Пять эскизных тетрадей дагды

Роман в стихотворениях

 

ПРОЛОГ В ПРОЗЕ

 

Я собрал здесь и издаю все попавшие мне в руки тетради и письма Дагды, которые я уже ранее выпускал в свет отдельными книгами. Сейчас к ним прибавилась пятая тетрадь. Издание задерживалось потому, что так мною были поняты указания автора, сделанные им в последнем письме, которое было прислано вместе с рукописью «Дочь луны».

Автор не дал никаких распоряжений относительно названия — книгу поэтому называю просто «Пятью эскизными тетрадями Дагды». А «Романом в стихотворениях» называю ее потому, что сам автор говорил о ней в последнем письме как о романе, написанном о его собственной жизни.

В этих стихотворениях отражен весь жизненный путь Дагды, сосланного за участие в борьбе за свободу родины. Дагда ощущает душевную пустоту, он одинок. Его окружают и привлекают прекрасная природа и красивые, приветливые люди Италии. Любовь к Оливии заполняет душевную пустоту, окрашивает одиночество, приобщает к общественной жизни Европы. История Дагды делится на несколько периодов: Оливия умирает, его связи с жизнью распадаются, отчаяние и осуждение всей своей жизни выливаются в стихотворения «Вещания змеи»; выход он видит в возвращении «Домой». Но одновременно в нем пробуждаются воспоминания о первой ссылке на север, в душе поднимаются сомнения, которые гложут его — есть ли вообще у него где-нибудь дом? И все-таки Дагда возвращается; его ожидает радушный прием дома в «Серебристом свете»; он переживает счастливый год восторгов и встреч, во постепенно начинает чувствовать и понимать, что на его родине все изменилось не так, как он ожидал, что он сам стал европейцем и чужим среди своих соотечественников. Он хочет уйти, но его задерживает «Дочь луны», в облике которой он встретил воплощение своих юношеских мечтаний; он надеется снова срастись с родиной но разочаровывается; тень Оливии зовет его обратно в Европу, к людям; он покидает дом с ясным сознанием, что идет на смерть, чтобы возродиться в совершенно иной сущности…

Вводное стихотворение «Три круга» при первом издании затерялось и впервые дается теперь.

Эти вводные строки хочу закончить пожеланием, чтобы осуществились надежды, высказанные в словах Дагды:

 

Жизнь — мечта, она исчезнет.

Промелькнут все сновиденья.

Об одном судьбу прошу я —

Дать без боли пробужденье.

 

 

ADDIO BELLA!

Первая тетрадь

 

[15]

 

«Темно, тревожно…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Темно, тревожно —

Я изнемог.

На сердце тошно —

Так одинок!

В любую нору

В такую пору

Залезть бы мог!

 

От вас не скрою —

И слову рад!

О, что вам стоит

Мне бросить взгляд!

 

Один, ограблен,

С тоской в груди

Людьми оставлен

Стою один.

 

 

«Воды полуживой…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Воды полуживой едва заметны блики,

Искажены у озера черты,

Ланиты впалые, холодный чад над ликом —

Что ищешь ты?

 

 

Fior di maggio

Перевод С. Шервинского

 

[16]

 

Она танцует плавный вальс, и сам

Гарибальдиец старый, capitano

Мурлычет: «Fior di maggio. Надо б нам

С ней станцевать!» Но все горланят: «Piano![17]

В таком огне ковать ли старый хлам!»

А он ворчит: «Она ль для paesano»[18].

Кружится fior di maggio веселясь,

И нежность роз по коже разлилась.

 

У fior di maggio косы хороши,

Черны как смоль. Но сини глуби взора —

В них и тоска, и знойный жар души.

«Не то что север, где глаза-озера

Холодные глядят сквозь камыши!

Там солнца луч согреет их не скоро…»

Танцует плавно южной неги дочь

И дерзких парней отгоняет прочь.

 

 

О чем поют итальянские парни

Перевод С. Шервинского

 

Анджолина

 

Благословенна та жена,

Кем ты прекрасной рождена!

На небе праздник ликовал,

И ангельский гремел хорал:

«Встречайте, ангелы, осанной

Дитя с красою несказанной —

Царицу, радость мира!»

 

Пина

 

Идешь ты мимо, —

И солнышко задерживает ход:

Красавица пусть первою пройдет!

 

Смеральда

 

Святой воды коснулась ты слегка —

И розой

Благоухает нежная рука.

 

Терезина

 

В раю небесном красота!

Но, не найдя тебя, уйду из рая:

Я без тебя повсюду сирота.

 

Ирида

 

Я в первый раз тебя увидел,

Когда легко спускалась ты с горы, —

Тебя всечасно жажду с той поры!

 

 

* * *

 

Эти сторнели настоящие народные песни!

 

«Ты видишь, padre…»

Перевод О. Ивинской

 

 

«Ты видишь, padre[19], вновь туманом даль объята…

Что даст нам день?» — на грустный мой вопрос

Старик, трудясь у виноградных лоз,

«Да, сын, — мне говорит. — И sole è ammolato!»[20]

 

«Больно и солнце?» — Что ж, но нам сознаться надо:

Здоров одни старик — он не берег всерьез

Ни нашей суеты, ни горестей, ни слез.

«Тревоги позади оставил я когда-то!»

 

«Тревоги? У тебя?» — «Да я ведь был солдатом,

Я вместе с Гарибальди воевал!» —

«И много ль денег брал?» — «Какая, сын мой, плата?!

 

Свободы ради кровь я проливал!

Италия моя — свободна! Вот награда!

И я здоров, и крепок духом стал!»

 

 

«Когда проходит мимо красавица…»

Перевод С. Шервинского

 

 

Когда проходит мимо красавица,

Гляжу безмолвно. Не для меня цветут

Улыбка уст, очей сиянье, —

Но, созерцая, душа свежеет.

 

 

«A rivederci!..»

Перевод О. Ивинской

 

 

A rivederci![21] — губы дрожью сводит,

Но зная, что разлука навсегда,

Она покорно, медленно уходит.

 

Куда теперь? Чего ей больше ждать?

Душе растерянной пути опять неясны —

Быть может, и взойдет счастливая звезда?

 

Быть может — нового ей ожидать напрасно?

— А ты-то что? — Твоя ли в том беда?

Нелепо мучиться судьбой ее несчастной!

 

Дитя Ирида, ты куда теперь, куда?

 

 

«По ночам тоскуют звезды…»

Перевод С. Шервинского

 

 

По ночам тоскуют звезды,

Слезы льют о милом солнце.

Загорится в небе солнце, —

Застыдятся, разбегутся,

 

Застыдятся, разбегутся.

А поутру видит солнце:

Все поля и луговины

В звездных искрятся слезах.

 

 

«Как утро начинать с тяжелым сердцем…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Как утро начинать с тяжелым сердцем нам,

Когда вся зелень светится, сверкая,

Когда цветы льнут к девичьим рукам!

 

За окнами — стрижей веселых стаи,

Акаций белых заросли густые,

Воюют мошки, в солнце утопая…

 

С ограды — хмеля плети завитые,

Темнеют таксусы, глицинии ползут,

И благостны все запахи земные…

 

Тебе-то, сердце, как живется тут?

Ах, Olivia!

 

 

«Развалины опутал плющ густой…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Развалины опутал плющ густой,

Своим ковром провалы скрыв пустые,

Так скрыла прошлое своею красотой,

О, Olivia!

 

 

«Ах, жизни груз не смог тащить бы…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Ах, жизни груз не смог тащить бы я,

Когда бы красотой извечной не владел —

Внизу в цветке, а наверху в звезде,

И в женщине, вершине бытия,

Olivia!

 

 

«Пустынь сомнений мне никак не покорить…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Пустынь сомнений мне никак не покорить.

Ты говоришь про сад в сверкающем расцвете —

А как ты полетишь? — Там блеклый месяц, ветер…

О, слишком крылья у тебя пестры —

Их лунный свет не может обесцветить.

 

И слишком любишь ты, — а север — пеприветлив,

Ах, Olivia!

 

 

La rabbia

Перевод О. Ивинской

 

[22]

 

Ты всех ненавидеть готова,

И ты у людей не в чести́;

Ступай в одиночество сиова,

И муки мои прекрати!

 

Ступай в свое пекло обратно,

Кто вызвал тебя из огня

Пугать нас тоской непонятной

И душу тянуть из меня?

 

Opuntia, nè Olivia[23].

 

 

«Ночью гром проходит прямо мимо дома…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Ночью гром проходит прямо мимо дома —

Он клокочет в гневе, всё черней, синей,

Высекает искры, ударяясь в скалы —

Ух, как злобен он!

 

Что ж, греми погромче! Нам то что до грома?

Что, дитя, боишься? Ты прильни ко мне!

Греют мои руки жарче одеяла,

Посмеемся тихо, погружаясь в сон!

 

 

На забытый мотив

Перевод С. Шервинского

 

 

Когда любимых ты схоронил давно,

Живешь один и в сердце твоем темно,

Тогда, как солнце, в дали зыбкой

Милое детство встает с улыбкой.

 

И сладким чувством снова томишься ты,

И вновь ты — мальчик, пчелы жужжат…

Сверкают капли, с трав спадая, цветы…

В блестках головка твоя златая.

 

 

Золотая пыль на пепле

Перевод О. Ивинской

 

 

Не надо мне твердить о черных

Кудрях — об угольных, задорных

И южных огненных глазах!

 

Ах, мне бы глубь очей озерных,

Свет солнца в локонах покорных

И пыль, что позолотит прах!

 

 

«Большой была любовь…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Большой была любовь большая — над нею гордость верх берет.

Луна, под солнцем умещаясь, затменье солнца создает.

 

 

Monte Generoso

Перевод С. Шервинского

 

[24]

 

Вкруг голубого неба белый пояс

Из тихих, ветром сбитых облаков.

Их гавань ждет, там, за горами, кроясь…

А где моя?

 

Ползет от юга тяжкая истома,

Клокочет и клубится тучный пар.

Без устали ревут раскаты грома…

Куда пойдем?

 

Последняя песчиночка морская

Когда-нибудь выносится на свет,

О радости своей кричит, сверкая, —

А я?

 

 

«Вчера казалось мне обидно…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Вчера казалось мне обидно,

Что боль ты причинила мне,

Но за себя сегодня стыдно:

Тебе ведь, может быть, больней!

 

Должно быть, боль твоя сильнее —

Ты непривычнее меня.

Мне жаль тебя — тебе больнее, —

Что мне? — Мне горести родня.

 

 

«Платана могучие корни…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Платана могучие корни

Удобный мой стул.

Листвою, на солнце узорной,

Мне веер платан развернул.

 

Сижу над озерной водою:

В ней зелень и синь серебра.

Под солнцем плывут чередою

То села, то бор, то гора…

 

Прорвавшись из дымки тумана,

Меня чья-то рученька манит…

 

 

«Одно только солнце восходит…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Одно только солнце восходит —

Одно для земли и небес.

Кто в это проник —

Тот находит,

Что счастье однажды приходит

И больше не просит чудес.

 

Olivia!

 

 

«Мне бы в трудную минуту…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Мне бы в трудную минуту сесть в сторонку одиноко,

В одиночестве подумать, отчего я одинок;

Вижу — ты цветок бросаешь, и ко мне летит цветок твой —

Я смотрю, а это — сердце, а не сорванный цветок!

 

 

* * *

 

У Оливии читаю надпись в доме на воротах:

«Domus mea domus pacis et verae libertatis!»

«Дом мой — дом любви и мира и доподлинной свободы!»

Это имя Cattanea только может отвечать ей!

 

 

* * *

 

За долинами далеко царство глаз твоих, царица!

Пред тобою распростерты расточительной рукой

Рощи все, луга и нивы, чтоб воздать тебе сторицей —

Оливия, ты возьми их,

Сядь за стол накрытый свой!

 

 

«Ты держишь в маленькой руке…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Ты держишь в маленькой руке

Слетевший с древа жизни птицей

Листок, и жизни смысл в листке…

 

 

* * *

 

Вот едет в небе колесница,

В песчаных медлит облаках,

И поцелуй наш — длится, длится…

 

 

* * *

 

Вот Оливия шепчет мне:

В века

Пошлем от нас двоих с тобою

Посланца — вдаль, издалека…

Любви продление живое.

 

 

«Как луг зовет!..»

Перевод О. Ивинской

 

 

Как луг зовет!

Как полевицы тебя одели пухом золотым!

Одежда на тебе искрится — ее украсили цветы!

 

 

* * *

 

Какие алые!..

А зелень как сверкает! Даль голубая — солнцем залита!

Любовь нам настежь растворяет в свои владения врата!

 

 

«Всей красоты источник…»

Перевод С Шервинского

 

 

Всей красоты источник — женщина.

Мы без нее упали б под ярмом.

Всей доброты источник — женщина.

Мы без нее дышали б тьмой и злом.

 

 

«Оливия…»

Перевод С. Шервинского

 

 

Оливия…

Твое мне имя счастье обещало.

Я ныне с ним былое пью сначала.

 

 

* * *

 

Оливия…

Как выйду я из круга, где цвела ты?

Хоть куст отцвел, — но льются ароматы…

 

 

* * *

 

Оливия…

Ушла… Но место — будь благословенно.

Твоя душа здесь дышит неизменно.

 

 

«Дым черный медленно средь гор…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Дым черный медленно средь гор ползет ко мне.

Он мне знаком — чутье тут не обманет:

От мыслей он моих становится мрачней…

Что ж с нами станет?

 

 

* * *

 

Река все яростней; лицо ее темно.

Припав к земле, камыш пощады просит.

И ветры — кто куда — пыль вьется из-под ног —

Так смотрит осень.

 

 

* * *

 

Гляди, гляди! Я все могу снести!

Ты Оливии тронуть бы не смела!

Чтоб вечно жить и вечно ей цвести —

Души ее душистой розе белой!

 

Но Оливии нет…

 

Ущелье есть, в котором

Есть озеро, оно глядит в глаза,

Как осенью глядят одни озера.

 

Скажи мне, с чем ты жизнь могла еще связать?

 

Помню красивое слово

О горе тишины.

 

 

Гора тишины

Перевод О. Ивинской

 

 

А вдруг ты понял,

Чей след простыл,

Навеки губы

Твои закрыл?

 

В тумане синем

Гора молчит —

В долину иней

В цветы летит.

 

В миг им задетый

Цветок умрет:

Он до рассвета

Не доцветет.

 

 

«Черен взор небесный…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Черен взор небесный

Устремленный вниз…

 

 

* * *

 

Днем дождливым выстрел грянул за окном.

Ветки задрожали, с листьев потекло,

— Судорогой птичку сбитую свело.

— Эхо многократно повторило гром.

А потом все стихло, дождь стучал в стекло —

Что-то вдруг распалось,

Отошло…

 

 

* * *

 

Бледный и пугливый все дрожал нарцисс.

 

 

«Так долго, медленно…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Так долго, медленно прядет свои волокна

Осенний дождь. Он месяц льет и льет,

И небо все не затворяет окна,

И створки их протяжный ветер рвет.

Погода, ты — для старости пригодна —

Ты нас баюкаешь, и дрема настает.

Как пролетели летние мгновенья —

Нас вводит в зиму ветра дуновенье.

 

Без отдыха, без солнца, чуть живые,

Мы проживем, и память заживет.

Ах, Olivia!..

 

 

«Ряды друзей моих…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Ряды друзей моих заметно поредели,

И что ни год — длиннее счет потерь,

То слышишь — умерли, то видишь — охладели…

Так что ж теперь?

 

 

* * *

 

Дрожа от сырости под тенью синих гор,

Я вырвусь все ж на солнечный простор!

 

 

* * *

 

К редеющим рощам, к угрюмым болотам

Прикован печальный мой взор отчего-то!

Там, где никогда не певать соловьям, —

Мой дом только там!

 

 

«Мне думалось — туче ползти и ползти…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Мне думалось — туче ползти и ползти —

Казалось, она неподвижно застыла;

Но я не прошел половины пути,

Как все затаилось и тьма наступила.

Тягучий туман из-за кручи вставал,

Но вот, нерешительно тучу расчистив,

Поблекшая, снова сквозит синева

И тут же ржавеет, как прелые листья.

Вот солнце прощается с рябью озерной,

Коричневым золотом волны подернув.

 

Змеей изгибается дым по горам,

Он глухо шипит, пробираясь ползком —

То поезд развозит по отчим дворам

Сынов, что когда-то покинули дом.

Так что ж, по законам обратных дорог

Своей среди них отыскать я не смог?

 

Чем выше взбираюсь — темней и темней,

И только вдали, среди снежных высот,

Сверкающий день еще брезжится мне…

Там — дом мой! Туда мое сердце зовет!

Покой там — и смерть — иль еще что-то ждет?!

 

 

* * *

 

«Твой храм посетят мои сестры родные!»

«О сестры, приветствует вас Оливия!»

 

ВЕЩАНИЕ ЗМЕИ

Вторая тетрадь

 

«Я к солнцу поднялся…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Я к солнцу поднялся порывом единым,

Я верил, что верх справедливость возьмет,

Но только меня изломал мой полет,

В беспамятства бездну с вершииы низринув,

 

Я силюсь очнуться… Что было со мной?

Картины былого пред смертью встают.

Как змеи под солнцем сверкнув чешуей,

 

Сомненья мои друг за другом ползут.

Что солнце? Что жизнь? Что оставлено тут?

 

 

«Верней товарища душа моя не знает…»

Перевод О. Ивинской

 

 

Верней товарища душа моя не знает,

Чем истина,

Что нас пред смертью осеняет.

 

 

Это было так давно

Перевод А. Ахматовой

 

 

Все это скрылось в глубь воспоминании,

Да было ли когда-нибудь оно?

Иль мне глядеть на образы мечтаний,

Тоскою созданные, суждено?

 

Здесь кипарис и южных сосен много,

Они шумят во сне передо мной,

И в облаках наметилась дорога,

 

Что образов выводит смутный рой,

Манящих вдаль под шелест грустных хвой.

 

 

Аромат поляны

Перевод А. Ахматовой

 

 

Как память сон далекий сохранила?

Умчались старые воспоминания,

Их разметала грозной бури сила,

Они исчезли в бездне мироздания.

 

Я вдруг цветок сорвал почти невольно

Там, дома, на поляне в миг мечтания

И аромат вдыхаю — сердцу больно.

 

Любовь я вспомнил, что назвать моею

Так жаждал я. И был обманут ею.

 

 

Тысяча плетей

Перевод О. Ивинской

 

 

Мечтал я тогда от всего оторваться,

Что узами сердце сдержать бы смогло.

Я чувствовал — круг начинает сжиматься —

Избалует нежность, уют и тепло.

 

Плетями привычек меня захлестнуло,

Как вьющимся хмелем всего обвило,

И все-таки сладость их в плен затянула!

 

Но сердце и тысячу этих плетей

Порвало ножом, чтоб уйти из сетей!

 

 

Друзья ребенка

Перевод А. Ахматовой

 

 

С природою я сжился в годы детства:

С песком, с травой, и с солнцем, и с рекою,

И бабочек мне нравилось соседство,

Летали пчелы, как друзья, за мною.

 

Вступал я лишь с крапивой в бой жестокий,

Коней-улиток запрягал порою,

Как всадник мчался вдоль речной осоки,

 

И камешки все были мне дружочки,

Любил я их глухие шепоточки,

Но и тогда готов был в путь далекий.

 

 

Детское горе

Перевод А. Ахматовой

 

 

Меня томило в детстве горе это:

Любил я больше, чем меня любили,

И раны сердца в мире без привета

Жгли непрестанно и вели к могиле.

 

Хотел я мало и просил немного,

Застенчивость уста мои смыкала.

Но луч свободы я искал с тревогой,

Чтоб, им согрета, юность вырастала.

 

Как было б зернышко любви мне кстати!

Иной и не просил я благодати.

 

 

Бегство

Перевод А. Ахматовой

 

 

Когда людей я встретил в первый раз,

От вида их мне даже страшно стало,

И содрогнулся я в тот горький час

И убежал. Минуло лет немало.

 

Шипами душу я отгородил

Презреньем к низости людской природы,

Но остриями душу изъязвил.

 

И в муке долгие тянулись годы,

Пока опять добился я свободы.

 

 

Злая звезда

Перевод О. Ивинской

 

 

О, сердце мое теперь плачет всегда!

Куда мне деваться? Плач этот — со мной.

Жизнь плещет озерной тяжелой волной,

Горит над водой моя злая звезда!

 

Кто высушит озеро, пламени полный?

Не солнце! Лишь страсти доступно одной

Поднять в небеса, словно радугу, волны!

 

Взойдет ли, раз счастье огонь высекает,

Не злая звезда, а звезда голубая?

 

 

Старый ларь

Перевод А. Ахматовой

 

 

Когда мы открываем ларь старинный,

Там чуждый дух, что все же нам знаком,

Там пыль и затхлость в нитях паутины,

Отжившего остался запах в нем.

 

В таком ларе тлен жизни пережитой,

И пахнет он давно минувшим днем,

Все то, что там, должно быть позабыто.

 

Но много зерен можно там найти,

Что стали прахом, а могли цвести.

 

 

Глаза змеи

Перевод О. Ивинской

 

 

Что в прахе искри́тся? Иль жар он таит?

Кто движется? Голову поднял тайком?

А!.. Это две искры — два глаза змеи!

 

Шипит, нагоняя смертельную дрожь:

«Зачем же, живой, к неживым ты идешь?»

 

И блеск черноты, и оскал ее рта — и жало дрожит над ее языком…

 

 

Всежелающее

Перевод О. Ивинской

 

 

Не плачет сердце — ждет, чтоб миром обладать!

Ждет бо́льшего, чем то, что в прошлом потеряло,

Залоги выкупить, в грядущем чистым стать,

И петь любовь сначала и сначала!

 

Пока не светит мне и то, что не терял.

Любил же кто тебя? Ищи его! Иль мало

Тебе того, что солнцем обладал?

 

О солнце, ты любовь прими, но дай и мне!

По ней и от нее — душа моя в огне!

 

 

Ворота

Перевод О. Ивинской

 

 

Ворота к вечеру закрывши для иных,

Мне перед смертью жизнь их настежь растворяет:

Я вижу, как сады там пышно расцветают,

Питаясь прахом дел моих земных!

 

К чему так, жизнь? Чтоб обманула жалость?

Потерь своих бедняк не осознает,

И дни последние стенать ему осталось:

 

«Как было хорошо! Когда-то!.. Ах, давно!

Теперь то оценить мне прошлое дано!»

 

 

Сады

Перевод О. Ивинской

 

 

Нет, мало мне лишь созерцать ворота;

Мне грустно издали — я в них хочу войти!

Как ни упрямься, жизнь, я все же жду у входа!

Закрой за мной, но в сад меня пусти!

 

Твой прах еще на мне не оседает!

Твоим решеткам — не переплести

Моей души! Она — не увядает!

 

Иль ты поверила, что силы я лишен?

Пока лес девствен — источник силы он!

 

 

Милые улыбки

Перевод О. Ивинской

 

 

Когда горю тоскою, ожидая,

Что к вам смогу войти и словом вам помочь, —

Меня от вас отбрасывает прочь

Улыбки милой вежливость пустая…

 

Тогда хочу я втиснуться во тьму,

Где воды первозданные кипят,

Отдать себя и все взять самому —

 

Нет слов: для вас в любом змеиный яд.

Лишь капельки воды вас ядом не поят!

 

 

Внешний мир

Перевод О. Ивинской

 

 

Мир внешний надо мной не властен совершенно,

Ни радостью меня, ни страхом не сковать.

Мой Дух исполнен силою нетленной.

 

— Могу ли я идти свободною стезей?

«…Но даже ветры связаны с землей!»

 

Крупинке не упасть из закромов Вселенной.

 

 

Осень

Перевод А. Ахматовой

 

 

Зачем так низко ласточки летают,

Недвижны дерева, и луг поник.

Чуть трону я цветок — он опадает,

И в сердце страх таинственный проник.

 

Иль ждет природа первого ненастья

И близкой смерти проступает лик,

А я имею все права на счастье.

 

Я, как и все, дитя земли, — ступаю

По ней и к ней чело свое склоняю.