Дзэн буддизма Махаяны и Ваджраяны

Глубина и широта буддийской медитации отражены в самом многообразии тех подходов, которые обычно практикуют в трех основных разновидностях буддизма. Это связано с тем, что Будда и другие буддийские учителя осознавали, что, несмотря на веру в одну и ту же доктрину и стремление к одной и той же цели, люди будут иметь различные потребности и способности.

Во время проникновенной медитации [випашьяны] вместо того, чтобы размышлять над тремя учениями Тхеравады о непостоянстве, страдании и бессамосущности, махаянисты часто размышляют над пустотностью космической реальности, над страданиями других живых существ, над состраданием к ним, стремлением их спасти и над решимостью достичь всеобщего счастья. Если созерцание тхеравадина ведет только к непривязанности к собственному "я", то созерцание махаяниста ведет к непривязанности как к собственному "я", так и к феноменам [явлениям чувственного мира] Махаянист выходит за пределы вышеописанных четырех состояний медитации, обращаясь к более высоким состояниям, известным под названием сычан падин у китайцев, или четырем состояниям дхьяны и восьми состояниям самадхи (однако в сумме получается не двенадцать, а восемь состояний медитации, поскольку четыре состояния дхьяны включают первые четыре состояния самадхи).

На пятой ступени практикующий Махаяну размышляет о пустотности безграничного пространства {акашанантъяятана), на шестой — о бесконечной сфере безграничного сознания (виджнянантъяятана), на седьмой — о бесконечной сфере небытия [чего бы то ни было] (акинчанъяятана), и на восьмой — о бесконечной сфере, где нет ни восприятия, ни невосприятия (найвасанджняна-санджнянаятана) Таким образом, для махаянистов буддизм Хинаяны является подготовительной ступенью к мудрости Махаяны, поскольку, согласно одному из доводов, буддизм Хинаяны стремится лишь к освобождению от иллюзорного "я", пренебрегая освобождением от иллюзорного мира чувственного бытия.

Если дзэн в Махаяне выделяет сострадание и мудрость, опираясь на бодхисатву, или бескорыстного спасителя, как на идеал, дзэн в Ваджраяне выделяет развитие сверхъестественных сил и мистицизма, беря в качестве совершенного образца сиддху, или чудотворца Среди этих сил хорошо известны тумо (выработка таинственного тепла [организмом человека], чтобы, к примеру, противостоять лютому холоду, имея на себе лишь легкое платье) и лунгом (когда медитирующий способен перемещаться на большие расстояния без видимых усилий и с огромной скоростью).

В медитации Ваджраяны, на которую большое влияние оказал тантризм, часто прибегают к помощи таких средств, как мантры, мудры и мандалы. Мантра представляет собой магическое сочетание звуков, наиболее известна следующая ом мани падме хум — "Ом! Драгоценнолотосовый! Хум!" Мудра — это магическое расположение пальцев медитатора, образующее так называемую "ручную печать". Мандала — это магическое изображение, чаще всего геометрическая фигура, символизирующая космос. Обычно посвящение ученика в соответствии с ритуалом проводит его наставник, который и передает ему его собственную особую мантру.

Таким образом, буддийская медитация, являющаяся выражением дзэн и ведущая в конечном счете к непосредственному опыту [переживания] Высшей Реальности, необычайно многообразна. Если отвлечься от имеющихся исключений, медитация Тхеравады характеризуется сосредоточением сознания на одной точке, медитация Махаяны — сосредоточением сознания на [идее] пустотности, а медитация Ваджраяны — визуализацией [вызыванием в сознании неких образов].

Хотя у многих людей слово "дзэн" и ассоциируется с буддизмом, он не является исключительно буддийской практикой. Хотя дзэн имеет духовную основу, поскольку он стремится преодолеть физическое, для него не характерна религиозность. Многие люди, не относящиеся к буддистам, будь они верующими или нет, достигли высокого уровня в практиковании дзэн. Существуют также некоторые практики дзэн, которые были превратно истолкованы. Мы их рассмотрим в следующей главе.

НЕБУДДИЙСКИЕ И ВУЛЬГАРНЫЕ ФОРМЫ ДЗЭН

Дзэн в религии, поэзии и нетрадиционной (deviated) практике

 

Весь величайший духовный опыт различных религиозных учителей приобретался в моменты глубокого созерцания — хотя они, возможно, называли его иначе.

 

ХРИСТИАНСКАЯ И ИСЛАМСКАЯ МЕДИТАЦИИ

Дзэн внес огромный вклад в различные сферы жизни и [развитие] цивилизации. Все великие достижения человечества, будь то непреходящие труды Пифагора, Чжуан-цзы, Шанкары, Авиценны, Леонардо да Винчи, Бетховена и Эдисона, создавались во вдохновенные моменты [переживания] опыта дзэн (пусть даже они и не слышали о самом слове "дзэн"), когда их ум находился в состоянии глубокого созерцания, разительно отличающемся от обычного состояния их сознания. Хотя рядовые верующие могут и не подозревать об этом, весь величайший духовный опыт различных религиозных учителей приобретался в моменты глубокого созерцания — даже если они и называли это иначе. К примеру, великий христианский святой Августин объяснял, что путь единения с Господом идет через созерцание.

Само созерцание вызывает собранность (ума) и внутреннюю углубленность (introversion) Собранность — это другими словами сосредоточение ума, изгнание всех образов, мыслей и чувственных восприятий. А уняв все волнения, обращаем взор внутрь себя Углубленность сосредоточивает ум в его самой сокровенной части, и это преддверие момента когда душа обретает Бога.

На важность созерцания в исламе явно указывает сам пророк Мухаммад:

Один час созерцания перевесит шесть лет богослужений.

Хадис (предание)

Многие читатели, возможно, удивятся, узнав, что исламская медитация сильно напоминает дзэн. К примеру, исламский проповедник Мир Валиуддин рассказывает, что медитация, известная под именем муракаба, необходимая для мусульман дисциплина, когда они практикуют путь возвращения к Богу, осуществляется на двух уровнях на внешнем она задерживает все мешающие впечатления, идущие от пяти органов чувств, на внутреннем — целиком сосредоточивает сердце на Боге.

Если на первый взгляд нам видятся существенные различия в обычаях и [религиозной] практике христианства, ислама и буддизма, то в основе своей их отношение к Высшей Реальности удивительно схоже.

Напоминаю читателям, что описанные в этой главе методы медитации соответствуют уже довольно продвинутым этапам [практики дзэн], и к ним не следует самостоятельно приступать до тех пор, пока не будет пройден этап посвящения или не найдется наставник.

ЙОГА, ЕДИНЕНИЕ С БРАХМАНОМ

Медитация открыто провозглашается основным средством духовного совершенствования в таких учениях, как йога и даосизм. Многочисленные, но разрозненные методы и принципы медитации Древней Индии, многие из которых упомянуты были в Ведах, впервые упорядочил в IV веке до н. э. Патанджали, приобретший известность как прародитель йоги. Так что мнение некоторых о том, что буддийская медитация берет начало от йоги, ошибочно. Сиддхартха Гаутама Будда разработал четкую систему медитации еще за двести лет до возникновения йоги.

Цель йоги — состояние единения с Брахманом, Высшей Реальностью, что достигается посредством дхьяны, иначе медитации Другие йогические практики — укрепляющие упражнения в хатха-йоге, управление дыханием в пранаяне и преданность богу в бхакти-йоге — являются подготовительными, наподобие культивирования нравственной чистоты и религиозных практик в буддизме Медитация в йоге довольно богата философскими [построениями и] методами, следующий отрывок взят из классического труда "Йога-сутры" Патанджали.

§ 2. Йога есть прекращение деятельности [дословно — потока, развертывания] сознания. § 12. [которое достигается благодаря практике и бесстрастию. § 17. Оно [бесстрастие] — сознательное, поскольку сопровождается формами избирательности [т. е. направленности], рефлексии (т. е. содержательности], блаженства и самости [подобно четырем состояниям дхьяны в буддийской медитации]. § 18. Другое [сосредоточение, при котором] остаются [только] бессознательные формирующие факторы [санскр. — санскара], предваряется практикой, обусловливающей прекращение [деятельности сознания]. § 23. Или сосредоточение достигается вследствие упования на Ишвару [т. е. Господа]. § 31. Страдание, уныние, дрожь в теле, вдох и выдох вызваны рассеянным [состоянием сознания]. § 32. В целях их устранения — практика [работы с сознанием, опирающимся] на одну сущность. § 33. Очищение сознания [достигается] культивированием дружелюбия, сострадания, радости и беспристрастности по отношению к счастью, страданию, добродетели и пороку. § 34. Либо же благодаря выдоху и задержке дыхания § 35. Либо же [сверхчувственная] деятельность относительно [соответствующих объектов при своем возникновении [также] вызывает ментальную стабильность § 41. Сосредоточение есть состояние "окрашенности" тем [объектом] на который [сознание] опирается, [т. е.] на субъект познания на познание и на объект познания когда развертывание [сознания] прекращено как в случае с драгоценным камнем.

Когда ум сосредоточен, йогин достигает состояния самадхи Приложив самадхи к определенному объекту, исключив [из сферы сознания] все остальное, он достигает [состояния] санъямы, которая открывает. ему доступ к невероятным способностям

§ 4. Три вместе — санъяма. § 5. Благодаря овладению ею [возникает] свет мудрости. § 16. Благодаря санъяме [возникает] знание прошлого и будущего. § 21. Благодаря санъяме на [внешней] форме тела при устранении ее способности быть воспринимаемой в результате прекращения контакта между органом зрения и светом [возникает] невидимость (см. главу 3).

Но обретение подобных сил в действительности представляется несущественным, если сравнить с благородной целью йоги, связанной с достижением единения с Брахманом А для этого йогину следует выйти за пределы своего сознания, чтобы соприкоснуться со своим атманом, или душой Санъяма служит выполнению именно этой великой задачи — достичь прозрения, когда осознаешь, что сознание и атман различны.

Благодаря санъяме, когда [постигаешь] различия между совершенным разумом, как чистым сознанием, и раскрепощенной душой, как чистым восприятием (awareness), прозревается исконное различие между чистым разумом и столь чистой душой.

После этого атман освобождается и душа соединяется с Брахманом.

ПОИСК ДАОСАМИ БЕССМЕРТИЯ

В даосской литературе отсутствует слово "дзэн", т. е. "чань" по-китайски, но когда даосы говорят о цзинцзо (безмолвное сидение) — слово, встречающееся в их священных текстах, повествующих о духовном совершенствовании, — они подразумевают под ним дзэн В китайских буддийских текстах цзинцзо — это цзочань (яп. — дзадзэн) и означает сидячую медитацию.

Цель даосизма заключается в обретении бессмертия И сам поиск бессмертия видится трояко обретение долголетия в этой земной жизни, приобщение к небесным святым, порывая тем самым с человеческим миром, и как высшая цель слияние с Вечным Космосом, или Высшей Реальностью Некоторые стремились достичь своей цели, принимая [чудодейственный] эликсир в виде золотой пилюли, иные — посредством ритуального соития мужчины и женщины Эти подходы, называемые соответственно земным и человеческим, являются в действительности вульгарными формами даосской практики, отвергаемыми великими даосскими учителями Одна из причин, почему такие практики получили хождение, состоит в том, что тайное, сокровенное знание даосов сознательно записывалось особым, символическим языком, чтобы скрыть эзотерические учения от непосвященных И как следствие, некоторые ошибочно приняли исходные даосские практики за алхимию либо сексуальные ритуалы Исконный подход [в обретении бессмертия] состоит в медитации и называется небесным, поскольку практикующий адепт сливает жизненную энергию в собственном теле с космической энергией вселенной в одно органическое целое.

Существует большое многообразие методов даосской медитации Нижеследующая картина представляет собой обобщенное описание самих методик, почерпнутых из многочисленных классических даосских трудов, таких, как "Надпись в сто иероглифов", "Собрание истинных записей бессмертных с гор Сишань", "Главы о прозрении истины", "Важные извлечения из Великого Благодействия" и "Незамысловатые записи о естественном прозрении в истинном даосизме" (все на китайском языке).

Практикующий принимает позу полулотоса либо лотоса, чтобы дать возможность циркуляции жизненной энергии (иначе сперматической эссенции) внутри его тела по так называемому малому небесному кругу. Затем он аккумулирует свою жизненную энергию в [первом] энергетическом центре тела, расположенном в нижней части живота, именуемом гуанъ-юань (первая застава). Когда же он выпестует свою энергетическую жемчужину — а это может занять целые месяцы или годы, — адепт переправляет. е.е в энергетический центр в области солнечного сплетения, в желтый дворец {хуантин). На третьей стадии своей [медитационной] практики он переправляет пылающую жемчужину энергии в энергетический центр, к своему третьему глазу, известному как тянь-му (небесный глаз).

Проходя через все эти этапы духовной практики, он представляет визуально, как его жемчужина жизненной энергии начинает обретать облик его собственного тела (он называет его "небесным младенцем"), который представляет. е.го сознание, пребывающее в астральном теле. Когда младенец полностью разовьется и станет астральной копией адепта, тот передает свое сознание этой копии и выходит из тела через макушку своей головы. Теперь адепт в своем астральном теле может направляться куда угодно, перемещаясь с невероятной скоростью, ведь материальные предметы ему уже не помеха.. Он может, если пожелает, вернуться в свое физическое; тело или оставить его и стать небожителем.

Если же адепт стремится к более возвышенной цели — единению с космосом, — он не преобразует свою жемчужину энергии в небесного младенца, а позволяет. е.й разлиться по всему телу по так называемому большому небесному кругу. Свой третий глаз он употребляет на то, чтобы смотреть внутрь себя, а свое психическое ухо — чтобы слушать внутренние звуки. Достигнув духовного развития, он ощущает, как все клеточки его организма пронизаны золотой, лучистой энергией, а душа гармонично и естественно слита с космосом. Вот как знаменитый даос VII веке Люй Дунбинь описывает собственный космический опыт [переживания] высшего дзэн:

В тишине проступает необъятность, нестесненность и свежесть сознания, будто бы опьяненного [струями] благодатного дождя [при виде] совершенного согласия тела и природы, расцветает [всеми цветами радуги] золотой дождь, и все наполняется совершенным покоем, полная луна на небе, вся огромная Земля открыта простору и свету, ум и тело чисты и свободны, золотой дождь все ослепительней, в полной тишине все до конца проявляется перед взором, [окутанным] мягкой белизной, будто глаза [приходится] открывать в пелене облаков оглядываясь на тело, замечаешь, что его нет, а все вокруг — чистая мягкая белизна, внутреннее и внешнее стало прозрачным.

ПРЕВРАТНЫЕ ФОРМЫ ДЗЭН

Из-за поверхностного понимания, искажения традиций, злого умысла и иных факторов некоторые люди, буддисты и небуддисты, практикуют превратную форму дзэн. Ниже в качестве примера представлены некоторые из этих форм, такие, как "устный дзэн", "письменный дзэн", "лисий дзэн", "трухлявый дзэн" и "палочный дзэн".

Устный и письменный дзэн

Оба вида дзэн схожи, за исключением того, что первый связан с устным, а второй — с письменным выражением дзэн. Здесь адепт не практикует никакой формы дзэн (наподобие медитации или размышлений над гунъанями) или не придерживается какого-либо буддийского учения, особенно имеющего отношение к дзэн-буддизму, а просто бессмысленно заучивает некоторые выражения из дзэн, не понимая их значения для дзэн. Он может, как и в случае с японской поэтической формой хокку, оценить их художественную красоту. В качестве примера рассмотрим стихотворение китайского поэта, описывающего дзэн:

Когда дует ветер, сердце колышет деревья,

Когда собираются тучи, вздымаются пыль и песок,

Не замечая мирских забот,

Не поймешь истинную свою природу

Если мы только заучим само стихотворение либо оценим лишь его художественные достоинства, но не духовные качества, то мы тем самым низведем его до уровня устного или письменного дзэн. Но если, изучив стихотворение, мы сможем прийти к некоторому пониманию [заложенных в нем идей] буддизма или испытаем вспышку истины, [высвечивающую] космическую реальность, значит, стихотворение оказалось полезным в деле практикования дзэн. К примеру, в буддизме "ветер" часто символизирует поднявшееся [подобно ветру] духовное неведение, а под "пылью" подразумевается иллюзорный феноменальный мир. Тогда первые две строчки говорят о том, что из-за нашего неведения мы ошибочно считаем так называемый внешний мир объективно реальным, тогда как на самом деле он иллюзия, созданная нашим умом (который китайцы часто обозначают словом "сердце").

Две последние строки стихотворения говорят о том, что из-за неведения мы ошибочно принимаем феноменальный мир за конечную реальность. Следовательно, мы не понимаем истинного значения нашего бытия, которое состоит в том, чтобы "разглядеть наше истинное лицо", актуализировать нашу космическую реальность Подобное духовное постижение совершается в нашей повседневной жизни, и практика дзэн, как мы узнаем из этой книги, может помочь нам понять и испытать, что такое космическая реальность.

Лисий дзэн

Выражение "лисий дзэн", которое иллюстрирует кармическое воздаяние за извращенную практику дзэн, взято из чаньской истории, помещенной в "Пяти записях о светильниках" (яп. — "Готороку", кит. — "Удэн лу"):

Как-то на проповедях Байчжана стал появляться некий старик. Однажды, когда наставления были окончены, он не ушел из зала вместе с другими Байчжан спросил его, что он за человек "Ныне я не принадлежу к человеческому роду, — ответил старик — Но когда-то, во времена будды Кашьяпы, я жил на этой горе и наставлял истине Однажды меня спросили "Подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования (кармы)?" Я ответил "Не подвластен", и за это был превращен в лису на пятьсот перерождений Прошу вас, о монах, своим мудрым словом помочь мне избавиться от лисьего облика Осмелюсь спросить "Подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования?" — "У кармы нет вкуса", — ответствовал Байчжан Услыхав эти слова, старик пробудился. Он освободился от своего лисьего облика и достиг просветления.

Но каким образом нелепый на вид ответ Байчжана пробудил старика? Старик оставался в лисьем облике потому, что его не отпускала вина за свой неверный ответ. Его "покарала" не какая-нибудь внешняя сила, а его собственные мысли, сотворившие мысленную силу, которая преследовала старика в каждом перерождении. Попытайся Байчжан дать разумный ответ, и старика продолжали бы мучить те же самые мысли, а это бы вновь и вновь порождало кармические последствия. Но нелепый ответ буквально выбил старика из наезженной колеи мыслей, тем самым прервав их ход. Наставник мог бы дать и другой неожиданный ответ, связанный с кармой, наподобие: "Дай пинка карме!" либо "Карма годится только для пищи!", — и был бы тот же самый исход. Однако подобный ответ необходимо подать в такой форме, чтобы поразить собеседника, и исходить он должен от человека, обладающего духовной силой, искренностью и состраданием Байчжана. Не обладающий всем этим человек подобным ответом не произвел бы того же самого эффекта.

Та же манера использована и в истории, поведанной в предыдущей главе, где ученик спрашивает учителя, как ему отыскать свою истинную сущность. Вместо разумного ответа Чжаочжоу поинтересовался, ел ли ученик похлебку. Настоящим потрясением для последнего было то, что учитель потребовал вымыть миску. Дай Чжаочжоу разумное объяснение истинной природы ученика, тот не испытал бы непосредственный опыт пробуждения, поскольку его ум был бы по-прежнему во власти дуалистического [оперирующего противопоставлениями, различающего] мышления; в лучшем случае он пришел бы к рациональному пониманию. Поскольку нелепый ответ Чжаочжоу прозвучал как гром среди ясного неба, он вышиб ученика из устоявшегося дуалистического способа мышления и помог тому пробудиться и увидеть свою истинную природу. Опыт пробуждения и природу истинного "я" мы обсудим в последующих главах.

Трухлявый дзэн

"Пять записей о светильниках" предлагают историю, иллюстрирующую, что такое "трухлявый дзэн":

Добродетельная женщина поддерживала одного человека в его занятиях дзэн. Через три года она решила проверить его успехи. И вот однажды ночью юная миловидная дочь этой женщины неожиданно обхватила монаха сзади и молвила: "Можешь делать, что пожелаешь! Ну как?" Монах в ответ: "Кусок трухлявого дерева брошен у валуна. После трех зим от него уже не жди тепла". Это расстроило мать: "Целых три года я пеклась о трухлявом куске дерева". Сгорая от стыда, монах оставил их, но не бросил занятия дзэн, продолжив их в находящейся поблизости пещере. Прошло три года, он вернулся к матери и ее прелестной дочке и попросил еще попытать счастья. Женщина согласилась. И вот в одну из ночей дочка вновь обняла монаха сзади и задала тот же вопрос: "Можешь делать, что пожелаешь! Ну как?" Монах в ответ. "Небо ведает, земля ведает, ты ведаешь, я ведаю, но не дай знать своей матушке!" Тут появилась мать и поздравила монаха: "Ну, наконец-то ты прозрел!"

Ответ монаха при первом испытании показал его моральную чистоту и, с точки зрения других буддийских школ и древних религиозных учений, был совершенно уместным. Он указывал на постепенное [духовное] мужание. Но практика дзэн заостряет внимание на внезапном пробуждении. Вот почему женщина огорчилась, что монах за три года не сделал решающего шага.

При втором испытании ответ монаха, если бы он прозвучал в обычных обстоятельствах, представлялся бы напускным и бездумным, не приличествующим взыскующему духовной пищи мужу, когда перед ним молодая невинная девушка. И все же мать поздравила его. Почему? Да потому, что в соответствии с духом дзэн согласно ответу монах пробудился к опыту [переживания] космической реальности, которая неизъяснима. "Небо ведает, земля ведает" символизирует бесконечное сознание космической реальности; "не дай знать своей матушке" означает ее неизъяснимость.

Палочный дзэн

Приведенный выше пример также показывает, что за его внешней шутливостью и непритязательностью кроется образ дзэн не только как этического и религиозного, но и высокодуховного [принципа]. Такой образ, разумеется, совершенно чужд подходу и философии "палочного дзэн", под вывеской которого иногда считают позволительным проявлять своенравие и безответственность. При дальнейшем чтении вы столкнетесь с некоторыми представляющимися несдержанными проявлениями [чувств] в виде диких выходок или брани — даже оплеух учителю и оскорбления Будды! Все это важные средства, которые предлагают наставники, чтобы помочь своим ученикам достичь пробуждения. Однако подобное вызывающее поведение ограничено стенами их школ либо монастырей, им никогда не злоупотребляли прилюдно за пределами родных стен.

Безусловно, дзэн не чужд юмор и хорошая шутка, но прежде всего он предназначен для зрелых мужей, которые упорно стремятся к духовному совершенству Не все люди могут оказаться готовыми к духовным занятиям, но и они могут извлечь для себя много полезного из дзэн, поскольку он таит в себе и иные выгоды помимо обретения просветления. Об этих выгодах мы поговорим в следующей главе.

ВЫГОДЫ ДЗЭН

Ясный yм, настроение, здоровье и долголетие

 

Наиболее привлекательной стороной дзэн, помимо духовного совершенствования, является то, что он учит нас находить радость и смысл в нашей повседневной жизни.