Римско-католическая Церковь и НРД

На отношение римско-католической церкви к новым религиозным образованиям существенное влияние оказал Второй Ватиканский Собор (1962-1965 гг.), провозгласивший политику открытости и диалога с «отделившимися братьями». В документах Собора слово «секта», на протяжении многих столетий использовавшееся главным образом для обозначения протестантизма, не упоминается. Богословам предписывается владеть богословием «точно изложенным и не в полемическом преломлении».

Снижению активности в противоборстве с сектантством способствовала и развернувшаяся в послесоборный период экуменическая деятельность Святого Престола, на фоне которой полемика даже по вероучительной проблематике может восприниматься как рецидив «охоты на ведьм». Этими и некоторыми другими причинами объясняется отсутствие внятной реакции римско-католической церкви в отношении бума неорелигиозных образований в США и других странах мира (в 1960-1970 гг.).

Ситуация начинает меняться лишь в середине 1980-х гг. Конференции католических епископов по всему миру, особенном в странах Латинской Америки начинают выражать обеспокоенность в связи с ростом последователей неорелигиозных образований. Правда, еще в середине 70-х гг. ХХ столетия в отдельных католических изданиях стали появляться оценки природы феномена НРД и отдельных его разновидностей. Изучением причин появления множества неорелигиозных движений занялись авторитетные в католическом мире теологии и публицисты, известные своими публикациями на злободневные проблемы современности. В Италии большой интерес к сектам и новым культам начинает проявлять выходящий в Риме журнал «Чивильта каттолика»- орган итальянских иезуитов. Это издание, возникшее полтора столетия тому назад, оперативно и в то же время весьма квалифицированно откликается на самые разные события в религиозной и общественно- политической жизни не только Италии, но и всего мира. В 1977 г. постоянный автор журнала Ф. Ломбардини публикует статью «Вызов Сан Мен- Муна и прозелитизм», из которой читатель узнает о вероучении, финансовом положении получившей тогда распространение в разных странах мира Церкви Объединения. При этом основное внимание обращается на необычайно активную деятельность миссионеров этой организации, которая в связи с ее наступательностью и напором именуется прозелитизмом. Спустя год Джованни Маркези дает оценку трагическим событиям в Гайане, где сотни последователей организации «Народный храм» совершили массовое самоубийство. В 1984 г. в редакционной статье «Свидетели Иеговы» отмечается низкий уровень знаний католиками основ вероучения церкви, позволяющий даже наскоро подготовленным иеговистским миссионерам убеждать своих собеседников в истинности иеговизма. В 1985 г. старейший сотрудник журнала Джузеппе Де Роза публикует статью «Церковь Саентологии: псевдонаука и псевдорелигия», в которой анализируются основные теоретические постулаты и методики последователей учения Рона Хаббарда.

Изучение возникших альтернативных форм религиозности было возложено на несколько подразделений Римской Курии. Одно из них - Папский Совет по вопросам Христианского единства - в 1985 г. обнародовало обширный Отчет «Секты, или новые религиозные движения. Пастырский вызов».2 Процедура подготовки документа была весьма необычна для куриальных структур: в 75 региональных и национальных церковных структур были разосланы анкеты, в которых содержались следующие вопросы:

1. В какой степени и каким образом проблема сект присутствует в Вашей стране или регионе? Например, какие существуют типы сект (христианского или иного происхождения)? Сколько они насчитывают членов? В какой мере они привлекают католиков?

2. Какие важнейшие пастырские проблемы вызывает эта ситуация? Какие группы католиков наиболее подвержены влиянию сект: молодежь, семьи?

3. Какую деятельность в связи с этим смогла организовать Церковь в Вашей стране: составление перечня сект, их изучение, создание плана пастырской работы?

4. Какие причины успеха сект среди католического населения в Вашей стране или регионе представляются наиболее вероятными? (Конкретные социально-культурные или политические условия? Неудовлетворенные религиозные или психологические потребности?)

5. Занять какую позицию в этом вопросе, на Ваш взгляд, призывает нас Евангелие?

6. Какие важнейшие книги или иные документы, касающиеся сект, были опубликованы в Вашей стране или регионе (как католиками, так и членами иных Церквей или церковных общин, перед которыми стоит та же проблема)?

7. Существуют ли лица, особенно компетентные в указанном вопросе, которые в дальнейшей фазе могли бы принять участие в продолжении данных консультаций?

Появление этого документа, его методология и стиль написания свидетельствовали об отходе Римской Курии от триумфалистского отношения к религиозным меньшинствам. В его основе лежала установка, согласно которой приемлемыми и распространенными наименованиями оппонентов католицизма служили «секта» и «ересь», а наиболее эффективным способом противодействия им - язык анафем и обличений. Многие столетия Святой Престол ни на йоту не отступал от этой установки, считая церковные инстанции способными самостоятельно оценивать природу того или иного духовно-религиозного феномена и выстраивать линию противостояния их распространению. По этой и иным причинам церковные структуры отказывались от «услуг» светских ученых, прежде всего социологов религии, которые могли бы, используя инструментарий данной дисциплины, познакомить церковные круги с суждением научного сообщества о «болевых точках» католической церкви.

Методология и стилистика первого раздела «Отчета» больше напоминают научный трактат, нежели документ, вышедший из стен куриального учреждения. Во всяком случае, в нем отсутствуют назидательность, безапелляционность, претензия на обладание окончательными ответами на обсуждаемые вопросы. Не менее существенно и другое: содержание текста свидетельствует о довольно высоком уровне осведомленности его авторов об острых дискуссиях вокруг новых религиозных движений и о разных трактовках природы этого феномена в светской научной среде и среди приверженцев различных конфессий. В терминологический оборот вводятся понятия, возникшие в североамериканской протестантской теологии и не получившие в католицизме широкого распространения. Несколько столетий в классификации религиозных организаций в католицизме доминировало их деление на церкви и секты. Принятие и использование авторитетными кругами католицизма терминологического ряда, возникшего в иной, а точнее, противоположной культурно-конфессиональной среде, свидетельствует о серьезной озабоченности быстрым ростом неорелигиозных образований, перед лицом которого Святой Престол не чурается воспользоваться опытом тех, кто со времен Реформации именуется сектантами. Осмысливаются плюсы и минусы восприятия неорелигиозных образований светскими исследователями, которые при исследовании их природы нередко выходили далеко за рамки только проблематики НРД и даже классификации религиозных организаций, углубленно обсуждая содержание понятия «религия», роль и место определенных конфессий в жизни народов, государств, наций и этносов.

Вводный раздел документа начинается с постановки вопросов: «Что такое секты?», «Что следует понимать под культами?». Как отмечают авторы, важно осознать, что существуют трудности с понятиями, определениями и терминами, порождающими неодинаковые ответы на эти вопросы. «Термины «секта» и «культ» в некоторой степени уничижительны и содержат скорее негативные оценки». Предпочтительны нейтральные термины такие, как «новые религиозные движения», «новые религиозные группы». Хотя на протяжении достаточно пространного текста «Отчета» понятие «новые религии» («новые религиозные движения», «новые группы») фигурирует постоянно (наряду с понятием «секта»), в то же время четкого разграничения содержания этих понятий не проводится. Авторы ограничиваются замечанием о том, что «вопрос о дефиниции «новых религиозных движений» или «групп» как отличных от «церкви» или «легитимных движений» внутри церкви является дискуссионной проблемой». Видимо, по этой причине термины «секта» и «новые религиозные движения» в большинстве случаев используются как синонимы, к ним по существу относятся все обобщенные и конкретные суждения как о причинах их распространения, так и мерах по уменьшению масштабов их деятельности.

Используя уже имеющиеся наработки различных школ социологов религии и религиоведения и в то же время следуя традициям католической теологии, составители документа отказываются от упрощенческой оценки сект и новых религий как однородного феномена, разновидности которого столь несущественны, что ими можно пренебречь. Они призывают дифференцированно подходить к разным типам сект и НРД, учитывать особенности их вероучения и мотивов отступления от подлинной христианской веры. «Будет полезным различать секты, берущие свое происхождение в христианской религии, от возникших из другого религиозного и гуманистического источника».

В отличие от приверженцев ортодоксального крыла антикультового движения авторы «Отчета» не ограничиваются одними лишь призывами к различению сектантских течений и неорелигиозных групп, равно как и одной лишь фиксацией различий между ними. Проблема становится весьма деликатной, говорится в документе, когда такие группы имеют христианское происхождение, и поэтому тут важно проводить различия. Ведь «некоторые сектантские умонастроения и отношения, т. е. отношения нетерпимости и агрессивного прозелитизма с необходимостью не «образуют секту» и не делают их достаточными для характеристики секты». К тому же подобные отношения имеют место в группах с христианским вероучением внутри церквей и церковных сообществ. Однако эти группы могут позитивно изменяться посредством углубления их структур и посредством контактов с другими христианами. Таким способом они могут все в большей степени обретать признаки церкви».

В «Отчете» отмечается путаница в разграничении сект и «правильных» религиозных учений, превалирование в этом разграничении прагматических соображений. В некоторых случаях в разряд сект помещаются церкви и сообщества, не имеющие полного согласия с Римской Католической Церковью. Так же приверженцы крупных мировых религий (индуизма, буддизма и т. т.) могут найти себя среди принадлежащих к сектам. «Однако независимо от отмеченных трудностей почти во всех местных церквах становится заметным появление и распространение разного рода «новых» религиозных и псевдорелигиозных движений, групп и практик». Почти всеми респондентами этот феномен расценивается как «серьезная проблема», а некоторыми как проблема тревожная; только в очень немногих странах распространение этого феномена не создает никаких проблем преимущественно в исламских странах.

После завершения теоретико-методологического раздела проблема новых религиозных движений рассматривается в «Отчете» в практическом русле как актуальная задача ключевых звеньев организационных, теологических, миссионерских и образовательных структур католической церкви. Обоснование практической значимости звучит по-деловому лаконично: «Феномен («новых» религиозных и псевдорелигиозных движений) развивается быстро и часто весьма успешно, и ставит пастырские проблемы. И самая неотложная пастырская проблема - выяснение положения членов католических семей, оказавшихся вовлеченными в секты». Приходской священник или местный пастырский служащий обычно первыми встречаются с родственниками и друзьями таких людей.

Наиболее уязвимые группы в католической среде, легче всего поддающиеся влиянию сект и НРД, происходят из неблагополучной семьи; они принадлежат к этническому меньшинствц, проживают вдали от церкви, и она скорее всего становится объектом воздействия миссионеров новых религиозных движений и сект. В то же время некоторые секты привлекают людей преимущественно из среднего класса. Другие процветают благодаря вовлечению отпрысков из состоятельных и высокообразованных семей. В этой связи должны быть упомянуты университетские кампусы, создающие благоприятные условия для рекрутирования в секты и культы. В документе, в частности, говорится, что  «наиболее восприимчивой и наиболее подверженной риску группой в ограде Церкви является молодежь. Когда молодые люди лишены опоры, находятся без работы, не участвуют в приходской жизни, происходят из неблагополучных семей, принадлежат к этническим меньшинствам или проживают в местах, недостаточно охваченных влиянием Церкви, они становятся для сект уязвимой целью».

Таким образом, в оценках причин, побуждающих людей присоединяться к сектам, культам, авторы «Отчета» придерживаются достаточно взвешенной позиции. Несмотря на то, что в списке библиографии значатся публикации представителей агрессивного крыла антикультового движения, их точка зрения хотя и получает отражение, однако в целом верх берет другая - умеренная линия понимания факторов и обстоятельств, способствующих вовлечению многих тысяч людей в секты и неорелигии. Она выражается в формулировании тезиса о том, что, «по-видимому, очень мало людей присоединяется к сектам по дурным причинам. Секты чрезвычайно успешно используют возможность вовлечения хороших людей и с хорошими мотивациями. Обычно они добиваются успеха, когда общество или церковь терпят неудачу в формировании у людей положительных мотиваций.

Авторы доклада избегают схематизма в объяснении причин привлекательности сект и новых религий. Эти причины многообразны и проявляются на самых различных уровнях. Они, например, могут быть связаны с потребностями и устремлениями, которые, по-видимому, не были удовлетворены в основных церквах. Успех сект и культов объясняется способами рекрутирования последователей и образовательными методиками. Но существует группа причин, находящихся за границами как традиционных церквей, так и новых религиозных групп. Это экономическая выгода, политический интерес или оказанное давление. Дать адекватную оценку всем этим причинам возможно лишь в контексте вызвавших их конкретных обстоятельств. В то же время существуют причины универсального порядка, проявляющие себя в современном мире, и именно на них следует обратить внимание.

К первой универсальной причине, вызвавшей к жизни неорелигии и воспроизводящей их существование, авторы «Отчета» относят деперсонификацию структур современного общества, охватившую Запад и экспортированную в остальной мир, порождающую множественные кризисные ситуации на личностном и общественном уровнях. Разрушение традиционных социальных структур, культурных моделей, устоявшихся ценностей, вызванное индустриализацией, урбанизацией, миграцией, быстрым развитием коммуникационных систем, господство технократических систем многих индивидов сбивает с толку, выбивает из жизненной колеи, лишает уверенности. «В таких ситуациях вполне естественным является поиск их решений, и зачастую чем проще, тем лучше. Также возникает искушение принять это решение за единственный и окончательный ответ».

Приводится внушительный список патологий современного общества, приносящих страдания многим людям. Они испытывают внутреннюю тревогу (кризис идентичности), озабоченность будущим (безработица, угроза термоядерной войны). Люди страдают от потери ориентации в социально-нравственном пространстве, отстранении в принятии решений, одним словом, страдают от отсутствия ответов на их реальные вопросы. Они испытывают страх перед различными формами насилия, конфликтов, враждебности, опасности экологических катастроф, войны и ядерного Холокоста. «Они разочарованы в современном технологическом обществе, милитаризации, крупном бизнесе, труде, эксплуатации, образовательных системах, церковных установлениях и практиках, политике правительств». Они теряются в различных «внутренних и внешних» временных отрезках (между школой и университетом, школой и работой, браком и разводом, деревней и городом). «Они становятся опустошенными, индифферентными или агрессивными, или они становятся «ищущими».

Эти кризисные ситуации обнажают различные нужды, надежды и вопросы, которые, в свою очередь, требуют психологических и духовных ответов. «Секты заявляют о том, что они готовы дать такие ответы. Они делают это на эмоциональном и познавательном уровнях, нередко отвечая на потребности эмоциональным способом, ослабляющим познавательные способности». В своих ответах секты также используют внушительный набор терминов, оказывающих существенное влияние на потенциальных последователей. Среди них: «любовь», «теплота», «близость», «забота», «поддержка», «дружба», «привязанность», «братство», «помощь», «солидарность», «утешение», «понимание», «согласие», «диалог», «открытость», «взаимопонимание», «терпимость». При помощи таких терминов секты и новые религиозные группы конструируют и предлагают современному миру мировоззренческие и социально-этические программы. В них проповедуется «человеческая теплота», «внимательность» и «забота», «защита» и «безопасность». На подобные проповеди прежде всего откликаются люди, попавшие в кризисные ситуации, в том числе разведенные и иммигранты.

По мнению авторов рассматриваемого документа, секты и НРД – это прежде всего порождение кризиса. Именно в сложных, запутанных состояниях общества, когда многие люди выбиты из привычной жизненной колеи, наступает звездный час сект и неорелигий. Они предлагают простые и готовые ответы на сложные вопросы, а также упрощенные версии традиционных ценностей и смысложизненных проблем. При этом секты и НРД улавливают и воспроизводят в своих вероучительных и социальных доктринах ощущения одиночества, утраты связей между культурами. Многие люди считают себя обиженными родителями или учителями, церковью или обществом. И они ощущают себя всеми покинутыми.

В качестве альтернативы «одинокой толпе» сектами и НРД выдвигается целостность (холизм), лежащая в основе религиозного мировоззрения, способного гармонизировать всех и вся; обретению целостности способствует проведение богослужений вне помещений с преобладанием спонтанности и креативности, использования целительства для избавления от наркотической или алкогольной зависимости.

Далее в «Отчете» конкретизируются «проблемные ситуации» в религиозно-духовном состоянии современного общества, нерешенность которых благоприятствует распространению сект и неорелигий. Особо отмечаются интенсивные поиски религиозных мотиваций за границами очевидного, непосредственного, контролируемого и материального, помогающие найти ответы на вечные проблемы бытия и, таким образом, верить в нечто, способное изменить жизнь.

В оценках способов и приемов пополнения сектами и новыми религиозными движениями авторы ватиканского документа в основном разделяют взгляды идеологов антикультового движения. Говорится, например, о том, что успехи многих культов и сект отчасти достигаются при помощи изощренных образовательных программ и процедур индокринации. Большинство вовлеченных с помощью таких приемов не осознают, что все это заранее подстроено, в том числе беседы и воспитательные мероприятия с новичками.

Подробно излагаются техника и методы контролирования сознания молодежи и людей зрелого возраста, основанные на формировании привязанности к секте и обмане. Среди наиболее распространенных техник и методик фигурируют «бомбардировка любовью» и полное подчинение своих помыслов и поступков лидеру или группе. С это целью создаются интернациональные «центры для друзей» с бесплатной едой. Широко практикуется изоляция от посторонней информации, друзей, телевидения, радио, поскольку «секты нередко навязывают свой образ мысли, чувств и поведения. Это контрастирует с установкой церкви согласие должно основываться на полной информированности».

Наибольший интерес вызывает содержание раздела, в котором говорится о том, каким образом Римско-католическая Церковь намерена ответить на вызов сект и неорелигий. Раздел начинается с констатации существования многих форм отчуждения, порождающих духовный вакуум. Его возникновение, подчеркивают авторы документа, вызвано «многими недостатками и неадекватностью в настоящем поведении Церкви, благоприятствующими успехам сект». В то же время вызов сект может стать полезным стимулом для духовного и церковного обновления. По нашему мнению, именно подобные новшества в методологии восприятия католической церковью новых религиозных образований логически смещают акцент с традиционных обличений и осуждений на выявление и преодоление слабостей и недостатков внутри самого католицизма, способствующих распространению сект и НРД. На целесообразность проведения «глубокой ревизии» многих сторон внутрицерковной жизни указывали большинство опрошенных в ходе подготовки документа о сектах.

Учитывая высказанные замечания и предложения, авторы «Отчета» анализируют шесть наиболее уязвимых позиций, позволяющих сектам и НРД успешно действовать в католической среде. Критически оценивается состояние традиционной «приходской коммуникативной системы», в адрес которой высказывалось немало нареканий. Предлагается найти формы общности, которые стали бы более братскими, «человечными», более адаптированными к жизненным ситуациям; такие системы должны соответствовать основным критериям церковных сообществ – оберегать красоту веры, любовь, теплоту, отзывчивость, понимание, надежду.

В своих ответах участники опросов подчеркивали необходимость улучшения евангелизации, катехизации и образования, особенно непрерывного, охватывающего весь спектр религиозной веры, включая образование библейское, теологическое и экуменическое на уровне местных общин, также клира, участвующего в таком образовании. Этот непрерывный процесс образования должен быть информативным, сообщающим сведения о католической традиции (вероучении, обрядах, духовности, медитации), других традициях и новых религиозных группах; однако он должен быть и формирующим человека, наставляющим его в личной и коллективной вере.

В качестве противовеса проповедуемым многими разновидностями НРД и Нью Эйдж тезиса о целостности личности, его неразрывности с Космосом. Сущствует осовремененная трактовка природы личности. «Старые истины» все время должны становиться для людей «новыми истинами» через постижение подлинного смысла обновления, который не будет шокировать всякой «новизной», приходящей из повседневной жизни. Особое внимание должно быть обращено на «экспериментальные измерения», т.е. встреча с Христом лично, через молитву и посвящение (как, например, у харизматов, движений, проповедующих «рождение свыше». «Многие христиане живут, словно они никогда не рождались!»).

Многие респонденты высказывали озабоченность возрастающим сокращением численности священнослужителей, а также монахов и монахинь. В связи с этим на повестку дня встает проблема лидерства, т. е. тех, кому будет принадлежать ведущая роль в формировании отношения к сектам или вовлеченным в них. «Священнослужители должны восприниматься не как администраторы, офисные служащие или судьи, а скорее как братья, наставники, советники и молитвенники. Слишком часто наблюдается дистанция между … верующими и епископом и даже между епископом и его священниками».

В заключительной части «Отчета» содержатся практические рекомендации, выдержанные в весьма осторожных интонациях и мало напоминающие жесткие предписания или указания. В ответ на вопрос о том, каким же должно быть наше отношение к сектам и подход к ним, поясняется, что на этот вопрос нельзя дать простой ответ. Сами секты слишком различные: религиозные, культурологические, социальные. Ответ будет неодинаков, когда мы рассматриваем секты в контексте «невоцерковленных», некрещеных, неверующих или когда имеем дело с их вызовом крещеным христианам, особенно католикам или бывшим католикам. «Наша ответственность, естественно, касается этих последних групп».

Для концептуальной сбалансированности текста «Отчета» его авторы, дабы не выглядеть излишне либеральными в отношении к сектам и новым религиям, дают жесткие, резко негативные оценки объекту своего анализа. «Вполне очевидно, что мы не можем быть наивными созерцателями. Мы достаточно проанализировали деятельность сект, чтобы увидеть, как действия и методы некоторых из них могут быть деструктивными в отношении личности, семьи и общества…. В некоторых странах мы подозреваем, а в других случаях нам известно, что мощные духовные, а также идеологические силы действуют через секты, являющиеся совершенно чуждыми всему, что имеет отношение к гуманизму, хотя они используют вывеску «гуманизма» для достижения антигуманных целей».

В качестве противодействия наступлению сект и новых религий предлагается информирование верующих, особенно молодежи, оказание им защиты или даже консультативной помощи, юридической защиты. В то же время авторы «Отчёта» скептически относятся к возможности установления диалога с сектами, причем не только потому, что секты закрыты для такого диалога, но потому что они сами являются серьезным препятствием на пути экуменического образования.

Активное противодействие распространению новых религиозных движений начинает оказывать римско-католическая церковь Польши. В 1994 г. гданьская католическая семинария издает книгу священника В. Бернадского о вероучении Свидетелей Иеговы. Затем публикуется несколько книг о Нью Эйдж.

В России представители римско-католической церкви принимали участие в международном семинаре «Тоталитарные секты в России» (май 1994 г.)

Спустя 18 лет - в феврале 2003 г. - Ватикан издает другой документ, озаглавленный «Христос несет живую воду. Размышление о Нью Эйдж». Текст документа мало чем напоминает наставления и предписания, выходящие из недр ватиканских офисов. Своим объемом, формой и содержанием он больше похож на научно-исследовательский трактат: детальная разбивка текста на разделы и параграфы, внушительный список цитируемых авторов (свыше 100). И еще - при общем негативном отношении к Нью Эйдж авторы документа воздерживаются от резких формулировок, демонизации, криминализации и карикатуризации своих оппонентов. В обширном тексте не находится места для терминологии, обычно используемой антикультистской литературой при описании учения и практик Нью Эйдж: «вербовка», «зомбирование», «кодирование», «промывание мозгов». Имеющим хождение в католическом мире облегченным суждениям о Нью Эйдж как порождении злокозненных деяний мошенников и проходимцев противопоставляется обстоятельный анализ Нью Эйдж - сложного и противоречивого явления современной духовной жизни.

В сжатом, обзорно-конспективном виде в документе представлены практически все имеющиеся трактовки природы движения «Нью Эйдж» в целом, характеристики его корней, способов распространения теорий и практик ньюэйджеров. Такая солидная фундированность выгодно отличает позицию авторов документа от многочисленных публикаций с преобладанием ругательно-обличительной риторики, зачастую не позволяющей понять существо проклинаемого учения. В то же время желание воспроизвести в тексте как можно больше точек зрения исследователей Нью Эйдж делает некоторые его разделы чрезмерно перегруженными терминами, которые вряд ли будут понятны широкой аудитории. Видимо, поэтому к тексту прилагается подробный глоссарий, разъясняющий читателю значение используемых в тексте понятий различных философских школ, религиозных учений, многочисленных разновидностей Нью Эйдж.

Исследователями неорелигиозных образований сегодня по-разному оценивается место Нью Эйдж в современном духовно-религиозном пространстве. Разнобой существует и в отнесении групп ньюэйджеров к определенному типу религиозных организаций, существенно различаются и трактовки природы данного феномена. Формулируя свое отношение к Нью Эйдж, авторы документа демонстрируют похвальную осведомленность в содержании огромного массива специальной литературы по самым различным проблемам этого феномена. Обращается внимание на неопределенность самого термина «Нью Эйдж», порождающую немало споров и нередко даже желание вообще не пользоваться им. По такому пути идти не рекомендуется, поскольку, при всем несовершенстве термин «Нью Эйдж» продолжает многим служить обозначением кладезя мудрости, хранящего ответы на «вечные проблемы бытия». Поэтому отказ от использования этого термина ни в коей мере не должен восприниматься как сомнение в искренности людских поисков значения и смысла жизни. Следует серьезно задуматься и над причинами столь радикального противопоставления ньюэйджерами религии и духовности. По их мнению, многие отвергли организованную религию, поскольку она провалилась «духовно», а по сему время для конкретной религии прошло. Исходя из этого, причисление Нью Эйдж к религии приверженцы данного движения считают ошибочным, противоречащим их пониманию его сущности.

В документе выделяются специфические черты учений и практик ньюэйджеров, отличающие их от других последователей неорелигий. «Нью Эйдж» не является движением в том значении, которое обычно вкладывается в понятие «Новое религиозное движение»; но это и не то, что принято обозначать терминами «культ» и «секта». Объединения ньюэйджеров также представляют собой не единое, однородное движение, а аморфные группы практикующих, предпочитающих «мыслить глобально, а практиковать локально». Зачастую они даже не знакомы друг с другом.

Уже на первых страницах текста развенчиваются заявления ньюэйджеров о «радикальной новизне» их учений и практик, будто бы принципиально изменяющих традиционные представления о человеке и его месте в мире. Истоки суждений о «новизне» Нью Эйдж предлагается искать в крайне поверхностных представлениях о природе этого движения. «Когда же кто-нибудь как следует изучит труды ньюэйджеров, то вскоре становится ясным, насколько мало в Нью Эйдж нового». Корни генеалогического древа ньюэйджеровских учений обнаруживаются уже в воззрениях гностических групп, появившихся во времена раннего христианства.

Одними из причин востребованности идеалов Нью Эйдж называются глубоко укоренившиеся в сознании современного человека неуверенность, страх перед настоящим и будущим, разочарование в институтах власти и традиционных верованиях. «Утверждается, что христианская религия является патриархальной и авторитарной, что политические институты не способны улучшить мир и что традиционная медицина просто показала свою неспособность успешно лечить людей». В поисках выхода из непредсказуемых и хаотичных жизненных ситуаций люди обращаются к альтернативным институтам в надежде здесь найти решение мучающих их проблем. Но хотя многие версии Нью Эйдж и выступают как реакция на современную западную культуру, в действительности же этот феномен - детище той же самой культуры Запада. Своими корнями учения и практики ньюэйджеров уходят к Ренессансу и Реформации. Именно тогда были сформулированы основные установки умонастроения современного западного индивида, не отягощающие его ограничениями, авторитетами и традициями. И даже в трудных ситуациях индивиды подобного типа склонны ставить свои личные суждения выше «официальных» или традиционных.

Как отмечается в документе, в конце ХVIII и на протяжении всего последующего столетия известные европейские интеллектуалы с энтузиазмом воспринимали ключевые мыслительные матрицы, основанные на теософско-эзотерических учениях. Их некоторые элементы можно встретить у масонов, спиритуалистов, розенкрейцеров. В документе выделяются основные мировоззренческие констатации, связывающие воедино разнородные группы ньюэйджеров. Космос рассматривается как органическое целое, живое существо, наделенное симпатиями и антипатиями, тайным огнем и светом, которыми человек стремится овладеть. С помощью воображения или через посредников (ангелов, духов, ритуалов) люди могут устанавливать контакты с высшими и низшими мирами. Пройдя процесс духовной трансформации, люди способны проникнуть в тайны Космоса, Бога и самого себя. Конечный путь маршрута - гнозис: высшая форма знания, эквивалент Спасения. Гнозис включает в себя не только философскую, но и тайную (эзотерическую) доктрину, постигаемую от учителя к ученику через ступени посвящения.

Христос или Водолей

Добрую половину текста документа занимает методическое опровержение главных постулатов учения ньюэйджеров. Их основной порок усматривается в «приватизации веры», неуемном разгуле фантазии, проявляющемся в конструировании эклектических философско-религиозных теорий, включении в них персонажей и символики христианства. Критические стрелы направляются, в первую очередь, против ньюэйджеровских представлений о Боге. Осуждается деперсонификация образа Творца, изображение его то как жизненной силы, то как душа мира. Почти все последователи учений Нью Эйдж убеждены в том, что «божественное» не существует «вовне». Вдохновляясь идеями Карла Густава Юнга, они проповедуют веру в существование «Бога внутри нас», а потому все проблемы порождаются нашей неспособностью постичь нашу собственную «божественность». Такая неспособность может быть преодолена при помощи применения набора техник, выявляющих наши скрытые «божественные» возможности.

Отмечается, что практикуемое ньюэйджерами «перевертывание» взаимоотношения между Творцом и творением ведет к сатанизму. Сатана превращается в символ бунта против традиционных правил и установлений, зачастую принимающий агрессивные, эгоистические и насильственные формы. Поэтому некоторые группы евангеликов выражают оправданную озабоченность сублимированным присутствием Сатаны в рок-музыке, оказывающей сильное воздействие на молодежь и отдаляющей её от учения Христа.

Отношение ньюэйджеров к Иисусу Христу истолковывается как глобальный вызов всей христианской цивилизации. Эра Водолея, сменяющая христианскую эру Рыб, будет сопровождаться чередой радикальных перемен. В эру Водолея будут жить совершенные, гермафродитные существа, полностью овладевшие законами Космоса. По этому сценарию христианство должно исчезнуть и уступить место глобальной религии и новому мировому порядку. Наиболее опасным вывертом «христологии» ньюэйджеров считается замена образа Христа суррогатными символами, искажающими смысл и значение искупительной миссии Иисуса. В писаниях теоретиков Нью Эйдж Спаситель предстает как некий образец для подражания, который может появляться в любые времена, у многих народов и в различных местах. Иисуса Христа нередко изображают одним из мудрецов, посвященным, аватаром. При этом смерть Иисуса на кресте или отвергается, или перетолковывается таким образом, что исчезает представление о нем как о страдающем Христе. «Спасаемся ли мы сами своими собственными делами или мы будем спасены Божьей любовью?» Ньюэйджеры отвечают на этот вопрос при помощи терминов «самореализация» и «самоискупление», заимствованных из пелагианского понимания природы человека. Христиане же, напротив, должны видеть в спасении не экспериментирование над собой, а избавление от греха и его последствий, побуждающее нас вести борьбу за преодоление греха в нас самих и в окружающем мире.

Неоплаченные счета церкви