По преданию, когда будда увидел умирающего человека, он познал смерть.

Я же познал смерть в самом адском ее проявлении. Сначала костлявая старуха с косой отрубила лучшую половину моей души, да так отрубила, что душа моя не могла зажить много, много лет. Я постоянно чувствовал леденящий холод в сердце, но это еще полбеды. Все-таки я был моложе своих родителей, а у молодых раны заживают быстрее, чем у взрослых. Но когда я видел долгие годы слезы, страдания матери – эту боль невозможно описать. Вот что такое для меня было познать смерть.

Но, как оказалось позже, эти страдания были только первой половиной моих испытаний. После смерти брата прошел самый ужасный месяц в моей жизни. Из оцепенения меня и мою семью вывело письмо моего тренера, в письме он приносил свои искренние соболезнования, потом задал один вопрос – приеду ли я тренироваться, готовиться к Кубку Союза? Традиционно весенний Кубок Союза проходил в Республике Абхазия – прекрасные люди живут в этом, пожалуй, самом красивом месте на земле.

Родители всеми силами уговаривали меня ехать, я думаю, вид моих страданий не приносил им утешения. Эта поездка действительно меня сильно встряхнула. Я принял решение продолжить тренировки. Потренировавшись несколько недель, мы с нашей спортивной командой приехали на соревнования. Первый день соревнований прошел как обычно, были предварительные заезды, я уверенно попал в полуфинал, у меня были все шансы стать чемпионом в своей возрастной группе. Но судьба распорядилась иначе.

Я проснулся в два часа ночи от зверской, адской боли, описать эту боль невозможно, я подбираю слова и понимаю, что нет в русском языке таких слов, которые смогли бы передать хотя бы приблизительно даже десятую часть моих страданий. Я разбудил тренера, вызвали врача. В то время моим обычным давлением было 110 на 70, когда ночью померили давление – оно подскочило до 240 на 120. На мое нервное потрясение наложилась еще и физическая перегрузка. Вот организм и не выдержал.

В этот момент я реально превратился в инвалида. Страшные головные боли не отпускали меня ни на секунду. В древности была такая пытка: мокрую кожу надевали человеку на голову, кожа высыхала и так сильно сдавливала череп, что человек от боли терял рассудок.

Боль никогда меня не покидала – ни днем, ни ночью. Жестокий средневековый палач поселился в моей голове навсегда, он постоянно жег, резал, давил мой несчастный мозг. Здоровые люди вечером просто засыпают, утром просыпаются, – в этой игре сознания и подсознания есть что-то приятное. Я же просыпался не оттого, что звонит будильник или за окном поют птички. Я просыпался от страшной нечеловеческой боли. Сначала я чувствовал боль, а только потом открывал глаза. Первая мысль, которая приходила мне утром, была одна и та же: лучше сдохнуть, чем терпеть все эти страдания.

Я не мог ходить, моя боль валила меня с ног. Здоровые люди засыпают, я же каждый вечер терял сознание. Я не засыпал, я от страданий падал в обморок. И так каждый день. Раньше, когда я слышал выражение «Человек от боли лезет на стенку», я представить себе не мог, что это правда. Когда у меня были страшные боли, не знаю почему, у меня возникало желание лезть по бетонной стене вверх.

Врачи искренне пытались мне помочь. Я каждый день пил по шестьдесят таблеток. Каждые три часа я сам себе ставил уколы. Особо неприятная процедура – ночью. Каждую ночь мне необходимо просыпаться сначала в двенадцать, потом в три часа ночи, потом в шесть утра. Одноразовых шприцев тогда не было, и уколы были очень болезненными. Спросонья приходилось кипятить в кастрюле стеклянные шприцы, набирать лекарства и самому себе ставить уколы. От большого количества уколов кожа на ягодицах стала такой твердой, что иголки уже не могли ее пробить.

Моя жизнь стала быстро угасать. Иммунная система сломалась напрочь. Она уже не могла сопротивляться болезням. У меня быстро прибавилось еще пять хронических заболеваний. Не буду описывать весь этот ужас и ад. Я никогда не позволяю своим негативным воспоминаниям всплывать в моем сознании. Сейчас же я ныряю в самые болезненные воспоминая моей жизни только с одной целью – помочь вам, дорогой читатель.

Если, не дай Бог, у вас есть какая-нибудь болезнь, своим личным примером я хочу показать, что нет неизлечимых болезней.

Хотя признаюсь: это очень тяжело – копаться в болезненных воспоминаниях. Я пишу эту главу ночью. Все мои родные и близкие спят. От нахлынувших болезненных воспоминаний у меня сдавливает дыхание. Утешает только то, что немного еще осталось писать о моих страданиях.

Проходил месяц за месяцем. Я медленно и верно умирал. Когда я с огромным трудом выходил из дома, еле переставляя как будто не родные ноги, садился на скамеечку, выглядел я в то время нелепым. Мне постоянно приходилось брить голову, прикладывать какие-то травы, мази, чтобы хоть как-то ослабить боль. Я стал бледным, глаза впалые, взгляд выражал только страдания и смерть. В редкие дни выползая на улицу, у меня было ощущение, будто я вернулся с того света. Но даже сидя на скамеечке у дома, глядя, как во дворе бегают детишки, я не переставал ощущать адские боли.

И вот наступил день крушения всех моих слабых надежд. Мои дорогие врачи развели руками, медицина выбросила белый флаг: «Мы бессильны. Ничем помочь тебе, парень, не можем». Для полуграмотного мальчишки из рабочей семьи это означало одно – смертный приговор. Тогда я искренне верил, что мнение врачей – это последняя инстанция. Для меня приговор врачей однозначно был равен моей неминуемой смерти.

Я до сих пор благодарен врачам. Я даже не мог представить, что люди могут так сострадать, так бороться за мою жизнь. Низкий поклон всем врачам. Дай Бог вам и вашим родным здоровья и счастья! Для меня вы святые люди!

Придя домой, я уже очень близко ощущал холод загробного мира. Я уже четко осознавал, что жить мне оставалось не так много, да и можно ли назвать мои страдания жизнью. Мучаясь от постоянных болей, я иногда задавал себе вопрос: «Почему ты не можешь покончить с жизнью? На фига тебе нужны все эти муки?». И сразу сам себе отвечал: «А как же мои родители? Кто о них будет заботиться?». Только ответственность перед родителями останавливала меня.

Мне объявили смертный приговор. Даже не оставили умирать в больнице – какой смысл? Ради родителей мне ничего не оставалось, как самому попытаться спасти свою жизнь. Наши мысли, наша вера притягивают необходимую информацию. И вот моя надежда о выздоровлении своевременно притянула нужную статью в газете «Труд». Взахлеб читаю статью о неграмотном шахтере Порфирии Корнеевиче Иванове. Работая в шахте, в тридцать четыре года он заболел неизлечимой болезнью. И вместо того чтобы смириться и умереть, он задал себе вопрос: «А почему люди болеют?».

Обратите внимание, дорогой читатель, лучшие умы мира думают, как вылечить человека. Но логичней было бы сначала решить другой вопрос: «Как не болеть?». У Порфирия Иванова это получилось. Он разработал гениальную систему оздоровления «Детка». Жалко, что сегодня маленькая кучка болванов пытается из хорошей оздоровительной системы сделать плохую секту, дискредитируя тем самым прекрасные полезные идеи.

К сожалению, у меня тогда не было учителя. Я экспериментировал, пробовал сам без наставника, очень сильно рисковал. Как и все новички, видел сначала внешнюю форму системы Иванова – купание в проруби. А понимание внутреннего содержания пришло гораздо позже.

Интуитивно я почувствовал: надо искупаться в проруби. Я решил рискнуть. Был холодный, солнечный зимний день. Я приехал в Федоровку к моей бабушке, тогда она еще была жива. Никому ничего не говоря, надел теплые валенки, шапку, взял в сарае лом и побрел на Волгу. Отошел подальше от берега: не дай Бог, кто увидит купающегося в проруби голого парня, – точно посчитают, что я сумасшедший. Это сегодня никто не удивляется, видя купающихся в проруби людей. А тогда, два десятилетия назад, таких сумасшедших, как я, было очень мало.

День был солнечный, морозный. Я брел в неизвестность. Снег как-то опасно хрустел под ногами. Я без большого энтузиазма брел навстречу своей судьбе. Конечно, я очень сильно боялся. Во-первых, я никогда не плавал в проруби. Во-вторых, я был один. В-третьих, у меня не было учителя. Было страшно, но деваться было некуда. Между смертью и прорубью я выбрал прорубь. А вдруг останусь живым? Если я ничего не буду делать, то уж точно умру. А так хоть какой-то шанс есть.

Отошел как можно дальше и начал долбать замерзший лед. Я даже не думал, что так тяжело прорубить прорубь. Лом выскальзывал из замерзших варежек. И мне, для того чтобы добраться до черной, холодной воды, потребовалось часа два, ведь мое тело инвалида еле двигалось.

Вода в проруби казалась пугающе черной. К тому же на Волге достаточно сильное течение. Течение в проруби создает опасные водовороты. Жуть, да и только! Ну, коли уж принял решение, как говорится, делать нечего, полезай. От страха сердце забилось с такой силой – казалось, что оно вот-вот выпрыгнет на снег.

Почему-то про свое давление в этот момент я забыл. И забыл про то, что у меня сильно болит голова. Для меня опыт погружения в ледяную воду был настолько волнующим, что я забыл обо всех болячках. «Только бы остаться живым, не погибнуть бы, не остановилось бы сердце, не сжались бы сосуды, не потерять бы сознание», – примерно такие мысли колесом крутились в моей сумасшедшей голове.

Разделся – на улице холодрыга, лезть в прорубь страшно, и одеваться стыдно. Какое-то время у меня было состояние весов: или-или. Но, к моему величайшему счастью, я залез в эту черную воду. Выскочил я оттуда мгновенно, как пингвины выпрыгивают на лед. Не понял, как я оказался мокрым на льду. Страх еще сковывал мое дыхание. Волосы на голове мгновенно замерзли и превратились в ледяной шлем. Мороз был нешуточный -20°С, дул сильный ветер.

После того как я оделся в теплую одежду, после всех моих волнений первая мысль, которая мне пришла в голову, была достаточно здравой: я не умер. УРА! В проруби остались все мои страхи. В ледяной волжской воде остались все мои болезни. Это чудо я осознал позже.

Действительно произошло настоящее чудо. С тех пор уже больше двадцати лет я не пью таблетки, не хожу к врачам. Конечно, я не избегаю достижений современной медицины. А вот такие распространенные болезни, как грипп, ОРЗ, насморк, головные боли и всякая другая дрянь из моей жизни исчезли раз и навсегда.

Мою жизнь можно смело разделить на две половины – до первого моего купания в проруби и после. После первого купания я открыл для себя совершенно иной мир. Жалко, что к этому открытию я пришел через боль и страдания. Если бы мне в жизни встретился настоящий мастер, учитель, я бы это открытие сделал намного раньше.

Ведь для того, чтобы быть абсолютно здоровым, для того, чтобы открыть в себе сверхспособности, необязательно болеть. Зачем тратить время на страдания и болезни? Но я был тогда темным невеждой, и рядом не было ни одного мудрого человека, который указал бы мне истинный путь.

Очень важно в жизни найти и понять свой истинный путь!