Движение как самоисследование

 

Движение можно начинать в любой из четырех исходных точек:

1. Чувство, испытываемое вами в настоящий момент: радость, печаль, гнев и прочее.

2. Образ: «Я глупый ребенок» или «Я дерево на ветру».

3. Идея: «Я попробую ощутить собственную силу».

4. Телесный импульс: «Я позволю телу двигаться».

 

В данном разделе эти стартовые точки описываются просто для того, чтобы помочь вам осознавать движение как процесс. Не так важно, с чего вы начнете. Отличительный и целительный аспект движения состоит в том, что оно проистекает из подлинной и искренней экспрессии.

В следующем примере я начинаю с чувства: я танцую чувство беспокойства, и, по мере того как этот танец продолжается, мое настроение меняется вновь и вновь.

 

Я проснулась с чувством беспокойства. Не знаю почему. Возможно, его причиной был приснившийся мне сон. Возможно, оно было следствием той фрустрации, которую я чувствовала во время встречи вчера вечером. Надев тренировочный костюм, я решила танцевать. Закрыв глаза, я отчетливо осознала беспокойство в своем теле. Я не представляла его, не думала о том, как буду выражать это чувство. Вместо этого я сказала своему телу: «Вырази себя».

После длинной паузы мои стопы начали слегка притопывать, от этого сотрясался мой позвоночник. Мои плечи стали следовать ритму моих стоп. Я заметила, что мои кисти сжаты. Они тоже начали следовать общему ритму. Движение захватило меня, и я перестала думать. Теперь меня вели чувства. Голова склонялась все больше и больше по мере того, как ступни притопывали все сильнее и сильнее. Локти и плечи вовлекались в это настроение. Челюсти сжались. Я позволила им разжаться. Какое-то время эти движения повторялись. Мое сердце билось сильно и быстро.

Затем мои глаза посмотрели вверх. Голова последовала в направлении взгляда. Мои кисти потянулись вверх, а ступни продолжали притопывать. Новое настроение проникло в мое тело. Ступни начали слегка гарцевать и понесли меня по комнате. По мере того как я гарцевала, мои колени стали подниматься все выше. В моем сознании почти мгновенно возник образ пони. И тут какая-то легкость духа пронизала все мое существо.

Я устала. Я как бы потихоньку таяла, опускаясь на ковер. Мое тело медленно сворачивалось клубком. Я почувствовала себя маленьким ребенком на пляже и позволила чувству расслабления завладеть мной. Спокойствие. Умиротворенность. Через несколько минут я поднялась и полностью выпрямилась. Я вытянулась. Насколько большой я могу быть? Вполне осознанно я позволила полу поддерживать меня. Я стекала на него, расслабляясь, отпуская все. Затем, открыв глаза, я увидела нефритово-зеленые листья японского клена за окном и прислушалась к тому, как ощущало себя мое тело, каковы теперь были мои эмоции.

 

Мой короткий пример начался с чувства и с позволения моему телу определить движение этого чувства. Затем это чувство преобразовало себя: от беспокойства к ощущению себя пони, которое в свою очередь преобразовалось в спокойного маленького ребенка, свернувшегося клубочком на пляже. Резюмируя, я пережила все это в следующей последовательности:

• Я чувствую нечто (беспокойство).

• Мое тело двигается (притопывание и сотрясение).

• Появляется новое (энергичное) чувство.

• Мое тело двигается в соответствии с новым чувством.

• Появляется другое (детское) чувство.

• Мое тело двигается соответственно (принимает позу ребенка).

• Приходит другое чувство (теплоты и комфорта).

• Мое тело принимает его (теплоту и комфорт).

• В конце концов, мое тело вытягивается, глаза открываются, и я остро осознаю все, что воспринимаю.

 

Начавшись с осознания чувства и позволения этому чувству создать танец, само это чувство меняется, преобразуется и дает мне такую информацию, которой я не владела раньше. Исходная причина беспокойства не исчезает. Но теперь мое тело может расслабиться, а разум обладает новой информацией, которая помогает мне действовать.

Многие из нас знакомы с ситуацией, когда мы совершаем длительные прогулки, когда сталкиваемся с затруднениями. Это во многом аналогичный процесс. Кинестетический опыт изменяет тело, эмоции и мысли, помогая тем самым внести ясность в стоящую перед нами проблему. Мы можем включить этот метод в нашу психотерапевтическую практику.

Можно также начинать движение с представления, идеи или образа, например: «Думаю, я станцую, как если бы чувствовала себя компетентной». Затем вы можете выразить вовне посредством движения свое представление об этом. При работе с подобными представлениями, по мере того как вы двигаетесь, ваше тело на самом деле чувствует все более расширяющиеся возможности и образ я может начать изменяться.

Новое осознание может возникнуть и тогда, когда мы начинаем с образа. Попробуйте проделать такой эксперимент прямо по ходу чтения этого раздела книги. Вытяните руки вверх, просто для того, чтобы их вытянуть. Сделайте это прямо сейчас. Затем проделайте то же самое движение с иной интенцией. Закройте глаза и представьте ощущение солнечного тепла и океанского бриза. Вы вытягиваете руки, чтобы получить все это. Вдыхайте океанский воздух и теплое солнце. Чувствуете ли вы разницу между тем, как вы вытягивали руки вверх первый и второй раз? Где вы ее почувствовали? В груди? В сердце? В вашей душе?

 

 

Свидетель – это настроенный на эмпатию наблюдатель, создающий контейнер для того, кто движется, чтобы тот смог погрузиться в себя. Определенные движения позволяют освободиться от фрустрации или блокировки

 

Мысленный образ теплого солнца и свежего воздуха меняет ваше движение и опыт в целом. Предположим, я просто встану с кресла и пойду налить себе стакан воды. Но все изменится, если, спускаясь по ступенькам, я представлю себя крадущимся львом. Мое движение приобретет экспрессию возбуждения и страха.

Эти два примера говорят нам о том, что мы можем изменить свои чувства с помощью движения. Если мы движемся так, как будто чувствуем свою беспомощность, то усиливаем это чувство и со стороны воспринимаемся как некомпетентные. Если же у нас есть намерение двигаться так, словно мы уверены в себе, то мы можем на самом деле почувствовать больше уверенности в себе. И другим тоже будем казаться уверенными.

Что же происходит, когда мы позволяем нашим телам сказать, как нам двигаться? Начать двигаться в соответствии с телесным импульсом есть нечто, что вы, возможно, еще не пробовали. Первый шаг – просто закрыть глаза и обратиться внутрь себя. Дождитесь импульса в теле, который начнет двигать вас. Вы можете подумать, что это невозможно, что вас приводят в движение ваши мысли. Однако если ждать достаточно долго и отпустить мыслительный процесс, то тело получит импульс к движению. Он может оказаться почти незаметным жестом или широким движением, но это случится. Танцевальный терапевт Мэри Уайтхаус объясняет данный процесс как то, что одновременно движется и движет, а двигательный терапевт Джанет Адлер называет его аутентичным движением. Его можно также обозначить и словами одного из участников моего семинара:

 

Я должен сказать, что не танцевал. ЭТО танцевало мной! Я простой бизнесмен и никогда не видел ни призрака, ни духа, но Это танцевало. Я сделал нечто важное для себя, и это принесло мне огромное удовольствие.

 

В подобные моменты люди не думают о своих телах. Они являются этими телами. И это поистине удивительное событие.

Независимо от того, с чего движение начинается – с чувства, идеи, образа или импульса, – нужно понять разные части целительного процесса. Всматриваться в свой внутренний процесс представляется гораздо более важным, нежели концентрироваться на его результате (танце или движении как таковом). Движущийся проходит через несколько фаз осознания, по мере того как исследует свою внутреннюю суть. Эти фазы представляются следующими: осознание чувства, полное переживание его, переживание его преобразования, понимание и усвоение.

Мы становимся осознающими чувства, когда уделяем пристальное внимание посланиям своего тела. Иногда мы ощущаем нечто похожее на удивление: «О, оказывается вот кто я в этот момент». Мы полностью ощущаем чувство, существующее в нашем теле, посредством движения. Все это может включать в себя исследование неизвестного – обычно отвергаемых чувств.

Третья фаза предполагает преобразование чувства, по мере того как оно перетекает в движение. Она включает осознание энергетических изменений, подобных тем, которые происходят при переживании беспомощности, переходящей в ощущение расширения своих возможностей.

Исцеление же происходит, как только тело принимает и переживает те стороны я, которые отвергались сознанием. Многие из нас ощущают интеграцию как слияние или объединение противоположностей, результатом чего является наш новый баланс или новая центрированность. Например, мы можем танцевать некие внутренние полярности, такие как гнев и боль или страх и доверие, а затем создать третье движение, чтобы исследовать, последовала ли за этим значимая кинестетическая и личная интеграция.

Когнитивное понимание процесса приходит через рефлексию, письмо или творческое искусство (в любой комбинации), совершающиеся непосредственно после движения. Резервирование времени, для того чтобы подумать о процессе, который только что завершился, и написать о нем, проясняет эмоциональный и физический опыт и приносит интеллектуальное понимание происшедшего. Выражение опыта с помощью различных экспрессивных средств и каналов углубляет значение данного события.

В некоторой степени мы одновременно интегрируем, усваиваем, принимаем и исцеляемся. Эти процессы продолжаются в нас какое-то время. Мы вспоминаем о своем опыте. Усвоение – это рецептивный режим, в котором мы принимаем и усваиваем все наше знание на физическом и метафорическом уровнях. Оно может быть также началом освобождения от старого опыта с целью двинуться дальше к чему-то новому[17].

По мере того как вы исследуете возможности движения для самовыражения и исцеления, вы можете захотеть записать свой опыт. Этот процесс ярко проявляется в следующих примерах.

 

«Паника и радость»

 

Фрэнк, мужчина лет сорока, описал чувство сильного душевного волнения, через которое он прошел во время участия в упражнении под названием «Таяние и рост». Это занятие было посвящено установлению атмосферы доверия и прочувствованию принципов философии уважения к способу бытия каждого человека. Для упражнения «Таяние и рост» я дала следующие инструкции:

 

Выберите себе партнера, с которым проведете следующие полчаса. Этот человек станет свидетелем вашего движения, а вы – его. Я поставлю спокойную музыкальную композицию, и один из партнеров – тот, кто будет двигаться, – закроет глаза и проведет десять минут в процессе «таяния и роста» под музыку. Для того чтобы сделать это, просто позвольте звукам войти в вас. Представьте, как вы таете и растете, помня, что в ваших действиях сейчас нет ничего правильного и неправильного. Наблюдайте за своими чувствами, по мере того как позволяете себе таять и расти. Может быть, вам захочется просто стоять на полу или, скажем, не захочется таять. Здесь нет ничего похожего на успех или неудачу. Это процесс более глубокого познания себя.

 

Некоторые движения, выражающие состояние текучести и внутренней умиротворенности

 

Свидетель здесь просто эмпатичный наблюдатель, создающий пространство или контейнер для того, чтобы в него вошел тот, кто движется. Свидетель не будет судить или оценивать вас. Он здесь для того, чтобы поддерживать безопасное пространство, эмоциональное и физическое, чтобы вы могли погрузиться в себя и двигаться.

 

Сначала движущийся рассказывает о своем опыте, потом свидетель говорит о своих впечатлениях, формулируя их от первого лица

 

По истечении десяти минут такой практики я попрошу вас завершить ее и дам время для краткого обсуждения опыта, пережитого свидетелем и движущимся. Движущийся высказывается первым. Свидетель говорит от первого лица, например, таким образом: «Когда ты свернулась калачиком, я почувствовала себя ребенком». Он не говорит: «Ты была ребенком». После обсуждения вы поменяетесь ролями. Теперь свидетель двигается, а второй участник свидетельствует. (Этот опыт затем выражается при помощи визуального искусства – глины или красок, а потом свободного письма.)

 

Фрэнк написал следующий отрывок, озаглавив его «Паника и радость».

 

Я склонен видеть себя движущимся линейно. Мои линии слишком прямые и жесткие. Я чувствую, что моя прошлая спортивная подготовка постоянно внушала мне идею повторения движений. Каждое из них должно повторять предыдущее, никакой спонтанности. Я благодарен тому, что раньше в моей жизни спорт был главным инструментом для самовыражения. Однако теперь я хотел бы добавить больше грации, изгибов и мягкости в эти старые, жесткие формы.

Когда вы вкратце описали содержание упражнения, у меня мороз пробежал по коже. Могу ли я позволить себе двигаться свободно? Могу ли я выступать перед кем-то? Моя партнерша усилила возникшее напряжение, заявив, что ее тревожность столь велика, что первым придется быть мне. В следующую секунду, показавшуюся мне вечностью, я подумал: «Ты же ждал такой возможности, болван! Теперь, когда твое желание исполнилось, сделай с ним что-нибудь. Будь грациозным, ведь это именно то, чего жаждет твоя сердцевина. Танцуй с ангелами. Будь в контакте со своим внутренним ядром и не бойся периодически возникающего Фрэнка. Наоборот, поприветствуй его как старого, потерянного когда-то друга…»

В момент этой внутренней бравады я закрыл глаза и, глубоко вздохнув, собрал остатки мужества. Наступил момент освобождения. Музыка была очень поддерживающей, она успокаивала, как легкий дождик весенним утром. Она побуждала к росту. Сначала я обнаружил, что делаю нечто знакомое – йоговские движения, которые помогали мне расслабить мышцы низа спины и позвоночника. Это была моя фаза таяния, или, точнее, мое рождение. Вскоре, после того как я почувствовал тепло в теле, а мои мышцы расслабились, я понял, что не хочу больше оставаться на полу. Я хотел расти.

Проблема появилась, когда я попытался плавно подняться. Мои движения были неуклюжими, шаткими. Мой ум тут же среагировал на это: «Ты опозорился!» Тело хотело остановиться, сбалансироваться, сидя на корточках, сосредоточиться на дыхании и расслабиться. Когда я утихомирил голос Критика, то представил себя медленно и грациозно переходящим в вертикальную позицию. С этой картинкой в голове я продолжил. Я ликовал. На моем потном лице сияла улыбка. Я прошел трудную часть и двигался в сторону удовольствия. После того как я поднялся, мои движения стали инстинктивными, никогда прежде я не двигался так свободно. Они скорее напоминали движения из тайцзи, но с нотками латино. В них было больше ритмичности. Я слился с музыкой, которая к тому моменту, казалось, наполнила каждую пору моего тела.

Вскоре я почувствовал, что приближаюсь к концу танца. Никакого сожаления, просто подходящее окончание. Я чувствовал себя удовлетворенным, цельным, испытывал необычную смесь опустошенности и полноты. Мое тело наполнила гордость за то, что я смог исследовать свой глубинный центр и испытал от этого радость[18].

 

Несмотря на то что Фрэнк продвинулся в своем опыте от паники к радости, он описывает возникшую у него трудность с полным принятием:

 

Удивительно, что принять обратную связь от моего свидетеля было гораздо труднее, чем двигаться. Я обнаружил полное недоверие к ней как наблюдателю. Я с подозрением слушал ее, когда она говорила мне о своем желании плакать. Разве могли мои движения так сильно повлиять на нее? Была ли она искренней в самом деле или преувеличивала, желая быть экспрессивной? Я очень хотел верить ей, но мешали сомнения. Говоря точнее, мой критический разум возвращался к своим полномочиям. Тем не менее, несмотря на недоверие ко всему, что она говорила и делала, я знал, что танцевал с душевным подъемом и что в следующий раз страх будет меньше.

 

Проанализировав опыт Фрэнка, мы сможем увидеть его глазами шаги или стадии внутреннего процесса, которые он прошел.

1. Фрэнк осознал свое чувство, позволил своему телу быть ведущим, невзирая на сильного внутреннего критика. Его тело знало то, чего не знал разум: что он нуждался во внутреннем балансе, что грациозность и текучие движения могли сбалансировать его угловатость и линейность. Его тело жаждало стать грациозным.

2. Он полностью прочувствовал это переживание текучести и грации внутри себя.

3. Как только это произошло, его эмоции изменились от страха к гордости, ощущению достигнутого и радости.

4. Он начал ощущать интеграцию внутренних противоположностей.

5. Наконец, с помощью письма и рефлексии, с помощью познания он понял, какие внутренние психические процессы происходят в нем, и установил связь между грациозностью и внутренним балансом.

6. Он усвоил опыт по мере того, как описывал его, и получил со временем перспективное видение всего происшедшего.

 

Еще один пример поможет читателю получить представление о том, как по-разному люди переживают опыт выполнения одного и того же упражнения.

 

«Преодолевая сопротивление»

 

Дин тоже пришла в ужас, услышав инструкции к упражнению, но все же решила попробовать выполнить его. Ее трогательные записи рассказывают о том, что любое чувство, в данном случае сопротивление, можно перевести в движение и в самом движении трансформировать. Первые десять минут она была свидетелем своего партнера, но ожидала своей очереди танцевать. Вот что она написала об этом позднее:

 

Некоторые из этих минут были абсолютно мучительными, почти столь же ужасными, как пребывание в кресле у зубного врача с закрытыми глазами в ожидании момента, когда крутящееся с бешеной скоростью сверло будет атаковать бедный, ни о чем не подозревающий зуб, и нет пути к отступлению.

Я знала, что подходит моя очередь, и боялась, что мне в голову ничего не придет насчет того, что же делать с телом, и, как в ситуации с зубом, обнаружится мой внутренний страх… Такие моменты просто мучительны для меня…

И вот наконец подошла моя очередь… Неохотно встав, я немного отодвинулась, чтобы у меня было больше места, а у моего партнера – перспективы, и медленно закрыла глаза.

И я застыла без движения… Казалось, это длилось целую вечность. Потом меня стало потряхивать, что было своего рода защитой и сопротивлением выполнению упражнения. И что-то в моем теле сказало «Да!» этому чувству сопротивления. Тому, чтобы пойти дальше и на самом деле ощутить сопротивление. Испытать сопротивление, чтобы растаять, чтобы отпустить. Потому что для меня это было именно так. Сильное-сильное сопротивление.

Сопротивление даже самой идее о необходимости помощи.

Сопротивление тому, чтобы попросить о помощи.

Сопротивление разделению с кем-либо забот, сомнений и страхов.

Сопротивление использованию брони самодостаточности.

Сопротивление признанию собственного несовершенства.

Потом легкая дрожь волнения от того, что я сдалась хотя бы немного, растаяла на капельку, и ощущение тепла от того, что я уступаю, отпускаю. Ощущение чьей-то моментальной поддержки – поддержки, отличной от моей собственной воли. И возобновившееся сопротивление, снова ставшее сильным, защищающим, но уже несколько из другого места, немного с другого ракурса. Затем еще одна уступка. На этот раз длившаяся чуть дольше. Потом еще два, три, четыре таких цикла, длившихся каждый раз немного дольше, но так, что мой мир не разваливался, когда я позволяла себе испытывать состояние «неконтролируемости». И в конце концов полное отсутствие сопротивления и просто опыт, и знание, что это такое – растаять, сдаться совсем и при этом оставаться в сознании.

Мне казалось, что я нахожусь в совершенно особом месте. Но что-то в тотальности отпускания, этом тотальном таянии, пугало меня. Пугало не в том смысле, что хотелось кричать и спасаться от погони или чего-то ужасного. По-моему, это больше напоминало страх растаять совсем. Как будто сопротивление (и контроль) – это жизнь, и отпустить их означало перестать быть. И потом снизошло осознание, что на самом деле сопротивление – это всего лишь особая форма жизненных сил роста. Способ сохранить живым свое я, когда эмоциональный и духовный рост невозможны.

Пока я лежала там на полу, испытывая физическое единение с этим чувством, и во мне поднимался страх небытия, мое тело, мой торс начал чувствовать силы жизни, движения, роста. Ему хотелось пульсировать, сжиматься и расширяться, как бы отрицая тяжеловесные конечности и голову, и призывать их к ответу. Энергия, исходящая из моего туловища, проникала в пол, чтобы потом приподнять над ним мое тело в триумфальной победе над силой тяготения. И с этой победой пришло прекрасное чувство благополучия, которое тоже исходило из самой сердцевины торса. Оно разошлось по всему телу большими волнами, постепенно стихавшими и тихо перешедшими в чувство покоя, расслабленности, в некотором смысле растекания. Потом опять начались толчки, но на этот раз не резонировавшие с полом, а больше похожие на звуковые волны, интенсивные в точке возникновения и распространявшиеся во всех направлениях без сопротивления, разбегаясь и рассеиваясь. Я теряла силу взаимодействия. Чувствовала себя потерянной…

Голос Натали, пришедший поверх музыки в центр моего существа, просил, чтобы мы завершали свой опыт. Тут возникло чувство отчаяния и беспомощности, желания сдаться. А потом всплыли образы сенсорных воспоминаний о полной, тотальной уступке и обретении силы в резонировании, заземлении буквально всего моего существа.

Я не могу начать делиться с тобой радостью своих открытий, сделанных на полу. Чувство, испытанное мной, было как ощущение бытия, полной заземленности и центрированности. Я согнулась. Стопы на полу, руки на полу, а сама я отпрянула. И еще раз. С ликованием. Потянулась, растягивая свой опыт, красиво прорастая, как прорастает растение теплым весенним днем, когда мягко веет легкий бриз.

Рисунок и скульптура, которые я сделала в тот день, выражали б о льшую часть того, что я почувствовала, и, казалось, передавали это послание другим людям. Их обратная связь была невероятной, замечательной: «изящно развивается», «хвост кита или рог изобилия?», «в море», «воссоединение».

Какую же истину можно извлечь из этой работы? Ну, из рассмотрения роли сопротивления в последовательности движений и из того, насколько существенным оно оказалось в отношении всего того, что обнаружилось после [художественной работы и письма], я поняла, что все это точно так же работает в моей жизни. И вместо того чтобы обессиливать себя борьбой с сопротивлением, мне нужно работать с ним. Позволить ему быть частью процесса роста…[19]

 

Перед нами два ярких примера: Фрэнк, стремившийся грациозно двигаться, и Дин, испытавшая сильное сопротивление. Когда Дин осознала свое сопротивление, она позволила себе испытать его полностью, на кинестетическом уровне. Часто в нашей жизни, когда мы позволяем себе выпустить на волю наиболее страшную часть своего я, она вдруг обретает новое лицо и может стать нашим другом или источником позитивной энергии.

Дин пошла на большой риск, дав возможность своему телу «сдаться на капельку», уступить и растаять. Как красиво она описывает физическую и эмоциональную трансформацию, циклы сопротивления-расслабления, которые привели ее к страху небытия. Когда ее тело уверилось в том, что она не исчезнет, Дин начала доверять новому опыту. Преображение произошло, когда она почувствовала, как силы жизни, движения и роста проникли в ее тело. «Стопы на полу, руки на полу, а сама я отпрянула. И еще раз. С ликованием. Потянулась…» Признание сопротивления, а не борьба с ним означали, что она может использовать его как своего союзника, как источник энергии и часть личного роста. Понимание пришло к ней в ходе художественной работы и дневниковых записей.

Это прекрасный пример того, как человекоцентрированная философия может распространиться в сферу движения. Когда мы испытываем и принимаем все свои стороны, то обнаруживаем сильный импульс стать предельно цельными. В этом примере опыт Дин был кинестетическим и эмоциональным, что добавляет еще одно измерение традиционной психотерапии вербального и эмоционального опыта. Ее опыт представляет собой яркий пример творческой связи.