Призма И изменение внешнего импульса. Вертикаль И горизонталь. Культурное возрастание человека. Решение вопросов на стыке категорий.

 

Можно предположить, что когда вопрос о травматическом опыте ограничивается лишь самой темой ПТСР, то такой подход неверен. Люди и на травматический опыт, и на смерть по-разному реагируют. В зависимости от усвоенных культурных условий, от мировоззрения, личной позиции к жизни, вообще, и происшедшему опыту, в частности.

Конечно, есть травмы и их влияние, но сводить все многообразие жизни на одной странице к негативному опыту детства – это опрометчиво. Бывший директор НИИ психологии РАМН Брушилинский в своей книге «Психология субъекта» выражал мысль: утверждении о том, что внутренняя жизнь человека обусловлена средой, характерно для тоталитаризма. Конечно, есть люди, подчиненные среде. Но – в том случае, когда не сформировано мировоззрение, которое на биологическом уровне ассоциируется с второй сигнальной системой. Вследствие работы второй сигнальной системы импульс, исходящий из внешней среды, может быть видоизменен. Импульс влияет на человека не напрямую, а проходя через барьер мировоззрения, барьер второй сигнальной системы. Если она блокирована или неразвита, тогда, да, импульс влияет, почти что напрямую. Цель тоталитарного строя как раз и состоит в создании условий, при которых импульс, исходящий из внешней среды, должен вызывать заданную средой реакцию.

Некто считает, что ряд вопросов становится понятными только на стыке – этика, философия [10], религия, литература. Счастье, смысл, призвание, страдание, боль, умирание – все эти категории не имеют сформулированного психологического определения. Определения выковываются и религией, и культурой. Если все это отбрасывается, то человек остается один на один с биологическими рефлексами, в жизни все становится серо. Такого человека выбивает из колеи не только травматический опыт (например, смерть близких), но и (условно) опоздание жены на полчаса.

Один человек – военнослужащий, очень высокого чина, боролся против тех, кого страна считала злодеями, но психологически он не мог выдержать, что жена задерживается с работы. Он напивался. Речь не о том, что он плох. Но даже опытные воины, в одном случае вроде бы и могут проявить силу воли, но в плане страстей и зависимостей бывают иногда абсолютно беспомощны. Это не столько задача психологии, сколько задача культурного возрастания человека. Ее игнорировать нельзя. Иначе человек и не выкарабкается.

Другой пример. Один военнослужащий служил в спецроте (исключительно спортсмены разрядники). Выжило 3 человека. У него вообще никакого травматического опыта нет. Он был сержантом – «сволочью», как в фильмах показывают. Унижал, бил. Но не ради унижения и избиения, а для того, чтобы предотвратить «бунты на корабле». Христианином он на момент войны не был, воспитывал из себя воина – вепря (но при всем том, избегал того, чтобы кого-то убить) На войне он попал в плен, его избивали (он рассказывал: «ты не представляешь что это было… просто зашли и стали бить»). Он думал, что не сломается. А через полчаса ничего не осталось от него как от человека. И тогда – связанный на стуле, весь – в крови, он понял: жизнь надо строить не на бицепсах (бицепс был 45 см. у него, он мог свалить человека с одного удара). Стал христианином, после войны трудно было поверить, что этот добродушный веселый парень такое прошел. Никакого ПТСР у него не случилось.

Его историю вместе с комментариями см. в главе «Несколько слов о военнослужащих и их душевных травмах» из книги «“Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни».

Если проанализировать массив автобиографий, то можно сказать, что у многих христиан не было травматического опыта. Он просто не возникал (см. предыдущие части данной работы, также – беседы и тексты проекта «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря»).

Читается на одном дыхании книга «Первый эшелон», автор – Невесский Е.Н. Во время второй мировой войны выдвигались войска несколькими (тремя) волнами – не было единого порыва. Первый эшелон попал в плен. Автор описывает, как он из плена выходил, как он там умирал, но не умер. И после войны пошел учиться. Закончил ВУЗ. Дети. Работа (см. часть 2.2).

Одна женщина, когда ей было 13 лет, осталась в блокадном Ленинграде. Прожила три года в городе, в котором был каннибализм. Карточек даже на пайку в 125 грамм хлеба у нее не было, так как была беженкой и в списки жителей города включена не была. Как выжила – одному Богу известно. У нее не было ПТСР, не было «слёз в подушку» (о блокаде см. часть 2.3; в частности, приводятся свидетельства людей, которые пережили блокаду, будучи детьми – по автобиографической книге Елены Мартилла и Светланы Магаевой «Мученики лениградской блокады»).

Брушилинский А.В. отмечал, что внешние импульсы действуют на человека, проходя через внутренние «условия». Соответственно, если у человека нет мировоззрения, культуры, системы убеждений, то внешний импульс и не видоизменяется. Агрессивно-уродливый импульс накладывает такой же отпечаток на душу человека, на сознание, образ мыслей. Импульс не проходит через призму и не видоизменяется, если у человека не развито то, что И.П. Павлов называл второй сигнальной системой. Человек ее не выстроил. Есть только рост вне культуры, на уровне горизонтального функционирования, рефлекторного реагирования на события. Человек к чему-то стремится, но на уровне биологическом. Если вертикали нет, то человеку остаться собой тяжело, обстоятельства будут его деформировать, а внешняя информация размывать.

См. главы «Регрессия и исчезновение вертикали», «Доминанта жизни. Творческий ответ на травматический опыт», «Доминанта восприятия», «Искра жизни» из части 4.1 статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

Иными словами, работа ума, опирающегося на Истину, может создать условия для реконфигурации травматического опыта. Человек изучает себя, приходит к пониманию, какие движения и процессы запускают паталогическую доминанту. Иногда ее может привести в движение одна какая-то мысль, и здесь очень помочь может Иисусова молитва. Человек отрезает мысль, запускающую доминанту, но не отрезает часть сознания, не погружается в забвение. А со временем вследствие конструктивной деятельности и сама система переживаний перестраивается.

В частности, святой Максим отмечает, что, по мнению некоторых, не было бы зла, если бы ко злу нас не совращала бы некая посторонняя сила. Отвечает на это мнение он следующим образом. Эта сила не посторонняя, она есть «не что иное, как невнимание к природной работе ума. Вот почему тот, кто относится к этому внимательно, никогда не творит зла, а всегда только благо. Если и ты хочешь стать таким же, изживи в себе рассеянность и так покончишь со злом. Ведь зло происходит от неверного понимания значения чего-либо, отсюда и результат». В человеке заложено разумное начало, которое вследствие своей связи с Богом господствует над остальной «неразумной частью в нас». Если человек будет хранить этот порядок, тогда зла не останется, и «ничто не будет совращать нас к нему»[11].

Подобная мысль, выраженная языком науки, в устах Брушилинского звучит следующим образом:«Многообразные виды и уровни активности субъекта образуют целостную систему внутренних условий, через которые только и действуют на него любые внешние причины, влияния и т. д. … личность выступает как целостная система таких внутренних условий, необходимо и существенно опосредствующих все внешние причины (педагогические, пропагандистские и т. д.). … Помощь детям со стороны – необходима, но недостаточна. Она … действует не прямо, а только опосредствованно, через внутренние условия того, кому она оказывается, и лишь в меру этой его собственной активности может быть использована.

Благодаря столь существенным внутренним условиям происходит непрерывная взаимосвязь между человеком и миром, и вместе с тем создается как бы психологическая самозащита от неприемлемых для данного субъекта внешних воздействий (видов помощи и т. д.)»[12].

Подробнее о Брушилинском см. в главе «Справедливо ли полагать, что главной причиной наркомании является генетическая обусловленность и физиология?» из пятой части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества».

Также главу «Мысли других авторов» из статьи «Детям – жизнь от родителей или родителям – жизнь от детей?».