богослова, а в Ниссу — своего брата Григория, за что они обиделись, совершенно не приняли этого поступка, восприняли это как предательство своего любовного отношения к свт.Василию. Но насущные нужды церковной дипломатии требовали определенной жесткости, определенного мужества, чтобы выбрать не личные отношения, а церковную пользу. Стойкости духа свт.Василия дивились даже его противники, в т.ч. имп. Валент.

Свт.Григорий Богослов и свт. Григорий Нисский были людьми, склонными к уединенно-созерцательной жизни. Свт.Г.Б. был прекрасным оратором, непревзойденным IV века, впоследствии его стали называть «христианский Демосфен», он дал прекрасные образцы христианской словесности. Он и свт.В.В. обучались у известного языческого оратора Ливания. Свт.Г.Б. был, конечно, не только оратором, но и прекрасным богословом, за что и получил свой титул. Но не только триадологией занимался свт.Григоий, хотя мы видим, что в своих «Словах о богословии» он развил учение свт.В.В., усовершенствовал терминологически. Свт.Г.Б. сформулировал саму идею богословия, и, конечно, дал прекрасный пример богословия. Свт.Г.Б-ву приходилось решать и другие важные богословские задачи. Он дал яркое опровержение ереси Аполлинария Лаодикийского, дал образец православного вероучения в области христологии. Хотя свт.Г.Б. был более склонен к уединенной жизни, к жизни ученого писателя и даже поэта (мы видим, что он писал большое количество стихов), тем не менее Господь поставил его в самый водоворот догматической борьбы, он стал главным вдохновителем победы Православия в КПле после смерти имп.Валента. Именно «Слова о богословии» переломили ситуацию в КПле. И свт.Г.Б. стал инициатором собрания II Вс.Собора, председательствовал на этом Соборе, пока некоторые не воспротились его присутствию на этом соборе и не настояли на его удалении, видя между определенное противоречие между внутренним складом человека и тем призванием, на которое Господь поставляет.

Свт.Григорий Нисский не отличался такой академической образованностью, как свт.В.В. и свт.Г.Б. Он был младшим братом свт. Василия, однако свт.Г.Н. некоторым образом самообразовался и дал прекрасный образец церковного ученого и богослова. Пусть он не блистал такими риторическими дарованиями, но дал образец церковного систематического богословия и церковного таинственного, мистического богословия, богословия восхождения души к обожению и соединению с Богом в жизни вечной. Моделью этого восхождения была жизнь пророка Моисея, богооткровение на горе Синай. И свт.Григорий Нисскийй носит флаг изъяснения триадологического учения, продолжая дело своих предшественников — он был младше свтт.В.В. и Г.Б.

У каждого из них были черты и свои склонности, которые дали образец богословия 4 века и богословия Церкви вообще. Все они сослужили прекрасную службу христианскому богословию и христианской культуре тем, что очень активно использовали понятийный аппарат языческой философии, античной культуры, прекрасно им владея и прекрасно ему обучившись. Они использовали все это наследие языческой культуры на пользу Церкви. Наиболее ярко это выявил свт.Г.Н., когда в «Жизнеописании Моисея» уподобил ознакомление с этой культурой тому золоту, которое забрал Моисей при выходе из Египта. Эти сокровища потом пошли на украшение Скинии свидения, образ которой Моисей видел на Синае. Как серебро и золото пошли на украшение ВЗ Церкви, так и знания христиан должны идти на украшение современного церковного учения. Всем трем Отцам удалось успешно совершить этот синтез христианского учения с наследием языческой культуры. Мы видим, что не все такие попытки оканчивались успешно, в частности, Ориген, Аполлинарий Лаодикийский, Несторий, привлекая эту терминологию, часто запутывались, и от слов рождались неправомысленные учения. Ничего подобного мы у отцов-каппадокийцев встретить не можем. Этот синтез поднял мысль каппадокийцев на непревзойденную высоту.

Итак, свт.Василий Великий был личностью выдающихся качеств, церковный деятель, организатор, дипломат, бесстрашный исповедник православного вероучения. Он был и законодателем восточного монашества. Организационный талант проявился и в акценте его мысли на добродетели милосердия и благотворительности, в этом он мыслил подвиг христианский. И сам на свои средства (был он из достаточно состоятельной семьи) потратил на обустройство лечебниц, богаделен, больниц, кормил нуждающихся во время голода. Не только обращенность к внутренней жизни духа, но и направленность вовне. Была и его существенная литургическая деятельность — Литургия свт. Василия, которая совершается и поныне (пусть не вся она полностью принадлежит свт.В, но анафора несомненно принадлежит именно его перу).

Свт.Василий Великий

Свт.Василий родился в Кесарии Каппадокийской около 330 года. Семья его тоже была знаменита и своим христианским духом, и знатностью. Его отец, также Василий, был сыном святой Макрины Старшей, которая была духовной дочерью св.Григория Неокесарийского. Св.Григорий Чудотворец заложил основы духовной жизни в душе св.Макрины Старшей, которая передала это всем своим детям: и Василию Великому, и Макрине Младшей, и другим братьям и сестрам — всего было 10 детей. Трое из этих детей стали епископами: Василий Великий, Григорий Нисский и Петр Севастийский. Женская часть семьи тоже не отставала в добродетели, и св.Макрина Младшая дала образец женского монашеского подвига. Свт.Григорий Нисский повествует о ней в «Жизни святой Макрины», а свт.Василий почти не упоминает ее в своих произведениях. Свт.Василий отличался талантами к изучению наук. Когда он уже прошел начальное образование в провинциальных образовательных центрах (в Кесарии и КПле), оказался в Афинах, образовательной столице — он оказался желанным учеником для многих учителей, все были наслышаны о его талантах.

Он сначала учился риторике в Кесарии Кападокийской, в КПле, а в 351 году оказался в Афинах, где встретил своего друга на всю жизнь — св.Григория Назианзина, Богослова. Как замечает о.Георгий Флоровский, в душе свт.Василия боролись два желания: жажда знания и желание уйти от мира. Будущий архипастырь провел в Афинах 4 года и уехал оттуда раньше друга. Он блестяще освоил те науки, которым там обучался, его душа стала требовать большего, чем блестящее накопление светских знаний. В Афинах он успел многому научиться, что впоследствии положил как богатый дар в сокровищницу Церкви: и богатейшую эрудицию, широту кругозора. Здесь он изучал и философию, и медицину. Возможно, что на изучение медицины повлияло очень плохое здоровье свт.Василия — не даром он не дожил и до 50 лет (скончался в 379 году). В 40 лет он чувствовал себя 100-летним. Видимо, у него была неизлечимая болезнь желудка, которая истончала его тело. Свт.Василий стойко переносил эту болезнь и благодарил Бога за эту болезнь, и тем стяжевал духовные дарования. В Афинах свт.Василий стал и прекрасным оратором, дал прекрасные образцы ораторского искусства, хотя по блеску свт.Григория Назианзин его превзошел, но за свт.Василием отмечается простота изложения и доступность мысли, что не всегда можно сказать о свт.Григории, поскольку слова его иногда переполняли и он начинал любоваться внешней формой. На это указывают и древние, и поздние авторы. И философия, и диалектика — ведение философского диалога, диспута, рассуждения. Результат этого изучения — его знаменитые опровержения ариан, в частности, трактат против Евномия.

После пребывани в Афинах свт.Василий в 356 году возвращается на родину, и по традиции как человек с риторским образованием, начал работать как адвокат в суде. Так он работал не более года, возможно, только несколько месяцев. Он понял, что это не его призвание, и решает посвятить свою жизнь Богу. В письме (№223): «Всю свою юность я провел в трудах по изучению мудрости, которую Бог соделал безумной, внезапно я проснулся, увидел свет Истины, пролил поток слез и просил зерна, начатка благочестия…» Письма свт.Василия привел в порядок и систематизировал свт.Григорий Богослов. Свт.Василий совершает первый шаг и в 356 году принимает Крещение. Достаточно сильное влияние на аскетический склад свт.Василия оказала его дружба с Евстафием Севастийским, одним из лидеров омиусианского движения, из крайне-аскетического крыла. Он был известным аскетом, имел множество учеников, Василий сначала относился к нему с уважением, но потом оказалось, что Евстафий — пневматомах, т.е. духобор, боролся с учением о Божестве Св.Духа. После нескольких попыток переубедить, Василий разорвал с ним общение.

 

2005.12.01 (2)

Когда свт.Василий вернулся на родину, Евстафий отправился в путешествие по монастырям Сирии и Египта, то Василий отправился вслед за ним, чтобы его там найти, но так его там и не застал, зато сам побывал во многих монастырях Сирии и Нижнего Египта — Александрии; возможно, в монастырях Пахомия Великого и Макария Великого он все же не был. Он ознакомился с опытом подвижнической жизни, что помогло ему стать потом законодателем подвижнической жизни. Многих подвижников он нашел в иных монастырях Александрии, в Палестине, Сирии, Месопотамии. Про них он говорил, что «они самым делом показали, что значит быть здесь пришельцами». Так об идеале говорится и в Пастыре Ерма, где автор обращается к христианам с призываом помнить, что они здесь странники, и не стоит преобретать благ здешней жизни. Этот идеал впоследствии воплотилдся в монашестве. Свт.Василий желал сделаться подражателем этих мужей.

После своего возвращения из этого путешествия, свт.Василий уходит в отшельничество на своей родине, на реке Ирис. К нему начинают приезжать и рядом селиться друзья, образуется община, где занимаются физической работой, долгим молитвенным деланием, богословием. Когда его друг Григорий Назианзин приезжает из Афин, то они в этом отшельничестве на реке Ирис пишут «Филокалию» — собрание из оригеновских текстов. Эта «Филокалия» сохранилась, и благодаря этому мы имеем чуть ли не большинство греческих фрагментов Оригена, которые до нас дошли — все остальное в латинском переводе. Здесь же свтт.Василий и Григорий написали два монашеских Правила. В результате этого монашеского делания Василий проявляет себя как организатор и организует еще несколько монастырей. Его труды не остаются незамеченными и митр.Кесарии Евсевий в 364 году убеждает Василия принять священный сан — и он становится для Евсевия «правой рукой». После смерти Евсевия в 370 году свт.Василий становится епископом Кесарии, и параллельно исполняет гражданские обязанности…

На область, которой управляет Василий, обрушивается голод в 378 году, и Василий на свои деньги организует лечебницы, создает целый город «Василиада»: лечебница, странноприимный дом и др. богоугодные заведения. Своей церковной проповедью он подвигает богатых людей возобновить продажу хлеба (они пытались его придержать, чтобы повысить цену) и жертвовать хлеб бедным.

В условиях непрекращающейся борьбы свт.Василий ведет борьбу против арианства, проявляя дипломатический такт для того, чтобы привлечь на сторону православия тех, кого можно было привлечь: многие разногласия были лишь из-за слов, но понимание было одинаковым. В некоторых же случаях свт.Василий проявлял и твердость, например, когда имп.Валент послал своего чиновника Модеста для того, чтобы запугать Василия и м.б. даже сместить Василия и направить его в ссылку: свт.Григорий Богослов рассказывает [Слово 43. Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской], как твердо повел себя Василий при встрече с этим чиновникам, которого многие боялись. Василий отказался принять арианскую формулу, которую требовал принять имп.Валент. Модест пришел в ярость: «Разве ты не боишься власти?» — «Не подлежит описанию имуществ, кто ничего у себя не имеет, разве потребуешь от меня и этого волосяного рубища и немногих книг, в которых состоят все мои пожитки. Изгнания не знаю; потому что не связан никаким местом; и то, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое. Лучше же сказать, везде Божие место, где ни буду я странником и пришлецом (Пс.38:13). А истязания что возьмут, когда нет у меня и тела, разве имеешь в виду первый удар, в котором одном ты и властен? (Василий имеет в виду свою телесную слабость) Смерть же для меня благодетельна — она скорее препошлет к Богу, для Которого живу и тружусь, для Которого большей частью себя самого я уже умер и к Которому давно спешу».

Правитель удивился: «Так и с такой свободой никто раньше не говаривал передо мной».

— «Может быть, — отвечал Василий, — ты не встречался с Епископом, иначе, без сомнения, имею дело о подобном предмете, услышал бы ты такие же слова. Ибо во всем ином, о правитель, мы скромны и смирнее всякого, — это повелевает нам заповедь, и не только перед таким могуществом, но даже перед кем бы то ни было, не поднимаем брови, а когда дело о Боге, и против Него дерзают восставать, тогда, презирая все, мы имеем в виду одного Бога. Огонь же, меч, дикие звери и терзающие плоть когти скорее будут для нас наслаждением, нежели произведут ужас. Сверх этого оскорбляй, грози, делай все, что тебе угодно, пользуйся своей властью. Пусть слышит об этом и царь, что ты не покоришь себе нас и не заставишь приложиться к нечестию, какими ужасами ни будешь угрожать».

Имп.Валент вначале был разъярен, а потом так произошло, что по молитвам свт.Васили серьезно была облегчена болезнь сына Валента. Кроме того, на пасхальном богослужении Валент, войдя в храм и увидя великолепие и строй богослужение, и сам вид свт.Василия, и его твердость — Валент закачался и чуть не упал, так что свт.Василий остался чуть ли не единственным православным епископом, который не был изгнан с кафедры при Валенте, и стал опорой Православия на Востоке.

Свт.Василий был порицаем со стороны особых ревнителей. Например, в своем трактате «О Святом Духе», свт. ни разу не называет Св.Духа Богом — и это особо ревностные кесарийские монахи ставят ему в вину, что он свое нечестие прикрывает своим ораторским искусством. Свт.Григорий Богослов оправдывает Василия, говоря, что свт.Василий не назвал Святого Духа Богом ради того, чтобы не оттолкнуть тех нетвердых в вере, которых он привлек в Православие, также и для того, чтобы не навлечь на себя новых гонений — враги ловили каждое его слово. В своих письмах, и в своей жизни (например, факт разрыва с духобором Евстафием Севастийским) — он, конечно, исповедовал Святого Духа Богом. Свт.Василий стремился собирать Церковь, и в этом проявился его организаторский талант. Для больших успехов собирания разрозненных группировок он обращается к Западу и пишгет письмо папе Дамасу, в котором просит приехать и помочь в объединении, но к сожалению, Запад не внял. Однако началась переписка, и этот факт Василия уже серьезно ободрил. 379 год — умирает имп.Валент, создаются все предпосылки для победы Православия, однако в тот же год умирает и свт.Василий.

II Вселенский Собор осуществил на деле, что всю свою жизнь готовил свт.Василий, объединение всех православных сил на базе Никейского исповедания.

Богословское учение.

Центром, конечно, является триадология — защита Никейского вероучения против ариан. Свт.В. идет по стопам своего предшественника — свт.Афанасия Великого, которого в одном из своих писем называет совим духовным отцом, хотя между ними были различия в формулировках. Роль свт.В. заключается в том, что он не останавливается на достигнутом староникейцами, стремитрся к терминологическому совершенству, приводит к более ясному, поднимает на новую высоту. Для этого ему необходимо прояснить триадологическую терминологию. Для этого он проясняет значение понятий, объясняющих, с одной стороны, единство Божества, с другой стороны — Троичность, различие ипостасей между собой. Для этого он использует именно эти слова: сущность (ousia) и ипостасис. Староникейцы часто путали эти понятия и использовали их как синонимы, и свт.В. упрекали за то, что он разводит эти понятия. Староникейскую позицию можно выразить формулой: «Одна сущность, одна ипостась, три Лица». И то даже понятие «Лицо» употреблялось с оговорками. Формула новоникейцев: «Одна сущность и три Ипостаси». Свт.В. говорил, что Лица нужно считать ипостасными, и в этом отличался от савеллиан, которые тоже говорили, что в Боге три Лица, но сущность Божества едина, и лица последовательно сменяют друг друга, не нарушая принципа монотеизма. Бог как монада, как единое самозамкнутое Божество проявляется то как Отец, то как Сын, то как Дух Святой, «надевая личины», «prosopon». Это слово означало в т.ч. театральную маску, и поэтому термин, употребляемый савеллианами, многих вводил в заблуждение. Задача свт.В. была в том, что Лица Св.Троицы ипостасны, что это не временные модусы, а имеют свое вечное существование. Ипостась представляет собой в ее философском значении бытие постоянное в отличие бытия временного и неустойчивого. С точки зрения Аристотелевой логики, которая разграничивает сущности на абстрактные и конкретные, ипостась является сущностью конкретной — конкретно существующее бытие, воспринимаемый чувствами объект, который может быть включаем в роды, виды, которому могут присваиваться значения абстрактной сущности из-за его родовой принадлежности, однако он существует как конкретных объект. В этом смысле свт.Василий утверждает ипостасность Лиц.

Чем отличается староникейское богословие: они больший акцент делали на единстве Св.Троицы, и понятие «ипостась» свт.Афанасий Великий был склонен усваивать Богу-Отцу, основываясь на новозаветном выражении, что «Сын есть образ Ипостаси Отчей». Новоникейцы больший акцент делали именно на троичности, и не всегда удавалось так четко проговаривать единство. Если свт.Афанасия могли осуждать в савеллианстве, то каппадокийцев могли осуждать в тритеизме, что они учат о трех Богах. Поэтому свт.Григорию Нисскому приходилось писать трактаты, в т.ч. к Аблавию «О том, что не суть три Бога». Учение о трех Ипостасях можно было превратить в учение о трех сущностях, если не делать достаточного акцента на единстве.

Лица не эфемерны, они имеют свое бытие. Елинство в Боге свт.Василий обозначал словом «сущность» (ousia). Различие между сущностью и ипостасью, свт.В. старался показывать на аналогиях с людьми: «То, что говорится об особенном, называется ипостасью. Ибо сказавший: „человек“ — неопределенностью значения явил нам некую расплывчатую мысль, так что этим именем обнаружена природа, но не обозначено подлежащее, которое обнаруживается собственным именем. Сказавший же: „Павел“ — указал в обнаруживаемой именем вещи подлежащую природу. Вот это и есть ипостась — не неопределенное понятие сущности, не задерживающееся ни на чем из-за общности обозначаемого, но понятие, которое показывает и определяет общее и неопределенное в какой-либо вещи через ее очевидные особенные свойства» [Свт. Василий Великий. Письмо Григорию брату о различии сущности и ипостаси]

Природа, сущность Бога — это совокупность всех тех божественных свойств, которые присущи всем Трем Лицам Св.Троицы. Свт.Василий не говорил о рожденности/нерожденности, это уже потом скажет свт.Григорий Богослов. Свт.Василий говорит об «Отечестве», «Сыновстве» и «Святыне» («Агиасме», освящающей силе). В этом видится некоторая непоследовательность. Свт.Григорий Богослов скажет, что освящающая сила свойственна всем Лицам Святой Троицы, и переведет это свойство в свойство природы, сущности. Далее стали обозначать личные свойства так: нерожденнось, рожденность и исхождение. Все же остальные свойства — не личные, а в «общем обладании».

Иллюстрации триадологического богословия у свт.В.В., что богословие находится посередине между крайностями, об этом он пишет в письмах (№210): «Не исповедующий общение сущностей впадает в многобожие, [как раз ариане говорили, что сущности у Отца и Сына разные] в то время как допускающий нераздельность Ипоставей ввергается в иудейство, но надобно исповедовать о каждом Лице, что Оно в истинной ипостаси».

Но надобно сказать, что есть слабое место в терминологии свт.В.В., которое восполнят дргуие отцы-каппадокийцы, что свт.В.В., иллюстрируя примером трех людей, что Петр, Павел и Иоанн являются тремя ипостасями, но имеют одну сущность. Но при этом в реальном, эмпирическом мире они могут отличаться по намерениям своей воли: это три самостоятельных существа. Здесь отсутствует этот момент единства, которые есть во Св.Троице — за это было немало упреков. Лица Троицы не разделяются пространством, не разделены временем (совечны), не разделены произволением, не разделены различием свойств. Богословие свт.В.В. имело некоторые «налеты» омиусианства, он говорил, что «Лица Св.Троицы подобны друг другу во всем по сущности, до безразличия». Также он говорил о неприменимости понятия числа к Богу, и говорил, что «Бог един не числом, а естеством». Наши понятия о числах на Бога не распространяются.

Рассматривая отцов Церкви, мы, так или иначе, сталкиваемся с патрологической схемой: дается краткое историческое введение, далее рассказывается о жизни того или иного отца или писателя Церкви, затем идет библиографический раздел, а потом рассматривается его учение (уч. О Боге в Самом Себе, Триадология, Христология, антропология, амартология(о грехопадении) сотериология, екклезиология и т.д.). Есть отцы для которых эта схема не достаточно четко работает, это приложимо к отцам не классического периода, например русские отцы. Богословие св. прав. Иоанна Крондтштадского – это сплошная сотериология, а другие аспекты затронуты слабо, в основном экзегетика, отсутствует новизна мысли. Точно так же трудно вычленить классическую схему из сочинений Иоанна Златоуста, т.к. в основном нравственная направленность. От части это применимо и к свят. Василию Великому.

Учение о богопознании

Среди источников богопознания свят. Василий Великий выделяет Священное Писание и Священное Предание. Здесь он оперирует двумя такими понятиями как δóγμα и κερύγμα. Δóγμα – это учение, или в более нам привычном значении, во множественном числе τα δóγματα, догматы. Κερύγμα – это апостольская проповедь, т.е. то что предназначено для уха многих. Они находятся в некотором подчиненном положении. В догматы не всякий человек может войти. Он должен сначала пройти эту проповедь. Здесь мы находим некую привязку Священного Писания и Священного Предания. Священное Писание для свят. Василия скорее относится к κερύγμα, Оно будет предназначено для уха большинства людей. Священное Предание – это δóγμα, т.е. то, что не написано, не отмечено в Священном Писании, но то, что Церковь хранит в качестве непосредственно открытого учения. Имеется в виду крестное знамение, например, или обращение к Востоку во время молитвы, или чинопоследование Таинства Крещения, крещальная формула, епиклеза в Евхаристии. Всего этого в Св. Пис. нет, но свят. Василий делает напоминание, что ни одним Св. Пис. исчерпываются источники Церковного вероучения, но так же существует и Св. Пред. Свят. Василий о Св. Пис. однозначно говорит, что нет ничего в Пис., что было бы сказано напрасно, и что все Св. Пис. богодухновенно. Забегая в перед, нужно сказать. Что отношение к Св. Пис. у свят. Василия было однозначным. Некоторые ученые отмечают некоторую смену общего похода. Одно из первых произведений, находясь в аскетическом уединении, свят. Василий составил вместе со своим другом Григорием Богословом произведение φιλοκαλία, антологию оригеновских произведений. Благодаря этому произведению часть произведений Оригена дошли до нас на греч. языке в достаточно полном виде. Но здесь сохранились не догматические произведения. Сам Василий Великий, хотя и не критиковал догм. взгляды Оригена, интуитивно чувствовал неправоту некоторых его взглядов. Хотя уже в то время звучала критика Оригена, но он сам воспринимался не совсем однозначно, он был слишком сложен, его те или иные догм. взгляды были сложны. Но все же Василий Великий в одном месте, по поводу учения Оригена о Св. Духе, говорит, что Ориген был не прав, но он не критикует всего Оригена. И поэтому в свой трактат Василий Великий включает 4 том трактата «О началах», содержащий в основном экзегетические произведения. Ориген иносказательно, очень возвышено толкует Св. Пис., и, в свою очередь, свят. Василий, в своих ранних произведениях, допускает такое же иносказание. Но в более поздних произведениях, в гомилиях на «Шестоднев» в частности, он критикует Оригена за крайний аллегоризм, и призывает, там где возможно, максимально к буквальному пониманию. Это то, что касается богооткровенных источноков богопознания. Существуют и другие источники и их нужно сразу обозначить – это естественное богопознаие, которое разделяется на два параллельных раздела: познание Бога через познание себя самого и познание Бога через познание мира. Мысль о познании Бога через познание самого себя не получила у свят. Василия должного концептуального объяснения, она позднее более четко была сформулирована его братом, свят. Григорием Нисским, у которого будет целое произведение посвященное устройству человека, где он скажет, что мы можем познавать Бога, т.к. мы сотворены по образу и подобию. Через познание этого образа мы можем приходить к познанию Первообраза. Второй путь может привести нас к познанию, т.к. он не непричастен к Божественной Мудрости, этот мир сотворен по неким идеальным образцам, которые находятся в Божественном Уме, в Боге Слове, Который сотворил этот мир.

Существует еще один способ – познание Бога через разум, познание не без истин Откровения, но с привлечением средств разума. Это уже третий путь естественного богопознания, или даже четвертый, если первым мы ставим Божественное Откровение.

Мы остановимся по подробнее на третьем способе через познание себя. Это не новый способ, он известен еще в Древней Греции, на знаменитом храме в Дельфах была надпись το γνότεις εαυτόν «познай себя». Вот эту мудрость активно ввел в философию Сократ, Платон, она стала одним из императивов философской мысли. Сократ обратил философию от звезд и деревьев к самому человеку. Отцы Капподокийцы отличались таким особым вниманием к лучшим достижениям античной мысли, и их заслуга в том, что они смогли соединить Библейское Откровение с лучшими достижениями античной философской мысли, таким образом, каким немного ранее обозначил Климент Александрийский.

Свят. Василий не стремится образовать некую пропасть между античной мыслью, а стремится навести мосты, для того, что бы христианская мысль позаимствовала из языческой мысли все самое лучшее, но не привнося суда того, что может оказаться вредным. А поскольку не было христианской литературы, за исключением Св. Писания, то свят. Василий указывает как правильно относиться к языческим лит. произведениям. В них нужно находить то, что, прежде всего, может привести к нравственным основам, тому, что ближе к κερύγμα. Он приводит образ пчелы, которая облетая все цветы, берет нектар только там где он есть. Есть ведь цветы ядовитые, но пчела хоть на них и садиться, но яд этот не берет. Пользуясь таким же критерием должны подходить христиане при использовании сочинений языческих поэтов, ораторов, историков, трагиков. Для свят. Василия Великого, если смотреть на его философские предпочтения (он ведь учился в Афинах), платонизм был наиболее значимым. Поэтому этой философской формулировке «познай себя» нужно было найти христианский аналог. И свят. Василий такой аналог нашел в кн. Второзаконие «внемли себе». Для свят. Василия это тоже, что и «το γνότεις εαυτόν». Здесь свят. Василий выстраивает свое учение во второй беседе на слова «внемли себе». И он ограничивает значение этих слов, он говорит, что можно внимать себе различно. Можно внимать себе через телесные органы, через телесные глаза, уши, но главное здесь внимание ума к внутреннему содержанию душевной жизни самого человека. «Внемли себе, - пишет свят. Василий Великий – не значит заботься о том, что не твое… Иное есть мы сами, иное принадлежащее нам, а иное то, что около нас». «Иное есть мы сами» что здесь подразумевает свят. Василий, то что от нас не может быть отнято: это наша душа, это наш ум, то с чем мы рождены, то с чем мы уйдем в вечность. «Иное то, что нам принадлежит» можно предположить, что речь идет о каких-нибудь материальных благах, отнюдь нет, это тело наше. Хотя мы и рождаемся с телом, но в какой-то момент нам придется разлучиться с этим телом тогда, когда никто не знает. Но все же оно нам принадлежит до всеобщего Воскресения.