Физиология движений и физиология активности

Общее понятие о психомоторике. В предыдущих разделах данной главы мы познакомились с одним из центральных понятий отечественной психологической науки — деятельностью. Деятельность — это очень сложное и многоаспектное яв­ление. Данное явление существует благодаря единству психических и физиоло­гических процессов. Но единство физиологического и психического не является единственным условием деятельности. Деятельность была бы невозможна, если бы не было единства вышеперечисленных процессов и движения. Среди отече­ственных ученых впервые на движение как необходимое условие нашей жизни и деятельности обратил внимание И. М. Сеченов. В своей книге «Рефлексы голов­ного мозга» он писал: «Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гари­бальди, когда его гонят за излишнюю любовь к Родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бума­ге — везде окончательным фактом является мышечное движение».

Связь различных психических явлений с движениями и деятельностью чело­века И. М. Сеченов назвал психомоторикой. По его мнению, первичным элемен­том психомоторной деятельности человека является двигательное действие, пред­ставляющее собой двигательное решение элементарной задачи, или, иными сло­вами, достижение элементарной осознанной цели одним или несколькими движениями. В свою очередь, двигательное действие, развивающееся в процессе обучения, упражнения или повторения, следует называть двигательным или пси­хомоторным навыком.

Однако так ли просто элементарное сознательное движение, как это может по­казаться с первого взгляда? Вы уже знаете, что любое действие или сознательное движение всегда должно иметь цель, т. е. оно всегда на что-то направлено. Следо­вательно, должна существовать некая сфера или поле приложения наших усилий. Это поле при рассмотрении проблем психомоторики принято называть мотор­ным полем.

Кроме того, что существует сфера приложения наших усилий, для осуществ­ления сознательного движения необходима сфера, из которой мы черпаем инфор­мацию. Данную сферу принято называть сенсорным полем. Но вместе с этими дву­мя составными сознательного движения необходимо еще одно важное условие — наличие механизмов переработки сенсорной информации и формирования мотор­ного акта. Таким образом, для выполнения сознательного движения необходимы три компонента, которые важны в одинаковой степени и без которых движения невозможны.

Следует отметить, что по мере развития психологии представления о системе организации движений изменялись. С появлением работы И. М. Сеченова «Реф­лексы головного мозга» и обоснованием термина «психомоторика», а затем с от­крытием условных рефлексов И. П. Павловым в психологии надолго укрепилось представление о рефлекторной природе движений. При этом чаще всего движе­ние рассматривалось как ответная реакция на получаемую информацию.

Связь восприятия и ответного движения стали называть сенсомоторным про­цессом. В процессе исследования психомоторики исследователи выделили три группы ответных реакций: простая сенсомоторная реакция, сложная сенсомоторная реакция и сенсомоторная координация.

Любая сенсомоторная реакция рассматривалась как самостоятельное действие или элемент сложного психомоторного акта. С физиологической точки зрения сенсомоторные реакции рассматривались как условные рефлексы. Поясним эту точку зрения на примере (рис. 5.2). В ответ на укус комара человек невольно от­дернул ногу — это безусловный рефлекс (1). Центральный момент его протекает в низших отделах нервной системы, хотя он также имеет свое корковое предста­вительство, вследствие чего человек почувствовал боль. Одновременно боль вы­звала изменение частоты сокращений сердца — это вегетативная реакция (2), ко­торая связана с деятельностью вегетативной нервной системы; она замыкается в подкорковых узлах мозга, но также имеет свое корковое представительство. Реф­лекторное движение ноги могло не согнать комара, и человек, до сознания которо­го дошла боль, ударил рукой по комару, осуществив произвольное психомоторное действие (3). Вместе с тем это движение рукой было и его сенсомоторной реакци­ей, центральный момент которой протекал в коре головного мозга. Этот же мотор­ный момент мог завершить и другую сенсомоторную реакцию. Человек мог не чув­ствовать боли, а увидеть комара, когда он еще только садился на ногу. В обоих случаях движения руки могли быть совершенно одинаковыми, но во втором слу­чае сенсорным моментом служило бы уже не тактильное, а зрительное восприя­тие. Соответственно изменилась бы и локализация центрального момента реак­ции в мозге.

Другой пример, иллюстрирующий смысл теории сенсомоторных реакций, — летчик, который заметил возникшее отклонение в направлении полета и повернул штурвал. Эта сенсомоторная реакция на пусковой сигнал (обнаружение отклоне­ния) явилась только частью, одним из актов двигательного действия по исправле­нию возникшего отклонения, кото­рое потребовало дальнейших дви-жений,-совершенных по механиз­му сенсомоторной координации.

В зависимости от того, насколь­ко сложен центральный момент реакции, принято различать про­стую и сложную реакции. Простая сенсомоторная реакция — это воз­можно более быстрый ответ зара­нее известным простым одиноч­ным движением на внезапно по­явившийся и, как правило, заранее известный сигнал. Она имеет толь­ко один параметр — время. При­чем различают латентное время реакции, т. е. время от момента по­явления раздражителя, к которо­136

му привлечено внимание, до начала ответного движения, и время реализации дви­гательного действия.

В сложных реакциях формирование ответного действия всегда связано выбо­ром нужного ответа из ряда возможных. Так, если необходимо из кнопок на пуль­те выбрать только одну, которую следует нажать в ответ на определенный сигнал, то центральный момент реакции усложняется за счет выбора кнопки и узнавания сигнала. Поэтому такую сложную реакцию принято называть реакцией выбора.

Наиболее сложным вариантом сенсомоторной реакции является сенсомотор­ная координация, при которой динамичным является не только сенсорное поле (например, при реакции на движущийся объект), но и реализация двигательного акта. С данным типом реакции мы сталкиваемся тогда, когда вынуждены не толь­ко наблюдать за изменениями сенсорного поля, но и реагировать на них значи­тельным количеством сложных и разнонаправленных движений. Например, это происходит, когда вы играете в компьютерную игру.

В качестве особых видов психомоторных процессов выделяются сенсоречевые и идеомоторные реакции. В сенсоречевых реакциях восприятие связано с речевым ответом на воспринятое. Сенсоречевые реакции, как и сенсомоторные, имеют те же три момента: сенсорный, центральный и моторный. Но центральный момент их очень усложнен и протекает во второй сигнальной системе, а моторный прояв­ляется как двигательный компонент речи.

Особое место в психомоторике занимают идеомоторные процессы, связываю­щие представления о движении с его выполнением. Суть данных процессов заклю­чается в формировании автоматизмов и навыков в ходе овладения профессиональ­ной деятельностью. Предполагается, что любая деятельность связана с приобре­тением определенных двигательных навыков, без которых успешное выполнение профессиональных обязанностей невозможно. Процесс превращения представле­ния о движении в навык с последующим успешным выполнением этого движения является идеомоторным процессом.

Следует отметить, что разработка проблем психомоторики дала свои положи­тельные результаты, которые широко использовались в спорте, военном деле, про­фессиональном обучении и т. д. Однако в процессе развития психологии стало ясно, что движение как компонент деятельности имеет гораздо более сложную организацию, чем сенсомоторный процесс. Причем самый главный недостаток психомоторики заключался в том, что двигательный акт рассматривался в каче­стве ответной реакции на сенсорный сигнал. Действие, как мы знаем, всегда осо­знанно, т. е. находится в поле нашего сознания, контролируется им. Мы, за исклю­чением редких случаев, осознаем то, что делаем. Учитывая, что сознание всегда активно, мы вправе предположить, что сознательное движение и деятельность в целом активны, а не реактивны, как это трактуется в рамках психомоторики. Ис­точником человеческой активности и деятельности являются не условия внеш­ней среды, а психика человека, его потребности и мотивы.

Конечно, нельзя отрицать, что сенсомоторных процессов не существует. Они присутствуют в деятельности человека, но они не в состоянии объяснить все меха­низмы сознательных движений. В их трактовке отсутствует самый главный ком­понент психики человека — его сознание. Скорее всего, сенсомоторные реакции — это частный вариант автоматизмов и не более. Все это стало ясно в ходе развития

Бернштейн Николай Александрович (1896-1966) — отече­ственный психофизиолог. Создал и применил новые методы ис­следования — кимоциклографию и циклограмметрию, с помо­щью которых изучал движения человека (в процессе труда, за­нятия спортом и др.). Анализ полученных исследований позволил ему разработать концепцию физиологии активности и форми­рования движений человека в норме и патологии. В ходе прово­димых исследований Бернштейн сформулировал идею «рефлек­торного кольца».

На основании его разработок проводилось восстановление движений у раненых во время Великой Отечественной войны, а в послевоенные годы — формирование навыков у спортсме­нов. Кроме этого, разработки Бернштейна были использова­ны при конструировании шагающих автоматов, а также других устройств, управляемых ЭВМ.

Созданная им общая теория построения движений изложена в монографии«О построении движений», 1947г.

психологии. Было найдено более точное описание физиологических и психиче­ских механизмов движений, что позволяет нам сегодня говорить не о психомоторике, а о психологии построения движений.

Механизмы организации движений. Существующее в настоящеевремя в пси­хологии представление о физиологии движений было сформулировано и экспе­риментально обосновано выдающимся российским ученым Н. А. Бернштейном.

Врач-невропатолог по образованию, физиолог по своим научным интересам, Бернштейн выступал в научной литературе как страстный защитник принципа активности — одного из тех принципов, на которых строится психологическая тео­рия деятельности. В 1947 г. вышла одна из основных книг Бернштейна «О постро­ении движений», которая была удостоена Государственной премии. В этой книге был высказан ряд совершенно новых идей. Одна из них состояла в опровержении принципа рефлекторной дуги как механизма организации движений и замене его принципом рефлекторного кольца.

Объектом изучения Бернштейн сделал естественные движения нормального, неповрежденного организма, и, в основном, движения человека. Главное внима­ние в исследованиях Бернштейна было уделено трудовым движениям. Для изуче­ния движений ему пришлось разработать специальный метод их регистрации. До работ Бернштейна в физиологии бытовало мнение, что двигательный акт орга­низуется следующим образом: на этапе обучения движению в двигательных цент­рах формируется и фиксируется его программа; затем в результате действия како­го-то стимула она возбуждается, в мышцы идут моторные командные импульсы, и движение реализуется. Таким образом, в самом общем виде механизм движения описывался схемой рефлекторной дуги: стимул - процесс его центральной пере­работки (возбуждение программ) - двигательная реакция.

Первый вывод, к которому пришел Бернштейн, состоял в том, что на основе такого механизма не может осуществляться хоть сколько-нибудь сложное движе­ние. Если простое движение, например коленный рефлекс, может произойти в ре­138

зультате прямого проведения моторных команд от центра к периферии, то слож­ные двигательные акты, которые призваны решать определенные задачи, так стро­иться не могут. Главная причина состоит в том, что результат любого сложного движения зависит не только от собственно управляющих сигналов, но и от целого ряда дополнительных факторов, которые вносят отклонения в запланированный ход выполнения движений. В результате конечная цель может быть достигнута только в том случае, если в ход выполнения движения будут постоянно вноситься поправки. А для этого центральная нервная система должна иметь информацию о ходе выполнения движения.

Таким образом, Бернштейн предложил совершенно новый принцип управле­ния движениями, который был назван принципом сенсорных коррекций.

Рассмотрим факторы, которые, по мнению Бернштейна, оказывают влияние на ход выполнения движения. Во-первых, при выполнении движения в большей или меньшей степени возникает явление реактивных сил. Например, если вы силь­но взмахнете рукой, то в других частях тела разовьются реактивные силы, кото­рые изменят их положение и тонус.

Во-вторых, при движении возникает явление инерции. Если вы резко подни­мете руку, то она взлетает вверх не только за счет тех моторных импульсов, кото­рые посланы в мышцы, но с какого-то момента движется по инерции, т. е. возни­кают определенные инерционные силы. Причем явление инерции присутствует в любом движении.

В-третьих, существуют определенные внешние силы, которые оказывают влия­ние на ход выполнения движения. Например, если движение направлено на ка­кой-либо предмет, то оно встречает с его стороны сопротивление. Причем это со­противление чаще всего оказывается непредсказуемым.

В-четвертых, существует еще один фактор, который не всегда учитывается при начале выполнения движений, — это исходное состояние мышц. Состояние мыш­цы меняется при выполнении движения вместе с изменением ее длины, а также в результате утомления и других причин. Поэтому один и тот же моторный им­пульс, достигнув мышцы, может дать совершенно иной результат.

Таким образом, существует целый перечень факторов, оказывающих непосред­ственное воздействие на ход выполнения движения. Следовательно, центральной нервной системе необходима постоянная информация о ходе выполнения движе­ния. Эта информация получила название сигналов обратной связи. Эти сигналы могут одновременно поступать от мышц в мозг по нескольким каналам. Напри­мер, когда мы двигаемся, информация о положении отдельных частей тела посту­пает от проприоцептивных рецепторов. Однако параллельно информация посту­пает через органы зрения. Аналогичная картина наблюдается даже при выполне­нии речевых движений. Человек получает информацию не только от рецепторов, контролирующих движения языкового аппарата, но и через слух. Причем инфор­мация, поступающая по разным каналам, должна быть согласованной, иначе вы­полнение движения становится невозможным.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что существует определенная схе­ма осуществления механизмов движения. Она была названа Бернштейном схе­мой рефлекторного кольца. Эта схема основана на принципе сенсорных коррек­ций и является его дальнейшим развитием.

В упрощенном виде эта схема выглядит так: из моторного центра (М) в мышцу (рабочую точку мышцы) поступают эффекторные команды. От рабочей точки мышцы идут афферентные сигналы обратной связи в сенсорный центр (S). В ЦНС происходит переработка поступившей информации, т. е. перешифровка ее в мо­торные сигналы коррекции, после чего сигналы вновь поступают в мышцу. Полу­чается кольцевой процесс управления (рис. 5.3).

Рис. 5.3. Принципиальное различие концепций построения движений на основе рефлекторной дуги и рефлекторного кольца. Объяснения в тексте

В этой схеме рефлекторная дуга выглядит как один из ее частных случаев, ко­гда совершаются движения, не нуждающиеся в коррекции, т. е. движения рефлек­торной природы. Позднее Бернштейн детализировал схему рефлекторного коль­ца. В схеме присутствуют следующие элементы: моторные «выходы» (эффектор), сенсорные «входы» (рецептор), рабочая точка или объект (если речь идет о пред­метной деятельности), блок перешифровки, программа, регулятор, задающий при­бор, прибор сличения.

С наличием большего количества элементов рефлекторное кольцо функцио­нирует следующим образом. В программе записаны последовательные этапы сложного движения. В каждый конкретный момент отрабатывается какой-то част­ный этап или элемент, соответствующая частная программа запускается в задаю­щий прибор. Из задающего прибора сигналы (SW — «то, что должно быть») по­ступают на прибор сличения. На тот же блок от рецептора приходят сигналы об­ратной связи (IW — «то, что есть»), сообщающие о состоянии рабочей точки. В приборе сличения эти сигналы сравниваются, и на выходе из него получаются сигналы рассогласования (DW) между требуемым и фактическим положением ве­щей. Далее они попадают на блок перешифровки, откуда выходят сигналы кор­рекции, которые через промежуточные инстанции (регулятор) попадают на эф­фектор (рис. 5.4).

Рассматривая данную схему, необходимо обратить внимание на одну интерес­ную деталь. Рецептор не всегда посылает сигналы на прибор сличения. Бывают случаи, когда сигнал поступает сразу на задающий прибор. Это бывает в тех слу­чаях, когда экономичнее перестроить движение, чем его корректировать. Это осо­бенно важно в экстренных ситуациях.

Помимо рефлекторного кольца Бернштейн выдвинул идею об уровневом построе­нии движений. В ходе своих исследований он обнаружил, что в зависимости от

того, какую информацию несут сигналы обратной связи — сооб­щают ли они о степени напряже­ния мышц, об относительном по­ложении частей тела, о предмет­ном результате движения и т. д., — афферентные сигналы приходят/в разные чувствительные центры го­ловного мозга и соответственно переключаются на моторные пути на разных уровнях. Причем под уровнем следует понимать бук­вально «слои» в ЦНС. Так были выделены уровни спинного и про­долговатого мозга, уровень под­корковых центров, уровень коры. Каждый уровень имеет специфи­ческие, свойственные только ему моторные проявления, каждому уровню соответствует свой класс

движений.

Уровень А — самый низкий и филогенетически самый древний. У человека он не имеет самостоя­тельного значения, но отвечает за важнейший аспект любого движения — тонус

мышц. На этот уровень поступают сигналы от мышечных проприорецепторов, ко­торые сообщают о степени напряжения мышц, а также информация от органов равновесия. Самостоятельно этот уровень регулирует весьма немногочисленные движения. В основном они связаны с вибрацией и тремором. Например, стук зу­бов от холода.

Уровень В — уровень синергий. На этом уровне перерабатываются сигналы

в основном от мышечно-суставных рецепторов, которые сообщают о взаимном по­ложении и движении частей тела. Таким образом, этот уровень замкнут на про­странство тела. Уровень В принимает большое участие в организации движений более высоких уровней, и там он берет на себя задачу внутренней координации сложных двигательных ансамблей. К собственным движениям этого уровня отно­сятся потягивания, мимика и т. д.

Уровень С. Этот уровень Бернштейн назвал уровнем пространственного поля.

На данный уровень поступают сигналы от зрения, слуха, осязания, т. е. вся ин­формация о внешнем пространстве. Поэтому на данном уровне строятся движе­ния, приспособленные к пространственным свойствам объектов — к их форме, положению, длине, весу и пр. К движениям данного уровня относятся все переместительные движения.

Уровень D — уровень предметных действий. Это уровень коры головного

мозга, отвечающий за организацию действий с предметами. К этому уровню отно­сятся все орудийные действия и манипуляции с предметами. Движения на этом

уровне представлены как действия. В них не фиксирован двигательный состав, или набор движений, а задан лишь конкретный результат.

Уровень Е — наивысший уровень — уровень интеллектуальных двигательных актов. К этому уровню относятся: речевые движения, движения письма, движе­ния символической или кодированной речи. Движения этого уровня определяют­ся не предметным, а отвлеченным, вербальным смыслом.

Рассматривая построение уровней движения, Бернштейн делает несколько очень важных выводов. Во-первых, в организации движений участвуют, как пра­вило, сразу несколько уровней — тот, на котором строится движение и все ниже­лежащие уровни. Так, например, письмо — это сложное движение в котором участ­вуют все пять уровней. Уровень А обеспечивает тонус мышц. Уровень В придает движениям плавную округлость и обеспечивает скоропись. Уровень С обеспечи­вает воспроизведение геометрической формы букв, ровное расположение строк на бумаге. Уровень D обеспечивает правильное владение ручкой. Уровень Е опре­деляет смысловую сторону письма. Исходя из этого положения, Бернштейн дела­ет вывод о том, что в сознании человека представлены только те компоненты дви­жения, которые строятся на ведущем уровне, а работа нижележащих уровней, как правило, не осознается.

Во-вторых, формально одно и то же движение может строиться на разных ве­дущих уровнях. Уровень построения движения определяется смыслом, или зада­чей, движения. Например, круговое движение, в зависимости от того, как и для чего оно выполняется (движение пальцев, движение тела или действие с предме­том), может строиться на любом из пяти уровней. Данное положение чрезвычай­но интересно для нас тем, что оно показывает решающее значение такой психоло­гической категории, как задача, или цель, движения для организации и протека­ния физиологических процессов. Этот результат исследований Бернштейна может рассматриваться как крупный научный вклад в физиологию движений.

Процесс формирования двигательного навыка и принцип активности. Разра­ботка схемы рефлекторного кольца и уровневого построения движений позволи­ли Бернштейну совершенно по-новому рассмотреть механизмы формирования навыка.

Процесс формирования навыка был описан Бернштейном очень подробно. Рас­сматривая этот процесс, он выделяет большое количество частных фаз, которые объединяются в более крупные периоды.

В первый период происходит первоначальное знакомство с движением и пер­воначальное овладение им. По мнению Бернштейна, все начинается с выявления двигательного состава движения, т. е. с того, как надо его делать, какие элементы движения, в какой последовательности, в каком сочетании надо выполнять. Озна­комление с двигательным составом действия происходит путем рассказа, показа или разъяснения, т. е. в этот период идет ознакомление с тем, как движение выгля­дит внешне, или снаружи.

За этой фазой следует другая, наиболее трудоемкая фаза первого периода — фаза прояснения внутренней картины движения. Одновременно с этим человек учится перешифровыватъ афферентные сигналы в команды. Таким образом, сле­дуя схеме рефлекторного кольца, наиболее «горячими» являются следующие бло­ки: «программа», где происходит прояснение внешнего двигательного состава;

«задающий прибор», где формируется внутренняя картина движения; блок пере­шифровки, обеспечивающий отработку правильных коррекций.

Последний особо важен, поскольку состоит из первоначального распределе­ния коррекций по нижележащим уровням, т. е. построение движения опирается не на одно рефлекторное кольцо, а на целую цепь колец, которая формируется в процессе отработки правильных коррекций. Как мы уже отмечали, первоначаль­но освоение движения происходит под контролем сознания, т. е. все процессы, со­ставляющие рефлекторное кольцо высшего уровня, находятся в поле сознания. Однако в ходе многократного повторения начинают проясняться и осваиваться сигналы обратной связи на нижележащих уровнях. Как правило, они дают более точные и недоступные более высокому уровню сведения о различных сторонах движения. Например, на уровне А имеется информация о тонусе мышц и равнове­сии тела, на уровне В—о положении частей тела и т. д. Таким образом, кольцу ведущего уровня принадлежит общая программа движения, а все остальные бло­ки дублируются в кольце нижнего уровня. В частности, у каждого кольца свой «рецептор», поскольку получаемая информация об аспек­тах движения различна и соответ­ствует своему уровню, а эффектор (блок, на который сходятся сигна­лы управления с различных уров­ней) у колец общий (рис. 5.5).

Изложенный выше процесс под­водит нас ко второму периоду — автоматизации движений. В тече­ние этого периода происходит пол­ная передача отдельных компонен­тов движения или всего движения целиком в ведение фоновых уров­ней. В результате ведущий уровень частично или полностью освобож­дается от заботы об этом движении. В этот же период происходит еще два важных процесса: "во-первых, увязка деятельности всех низовых уровней, в процессе которой про­исходит отладка сложных иерар­хических систем многих колец;

во-вторых, «рекрутирование» го­товых двигательных блоков.

Содержание второго процесса заключается в том, что низовые уровни организма, имеющие опыт построения движений, уже име­ют готовые двигательные блоки

(функциональные системы), которые были сформированы ранее по другим пово­дам. Поэтому если при освоении нового движения организм установит необходи­мость в определенного типа перешифровках (уже имеющихся у него), то он ино­гда в буквальном смысле ищет и находит их в своем «словаре». Бернштейн назвал этот словарь «фонотекой». Причем «фоно» понималось в значении не звука, а именно фона, на котором разворачиваются двигательные процессы. Он считал, что каждый организм имеет свою «фонотеку», т. е. набор фонов, от объема кото­рого зависят его двигательные возможности и даже способности (рис. 5.5).

Интересен тот факт, что необходимый блок может быть извлечен из движения, совершенно не похожего на осваиваемое. Например, при обучении езде на двухко­лесном велосипеде очень полезен бег на коньках, потому что в обоих типах движе­ния имеются одинаковые внутренние элементы.

В последний, третий, период происходит окончательная шлифовка навыказа счет стабилизации и стандартизации. Под стабилизацией понимается достижение такого уровня исполнения движения, при котором оно приобретает высокую проч­ность и помехоустойчивость, т. е. не разрушается ни при каких обстоятельствах.

В свою очередь, под стандартизацией понимается приобретение навыков сте­реотипности. В этот период при многократном повторении движения получается серия абсолютно одинаковых копий, напоминающих, по выражению Бернштейна, «гвардейцев в строю».

Следует отметить, что стереотипность помимо автоматизации обеспечивается механизмом использования реактивных и инерционных сил. Когда движение осу­ществляется в быстром темпе, возникают реактивные и инерционные силы. Их влияние может быть двояким: они могут мешать движению или, если организм научится эффективно их использовать, способствовать движению. Поэтому устой­чивость достигается и за счет нахождения динамически устойчивой траектории, Динамически устойчивая траектория — это особая, уникальная линия, при дви­жении по которой развиваются механические силы, способствующие продолже­нию движения в выбранном направлении, благодаря чему движение приобретает легкость, непринужденность и стереотипность. По мнению Бернштейна, после формирования динамически устойчивой траектории завершается формирование навыка.

С изложенной выше теорией движения тесно связана разработанная Берн-штейном концепция принципа активности. Суть принципа активности состоит в постулировании определяющей роли внутренней программы в актах жизнедея­тельности организма. Принцип активности противопоставляется принципу реак­тивности, согласно которому тот или иной акт — движение, действие — определя­ется внешним стимулом.

Рассмотрим несколько аспектов принципа активности: конкретно-физиологи­ческий, общебиологический и философский. В конкретно-физиологическом пла­не принцип активности неразрывно связан с открытием принципа рефлекторного кольцевого управления движением. Вы уже знаете, что необходимым условием функционирования рефлекторного кольца является наличие центральной про­граммы. Без центральной программы и управляющего устройства рефлекторное кольцо не будет функционировать, движение будет осуществляться по рефлек­торной дуге, но по рефлекторной дуге, как было установлено, целесообразное и

целенаправленное движение совершаться не может. Если предположить, что цен­тральная программа представлена в организме в виде механизма реализации ак­тивности, то необходимо сделать вывод: принцип активности в конкретно-физио­логическом выражении и признание механизма кольцевого управления движени­ем — это прочно связанные между собой теоретические постулаты. Таким образом, напрашивается следующий закономерный вывод: движение человека есть резуль­тат проявления его активности.

Однако если не соглашаться со вторым выводом, то можно задать вопрос: не­ужели природа всех движений активна и реактивность в движении не проявляет­ся? Конечно нет. Существует огромное количество движений или двигательных актов, имеющих реактивную природу, например мигание или чихание. В этих при­мерах движение вызвано определенным стимулом. Но если это так, то как совме­стить активность и реактивность в движении человека?

Отвечая на этот вопрос, Бернштейн предлагает разместить все имеющиеся у жи­вотного и человека движения вдоль воображаемой оси. Тогда на одном полюсе окажутся безусловные рефлексы, например чихательный или мигательный, а так­же сформированные при жизни условные рефлексы, например выделение слюны у собаки на звонок. Эти движения действительно запускаются стимулом и опре­деляются его содержанием.

На другом же полюсе этой воображаемой оси окажутся движения и акты, для которых инициатива запуска и содержание, т. е. программа, задаются изнутри организма. Это так называемые произвольные акты.

Между этими полюсами существует и промежуточное звено, которое состав­ляют движения, включаемые внешним стимулом, но не так жестко, как рефлексы, связанные с ними по содержанию. Эти ответные на стимул движения имеют раз­личные варианты проявления. Например, в ответ на удар вы отвечаете ударом или «подставляете другую щеку». В этих двигательных актах стимул приводит не к дви­жению, а скорее к принятию решения, т. е. исполняет роль пускового механиз­ма — инициирует движение.

Таким образом, отвечая на поставленный вопрос, мы можем утверждать, что существуют как реактивные движения, так и активные. Однако, расположив все движения по воображаемой оси, мы не сказали о том, что это за ось. Эта ось может быть охарактеризована как ось активности. В этом случае безусловнорефлекторные реакции могут рассматриваться как акты с нулевой активностью, а произволь­ные двигательные акты — как активное движение.

Между тем, если не согласиться и с этими доводами об активной природе дви­жений, можно задать еще более тонкий вопрос. Когда функционирует рефлектор­ное кольцо, блок сличения принимает сигнал сразу двух уровней: от внешней сре­ды и от программы. И эти два потока занимают как бы симметричное положение. Поэтому возникает такой вопрос: почему нужно отдавать предпочтение програм­мным сигналам, а не сигналам внешней среды, которые действуют по реактивно­му принципу?

Вопрос вполне справедлив. Но на практике оказывается, что эти сигналы не­симметричны. Сигналы программы намного опережают сигналы из внешней сре­ды. Так, при проведении эксперимента, суть которого заключалась в необходимо­сти испытуемому читать текст с одновременной записью голоса и положения глаз,

было установлено, что существует рассогласование между тем, какое слово про­износит испытуемый, и на какое слово он смотрит. Взгляд испытуемого опережа­ет произносимые слова. Следовательно, сигналы, исходящие из программы (ак­тивные) и поступающие из внешней среды (реактивные), функционально несим­метричны в том смысле, что первые опережают вторые. Но несимметричность имеет еще один, более важный аспект. Как показал Бернштейн, активные сигналы обеспечивают существенные параметры движения, а реактивные — несуществен­ные, технические детали движения.

Есть еще одно подтверждение приоритетной роли активности в формирова­нии движения. Это подтверждение кроется в наших представлениях о стимуле. Мы привыкли к тому, что раз произошло воздействие стимула, то за ним должна, следовать реакция. Но на человека постоянно воздействует очень большое коли­чество стимулов, а двигательная реакция проявляется только в отношении лишь некоторых из них. Почему? Потому что субъект сам выбирает соответствующие стимулы. Например, нам надо написать письмо, и мы берем в руки попавшую в по­ле зрения ручку, но мы берем ее в руки не потому, что она попалась нам на глаза, а потому, что нам надо написать письмо.

Теперь перейдем к общебиологическим аспектам принципа активности и зада­дим себе вопрос: нет ли на общебиологическом уровне свидетельств существова­ния принципа активности? Бернштейн на этот вопрос отвечает положительно.

Так, процессы развития организма из зародышевой клетки могут быть осмыс­лены как процессы реализации генетической программы. То же происходит с ре­генерацией утраченных органов или тканей. Конечно, внешние факторы оказыва­ют влияние на эти процессы, но оно проявляется в отношении несущественных признаков. Например, береза, выросшая в северных районах или на болоте, будет иметь определенные внешние отличия от берез средней полосы или выросших на благоприятной почве, но все же это будет береза, несмотря на то что размеры ее ствола и форма листьев будут несколько отличаться. Таким образом, влияния внешней среды, т. е. реактивные процессы, имеют место, но они определяют вари­ацию несущественных признаков.

Необходимо также остановиться на философских аспектах проблемы актив­ности. Один из центральных вопросов философии — это вопрос о том, что такое жизнь и жизнедеятельность. Как правило, на этот вопрос отвечают, что жизнедея­тельность — это процесс непрерывного приспособления к среде. По мнению Берн-штейна, главное, что составляет содержание процесса жизнедеятельности, — это не приспособление к среде, а реализация внутренних программ. В ходе такой реа­лизации организм неизбежно преодолевает различные препятствия. Приспособ­ление тоже происходит, но это событие менее значимо.

Однако это утверждение может иметь двоякое толкование. Проблема заклю­чается в том, что считать источником активности: явления идеального плана или материальные явления. Бернштейн считал, что проявление активности имеет ма­териальную природу, а развитие организма обусловлено материальным кодом. Такая точка зрения соответствует представлениям материалистической филосо­фии на природу активности как особого свойства живой природы.

В заключение следует обратить внимание на значение теории Бернштейна для психологии. Благодаря данной теории психология получила подтверждение спра­146

ведливости принципа активности со стороны физиологии, а следовательно, истин­ности психологической теории деятельности. На основании результатов исследо­ваний Бернштейна мы можем полагать, что именно психика выступает одним из источников активности человеческой деятельности, что активность — это свой­ство, присущее каждому человеку и проявляющееся не только на физиологиче­ском, но и на психическом и соц