Причины возникновения и « факторы успеха»

 

 При всей непохожести, экстравагантности, вычурности вероучительных доктрин и обрядовых практик новые религиозные движения отражают духовно-религиозный поиск, надежды отыскать ответы на смысложизненные вопросы, не найденные или заведшие их в тупик. Таким образом, обращение к новым религиозным движениям продуцирует не только плюрализм, отсутствие жесткой привязанности к одной конфессии, но и неудовлетворенность «мессиджами» (используем этот ныне расхожий термин для лучшего понимания нашей мысли), исходящими от традиционных верований. Эта причина возникновения и распространения неорелигиозны образований уже многие годы называется в отечественных и зарубежных исследованиях. И религиоведение не может не замечать драматическую сложность религиозных исканий, когда «…люди видят в религии не путь к Богу, а к объединению по крови, по национальности, по совокупности символических действий», свидетельствующих о произошедших изменениях и в самой религии, и в представлениях о человеческих общностях18. «Если в нетрадиционные формы религиозности люди эмигрируют, спасаясь от всемирного потопа масскульта, это означает, что потребность в культуре еще не иссякла, чтобы не говорили многочисленные ее могильщики. И эти изменения должны быть поняты в их сущности, а для этого нужны объединенные усилия социологов, психологов, занимающихся проблемами и феноменами религии, в и том числе религиоведов»19.

 На некоторых отечественных исследователях религии (религиоведах) до сих пор лежит груз устоявшихся идеологических установок, подкупающих своими «ясными и простыми объяснениями» как природу феномена религии, так и сложные и противоречивые процессы религиозной жизни. Инерционность мышления, приверженность комфортной методологии наиболее наглядно проявляется в нежелании и неспособности признать и осмыслить глубокие перемены в религиозном мире, в религиозном сознании, месте и роли религии в жизни общества и индивида. «Создается впечатление, – писал Л.Н. Митрохин, – что в современном «обезбоженном мире» (Хайдеггер) формируется новый тип религиозности, обнаруживающий себя в появлении многочисленных нетрадиционных религий, в растущем интересе к идеям космизма и различным формам эзотерического знания, к возрождению архаичных религиозных образований в качестве символов национальной духовности и государственности, противостоящих глобальной экспансии западной массовой культуры»20. В поисках глубинных причин распространения новых религиозных движений взор исследователей обращается к духовно-религиозным процессам, протекавшим на европейском континенте, начиная с Реформации, давшей начало новым, отличавшимся от католических, толкований Священного Писания. Именно Реформация дает импульс глобализции различных областей жизни, включая религию. В настоящее время взгляд на новые религиозные образования как порождение глобализационных процессов получил довольно широкое распространение в зарубежных исследованиях этого феномена. В 1997 г. канадские ученые Ирвинг Хексхэм и Карла Поув публикуют книгу «Новые религии как глобальные культуры», в которой отмечается совпадение роста новых протяжений в Европе на протяжении ХIХ в. с активизацией деятельности христианских миссий, экспортировавших в другие страны учение Христа и идеологию модернизации. В этот же период осуществляется «импорт» в страны Европы других верований и экзотических обрядов. «Но только на исходе возникают очертания современных религиозных движений. Такие движения стремятся не только возродить Христианскую традицию, но также создать новую традицию, соединяющие старые христианские сюжеты с экзотическими элементами из других источников. В этих движениях мы находим истоки современных новых религий»21.

 По мнению авторов, наибольшее влияние на рост новых религиозных движений в Европе в ХIХ в. оказал Э. Сведеборг (1688 – 1772), труды которого хотя и сохраняют наполовину христианское содержание, тем не менее отвергают большинство вероучительных установок традиционного христианства. Они дали толчок массивному духовному движению во всей Европе, расширяющемуся на фоне крепнувшего тогда убеждения в том, что рост авторитета рационального знания породил кризис религии.          Э. Сведеборг пытался преодолеть этот кризис посредством непосредственного постижения человеком божественного откровения. Хотя сам он не создал новую религию, группа его последователей, собравшаяся 6 декабря 1783 г. в Лондоне, основала «Новую Церковь», первоначально носящую название «Теософское общество» (задолго до того, как Елена Блаватская в 1875 г. позаимствовала это название). Общества сведеборгианцев широко распространились в Великобритании, а в 1784 г. их первые миссионеры появились в Америке, где новая вера быстро пустила глубоки корни22. Влияние идей Э. Сведеборга было настолько велико, что они, как считают И. Хексэм и К. Поув, вдохновляли таких основателей наиболее крупных новых религий, как Джозеф Смит (мормонство) и Мери Эдди Беккер (Христианская наука). Даже Мун, создатель Церкви Объединения находится под влиянием этого учения. И, наконец, многие термины, используемые такой разновидностью НРД, как «Нью Эйдж» были популяризированы Э. Сведеборгом.

 На протяжении всего девятнадцатого столетия Америка оставалась рассадником новых религий. Сведеборгианство, целительство порождали атмосферу спиритуализма и такое самое успешное новое религиозное движение, как мормонство. Канадские исследователи не соглашаются с теми, кто не считает мормонов разновидностью НРД. В этом случае они обычно именуются христианской сектой. «В действительности же, как показывает их литература раннего периода, это не так. Свидетели Иеговы … и подобные им группы являются сектами, поскольку они остаются частью христианской традиции, однако еретическими по своим взглядам. И, напротив, Джозеф Смит дает совершенно ясно понять, что его движение знаменует полный разрыв с христианской традицией. Конечно, он утверждает, что было «восстановлено» первоначальное учение Христа»23. Однако в отличие от Чарльза Рассела из Свидетелей Иеговы он делает это не на основе толкования Библии. «Восстановление» Джозефа Смита базируется на новых откровениях, обнаруженных им в «Книге Мормона» и в еще более важных – «Учения и Заветы». «Смит открыл новую эру учений, полностью отличающихся от исторических христианских церквей»24.

 Но если мормонство является наиболее успешной религией, возникшей в Америке, то теософия может рассматриваться как самая креативная. После поездки в Индию Елена Блаватская – основательница широкого теософского движения – стала заявлять об установлении духовных контактов с духовными учителями – махатмами, обитающими в Тибете. Теософские духовно-философские конструкции представляли странную смесь оккультизма, фантазий и дискуссионных фрагментов из учений из мировых религий. Преобладали буддийские и индуистские сюжеты, хотя в самом начале своих теософских исканий Елена Блаватская проявляла интерес и к египетским верованиям. В то время Теософское общество не сумело вовлечь в свои ряды даже нескольких тысяч членов, хотя тогда влияние теософии не определялось только одной численностью ее формальных членов. «Скорее их значение определялось распространением теософских идей, которое стимулировало возрождение буддийских и индуистских движение и появление новых религий»25.

 В ХIХ в. наблюдается «религиозный ренессанс» а странах Азии, частично порожденный реакцией на чрезмерную активизацию христианских миссионеров и вызвавший возникновение сотен новых религиозных движений. В Индии появляются течения и школы, основатели которых резко выступают против индуистской традиции, включая в свои учения элементы христианства, ислама и научных теорий. Однако попытки создать новую религию были довольно быстро вытеснены многочисленными ривайвелистскими движениями, заполонившими в ХIХ в. индийское общество. Их основатели стремились оживить индуистскую традицию. Самой заметной фигурой периода «индуистского ренессанса» был Шри Рамакришна (1863 – 1902), считавший, что «во всех религиях присутствует универсальная правда, и обнаруживал присутствие Бога в различных воплощениях – Божественной Матери, Ситы, Рамы, Кришны, Магомета и Иисуса Христа. Во время общения с представителями других религий он был готов приспосабливаться к их одежде, пище, манере проведения обрядов».¹³¹ Рост влияния движения Рамакришны и выход его на международную арену стали возможны во многом благодаря Вивеканде (1863 – 1902). Однако наибольшую известность он получил после выступления на Всемирном конгрессе религий (1894), в котором он заявил, что индуистская традиция была динамичной, когда она возвышалась над догмой. Это, полагал он, делает древние индийские тексты гораздо более существенными для современного мира, нежели христианская Библия. «Писания… индуизма находились в гармонии с современной наукой».¹³² Следуя примеру Вивеканды, многие гуры стремились приспособить традиционные формы индуизма к западной культуре. Успешнее других это сумел сделать Шрила Прабхупада, основавший Международное Общество Сознания Кришны (МОСК), больше известное как Движение Харе Кришна. Правда, некоторые исследователи считают кришнаизм не новой религией, а ривавайвалистким движением; в то же время они безоговорочно относят к новым религиям движение Бхагаван Шри Раджниша (Ошо) и Трансцедентальную медитацию.

 В Корее новые религиозные группы возникали как реакция на модернизацию и распространение христианства. В послевоенный период здесь возникает Церковь Объединения, основанная Мун Сон Меном. Она имеет самое «глобализованное» вероучение, соединяющее корейские традиции с христианством и наукой, порождая множество вопросов у исследователей религии. Учение Муна предстает не только как глобальное постижение мира и человека, но и как целостная идеология. В базовой книге мунитов – «Божественном Принципе» – божественное провидение позволяет мирно уживаться в религиозном опыте индивидуума шаманизму, конфуцианству, иудаизму и христианству.

 В качестве основной причины возникновения и распространения новых религиозных движений сначала в Советском Союзе, а затем и России в кругах Русской Православной Церкви называется мировоззренческий вакуум, образовавшийся после крушения коммунистической идеологии. Вакуум стал заполняться самыми разнообразными духовными и религиозными институтами, в том числе и возникающими религиозными группами и объединениями. Напомним, что ссылка на духовный вакуум как на главный фактор, благоприятствовавший появлению неорелигий стала общим местом не только в русском православии. В таком же качестве «духовный вакуум» фигурирует и в публикациях многих светских религиоведов. В последние годы устоявшийся перечень причин появления в России новых религиозных образований («духовного вакуума», последствий продолжительного господства атеистической идеологии) дополняется концепциями глобального характера. Возникновение неорелигиозных объединений на российской земле, их настойчивое стремление закрепиться в духовных и культурных пластах народов России трактуется как одно из проявлений драматического противостояния разнонаправленных императивов неолиберализма и традиционализма. Такое противостояние не выступает в явных, зримых формах, хотя «реальная подоплека военно-политических, культурно-религиозных противостояний состоит именно в сопротивлении консервативного начала и традиционалистского мировосприятия форсированному, если не сказать насильственному, утверждению неолиберальных ценностей. В этом заключается сюжет внутренней драмы наших дней»28. Приведенное высказывание принадлежит митрополиту Кириллу – председателю отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. Оно может с полным правом расцениваться как официальная позиция Церкви, тем более что налицо полное совпадение мыслей митрополита с оценками неолиберализма, содержащимися в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». Конкретизируя сформулированный тезис о драматическом противостоянии либерализма и традиционализма как знамении времени, иерарх РПЦ считает такое противостояние одним из череды жестоких противоборств, последовательно сменявших друг друга на исторической арене ХХ века пар непримиримых соперников: монархии и республики, фашизма и коммунизма, тоталитаризма и демократии29.

 Будучи многоликим, либерализм сумел навязать свои мировоззренческие стандарты и жизненные критерии многим государствам; либеральный постулат о свободе человека как высшей ценности земного бытия был принят западным христианством в качестве социально-культурной данности. Мифологема либерального сознания о человеке как абсолютной ценности была начертана и на знамени антирелигиозной борьбы в СССР, ибо в атеистическом государстве ни о каком другом Имени, которому стоило бы посвящать свои помыслы и труды, речи идти не могло30.

 Наибольшую тревогу митрополита Кирилла вызывает доминирование либеральных стандартов в международных организациях. Весь комплекс понятий, описывающий либеральный стандарт существования, был закреплен во «Всеобщей декларации прав человека» 1948 г. К сожалению, продолжает митрополит, по идеологическим и иным причинам при выработке и других современных международных стандартов советскими дипломатами никак не была представлена православная духовно-культурная традиция. Не была она достаточно обозначена и дипломатами других стран, представляющих Восток. И, тем не менее, исключительно западный и либеральный стандарт, лежащий сегодня в основе международной политики, «предлагается в качестве обязательного для организации внутренней жизни стран и народов, включая те государства, культурная, духовная и религиозная традиция которых практически в формировании этого стандарта не представлена».

 Постулат о примате прав личности был принят западным христианством в качестве социально-культурной ценности, а затем стал доминирующим в международной политике. И главную опасность митрополит видит в том, что либеральный стандарт «предлагается в качестве обязательного для организации внутренней жизни стран и народов, включая те государства, культурная, духовная и религиозная традиция которых практически в формировании этого стандарта не представлена».

 О негативном воздействия ценностных установок либерализма на подрастающее поколение митрополит Кирилл говорил в выступлении на съезде православной молодежи (Москва, 2001г.)31 Низкий уровень нравственного состояния российского общества объясняется тем, что «сегодня Россия принимает западные либеральные ценности как квинтэссенцию всей истории, всего опыта развития человечества». Правда, поясняет митрополит Кирилл, у нас в России пока остается шанс изменить ситуацию к лучшему, потому что, несмотря на все новации и реформы последнего десятилетия, многие люди продолжают жить в системе нравственных координат, определяемых нашей тысячелетней духовно-нравственной редакцией. «Но если нас поглотит идеология либерализма, если в сознании человека ее ценности одержат верх над религиозно-нравственным законом, то ничего поправить мы уже не сможем»32.

 Профессор Московской духовной академии, дьякон Андрей Кураев видит силу новых религиозных течений, «проповедующих Христа» отчасти в их примитивизме. «У сектантов подготовить проповедника совсем не сложно. Выучи наизусть Библию – и вперед с песнями. А Православие – это целая Библиотека. Надо знать историю церкви, наше богослужение, творение святых отцов, философию и историю религии»33. Таким образом, сектанты предлагают людям своего рода «религиозный ширпотреб», в то время как Православие – веру высокой пробы, но которая предъявляет повышенные требования и духовенству, и к верующим. Профессор православной духовной академии не случайно использует в своем объяснении причин распространения неорелигиозных течений слово «отчасти», имея в виду и многие другие факторы и обстоятельства, благоприятствующие их появлению и живучести. Так, в одном из интервью он называет одним из средств «противостояния всем сектам наше свидетельство о Православии». Но почему же мы сами сегодня так нелюбопытны по отношению к нашей собственной вере?34

 На возникновение, и особенно на темпы распространения новых религиозных образований в России, несомненно, существенное влияние оказывало продолжительное господство в стране атеистической идеологии. Выросло несколько поколений людей, имеющих поверхностное, а чаще всего негативное представление о религии. Встречаясь с миссионерами новых религиозных движений, знакомясь с их изданиями, многие россияне просто не обнаруживали в них каких-либо существенных отличий от конфессий, традиционных для России. Примечательно, что подобное восприятие неорелигиозных образований было характерно и для высокопоставленных правительственных чиновников и даже церковных иерархов, некоторые из которых искренне полагали, что они принимают в своих офисах представителей религий, имеющих многовековые традиции, а не существующих всего 10 – 15 лет.

Изучение обусловленности появления новых религиозных образований разнообразными социокультурными и психологическими факторами таит в себе немало опасностей; некоторые из них неоднократно отмечались в публикациях зарубежных и отечественных исследователей. Прежде всего это касается «социологического детерминизма», под которым подразумевается абсолютизация социальных оснований зарождения и функционирования неорелигиозных образований, недооценка или игнорирование иных, прежде всего факторов, имеющих трансцендентную природу. Критики «социологического детерминизма» находят истоки подобной методологии прагматической трактовки природы религиозной веры в знаменитой книге У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта». Если вера – это средство для восстановления и стабилизации душевного комфорта, то к ней прибегают как к психотерапевтическому средству (наподобие того, как при приступах головной боли принимают аспирин). Это означает, что религиозная вера понимается как психологическое состояние, которое можно вызвать, используя определенные санкционированные культурой средства. Иначе говоря, религия и вера становятся условными, зависимыми от жизненных (прагматических ситуаций).³⁵

 

 Основные выводы по второй главе

 

1. В перестроечный период и в постсоветской России возникает множество новых религиозных образований. Их вероучения и обряды радикально отличались от конфессий, действующих на территории России. Ее население, в том числе и многие исследователи религии (в большинстве своем это были преподаватели дисциплины «Научный атеизм»)  ничего не знали о таких группах, или имели о них смутное представление. Экзотическими и непонятными выглядели основатели религиозных объединений, зародившихся «на отечественной почве», а также развернувших свою деятельность благодаря усилиям зарубежных миссионеров. Создатели неорелигий провозглашали себя пророками и мессиями, спасителями, христами и богородицами.

2. Многие современные исследователи НРД нередко лишь констатируют сам факт появления на рубеже 80 – 90-х гг. множества никогда ранее не существовавших религиозных групп, обычно называя одной из причин этого феномена наступившую безграничную свободу, в первую очередь, «безбрежную свободу совести», содержащуюся в Законе 1990 г. Однако такая констатация может быть принята только как общая схема, которая вряд ли может удовлетворить исследователя, желающего понять своеобразие и колорит состояния духовно-религиозного пространства того времени.

 Отечественные исследователи религии, в силу самых разных причин, пребывали в состоянии растерянности; некоторые из них, в том числе изучающие историю и философию религии и непосредственно не занимавшиеся защитой или пропагандой марксистско-ленинского атеизма, полностью отошли от исследования религиозной проблематики. Однако в еще более удручающем состоянии оказалась отечественная социология религии.

3. За фасадом шокирующих широкую публику заявлений многочисленных «новых пророков истины» шла скрытая, буквалистски понимаемая «дарвиновская борьба» на выживание мириад внезапно возникших групп. В распоряжении исследователя появления неорелигиозных групп в нашей стране имеются публикации самого различного жанра, принадлежащие разным неорелигиозным группам, многие из которых тогда еще находились в зачаточном состоянии или в начальной стадии развертывания своей деятельности.

 Ценность для исследователя представляют сведения, содержащиеся в публикациях и выступлениях оппонентов тех групп, которым удалось стать основателями или лидерами неорелигиозных образований. В нашем распоряжении имеется ряд источников, позволяющих составить представление, как о многообразии таких образований, так и формах их взаимоотношений на ранних этапах существования на российской земле.

4. В персонажах, претендовавших на роль наставников людей, находившихся в духовных поисках, зачастую одновременно оказавшихся в непростых жизненных передрягах, опрометчиво видеть только лишь одних проходимцев или умалишенных. Среди них нам приходилось встречать и людей образованных, нравственно честных, искренне убежденных в том, что они своими выступлениями, публикациями, созданием групп единомышленников содействуют духовному оздоровлению народов России. В конце 80-х – начале 90-х гг. в России уже буйными цветами расцвело множество немногочисленных (по численному составу) групп, лидеры которых страстно мечтали превратить их небольшие объединения единомышленников в крупные движения с многочисленными последователями. Происходит процесс активного и шумного выхода создателей возникших групп в «массы». Схема использовалась стандартная: добывались средства, расклеивались афиши, арендовались помещения, в которых известные не более десятку людей пророки, мессии, христы делали себе паблисити, обзаводились последователями.

5. Одной из причин возникновения и распространения НРД в России является глубокий социально-экономический и политический кризис, выбивший многие миллионы людей из привычной жизненной колеи, порождающий чувства страха и неуверенности. Отсюда проистекает потребность в целостном, стабильном мировоззрении, контуры которого, разумеется, различаются в зависимости от способности авторов таких духовно-религиозных конструкций уловить и воспроизвести в доступной форме желание человека найти ответы на смысложизненные проблемы. Плохо совместимые с восторжествовавшим «диким рынком» духовные искания части россиян реализуются в общинах «братьев единомышленников», создаваемых новыми религиозными образованиями.

6. Возникновению и распространению новых религиозных движений в России в немалой степени благоприятствовало возобладавшая в церковно-государственных отношениях и в средствах массовой информации установка о религиозном плюрализме как фундаменте реальной свободы совести и непременном условии принадлежности государства к категории демократических. Данная установка была положена в основу Закона РСФСР «О свободе вероисповедания» от 25 октября 1990 г. В соответствии с этим Законом государство проявляет терпимость к самому широкому спектру религиозных взглядов и убеждений. Гарантируется не только свобода выбора вероисповедания, но и право на беспрепятственную смену религиозных убеждений.

Доля успеха проповедников и миссионеров новых религиозных движений обусловлена недостаточной активностью миссионеров и «исторических религий». Кроме того, некоторые традиционные церкви ассоциировались у части российского населения, главным образом молодежи, с институтами, в которых лишь верующие пассивно участвуют в богослужении и соблюдении обрядов, а жесткие уставы не дают возможности для самовыражения, тем самым направляя духовные искания к альтернативным формам религиозности.

7. На возникновение, и особенно на темпы распространения новых религиозных образований в России, несомненно, существенное влияние оказывало продолжительное господство в стране атеистической идеологии. Выросло несколько поколений людей, имеющих поверхностное, а чаще всего негативное представление о религии. Встречаясь с миссионерами новых религиозных движений, знакомясь с их изданиями, многие россияне просто не обнаруживали в них каких-либо существенных отличий от конфессий, традиционных для России. Примечательно, что подобное восприятие неорелигиозных образований было характерно и для высокопоставленных правительственных чиновников и даже церковных иерархов, некоторые из которых искренне полагали, что они принимают в своих офисах представителей религий, имеющих многовековые традиции, а не существующих всего 10 – 15 лет.

8. Вероучительные доктрины новых религиозных движений в России отличаются большим разнообразием. Одни из них заявляют о следовании иудео-христианской традиции, другие же иудео-христианские традиции сочетают с компонентами различных религий и философско-этнических систем. На российской территории получили распространение новообразования, вероучения которых сформированы на основе восточных религий. Немало россиян принадлежали к последователям движений, не имеющих четко сформулированного вероисповедания. Действуют в России и группы последователей неоязыческих и сатанинских учений.

 Действующие в России новые религиозные движения различаются по месту их зарождения. Некоторые объединения и группы возникают за пределами России и «импортируются» на российскую землю из других культурных ареалов. Религиозные новообразования данного типа появляются и получают распространение в результате усилий иностранных миссионеров. На первых порах (а иногда и более продолжительное время) они опираются на материальную и организационную поддержку «материнских организаций». К числу новых религиозных движений зарубежного происхождения относятся Церковь Объединения, Саентологическая церковь, мормоны, Церковь Христа и т.д.

Контрольные вопросы

 

1. Когда в СССР и современной России начинают возникать новые религиозные движения?

2. Какие разновидности НРД получили распространение в России?

3. В чем сходство и различие вероучений новых религиозных объединений?

4. Каковы основные причины возникновения и распространения НРД в России?

5. Кто и каким образом становится основателем новорелигиозных объединений?

6. Как определялся юридический статус новых религиозных образований в законодательстве начала 90-х гг?

7. Как воспринимали отечественные религиоведы феномен новых религиозных движении?

 

Библиографический список

1. Балагушкин Е. Г. Современные религиозно- мистические культы и молодежь // Будущее религии: проблемы и перспективы. М.: Знание. 1991.

2. Гараджа В. И. Социология религии. М.: Наука,1995. ISBN 5-02-008184-1.

3. Григорьева Л.И.Религии «Нового века» и современное государство. Красноярский. Сибирский государственный технологический университет. 2002. ISBN 5-8173-0113-Х.

4. Религиведение. Энциклопедический словарь. М.: Академический проект. 2006.ISBN 5-8291- 076-2.

5. Религии народов современной России. Словарь. М.: Республика, 1999. ISBN 5 – 250-02708- 3.

6. Словарь- справочник. Новые религиозные культы, движения и организации в России. М.: РАГС, 1998. ISBN

5-7729-0027-7.

7. Филатов С. Б. Новые религиозные движения. Общая характеристика /Современная религиозная жизнь России. М.: Университетская книга,2006. Т. IУ.ISBN 5 -98704-057-4

8. Трофимчук Н. А. Новые религиозные движения: понятия, критерии. / Религия и политика в современной России М.: РАГС, 1997.

 

Примечания

 

1. Печенкин, А. И.Второе пришествие Мессии. Кн. 3. Современные пророчества и учения новоявленных «пророков» и «христов». М., 1993. С. 407.

2. Там же. C. 373.

3. Там же. C. 376.

4. Печенкин А.И. Виссарион – Христос или духовный дьявол. М., 1993. С. 9.

5. Там же.

6. Там же. C. 18.

7 Там же. С. 15.

8. Там же. C. 18.

9. Там же.

10. Там же. C. 139.

11. Там же. C. 161, 162

12. Березиков Е. Е. (Евгений). Очищение плоти и духа. Ташкент, 1994. С. 102.

13. Там же. C. 106.

14. Там же.

15. Там же. C. 76.

16. Там же. C. 77.

17. Там же.

18. Порус В.Н. О перспективах религиоведения //Философско-методологические проблемы изучения религии. М., 2004. С. 72.

19. Там же.

20. Митрохин Л.Н. Религия // Новая философская энциклопедия. Т.1. М., 2001. С. 422.

21. Hexham Irving and Poewe Karla. New religions as Global Cultures. P. 47.

22. Там же. С. 48.

23. Там же. С. 49.

24 Там же.

25. Там же. С. 50.

26. Хаммер Раймонд. Реформаторы и лидеры // Религии мира. Минск,  1999. C. 177.

27. Hexham Irving and Poewe Karla. New religions as Global Cultures. P. 51.

28. Независимая газета. 26 мая. 1999.

29. Там же.

30. Там же.

31. Всероссийское православное движение: миссия молодежи. М., 2002.

32. Там же. С.26.

33. Кураев А. В. Церковь и молодежь: неизбежен ли конфликт? – М., 2004. С. 150.

34. Там же.

35. Порус В. Н. О перспективах религиоведения // Философско-методологические проблемы изучения религии. М., 2004. C. 15.