Материал 4. От “керенок” - до червонца

Временное правительство пришло к власти, когда во всех слоях общества вскипало недовольство. Промышленность испытывала нехватку топлива и металла. Железнодорожный транспорт срывал доставку сырья предприятиям и продовольствия городам. Военные расходы с начала первой мировой войны до февральской революции превысили 28 млрд. рублей. Дефицит государственного бюджета в 1916 году достиг 13,7 млрд. рублей. Его покрытие почти на треть происходило за счет эмиссии бумажных денег. Денежная масса в обращении к марту 1917 года увеличилась в 4 с лишним раза по сравнению с довоенным уровнем. Интенсивная работа печатного станка и одновременное сокращение производства, переориентация его на выполнение военных заказов вызвали быстрый рост дороговизны. К февральской революции рубль на внутреннем рынке обесценился почти вчетверо, и его покупательная сила соответствовала 26-27 довоенным копейкам.

НАЛОГОВЫЙ ПРЕСС И "ЗАЕМ СВОБОДЫ"

Пришедшие к власти лидеры IV Государственной думы казалось бы получили возможность осуществить эффективное управление страной, к которому в течение двух лет призывал царский Совет министров. Однако столкнувшись с теми же экономическими трудностями, они оказались несостоятельными.

Продолжавшаяся война поглощала все больше средств. Дефицит госбюджета в 1917 году достиг 22,5 млрд. рублей. Способы его покрытия были традиционными: увеличение налогообложения, внутренние и внешние займы, эмиссия бумажных денег. Ввели ряд новых видов налогов и повысили ставки уже существовавших. Не правда ли, уже в самих названиях июньских постановлений 1917 года (“О повышении ставок государственного подоходного налога”; “Об установлении единовременного налога”; “Об изменении оснований взимания и размеров временного налога на прирост прибылей торгово-промышленных предприятий”) звучат почти современные мотивы: “прижать” налогообложением состоятельные группы населения. Но одновременно был осуществлен переход к государственной монополии торговли на предметы широкого потребления (сахар, чай, спички, махорка и т.д.). В итоге тяготы жизни распространились на все слои населения.

С марта по ноябрь Временному правителеьству за счет налогов удалось получить 1,2 млрд. рублей. Выпущенный им “Заем свободы” дал 3,7 млрд. рублей. Этих средств не хватило на военные расходы госбюджета, которые были покрыты за счет эмиссии бумажных денег.

За восемь месяцев своей власти Временное правительство выпустило в обращение примерно такое же количестно денег, сколько царское правительство за 2,5 предшествовавших года войны. Эмиссия кредитных билетов за этот период составила 6,4 млрд. рублей, разменных марок - 95,8 млн. рублей и разменных казначейских знаков - 38,9 млн. рублей.

"ДУМКИ", "КЕРЕНКИ" И ПРОЧИЕ...

Правительство (как и в наше время!) прибегло к эмитированию кредитных билетов крупного достоинства. На билете в 250 рублей был изображен на фоне свастики новый герб России в виде двуглавого орла с распростертыми крыльями, но без атрибутов царской власти. На билете достоинством 1000 рублей – Таврический дворец, где с 1905 года работала Государственная Дума. Благодаря такому рисунку кредитные билеты получили название “думских денег”. С августа начался выпуск казначейских знаков достоинством в 20 и 40 рублей, прозванных “керенками”, по имени главы Временного правительства. Из-за спешки “керенки” поступали в обращение неразрезанными листами, каждый из которых содержал до 40 денежных знаков.

Несмотря на крупную эмиссию, наводнившую страну “думками” и “керенками”, денег в обращении все время не хватало. Рост цен и, следовательно, увеличение денежного выражения товарной массы, накопление крупных купюр состоятельными слоями города и особенно деревни вызывали “денежный голод”. В августе и сентябре он приобрел характер кризиса в связи с сезонным расширением товарооборота. Из-за недостатка наличных денег задерживались казенные закупки продовольствия, выплата пособий семьям новобранцев, заработная плата рабочим. Чтобы как-то разрядить обстановку, Временное правительство допустило в обращение в качествезаконного платежного средства ряд ценных бумаг и начало выпуск денежных знаков упрощенного типа: марок-денег. В некоторых городах и губерниях появились свои средства обращения: разного рода боны, чеки, марки, выпускаемые местными органами власти, торгово-кооперативными и другими организациями. Это означало, что начался распад единой денежной системы страны, усиливший общую дезорганизацию. А следствием стал новый виток инфляции.

ДЕНЬГИ ДЕШЕВЕЮТ, ЦЕНЫ РАСТУТ

Особенно большая эмиссия была осуществлена Временным правительством в марте 1917 года, сразу же после его прихода к власти. Она составила 1,1 млрд. рублей (для сравнения: в апреле всего 476, 2 млн.). Большая часть этого выпуска пошла на увеличение заработной платы персоналу предприятий, обслуживавших военные нужды. В среднем она выросла (при сокращении рабочего дня и массовых невыходах на работу в дни революции) за один месяц на 27 процентов. Но уже к маю этот прирост составил 92 процента. (Сейчас правительство России объявило о прибавке зарплаты военным и работникам бюджетных организаций именно на 90 процентов – совпадение, может быть, и случайное, но достаточно красноречивое.) Существенное повышение заработной платы дополнительно подхлестнуло цены. Падение жизненного уровня населения усилилось массовыми локаутами: многие предприятия стали нерентабельными, в том числе из-за новых налогов.

Цены на товары при Временном правительстве выросли в 4 раза. К ноябрю 1917 года покупательная стоимость довоенного рубля равнялась 6-7 копейкам. По сравнению с 1916 годом цены выросли за год в Москве на хлеб печеный в 1,5 раза, муку ржаную в 1,3 раза, пшено в 2,4 раза, мясо в 1,9 раза, картофель почти в 3 раза, соль в 7 - 8 раз, сахарный песок в 13 раз. Средняя заработная плата рабочих за то же время выросла в Москве в 2,5 раза.

Покупательная способность по-прежнему оставалась довольно высокой. Петроградский рабочий в январе-июне 1917 года даже на часть своего заработка мог купить 16 кг ржаной муки (10 рублей), 16 кг пшена (6 рублей), 32 кг картофеля (7 рублей), 10 кг мяса (30 рублей). А средний заработок квалифицированного рабочего в тогдашней России был 244,35 рубля и чернорабочего – 159,7 рубля в месяц. Жалованье директоров гимназий и реальных училищ составляло 4500 рублей, преподавателей – 7875 рублей, классных наставников - 2400 рублей, врача в гимназии или реальном училище – 600 рублей, библиотекаря там же – 180 рублей.

БОЛЬШЕВИКИ: УТОПИИ И СУРРОГАТЫ

Правительство Ленина столкнулось с теми же проблемами, с которыми не могло справиться ни царское, ни Временное правительство, но только в обостренном виде. На первых порах большевики действовали иначе, чем их предшественники. В 1918-1920 гг. в России сложилась специфическая система производства, обмена и безденежного распределения (“военный коммунизм”), предпалагавшая постепенное отмирание денег.

Деньги были исключены из расчетов между национализированными торгово-промышленными предприятиями. Их заменило плановое распределение продукции государственной промышленности и сельского хозяйства. Товарно-денежные отношения сохранились только в очень узком секторе - на “вольном рынке”. Деньги считались злом, с которым временно необходимо смириться. И все-таки Совнаркому приходилось бороться с “денежным голодом”, обеспечивать доставку денег в различные концы Советской республики. Поэтому правительство выпускало в обращение все новые и новые денежные знаки, постоянно повышая их купюрность, а также различные ценные бумаги. В 1918 году в обращении находилось пять типов (кредитные билеты старого образца, “думки” и “керенки”, кредитные билеты 1918 года и т.д.) денежных знаков (23 вида купюр), в 1919 году – 7 типов (49 видов купюр), в 1920 (первой половине)1921 годах – 5 типов (38 видов купюр). К обращению в качестве общегосударственных денежных знаков были допущены также 3 группы ценных бумаг и 44 типа купонов.

В качестве эмитентов денежных знаков и денежных суррогатов, кроме центрального правительства, выступали различные местные правительства и городские самоуправления, военные командования и кредитные учреждения. В пределах границ бывшей России в обращении находился 2183 вид денежных знаков! В гражданскую войну деньги прежних властей после захвата той или иной территории немедленно аннулировались и заменялись другими. Утрачивалось доверие к деньгам, и оборот стремился вовсе освободиться от них. Расцвела денежная спекуляция. Купля-продажа денег была широко распространена как в центральных районах, так и на окраинах. Опытные дельцы извлекали из этого процесса крупные доходы, новички же лишались всего. Один из таких случаев описан в рассказе Ярослава Гашека “И отряхнул прах от ног своих...”. “Из Красноярского лагеря военнопленных,” повествует Гашек о событиях 1920 года, капитан Гараньи был отправлен в Москву как инвалид, где и продал на Сухаревке (московская ярмарка) свои брюки за 120000 и мундир за 80000 советских рублей, то есть за 200000 в совокупности. Услыхав, что за границей советские рубли не принимаются и ничего за них не дают, он стал скупать у спекулянтов на той же Сухаревке “романовки”, царские десятирублевки и пятирублевки, по тысяче за пятьдесят тысяч советских. Таким образом он приобрел 4000 романовских рублей. Потом ему кто-то сказал, что Врангель разбит и “романовки” за границей не берут, а что, мол, цену там теперь имеют “керенки” (думские рубли). И вот он выменял 4000 царских на 2000 думских рублей, за которые, к его ужасу, в Нарве ему дали только 400 эстонских марок. Он поспешил обменять их на немецкие деньги и получил 80 немецких марок. “Тут он взбесился, – пишет Гашек, – И начал опять скупать советские рубли, отдавая по 10 немецких марок за тысячу. Стало у него 8000 советских рублей, которые он в полном уже отчаянии выменял на 40 марок, потому что курс за это время опять упал. Во вторник он произвел новую спекуляцию, обменяв марки на царские деньги, а в среду, с единственной эстонской маркой в кармане, бросился с самой высокой башни...”

ДЕФИЦИТ БЮДЖЕТА – ТРИЛЛИОН

Всего в течение ноября 1917 – первой половины 1921 г. в обращение правительством Ленина было выпущено 2328,3 млрд.рублей. Большая часть этой огромной денежной массы пошла на покрытие бюджетного дефицита, который возрастал из года в год. В 1921 году он достиг 21.936.916 млрд. рублей!

Денежная масса, возросшая с ноября 1917 по июль 1921 года в 119 раз, выбрасывались на “вольный рынок”, который существовал и в период “военного коммунизма”. При этом московские рынки, Иваново-Вознесенская и Царицынская толкучки и другие провинциальные рынки до 1920 г. отличались значительным разнообразием товаров (продовольственных и непродовольственных), попадавших туда всевозможными путями. Естественно, рыночные цены при такой колоссальной эмиссии были чрезвычайно высокими и продолжали постоянно расти.

Дороговизну подталкивало сокращение производства промышленной продукции с 6-6,5 млрд. золотых рублей (до войны) до 700-800 тысяч, падение производства продукции сельского хозяйства (зернофураж) с 4,5-5 млрд. золотых рублей до 1,6-1,8 млрд., сокращение мясной продукции с 270 млн. пудов до 72 млн. пудов, полное исчезновение технических культур. На ценах сказалась продовольственная и железнодорожная политика правительства: реквизиции в счет продразверстки, в т.ч. 40-60 процентов посевного зерна (что снижало предложение хлеба на рынке и одновременно вело к сокращению посевов), контроль железных дорог с целью не допустить вывоза продукции сельского хозяйства в города и побудить крестьян сдавать продукцию администрации.

С ноября 1917 по июль 1921 года цены поднялись в 7911 раз!

Пуд ржаной муки в Москве осенью 1918 года стоил 400 рублей, осенью 1919 – 2400 рублей, в декабре 1920 – 26000 рублей, в июне 1921 - 113000 рублей. Пуд картофеля в Иваново-Вознесенске осенью 1918 года стоил 35 рублей, в конце 1919 – 500 рублей, в декабре 1920 – 5000 рублей, в июне 1921 – 35000 рублей. При средней денежной заработной плате в 465 рублей в месяц рабочий в Москве на рынке осенью 1918 года мог купить пуд ржаной муки и из оставшихся 65 рублей за 50 рублей купить 1 фунт коровьего масла и за 10 рублей фунт мяса. Осенью 1919 года в Иваново-Вознесенске при денежной заработной плате 1190 рублей в месяц рабочий мог купить 2 пуда картофеля, а из оставшихся 190 рублей за 180 рублей мог купить 3 фунта мяса.

Как мы видим, на месячный заработок невозможно было не только содержать семью (до революции это было вполне возможно), но даже прожить самому. Чтобы нагляднее представить зарплату в период “военного коммунизма”, сравним ее покупательную способность с рыночной ценой полуголодного (2700 калорий) пайка. В обмен на сумму, равную месячной денежной зарплате, рынок предлагал 2, от силы 3 таких суточных пайка.

В те годы популярен был анекдот о некой миссис Сноуден, у которой на основании кратковременного пребывания в Москве сложилось представление, что, поскольку месячного заработка московского рабочего еле-еле хватает для трехдневного пропитания, он должен обладать феноменальной способностью обходиться без пищи остальные 27 дней месяца. В действительности “феноменальная способность” объяснялась частичной натурализацией заработной платы, дополнявшейся собесовской системой снабжения членов семьи различными выдачами и пайками. Натуральные выплаты включали в себя продовольствие по льготным ценам, а затем и совсем бесплатно, бесплатное предоставление рабочей одежды, бесплатные или удешевленные коммунальные услуги.

Несмотря на все натуральные и денежные выплаты, реальные доходы за это время сократились в 3 раза. Если до войны разница между общим расходом и заработной платой рабочего измерялась 3-4%, то в 1918 году по целому десятку городов фактический расход превышал совокупный заработок в среднем уже на 50%, а в 1920 году в Харькове эта разница возросла до 191%. Следствием такого колоссального превышения фактических расходов над совокупной заработной платой стали быстро растущие нелегальные доходы: хищения, использование продовольственных карточек на несуществовавших едоков (число “мертвых продовольственных душ” в общероссийском масштабе в 1920 году было не менее 9,6 млн. Из совокупного дохода рабочих на нелегальный приходилось в 1918 году - 14,3%, в 1919 -20,1%, в 1920 – 19,3%, в 1921 – 19,7%). При возраставших затратах на чрезвычайно выросший за эти годы государственный аппарат и армию производство сельскохозяйственной и промышленной продукции сократилось. Значительное снижение реальных доходов населения вызывало недовольство и в конечном счете привело к массовым забастовкам в городах и крестьянским восстаниям. В стране начался переход к нэпу. Политика правительства в области денег и заработной платы кардинальным образом менялась. На смену совзнаку пришел червонец.

Не касаясь здесь дальнейших событий, достаточно известных, спросим себя: не напоминает ли гиперинфляция, происходящая ныне в России и бывших советских республиках, те далекие годы? Удастся ли правительству Ельцина остановиться хотя бы на десятикратном падении рубля или нас ждут еще худшие времена? И наконец - дождемся ли своего “золотого червонца”?!

ИРИНА ЛЕВИЧЕВА

“Деловые люди” февраль 1992