Владимир Довгань. Код счастья

Владимир Довгань. Код счастья

Эта книга Владимира Довганя посвящена самому главному знанию в нашей жизни – УСПЕХУ.

Успех – это здоровье, богатство, долголетие, дружба, любовь, реализованность.

Сразу же возникает вопрос: «Можно ли научить людей успеху?

Можно ли опыт богатых, счастливых людей вот так запросто через книжку передать всем людям?»

Ответ однозначный: «Да». Не просто можно, а нужно!

Может ли обычная книга, прочитанная в печали и грусти, изме-
нить жизнь человека?

Да! Я в этом уверен! Всего лишь одна книга, которую ваш покорный слуга прочитал, находясь в сломленном, разбитом состоянии, находясь на самом дне жизни, мгновенно изменила всю мою судьбу.

Моя книга интересна тем, что написал ее человек, родившийся в
самой что ни на есть бедной семье в забытом Богом таежном малень-
ком поселке.

Ничего в жизни не предвещало моего успеха – наоборот.

Когда я оборачиваюсь и смотрю на свою жизнь, создается впечатление, что все в моей жизни было против меня. Я болел самыми страшными болезнями, я умирал, я три раза разорялся. И после каждого разорения поднимался в своем финансовом состоянии еще выше.

Двадцать последних лет жизни я потратил на поиск секретных знаний успеха.

Я исколесил вдоль и поперек Америку, Японию, Китай, Тибет, Европу, Индию и еще кучу других стран. Я прошел обучение у самых выдающихся мастеров нашего времени.

Мне повезло, я обучался в самых закрытых монастырях, даже упоминание которых строго запрещено. Сегодня я дружу с самыми великими учеными нашего времени. Свои знания я приобретал не в пыльных библиотеках, а в суровой борьбе.

Мой опыт интересен еще и тем, что последние семь лет я постоянно провожу семинары успеха.

Более трехсот тысяч людей прошли мою школу. Только за последний год я выступил в семидесяти двух городах, передал знания успеха более сорока тысячам человек.

Глава 1. Не было бы счастья, да несчастье помогло

«У всякого человека есть своя история,
а у истории свои критические моменты:
и о человеке можно безошибочно судить
только смотря по тому, как он действовал
и каким является в эти моменты…
И чем выше человек, тем история
его грандиозней, критические моменты
ужасней,а выход из них торжественнее
и поразительнее»
Виссарион Белинский

Дорогой читатель, моя книга о том, как надоевшую бедность, взяв за шиворот, надавав ей тумаков, выкинуть в окно, чтобы впредь она ваш дом обходила стороной.

Моя книга о том, как спустить с лестницы старуху Смерть, дать ей хорошего пинка под зад, чтобы она забыла дорогу к вашему дому. В моей книге вы узнаете, как болезни выбросить в унитаз и забыть о них раз и навсегда.

Моя книга – легкая, веселая школа успеха, переворачивающая все с головы на ноги. Такого безжалостного исследования человеческой души еще не знала мировая литература. Каждая буква, каждое слово моей книги передает вам, дорогой читатель, мощную, светлую, позитивную энергию. Моя книга о том, как грусть, печаль, депрессию мгновенно превратить в радость, смех и богатство. Книга о самом главном – о просветлении и бессмертии человеческой души.

Это даже не книга, а секретная карта, обладая которой вы безошибочно найдете свое сокровище. В моей книге нет ни слова вымысла.
Книга, которую вы начали читать, дорогой, многоуважаемый читатель, необычна. Необычна тем, что, может быть, впервые сложнейшие, философские вопросы раскрыты в самой доступной и легкой форме.

Эта книга посвящена самому главному знанию в нашей жизни – УСПЕХУ.

Успех – это здоровье, богатство, долголетие, дружба, любовь, реализованность. Сразу же возникает вопрос: «Можно ли научить людей успеху?

Можно ли опыт богатых, счастливых людей вот так запросто через книжку передать всем людям?»

Ответ однозначный: «Да». Не просто можно, а нужно!

Может ли обычная книга, прочитанная в печали и грусти, изменить жизнь человека? Да! Я в этом уверен! Всего лишь одна книга, которую ваш покорный слуга прочитал, находясь в сломленном, разбитом состоянии, находясь на самом дне жизни, мгновенно изменила всю мою судьбу.

Моя книга интересна тем, что написал ее человек, родившийся в самой что ни на есть бедной семье в забытом Богом таежном маленьком поселке. Ничего в жизни не предвещало моего успеха – наоборот.

Когда я оборачиваюсь и смотрю на свою жизнь, создается впечатление, что все в моей жизни было против меня. Я болел самыми страшными болезнями, я умирал, я три раза разорялся. И после каждого разорения поднимался в своем финансовом состоянии еще выше.

Двадцать последних лет жизни я потратил на поиск секретных знаний успеха. Я исколесил вдоль и поперек Америку, Японию, Китай, Тибет, Европу, Индию и еще кучу других стран. Я прошел обучение у самых выдающихся мастеров нашего времени. Мне повезло, я обучался в самых закрытых монастырях, даже упоминание которых строго запрещено. Сегодня я дружу с самыми великими учеными нашего времени. Свои знания я приобретал не в пыльных библиотеках, а в суровой борьбе.

Мой опыт интересен еще и тем, что последние семь лет я постоянно провожу семинары успеха. Более трехсот тысяч людей прошли мою школу. Только за последний год я выступил в семидесяти двух городах, передал знания успеха более сорока тысячам человек.

• Вот почему в моих словах столько уверенности!
• Моя школа успеха базируется не только на моем личном опыте, но и на примере тысяч моих успешных учеников!
• Вся книга от начала до конца создавалась с одной целью – помочь человеку, попавшему в трудную ситуацию, как можно быстрей разорвать цепи бедности, болезни, неудач.

И не просто случайно стать победителем, а раз и навсегда раскрыть тайный секретный КОД СЧАСТЬЯ.

Дорогой читатель, может быть, где-то мои слова, формулировки будут неказистыми, признаюсь честно, у меня было всего десять дней для написания этой книги, поэтому все свое внимание я сконцентрировал не на форме, а на содержании.
Главная цель моей работы заключается в том, чтобы книга реально изменила вашу жизнь. Мне не нужны похвалы за красивый литературный язык. Что толку? Огромное количество людей пишут самым утонченным литературным слогом. Но их книги не могут помочь людям изменить жизнь.

Они, наоборот, усыпляют людей. Их книги, как пиво или вино, служат человеку инструментом для того, чтобы забыться, уйти от реальности в мир иллюзий, уйти от решения проблем, уйти от ответственности, от борьбы. Моя же книга – это будильник, который кричит прямо в ухо: «Хватит спать, проснись, бери ответственность на себя, действуй, становись быстрей успешным, счастливым и богатым!»

Ну, хватит объяснений. Вперед, в путешествие! Вперед, как можно быстрей, к богатству и успеху!

Начнем наш путь с исследования неудач!

Поехали!..
Я родился в маленьком, забытом богом железнодорожном поселке, далеко-далеко в тайге на расстоянии восьми тысяч километров от Москвы. В нашем захолустье жило всего две тысячи человек. Если сказать, что все жители нашего поселка были бедны, – это значит не сказать ничего. Сегодня, наверное, даже сложно представить, как бедно мы жили.
Никогда не забуду мое удивление, когда я у соседского мальчишки в руках увидел зеленое яблоко. Сегодня это звучит, наверное, нелепо, но я до этого действительно не видел яблок. К нашим соседям с юга приехали родственники и привезли невиданный фрукт. И мы с друзьями с удивлением рассматривали и понемножку откусывали, пробовали невиданный для нас продукт.

Да, жили очень бедно.

Мой отец родился на Украине и рос практически сиротой. Дедушка мой погиб, а бабушка сильно запила. Мой папа при живой матери познал практически нужду беспризорника. Учился мой отец на «отлично», был красивым, толковым мальчишкой, но он не смог пойти даже на школьный выпускной вечер потому, что ходил в разных ботинках. Ему было очень стыдно за свою бедность и нищету. Чтобы как-то выжить и прокормиться, мой отец поступил в железнодорожное училище.

Как он рассказывал, там уже он перестал голодать: хлеба выдавали по полбуханки в день! По тем послевоенным голодным временам о таком количестве хлеба можно было только мечтать. Помимо этого студентам-железнодорожникам выдавали одежду. Для моего отца, полубеспризорника, возможность носить новую одежду, форму железнодорожника, шинель, ботинки была неслыханным счастьем.

Окончив училище, по распределению мой отец попал на Забайкальскую железную дорогу, судьба его занесла далеко-далеко на Восток на девять тысяч километров от солнечной Украины в поселок Ерофей Павлович. Там он встретил мою маму – Раису Соловьеву.

Судьба моей мамы, так же, как и миллионов людей, переживших революцию, голод, холод, войну, сталинские репрессии, была тоже трагической, страшной, не приведи Господи.

Дедушка мой, Василий Соловьев, родился в трудолюбивой богатой семье. У моего прадедушки были заводы, сады, одним словом, огромное хозяйство.

Как взрыв, грянула революция, кровью залита была вся земля русская. Злобой, безумием, ненавистью наполнились сердца миллионов обычных людей, человеческая жизнь ничего не стоила. Моему дедушке Василию Соловьеву было тринадцать лет, когда ночью раздался громкий стук в дверь. Пьяные солдаты со всей силой прикладами винтовок разбудили несчастных родных, в ночной одежде выгнали на улицу и расстреляли всех у сарая. Мой дедушка чудом уцелел. В суматохе один из солдат сжалился над тринадцатилетним мальчишкой и отпустил его, тихо шепнув на ухо: «Беги». Была осень, и всю зиму мой дедушка с таким же чудом уцелевшим десятилетним мальчиком жили у соседей в бане.

У бабушки моей, Натальи Поповой, детство тоже было страшное. Она была дочкой деревенского священника, моего прадеда. Храм разграбили, прадеда моего сослали на остров Соловки в лагерь принудительных работ, там он, бедолага, и умер. Единственное письмо, чудом дошедшее до моих родственников, наполнено было страданиями и болью: «Умираю с голода. Если есть возможность, пришлите хоть картофельных очистков». Так и погиб мой прадед на Соловках мученической голодной смертью.

А бабушка моя Наталья Попова семилетней девчонкой начала батрачить в семье колхозного председателя. У председателя было девять детей. Работы по дому было много: стирка в ледяной воде, уборка, готовка. Так и проработала моя бабушка всю молодость в батраках. Ее даже не научили грамоте. Удивительно мудрая, добрая, умная женщина так и оставалась всю жизнь неграмотной.

Бабушка жила в деревне, которая называлась Надежденка.

Когда-то она принадлежала ее деду. Так по иронии судьбы бывшие богатеи стали нищими, затравленными, забитыми, униженными батраками. Бабушка и дедушка полюбили друг друга с первого взгляда. Дождавшись бабушкиного совершеннолетия, они поженились. Абсолютно нищие, они наскребли денег на билет и уехали из Воронежской губернии. Дочь священника и раскулаченный сын промышленника.

Сталинские репрессии периодически прокатывались по стране, унося жизни миллионов-миллионов людей. Мои дедушка и бабушка уехали подальше от беды, на Дальний Восток. И забросила их жизнь в поселок Ерофей Павлович, далеко от родных мест, где все напоминало кровавое голодное ужасное детство. У Натальи Поповой и Василия Соловьева родились две дочери – моя мама Раиса и ее сестра Зина.

В поселке Ерофей Павлович случайно встретились мой отец и моя мама. Жили очень бедно, было очень тяжело. Самая простая бедная рабочая семья с двумя детьми. Я был младшим ребенком в семье, мой единственный, любимый братишка Валентин был на пять лет старше меня.

Но несмотря на нищету наше детство было наполнено настоящей теплотой и любовью. Как бы ни было тяжело, родители всегда старались отдать нам последний, самый вкусный кусочек. Никогда не забуду, как отец, – а ему приходилось работать на двух, трех работах, чтобы как-то прокормить семью, – дома никогда не притрагивался к котлетам и к мясу. Я, будучи маленьким мальчишкой и не понимая смысла такой «диеты», наивно спрашивал: «Папа, а почему ты не ешь котлеты или мясо?». «Ой, сынок, – говорил отец, – я его в столовке объелся».

Это сегодня я понимаю, что наши родители жертвовали собой ради нас. Отец всегда любил повторять: «Вы должны питаться нормально. Ваш организм растет, и питание в вашем возрасте должно быть полноценным». Но как может быть полноценным питание в поселке, где в единственном магазинчике продаются только соль, сахар да почерневшие от времени макароны! Хлеба и то нормального не было! Фрукты и овощи до нашей глухомани, забытой Богом рабочей станции просто не доезжали. Было действительно тяжело. Понимая всю трагедию нашей жизни, отец поставил перед собой цель – дать своим детям образование.

Как и все дети, мы по-своему были счастливы. Весной на ручьях делали запруды, пускали кораблики, что-то мастерили, бегали играть в железнодорожное депо. Любимым нашим местом было кладбище старых паровозов. Как и все дети в мире, мы были счастливы, потому что были детьми.

Отец мой понимал: мы подрастали, а перспектив не было никаких. Он уже стал машинистом сначала паровоза, потом тепловоза, но будущего для своих детей в маленьком таежном поселке он не видел. И вот однажды, как-то прослышав о строительстве нового города Тольятти, не говоря начальству о своем решении, он взял отпуск и поехал искать удачу.

Город Тольятти строился вместе с автозаводом. Для многих людей, таких же, как и мои родители, появился хоть какой-то шанс получить жилье и вырваться из пропасти, в которой они оказались. Как вспоминает отец, приехав на разведку, ему несколько ночей приходилось, завернувшись в свою шинель, спать на улице прямо на песке, благо была весна. Разведав обстановку, поговорив с людьми, оценив возможности получения жилья (раньше в Советском Союзе нельзя было купить жилье, его выдавали в порядке, как бы, справедливой очереди), отец убедился, что на Волжском автомобильном заводе нужны машинисты. Есть шанс получить жилье.

Приехав домой, они с мамой принимают решение переехать в Тольятти. Папа был трудолюбивым непьющим специалистом. А такие люди во все времена нужны. Приехав в Тольятти без денег, не имея никаких родственников и знакомых, мои родители с трудом сняли маленький сарайчик на окраине поселка, который назывался «Жигулевское море».

Хозяйка была грубой хабалкой, она, сдавая моим родителям жалкий сарай, жалкий курятник, постоянно старалась еще и унизить их, оскорбить. Руководство завода, понимая прекрасно, что для всех работников получение квартиры является мощнейшей мотивацией, зарплату платило очень маленькую. Чтобы как-то выжить, моему отцу приходилось работать на трех работах.

Отработав ночную смену машинистом, утром он бежал разгружать вагоны. Работая грузчиком, он сильно надорвал спину, так, что всю жизнь мучается со спиной. Заработав немножко денежек, он бежал в местную баню и там вязал за копейки веники. Другой работы просто не было.

Мать моя надрывалась на мясокомбинате. И донадорвалась так, что стала инвалидом. Жили настолько бедно и тяжело, что для нас с братом было самой большой радостью, когда мать из сахара делала леденцы – выливала расплавленный сахар на смазанную маслом тарелку, раскладывала по краям тарелки спички, и, когда сахар застывал, получались леденцы на палочке. Для нас это был самый большой праздник!

Прошло уже очень много лет, каких только конфет в мире мне не приходилось пробовать, но на всю жизнь самыми вкусными конфетами для меня остались конфеты, которые из сахара делала мама в этом маленьком, холодном, пыльном сарайчике.

Когда заболела мать, жить стало невмоготу. Выбиваясь из сил, недосыпая, недоедая, мой отец не мог обеспечить даже нищенское существование своей семьи. Валентин был постарше, самостоятельным, как-то помогал родителям выжить. Я же был еще совсем маленьким ребенком. Родителям ничего не оставалось, как принять трудное решение – отправить меня жить к моим дедушке и бабушке обратно в Ерофей Павлович.

Из-за бедности мне пришлось на два года расстаться со своей семьей. Сколько слез пролила моя несчастная мать! Сколько боли пережил мой любимый отец! Даже представить себе невозможно. Но нужда и голод опять меня вернули в поселок Ерофей Павлович, где, потосковав по родителям, я зажил счастливой жизнью со своими дедушкой и бабушкой.

Сегодня моим детям просто невозможно объяснить, что такое голод, бедность и нищета. Для нас в детстве кусочек сала был самым вкусным деликатесом.

Мы так устроены: мы или развиваемся или угасаем, деградируем. Нельзя, получив один раз в жизни знания, находиться с этими знаниями на одном уровне развития. Если мы перестаем читать умные книги, учиться и развиваться, мы деградируем.

Вот и получается, дорогой мой читатель: мое школьное поражение, мои страдания и боль в конечном итоге дали мне колоссальное преимущество, подарили мне страсть к обучению, к развитию на всю жизнь. Если бы машина времени перенесла меня в детство и передо мной стоял бы выбор: в школе быть отличником, ребенком, которого все хвалят, ставят пятерки, или еще раз пройти путь двоечника, наполненный страданиями и унижениями, я, не задумываясь ни на секунду, выбрал бы путь страданий. Потому что именно они позволили мне стать тем, кем я стал сегодня.

Даже если к моим плохим оценкам в школе прибавить постоянные провалы в общении с девчонками (два раза я влюблялся, и оба раза моя юношеская пылкая любовь была безответной), мою школьную жизнь постоянно отравляли частые заболевания. Один раз мне «посчастливилось» стать жертвой ошибочного диагноза. Частые температуры, насморки, кашель – это дело было привычным.

Но однажды моя температура зашкалила за сорок, и врач «скорой помощи» поспешно решил, что у меня менингит. Меня срочно отвезли в какую-то особую больницу. В то время менингит считался страшной болезнью. Не знаю, почему и зачем, но мне, как и многим больным, прокололи позвоночник, чтобы взять пункцию спинного мозга – боль жуткая, неописуемая. Но мне повезло.

Из пяти больных, переживших эту муку, у четверых отказывали ноги, четыре становились инвалидами. Я каким-то чудом не пострадал. И какое было мое удивление, когда я вернулся в школу и узнал, что в классе меня уже считали мертвым!

Но… слабое здоровье в школе – это полбеды, даже самые большие физические боли не идут ни в какое сравнение с моральными, с душевными.

После восьмого класса я попытался поступить в педагогическое училище и с треском провалился, набрал рекордное количество двоек и ошибок за всю историю училища. Я настолько был убит горем, что неделю лежал в постели, мне тогда не хотелось жить. С трудом поступив в Тольяттинский политехнический институт, я еле-еле закончил вечерний факультет.

Как мне тогда казалось: «Наконец-то мне повезло». Я устроился работать мастером на Волжский автомобильный завод, у меня был шанс сделать карьеру, но ничего хорошего из этого не получилось. Работая, я отдавал все силы своей работе и очень старался.

Как раз наступили времена перестройки, впервые за семьдесят лет людей появилась возможность проявить себя, участвовать в выборах. В то время я стремился как-то изменить работу нашего цеха. Разрабатывал новые модели перехода на хозрасчет, привлекал экономистов к решению интересных задач, привлекал преподавателей из института, одним словом, все мои мысли и вся моя душа принадлежали моей новой работе.

Я мечтал изменить жизнь нашего цеха, мечтал о том, чтобы рабочие в цехе зарабатывали как можно больше. Я очень серьезно готовился к выборам, подготовил хорошее экономическое обоснование – одним словом, был абсолютно уверен, что именно меня выберут начальником цеха и я смогу изменить если не весь мир, то хотя бы жизнь людей, работающих вместе со мной. Но у руководства нашего производства были другие планы, выборы задушили. Начальником цеха назначили какого-то родственника важного начальника.

Поражение для меня было катастрофой. Боль я испытывал не оттого, что задушили выборы и назначили начальником цеха другого человека, – может быть, он лучше подходил для этой должности, дело не в этом, – рухнула моя вера в справедливость.

Предприниматели, с точки зрения нормального человека, – люди далеко не нормальные. Предприниматель будет ездить на старой машине, носить старую одежду, недоедать, но все деньги будет вкладывать в развитие своего дела.

Доход от клуба восточных единоборств уходил в развитие моего бизнеса. Мой первый серьезный бизнес был связан с машиностроением. А что такое современное машиностроение? Это огромное количество затрат. Нужны металл, шурупы, винты, провода, станки, сварочные аппараты...

Машиностроение поглощает абсолютно все! Это такой ненасытный ребенок, который пожирает абсолютно все деньги, сколько бы ты ни работал, сколько бы ты ни подрабатывал, денег хронически не хватает. Я никому не платил зарплату, люди, как и я, были увлечены созданием первой в России линии по производству чипсов.

У нас была мечта создать тысячи новых рабочих мест. У нас была мечта обогнать крупные иностранные компании – производители пищевого оборудования. У нас была мечта создать компанию, где люди друг друга уважают, ценят и помогают друг другу.

На мою беду, создавая первую компанию, я не знал, что такое бизнес-план, я даже не мог предположить, что руководитель компании, как капитан корабля, прежде чем отправиться в плавание, должен посчитать, сколько у него воды, продуктов, топлива, куда он плывет.

У меня не было никаких расчетов, я не знал, сколько нужно еще денег, чтобы запустить первую линию, я не знал, сколько времени я буду ее делать. Я не знал, как она выглядит, я не знал, купит ее кто-нибудь или нет.

Если бы сегодня я встретил самого себя в тот момент, когда запускал первый бизнес, я бы увидел перед собой странного человека, который очень много работает, выбивается из сил, все заработанные на стороне деньги отдает бизнесу, но даже не имеет элементарных расчетов, элементарных планов.

Сегодня это смотрится нелепо и глупо, но тогда другого способа что-то сделать не было, весь опыт приобретали только на своих ошибках. И хорошо еще, что я выжил, выжил физически и смог что-то исправить. А многие предприниматели от перегрузок, от бандитских пуль просто погибли или сломались, не выдержали.

Мне повезло, я выжил. Первое свое разорение в бизнесе я пережил, создавая линии по производству хрустящего картофеля. Причиной моего первого разорения была моя полная неграмотность, полное мое непонимание того, что я делал. Я просто пахал. Я шел напролом!

И естественно, наступил момент, когда у меня кончились деньги, я занял сколько мог, в долг больше никто не давал. И вот я, как в сказке про разбитое корыто, разорился, потерпел полное фиаско. Команда – инженеры, рабочие, которых мне удалось объединить вокруг интереснейшей идеи, не получали зарплату и не просили.

Я уже уволился с завода, а они продолжали еще работать на своих местах и создавали новое оборудование вне рабочего времени: работали по субботам, воскресеньям. Но помимо зарплаты есть же и другие затраты: материалы, оборудование, инструменты, в конце концов, аренда маленького подвала, который мы сняли, чтобы собирать оборудование.

Я сражался до последнего. Но когда я в очередной раз стал «кормить завтраками» арендодателя, он перестал слушать мои обещания, выкинул на улицу вместе с недостроенной линией, с инструментами. Что делать? Вложено столько сил, столько денег.

Осталось немножко еще вложить денег – и, казалось, до победы остался всего один шаг. Нужно немножко вложить денег и все – линия начнет работать, приносить доход. Потом мы построим новую линию, она тоже будет приносить доход. Потом мы наладим производство этих линий и будем их продавать. Но это потом.

А сейчас горы недоделанного оборудования, дождь, грязь, и я со своей командой стою под этим дождем и пытаюсь укрыть кусками полиэтилена самое ценное – электронику. Нам с трудом удалось распихать по подвалам, по сараям, по дачам все наше богатство, все наше накопленное оборудование, которое на самом деле не являлось никаким богатством, а просто было непонятными агрегатами и деталями, которые невозможно продать. Деньги-то в них вложены, а обратно их не получишь.

В этот момент я осознал… «Я разорился, я потерпел неудачу». Я переживал поражение, но все равно искал плюсы в своем разорении. Я себя утешал: «Во-первых, я прошел школу и стал опытней. Во-вторых, я теперь знаю, что нужно наперед рассчитывать свои ресурсы». Не знаю почему, но первое разорение я пережил относительно легко.

Может быть, потому, что в личной жизни у меня был подъем. Мой второй брак был намного удачнее первого, я всегда с благодарностью вспоминаю свою вторую супругу, которая очень многому меня научила. Но самое главное: она мне подарила заботу и тепло, которых я в жизни никогда не испытывал и не знал. Низкий ей за это поклон и огромная благодарность.

В то время мы были молодыми, мне было чуть больше двадцати лет, любили выезжать на природу, купаться вместе, тогда я был наивным руководителем, и мне казалось, что совместные праздники, гулянки сплачивают команду, делают ее дружнее.

Тогда я не знал о страшном вреде алкоголя. Потом я убедился, что команду сплачивают только единая цель и совместная, тяжелая, трудная работа по достижению этой цели, и чем труднее работа, чем больше цель, тем команда становится прочнее.

Но в то время я ошибочно думал, что чем чаще мы выезжаем на шашлыки, тем дружнее команда. Сегодня много туристических гостиниц, замечательных мест для отдыха, а в то время ничего подобного не было. Город Тольятти находится на Волге, это одно из самых красивейших мест на земле. И вот мне пришла идея сделать плавучую баню.

Мы достали где-то два огромных военных понтона, сварили их вместе, и на этой непотопляемой площадке построили большущую русскую баню, с предбанником, и еще по моему проекту к бане был пристроен большущий ресторан с огроменным деревянным столом.

Все было отделано чистым деревом, запах вкусный, нереальный, посередине стоял огромный стол, изготовленный из толстых досок и бревен. На сваренных понтонах хватило места и для площадки, на которой мы поставили специально изготовленный мангал, на котором можно было сразу жарить шашлыки для компании из пятидесяти человек!

В то время в нашей команде работали два повара 5-го разряда, ребята, которые обучали предпринимателей, купивших оборудование. Они учили новичков премудростям выпечки пиццы и вкуснейших чипсов.

Перед каждым нашим праздником ребята ведрами замачивали вкуснейший шашлык, я такого шашлыка больше нигде не пробовал. Когда плавучая чудо-баня была построена, мы практически каждую пятницу выезжали на праздник.

Заранее определяли место стоянки. Мощным катером потихонечку баню буксировали в какой-нибудь красивый залив с песчаными берегами и веселились от души, парились, вкусно кушали и купались. Больше всего мне нравилось петь русские народные песни. Напарившись, накупавшись, мы садились вокруг огромного стола и могли целый вечер петь под гитару красивые песни.

Как это приятно – сидеть за столом, чувствовать плечо, чувствовать локоть товарища и хором петь эти красивые, светлые, добрые песни.

Работали очень много, пахали как черти, вкалывали по шестнадцать часов в день, но и отдыхать могли. Весело радовались жизни. Энергии было много, хотелось много общаться, веселиться, танцевать. Один раз, осенним, пасмурным днем, скучным, серым, промозглым, нам пришла в голову идея перенести совещание в Сочи. Мгновенно созвонились с аэропортом, заказали самолет ТУ-134, собрали вещи, рванули в аэропорт, и уже через несколько часов мы радовались бархатному сезону, теплому солнышку, теплому морю, в прекрасной гостинице «Рэдиссон Лазурная».

Мы прилетели как раз в день ее открытия. Удивительно, проделав, казалось бы, достаточно длинный путь, проводя совещание на берегу моря, мы на высоком эмоциональном подъеме и озорном настрое разработали интересные идеи, которые принесли нам десятки миллионов долларов, да еще хорошенечко повеселились. Накупавшись в море, мы допоздна танцевали, плясали, пели песни.

Особое удовольствие такие праздники доставляли после нечеловеческих перегрузок. Яркие праздники только подчеркивали нашу напряженную работу, нечеловеческие нагрузки, мы вкалывали, пахали как сумасшедшие, и, конечно же, большую радость мы получали от работы. Ведь праздники были достойным украшением наших счастливых предпринимательских будней – как вишенка на макушке торта.

Основное же удовольствие и счастье мы получали от решения интересных, технических, технологических, производственных, маркетинговых задач. Хотя раньше мы таких слов и не знали, просто работали, что-то делали. Подчеркиваю, не было специальной литературы, не было никакого опыта, мы были первыми, и от этого наша жизнь становилась еще интересней.

Наше оборудование было простое, но оно эффективно работало. Наше оборудование было воплощением наших конструкторских, технологических идей. И как родители любят своих детей, так и мы любили свое оборудование, свое детище, свою компанию.

Но когда я увидел, что чиновники оказывают предпочтение западным хлебопекарням стоимостью в двести - двести пятьдесят тысяч долларов и игнорируют наши хлебопекарни стоимостью пятнадцать тысяч долларов при такой же производительности, я понял, что в то время машиностроение никому не нужно было в нашей стране.

Наверно, для того, чтобы самим съездить за границу или еще по каким-то понятным причинам. С одной стороны – непонимание чиновников, которые обязаны поддерживать нашу промышленность, с другой стороны – клевета и грязь журналистов. Ни один журналист не приехал и не прошелся по нашим заводам, по нашим цехам. Ни один журналист не посетил работающие хлебопекарни, не приехал в центр обучения, но статьи были настолько пакостные, грязные, что, честно признаюсь, меня это сломало.

В стране был колоссальный кризис, страх за будущее, все рушилось, бездумная политика старого правительства убивала машиностроение, но меня сломали не материальные трудности, не производственные.

Я искренне наивно верил, что делаю что-то очень важное для людей, и свято верил в то, что недорогие надежные хлебопекарни действительно нужны людям. Но когда в прессе, на телевидении меня начали смешивать с грязью, называть жуликом, негодяем, этого я перенести не мог.

Налоговая инспекция и полиция просто жили у нас в офисе, пытаясь найти криминал, пытаясь найти преступление, не давали спокойно работать, но это полбеды, это нормально, на то они и нужны, налоговые органы, чтобы проверяли и стояли на страже государства. Но когда вместо элементарного уважения ты получаешь плевок в душу, когда рушится твоя вера в здравый смысл, вот это пережить очень тяжело.

Когда я покидал пост председателя совета директоров, компания показывала хорошую прибыль, за год мы получили полтора миллиарда рублей прибыли. Но я уже не мог работать, я написал заявление и, опустошенный, сломленный, в горьком одиночестве переживал свое самое большое поражение. Я передал контроль над предприятием, мне уже ничем не хотелось заниматься. Я понимаю, что для нормального капиталиста, для нормального бизнесмена в моих действиях нет никакой логики, но для меня человеческие ценности всегда были выше денег.

И вот я, познавший успех и славу, опять сорвался на самое дно пропасти нищеты, презрения, лжи и страдания. То, что я разорился, потерпел поражение, это было не так важно. Самое трудное было найти точку опоры в жизни. Сгорело мое сердце, сгорела моя душа. Просыпаясь утром, я не хотел жить, в сердце моем было черно – столько лет, сил отдать любимому и, как я считал, важному для людей делу, и моей наградой, моей «золотой медалью» были клевета и позор.

Я не умер физически только потому, что у меня была дочь, родители, жить мне в тот момент абсолютно не хотелось. Передать мои страдания невозможно, да и пережить, наверное, такое тоже невозможно. Я жил в маленьком провинциальном городке, где все друг друга знают.

Интересно было наблюдать за моими так называемыми бывшим «друзьями». Когда я был богат, известен, когда я праздновал свой день рождения, меня поздравляли огромное количество так называемых «друзей». Мне нравилась жизнь успешного человека. Мне нравилось, что у меня очень много друзей. На очередной день рождения собирались люди и говорили мне самые, как мне казалось, искренние слова о дружбе, о братстве, о преданности. Вы знаете, дорогой мой читатель, может, покажется смешно, но я верил. И вот я попал в беду.

Одна газета за другой мордовали меня, поливали грязью, представляя подлецом, обвиняя во всех возможных грехах. Но, подчеркиваю, ни налоговая инспекция, ни другие органы не нашли ни одного существенного замечания, маленькие замечания всегда можно найти, но никакого серьезного нарушения финансовой дисциплины не было, я был чист и перед законом, и перед Богом. Но в нашей стране, когда ты попадаешь в мясорубку лжи, обмана и подлости, это уже не имеет никакого значения.

Я для себя тогда сделал первое открытие, у меня наступило первое прозрение: оказывается, людям, которые себя называли моими друзьями, нужны были мои деньги, мои связи, они врали мне, они меня обманывали. После этого открытия я пятнадцать лет не праздновал свой день рождения. Мне жалко было тратить время, слушая пустые похвалы, пустые речи людей, которые, надев маски, врали. После моего разорения у меня остался очень маленький круг настоящих друзей.

Когда ты разоряешься, из богатого превращаешься в нищего – это полбеды. Но когда, делая действительно хорошее дело, помимо нищеты ты получаешь огромное количество незаслуженной клеветы и унижения, боль твоя становится невыносимой.

Какое утешение в этом аду, в этом кошмаре нашел ваш покорный слуга? Вы будете смеяться, дорогой читатель, но когда уже все рухнуло, подсчитав свои долги и убытки, я обнаружил, что, управляя сотнями миллионов долларов, я не просто бедный человек, не просто нищий, а еще должен семьсот пятьдесят тысяч долларов. Как-то утром, когда я уже понял, что дальше падать некуда, я был на самом дне, я проснулся в четыре часа и задал себе вопрос: «Какие в твоей ситуации есть плюсы?».

Почему я рассказываю вам о своих страданиях и болях? Моя цель доказать вам самую простую истину: в каждом поражении есть энергия успеха, в каждом проигрыше есть зерно новой победы, новых возможностей.

Это правда. Третью колоссальную победу в бизнесе я одержал необычайно быстро. Во-первых, я многому научился на своих неудачах и был уже приличным профессионалом. Я уже даже мог составить бизнес-план, пусть не самый грамотный, но это лучше, чем ничего. Во-вторых, я уже точно знал, что каждое поражение делает меня сильней. И когда часто падаешь и терпишь неудачи, действительно наступает момент, когда страх куда-то убегает, ты уже ничего не боишься.

Мне очень редко снятся сны. А если и снятся, я стараюсь на них не обращать внимания. И вот неожиданно мне снится необычный сон: во сне я держу в руках бутылку водки «Довгань», сон настолько яркий и четкий, что он меня поражает своей необычностью, своим безумием. Нужно пояснить, почему именно безумием. Это сегодня для нас привычны такие торговые марки, как «А.Коркунов», «Тинькофф», «Виноградов», «Кауфман», «Жириновский». А в 1994 году ни одной торговой марки в виде фамилии живого человека в России не существовало. Вот почему этот сон вызвал у меня удивление.

Вторая причина: удивление заключалось в том, что я же был в этот момент неудачником, разорившимся, сломленным, униженным неудачником. Как можно именем неудачника называть продукт, как можно из имени неудачника сделать бренд? Глупость полная, да и только! Но сон был настолько ясный и четкий, что в моей голове постоянно крутилась эта красивая этикетка с моей фамилией и фото. Надо учесть, что я не особо любил выпи<