Я ушел в неизвестность, в никуда, у меня не было абсолютно никаких знаний, у меня не было никаких идей, я просто ушел в пустоту, потому что на старом месте работать было невыносимо.

Мне было тогда очень плохо. Если бы кто-нибудь тогда мне сказал: «Не горюй! Твое поражение – это твоя суперудача! Не горюй, пройдет не так много времени – и ты будешь сто раз благодарить судьбу за то, что ты проиграл выборы и тебя выкинули с завода. Не плачь, твое поражение – это на самом деле твоя удача!», я бы не поверил. Если бы мне тогда сказали правду о моем будущем, я бы обиделся, я бы искренне считал, что надо мной смеются, издеваются.

Я решил в жизни все начать с нуля, с чистого листа, попытать счастья в предпринимательстве, хотя не было ни стартового капитала, вообще ничего!

Честно сказать, даже не было уверенности, что у меня что-нибудь получится, но просто по-старому жить было невмоготу. Чем заняться? Что придумать? Предприниматели первой волны девяностых годов, мы не обладали никакими знаниями. Это сегодня, придя в книжный магазин, можно купить самые разные книги. Как составлять бизнес-план? Как провести презентацию своей бизнес-идеи? Как сделать рекламную кампанию?

Одним словом, к счастью, сегодня на любой вопрос можно найти ответы, если не в книгах, то уж в Интернете точно, да и людей, которые добились успеха, сегодня очень много, – профессионалов в самых разных областях рыночной экономики.

Но тогда не было ни книг, ни знаний, ни профессионалов, даже не было возможности у кого-то спросить. Мы еще находились за железным занавесом. Что делать? Что предпринять? Первая моя бизнес-идея пришла мне в голову, когда я поехал в гости к своему другу Игорю Ладонину в Москву.

Жизнь в Москве в советское время отличалась от жизни в провинциальных городках, как земля от неба. Был достаточно большой выбор продуктов. Допустим, в Тольятти невозможно было купить колбасу, а в Москве можно. Сегодня прилавки магазинов завалены колбасой и сыром, выбор продуктов колоссальный. Мы жили в совершенно другое время, магазины были пустыми.

Сегодня реклама чипсов мучает нас с утра до вечера. В конце восьмидесятых годов в России был только один завод, производящий чипсы и этот завод был в Москве. И вот в прекрасный зимний день мы идем с моим другом по улице Москвы, покупаем в магазине чипсы, открываем, с удовольствием хрумкаем обжаренную картошку и болтаем о всякой чепухе.

И вдруг, как это бывает у настоящих изобретателей, меня осенила идея: «Эврика!». Я же по образованию инженер-механик, я же могу построить установку, которая будет производить эти чипсы, а картошки в стране много, масло тоже есть, и с солью нет проблем.

Хорошая идея, подумал я! Много в России людей, у которых на огородах растет картошка, много фермеров, и они могут, используя разработанную мной машину, заработать свое состояние, а я создам завод, который будет производить оборудование для малого бизнеса, для предпринимателей.

Эта идея как-то сразу захватила все мое воображение. Мне было интересно по двум причинам. Во-первых, этого никто не делал. Меня всегда привлекали новые идеи. Во-вторых, техническая задача производства в огромных количествах тонко нарезанного и обжаренного в масле картофеля тоже показалась мне очень интересной. Действительно, взять одну картошину и тонко разрезать ее острым ножом может каждая домохозяйка. А как в течение часа нарезать миллион картофелин тонкими ломтиками? Интересная же задача?!

Когда я ехал в поезде домой, на мятых салфетках я уже рисовал разные технические решения моей новой идеи. Миром правят идеи. Идея создания первого производства оборудования для малого бизнеса навсегда поселилась в моем сердце.

Я написал заявление об уходе с Волжского автомобильного завода и отрабатывал положенные по закону недели. Я не сидел сложа руки. Из лучших работников цеха я создал команду единомышленников. Мне удалось их увлечь своей идеей, показать перспективы. Мы работали без бизнес-планов, у нас не было денег, я никому не платил зарплату, сам жил впроголодь.

Но какая-то особая сила двигала нас к цели, уставшие, не выспавшиеся от предыдущих бессонных ночей, мы оставались на ночь. Из отходов производства что-то мастерили, экспериментировали, пробовали. А с утра умывались в рабочем туалете и снова как бы шли на работу.Работая мастером на заводе, воспитывая маленького ребенка, учась на вечернем факультете, мне удалось создать первый свой бизнес – клуб восточных единоборств «БУДО».

Мне доставляло огромное удовольствие проводить занятия в созданном мною клубе. Так как среди недели я не мог часто проводить занятия, то в воскресенье мне необходимо было отработать сразу с пятью группами по два часа. В выходной день я начинал тренировки рано утром и заканчивал поздно вечером. Пять групп минимум по пятьдесят человек. Даже если тебе очень нравится заниматься и преподавать – это очень большая нагрузка! Приползая домой в воскресенье вечером еле живой, я имел счастливую возможность раз в неделю всего час-полтора пообщаться со своей маленькой дочкой.

Ведь в обычные дни, когда я уходил на работу, она спала, а приходил с работы или с учебы – она тоже спала. Чему я мог научить ребенка, что я мог передать ребенку за короткое время?

Стартовать мне было вдвойне тяжелей: на руках маленький ребенок, постоянные ссоры с женой, мы жили у родителей в девятиметровой комнатке, я продолжал обучение на вечернем факультете, и еще клуб восточных единоборств.

С одной стороны, было очень интересно, была надежда, вера в какую-то новую жизнь, но реальность была очень тяжелой. Если я не оставался ночью в цехе, я просыпался в пять утра, на автопилоте, как робот, чистил зубы, одевался, ехал в заводском автобусе, зажатый сотнями таких же невыспавшихся, уставших тел.

На автопилоте приходил на свое рабочее место, а работа мастера неинтересная, тяжелая. Нужно было заполнить огромное количество бумаг, расписать задания, проследить изготовление тех или иных агрегатов. Работа мастера на заводе в советское время, наверное, самая неблагодарная и унизительная работа в мире.

Реальных рычагов, мотивации, стимулирования людей у тебя нет, выгнать бездельников не можешь. У меня в бригаде работали двое пьяниц, уголовников, которых я не мог выгнать. И когда я обращался к руководству с просьбой выкинуть их из моей бригады, следовал один и тот же ответ: «Воспитывай!».

Хорошо еще, что я был физически крепким парнем, и два негодяя, уголовника, не могли меня запугать. Безысходность советских производственных отношений меня приводила в ступор. Периодически у меня возникало ощущение, что я работаю в сумасшедшем доме.

Ох уж этот социализм, рай для бездельников и тунеядцев, и горе для трудолюбивых, честных людей! Ну да ладно, уже все позади, проехали. Пахал на заводе до шести часов вечера, уставал, потому что мастер – это не только эмоциональная перегрузка, это еще и приличная физическая нагрузка, цех огромный, и постоянно нужно бегать из одного конца в другой, от одного рабочего места к другому.

К вечеру устаешь настолько, что уже ничего не понимаешь, язык на плече, смотришь на все глазами загнанной лошади. Все нормальные мастера ехали отдыхать домой, мне же нужно было ехать в институт или в клуб проводить тренировки.

Самое неприятное – ехать в институт. Вместе с другими горемыками, «вечерниками», я с трудом залезал в набитый автобус и стоя ехал полтора часа до института. Единственное преимущество переполненного автобуса было в том, что можно было спать стоя.

Такие же замученные тела прижимали тебя настолько крепко, что можно было поднимать ноги и висеть. На всю жизнь запомню серые, бледные лица таких же «вечерников», как и я. Замученные, спящие стоя, ничего не соображающие, уставшие, мы ехали в институт.

О получении серьезных знаний говорить не приходилось, все были уставшие, и, к счастью, преподаватели понимая наше тяжелое положение, над нами лишний раз не издевались. После занятий еще час-полтора на автобусе, и я оказывался дома.

Домой приезжал в первом часу ночи голодный, уставший, жарил яичницу, ел, сразу же вырубался, и с утра опять в бой. В вечерний институт я ездил через день. А когда у меня было свободное время от занятий, я с удовольствием работал в клубе восточных единоборств. На моих тренировках зал всегда был набит до отказа, яблоку негде было упасть.

Если в зале могли заниматься одновременно, не мешая друг другу, человек пятьдесят, то в моих группах всегда было до ста человек. Несмотря на отсутствие свободного времени, напряженный график, мне удавалось параллельно вести пять групп. Кто занимался карате, знает, что упражнения в карате выполняются под японский счет. Когда в зале пятьдесят – шестьдесят человек, нужно рвать горло, чтобы всем были слышны команды и счет.

Из всех страданий, перегрузок, которые мне пришлось пережить, самое болезненное – это разлука с дочерью. Именно в этот тяжелый период моей жизни мой первый брак распался. Моя первая супруга – замечательный человек, умная, добрая женщина. Но, по всей видимости, браки создаются где-то на небесах. Ради дочери мы делали все, чтобы сохранить наш брак, но на пятый год совместной жизни наши ссоры, ненависть невозможно было скрыть.

Бедный ребенок видел все это и страдал вместе с нами. Вся моя жизнь превратилась в сплошную боль, в сплошную кровоточащую рану. Ни одной победы, ни одного светлого пятна, одни поражения, боль и страдания. Постоянно хроническая бессонница, недосыпание, из месяца в месяц, из года в год, настолько сильно подавляли жизненную энергию, настолько разрушали мой оптимизм, постоянные удары судьбы, перегрузки – все это в какой-то момент полностью лишило меня рассудка.

Я просто куда-то бежал, что-то делал, сражался, падал, получал удары, падал, снова вставал, снова сражался, но ничего не соображал.

Возвращаясь в прошлое к своему первому браку, я всю жизнь буду помнить нашу маленькую тесную комнатку в девять квадратных метров, кровать, стол, детскую кроватку, шкаф. До сих пор помню, как, пытаясь спросонья укачать заплакавшую дочурку, в тесной маленькой комнатке я нечаянно ударил ее головой о шкаф и бедный ребенок прорыдал до утра, сон мгновенно исчез, я, укачивая плачущую дочь, ненавидел себя, свою жизнь за то, что я не могу обеспечить даже элементарных условий.

Я ругал себя и презирал за то, что я создал семью и не могу ее обеспечить. Я не могу своей жене, своему ребенку создать самых элементарных условий жизни. Проводя занятия в клубе восточных единоборств, я начал зарабатывать по тем меркам большие деньги. Моя семья перестала нуждаться.

Но все равно я лично оставался бедным: в моей жизни появился еще один ребенок – не человек, а идея – идея моего бизнеса, мое первое предприятие, и он тоже требовал денег.

Предприниматели, с точки зрения нормального человека, – люди далеко не нормальные. Предприниматель будет ездить на старой машине, носить старую одежду, недоедать, но все деньги будет вкладывать в развитие своего дела.

Доход от клуба восточных единоборств уходил в развитие моего бизнеса. Мой первый серьезный бизнес был связан с машиностроением. А что такое современное машиностроение? Это огромное количество затрат. Нужны металл, шурупы, винты, провода, станки, сварочные аппараты...

Машиностроение поглощает абсолютно все! Это такой ненасытный ребенок, который пожирает абсолютно все деньги, сколько бы ты ни работал, сколько бы ты ни подрабатывал, денег хронически не хватает. Я никому не платил зарплату, люди, как и я, были увлечены созданием первой в России линии по производству чипсов.

У нас была мечта создать тысячи новых рабочих мест. У нас была мечта обогнать крупные иностранные компании – производители пищевого оборудования. У нас была мечта создать компанию, где люди друг друга уважают, ценят и помогают друг другу.

На мою беду, создавая первую компанию, я не знал, что такое бизнес-план, я даже не мог предположить, что руководитель компании, как капитан корабля, прежде чем отправиться в плавание, должен посчитать, сколько у него воды, продуктов, топлива, куда он плывет.

У меня не было никаких расчетов, я не знал, сколько нужно еще денег, чтобы запустить первую линию, я не знал, сколько времени я буду ее делать. Я не знал, как она выглядит, я не знал, купит ее кто-нибудь или нет.

Если бы сегодня я встретил самого себя в тот момент, когда запускал первый бизнес, я бы увидел перед собой странного человека, который очень много работает, выбивается из сил, все заработанные на стороне деньги отдает бизнесу, но даже не имеет элементарных расчетов, элементарных планов.

Сегодня это смотрится нелепо и глупо, но тогда другого способа что-то сделать не было, весь опыт приобретали только на своих ошибках. И хорошо еще, что я выжил, выжил физически и смог что-то исправить. А многие предприниматели от перегрузок, от бандитских пуль просто погибли или сломались, не выдержали.

Мне повезло, я выжил. Первое свое разорение в бизнесе я пережил, создавая линии по производству хрустящего картофеля. Причиной моего первого разорения была моя полная неграмотность, полное мое непонимание того, что я делал. Я просто пахал. Я шел напролом!

И естественно, наступил момент, когда у меня кончились деньги, я занял сколько мог, в долг больше никто не давал. И вот я, как в сказке про разбитое корыто, разорился, потерпел полное фиаско. Команда – инженеры, рабочие, которых мне удалось объединить вокруг интереснейшей идеи, не получали зарплату и не просили.

Я уже уволился с завода, а они продолжали еще работать на своих местах и создавали новое оборудование вне рабочего времени: работали по субботам, воскресеньям. Но помимо зарплаты есть же и другие затраты: материалы, оборудование, инструменты, в конце концов, аренда маленького подвала, который мы сняли, чтобы собирать оборудование.

Я сражался до последнего. Но когда я в очередной раз стал «кормить завтраками» арендодателя, он перестал слушать мои обещания, выкинул на улицу вместе с недостроенной линией, с инструментами. Что делать? Вложено столько сил, столько денег.

Осталось немножко еще вложить денег – и, казалось, до победы остался всего один шаг. Нужно немножко вложить денег и все – линия начнет работать, приносить доход. Потом мы построим новую линию, она тоже будет приносить доход. Потом мы наладим производство этих линий и будем их продавать. Но это потом.

А сейчас горы недоделанного оборудования, дождь, грязь, и я со своей командой стою под этим дождем и пытаюсь укрыть кусками полиэтилена самое ценное – электронику. Нам с трудом удалось распихать по подвалам, по сараям, по дачам все наше богатство, все наше накопленное оборудование, которое на самом деле не являлось никаким богатством, а просто было непонятными агрегатами и деталями, которые невозможно продать. Деньги-то в них вложены, а обратно их не получишь.

В этот момент я осознал… «Я разорился, я потерпел неудачу». Я переживал поражение, но все равно искал плюсы в своем разорении. Я себя утешал: «Во-первых, я прошел школу и стал опытней. Во-вторых, я теперь знаю, что нужно наперед рассчитывать свои ресурсы». Не знаю почему, но первое разорение я пережил относительно легко.

Может быть, потому, что в личной жизни у меня был подъем. Мой второй брак был намного удачнее первого, я всегда с благодарностью вспоминаю свою вторую супругу, которая очень многому меня научила. Но самое главное: она мне подарила заботу и тепло, которых я в жизни никогда не испытывал и не знал. Низкий ей за это поклон и огромная благодарность.