Под темно-зелеными крыльями одиночества

 

Лик земли роса покрыла

Перевод Г. Горского

 

 

В дальних рощах солнце село —

Лик земли роса покрыла,

А на нем заря горела;

 

И всю ночь роса копилась,

Лик земли сверкал, и зелень

Бисером росы искрилась;

 

А наутро солнце всплыло —

Лик земли, росой блиставший,

Пеленою слез покрыло.

 

 

Светлое счастье

Перевод Г. Горского

 

 

Река безмерно длится

До горных облаков,

Небо к земле клонится

За далью ее веков;

 

Где небу с землею слиться,

У самой далекой черты,

Там светлое счастье мне снится,

Там тонут невзгоды, там — ты.

 

 

Вечерний покой

Перевод В. Брюсова

 

 

На горизонте,

Тучами сжат,

Ало-багровый

Гаснет закат.

Где-то, мигая,

Тлеет костер.

Перепел крикнул.

В сердце — укор.

Тьма набегает.

Где же светло?

Холодом веет,

Никнет чело.

 

 

Вечность

Перевод В. Шефнера

 

 

Смотрел я долго

С нагорных высей

За дали далей,

В хаос надзвездный,

 

Покуда взор мой

Не мог уж видеть

Тех гор, что скрыты

За далью горной,

 

Тех звезд, что скрыты

За высью звездной, —

Покуда разум

Не впал в смятенье…

 

 

В кольце тумана

Перевод Г. Горского

 

 

Зачем, былое,

Так неустанно

Ты мучишь душу

В кольце тумана?

 

Живешь, скитаясь

На белом свете,

Так ловко ловишь

Ты душу в сети.

 

Сквозь сеть я вижу

Берез раздолье,

Но так томится

Душа в неволе.

 

Ко дням минувшим

Дороге виться,

Плывут виденья,

Мелькают лица.

 

 

Сердцу тяжко

Перевод Г. Горского

 

 

Грустно дышит,

Тяжко дышит

Мать-землица.

 

Над осенними

Лугами

Пар клубится.

 

В шелк тумана,

В серый шелк

Земля рядится.

 

Жемчугами

И цветами

Вся искрится…

 

Астры вянут,

Ох, как тяжко

Сердцу биться.

 

 

Стоны моря

Перевод Вс. Рождественского

 

 

Из прошлых дней мне слышен

Угрюмого моря вой.

Швыряя пену, дышит

Разгневанно прибой.

 

Чем дальше, тем мрачнее

На дюнах стонет он…

О, если бы скорее

Окончился вечный стон!

 

 

Перед бурей

Перевод Г. Горского

 

 

То синь, то серость — моря даль

Блестит, блестит под небосклоном,

Который нем и тверд, как сталь,

В однообразье монотонном.

 

Она зеркальна, моря гладь,

Лишь по краям раздолий длинных,

Где ветру трудно дрожь унять,

Как пашня, море все в морщинах.

 

И чайка, сея стон и страх,

Над глубью мечется морского,

И кажется, что на волнах

Душа, лишенная покоя.

 

 

Поздний вечер

Перевод Ал. Ревича

 

 

Мерцает свод зеленовато-синий,

В огне закатном золотится мгла,

Блестит роса на мокрой луговине,

И растеклось дыхание тепла.

 

Час бледных красок, полустертых линии.

На долы тьма, как тяжкий сноп, легла,

И ветерки крадутся по низине…

 

Где все мерила?.. В сердце острие…

Шум ветра, пустота, небытие.

 

 

Предгрозье

Перевод Ал. Ревича

 

 

1

 

На небе туча залегла вразброс,

Покрыла солнце черными клубами;

А ведь недавно рассыпалось пламя,

Совсем как пряди золотых волос.

 

Мрак наползает, душу устрашает,

Полнеба взял в полон, к душе прирос

И давит, угнетает, окружает.

 

И грудь переполняется тоской

По солнечной земле в дали морской.

 

 

2

 

А туча — ближе, ближе. Тьма растет,

Весь белый свет сдавила в мертвой хватке,

К земле в полете тянутся касатки,

Поля молчат, но стонет небосвод.

 

Вихрь налетел негаданным порывом,

Деревья рвет, лакает пену вод

И рушится, хлеща дождем по нивам,

 

Чтоб жизнь топтать безжалостной пятой,

Чтоб землю сечь струею проливной.

 

 

3

 

Все кончено. Во мраке мир уснул.

Как пусто, лишь вдали сверкнет зарница,

Все свершено. Слезами дождь струится

И смерть несет, как стража — караул.

 

Душа устала, онемели руки,

Пыланье сердца пепел затянул.

К чему мечтать? Ведь это — снова муки.

 

Продрогла плоть, и дрожь такая бьет,

Как будто стонет кто среди болот.

 

НОЧНЫЕ ТЕНИ

 

Места нет

Перевод Г. Горского

 

 

Жилы застывшие

Некуда вытянуть,

Мысли горящие

Тоже погасли:

Тело ржавеет,

Как старая рухлядь, —

Машина, которой

Со всем ее визгом,

Воем и скрежетом

Место на свалке…

 

 

Грезы весны

Перевод Г. Горского

 

Что мне — жизнь ненавидеть,

Скрыться в пустыне

Потому, что не каждый цветок надежды

Плод принесет мне?

Гете, «Прометей»

 

 

Все пало, все в землю зарыто, мертво,

Вокруг тебя тайны и мглы торжество…

……………………………………………….

Зубами сожми, чтобы жизнь нести,

Пока еще можешь дышать в пути, —

Зубами сожми, подави свой стон,

Пусть ты последней надежды лишен,

Пусть даже сломан, иссох, как скелет:

В недрах ночи родится свет!

 

 

Теплится жизнь

Перевод В. Бугаевского

 

 

Птицей ли мысли вспорхнут, —

Крылья повиснут, падут,

Скованы тяжкою мрачною мглою.

 

Если любовь даст росток, —

Гибнет она, как цветок,

В землю затоптанный грубой пятою.

 

Если протянешь друзьям

Руку спасенья, — и сам

Вязнешь в трясине, спознавшись с бедою.

 

Мгла пред тобою, но все ж

В горе утешить идешь,

Веря, — все скоро проснется с весною…

Теплится жизнь под корой ледяною.

 

 

В горную высь

Перевод В. Бугаевского

 

 

Все горше одиночество с годами,

За другом вслед уходит друг, — и вот

Все реже спутник, реже меж камнями

Цветок нежданной радостью блеснет.

 

Потом и их не станет в выси горной,

Лишь тишины неумолимый гнет

Бессонницей тревожить будет черной;

 

Снега смыкаться будут впереди

И вся земная боль пылать в груди.

 

 

Наши дни

Перевод Г. Горского

 

 

Тягучие пустые дни,

То зори, то сумрак багряный…

Без сил они, без дум они,

Кровоточат, как раны…

 

 

На пороге вечности

Перевод Г. Горского

 

 

Грядет смертный час!

Бессилия волн в жизни не знал я,

В пламени боли всегда закалял я

Душу, что стала тверда, как алмаз.

Грядет смертный час!

 

И все же… противны мне приступы дрожи,

И гнусный вид смерти противен мне тоже,

Волосы дыбом, взор мой ничтожен…

Чтоб нитью гнилой жизнь моя расползлась?

Грядет смертный час!

 

Грядет смертный час?

А жизнь льется песней широкой, стозвонной,

Труд, ты мой, начатый, но не завершенный, —

Снова распасться мне, в прах превратись?

Грядет смертный час!

 

ЗОЛОТАЯ ДЫМКА

 

Вечное ожидание

Перевод Г. Горского

 

 

Ни ненависти, ни любви, —

Он, неподвижный, замер.

Лежит и ждет, оцепенев,

С закрытыми глазами.

 

Он ждет, чтоб грудь его была

Теплом слезы согрета, —

Он ждет, он вечно ждет весны,

Ждет ликованья света.

 

 

Под зеленою сенью

Перевод Ал. Ревича

 

 

Зияла годы в сердце рана,

Затягивается слегка.

Тянулись долго эти годы…

 

Мне на сердце твоя рука

Легла, так ласкова, легка.

Мне так тепло, забыта рана.

Спи, сердце, просыпаться рано!

Спи. Далека

Перед тобой лежащая дорога.

Дремли пока.

 

 

Теплая волна дыханья

Перевод Г. Горского

 

 

Искрится бескрайнее море;

Избушка, лес кругом:

На землю, на зимнюю землю,

Повеяло теплом.

 

Волна твоего дыханья

Вливается в душу мне.

И жизнь, наливаясь силой,

Воспрянула на волне;

 

Искрится она, как море,

Не знающее конца,

И лето излучает

На стынущие сердца.

 

 

Измятый цветок

Перевод Г. Горского

 

 

Словно любви твоей,

Ласки дыханье,

Скрытой печали

Пыл и страданье:

 

Измятый цветок,

Мне близкий такой,

Нежность его

Осязаю рукой;

 

Измятый, он в шелковый

Спрятан платок,

Был в твоих косах

Милый цветок.

 

 

Синеватые искры

Перевод Г. Горского

 

 

Глаза твои слепнут в рыданьях,

В них мечутся ужас и страх?

А кажется, свет ликованья

Искрится в твоих глазах;

 

Летят синеватые искры

Из сердца, в котором весна,

И в воздухе ясном и чистом

Пьянящего хмеля волна.

 

В душе твоей света безбрежность

И вечное утро любви,

Таят первозданную нежность

Те жгучие искры твои.

 

Зачем же не молкнут рыданья,

К чему и кошмары и страх, —

Когда этот свет ликованья

Искрится в твоих глазах.

 

 

За матовой вуалью

Перевод Г. Горского

 

 

Что бродишь, мысль,

Весь день-деньской?

Вот милый лик

Перед тобой,

Тончайший стан…

 

Б вуаль-туман

Облачены,

Но так светлы

И так нежны

И милый лик,

И тонкий стан…

 

Раскройся далям

Ты, вуаль,

Чтоб синевой

На миг, на миг

Мне в душу проник

Свет ликующих глаз твоих,

Твой милый лик,

Твой тонкий стан

Судьбой мне дан.

 

 

Золотая дымка

Перевод Г. Горского

 

 

Любви, любви я полон,

Как яблоневый сад

Пыльцой благоуханной

И зеленью богат:

 

Средь свежести росистой

Цветет в саду заря,

Сквозь дымку золотую

Мерцая и горя.

 

Среди травы стройна ты,

Тонка ты, как цветок,

Пыльца над садом вьется,

Как золотой дымок.

 

Цветочные пылинки

К тебе, ласкаясь, льнут,

И для души любимой

Вуаль из шелка ткут.

 

Их множество — но если

В глазах твоих печаль,

Она мгновенно меркнет,

Волшебная вуаль.

 

 

Мир был пустыней

Перевод Ал. Ревича

 

 

Мир был пустыней —

Ты мир заселила,

Мир был бесцветным —

Цветы посадила,

 

Мир был холодным —

Согрела дыханьем,

Мир был во тьме —

Озарила сияньем.

 

И славить солнце

Я снова в силах,

Будить надежду

В сердцах унылых.

 

 

Моя тоска

Перевод Г. Горского

 

 

Живет во мне тоска — мой крест,

Как птица из клетки рвется,

И ненасытно сердце ест,

О стенки груди бьется.

 

Как зверь в капкане, сладу нет

С тоской ни днем ни ночью,

Души моей любовь и свет

Она разрывает в клочья…

 

Единственный цветочек мой,

Что цвел под солнцем алым,

Лежит поникший, неживой,

Толпа его растоптала.

 

Ты в сердце, алый мой цветок,

Воспрянул ясным светом,

Мой дом и темен и жесток,

Ты пленник в доме этом.

 

Цветам ни света среди мглы,

Ни свежести напиться,

Как пар, готовый взорвать котлы,

Тоска в груди теснится.

 

Вперед, вперед! Там сила, труд,

Свистящий ветер мимо…

Там свет и радость тоску взорвут,

И землю к солнцу двинут!

 

КАНУН ВЕСНЫ

 

Звучащее пламя

Перевод В. Брюсова

 

 

На нить нанизанные звуки

Плывут и реют в вышине:

Моей души мечты и муки

Горят и плавятся в огне!

 

Душа горит, сгорает ярко,

В огне расплавлена она.

Пусть сердце полно кровью жаркой, —

Душа огнем претворена!

 

В ней все тяжелое сгорело,

Она свободна и легка;

Все плавится, что тяготело:

Томленья, ужасы, тоска!

 

Огонь! Пройди до глуби темной,

Где крылись муки, страхи, гнев,

Развей по ниве подъяремной

Свой пламенеющий посев!

 

Огонь, звенящий без предела,

Сжигай все думы, — чтоб разнес

Потом их пеплом, пылью белой,

Свободный ветер новых грез!

 

Но всё плывут и реют звуки,

И думы нижутся на нить:

Моей души мечты и муки

Горят, чтоб белым пеплом стыть!

 

 

Последний луч

Перевод Ал. Ревича

 

 

Глаза пылают, и губы сжаты,

Тревога мечется в сердце.

Какой-то слышится плач в глубине,

В самом глухом тайнике.

Не надо, душа моя, успокойся,

Ведь все в порядке.

 

Последний солнечный луч заблудился,

Он мимо скользил, ускользал, убегал,

То вспыхивал ярко, то снова гас,

Он убегал по осенним далям

Пугливо, как лань от погони.

Искал он своих полуденных братьев

И теплый солнечный бок своей матери.

Но, душа моя, ты-то при чем?

Все в порядке.

О чем же ты, одинокая, плачешь?

 

Он мимо прошел, мы остались в тени,

Тень прохладней, чем бой.

Это еще древние греки знали,

Погибшие воины царя Леонида, —

Битва — горячее дело.

Слезы наши осушит

И разогреет тело…

 

«Душу?» — ты хочешь сказать?

Да. Ты смягчишься, душа,

Будешь чуткой в любви, в состраданье,

Столько горя на свете,

Столько сердец измученных!

Будь же прекрасной, душа,

Приди к ним на помощь.

Ну не плачь же, не надо.

Ты только борись.

Все ведь в порядке!

 

Этот луч — он пришел издалека. Он сам по себе.

Мы не можем его ни прельстить, ни поймать…

Слушай, все ведь в порядке.

Он ускользает,

Он скоро растает,

А душа не растает — она нарастает,

Она ведь сама вроде солнца,

Горит неизменно, спокойно,

Ровным белым огнем.

Она не растает.

Ну не плачь же, не надо.

Все ведь в порядке.

 

Душу не скроют тучи,

И осень ее не погасит.

Она нас греет зимой и в могиле.

Светит она в глубине,

Куда ни за что не проникнуть

Золотому, багряному солнцу,

Семицветному солнцу вселенной.

Она сияет в глубинах земных

И в одиноких сердцах,

И эти сердца растут,

Поднимаются, тянутся к свету…

Послушай, ведь все в порядке,

Все, все в порядке.

 

Ты еще плачешь, душа?

Да, я вижу, ты плачешь,

Утираешь слезы тайком.

Не надо, не плачь.

Сердце слезами полно до краев,

Стало таким тяжелым…

Замолчи, перестань! Больше я не могу!

Иди. Побеждай.

Иль погибни!

 

 

Единственная звезда

Перевод Ал. Ревича

 

 

…Так знай же, в чем высшей идеи суть:

Она безжалостна, — не обессудь.

 

Тот, кто ее загорелся огнем,

О страхе, о смерти забыл — обо всем.

 

Он не щадит ни себя, ни друзей,

Он все дорогое пожертвует ей.

 

Он к цели идет, хоть пути тяжелы,

Не слышит насмешек, хулы и хвалы.

 

Тьма окружает его, но всегда

Пред ним сверкает одна звезда.

 

 

Юности

Перевод В. Бугаевского

 

 

Юность должна быть

Дерзкой, могучей,

Вечно кипучей, —

Людям на диво.

 

Факелом, юность,

Будь среди боя,

Чтоб за тобою

Шел и трусливый.

 

Вестником правды

Стань, чтобы снова

Вспыхнуло слово, —

Пламень призыва.

 

Сдерни повязку

С глаз ослепленных,

Сонных, плененных

Выдумкой лживой.

 

Ринься в сраженье,

Знамя вздымая,

Всех увлекая

В бой справедливый.

 

 

Золотистые листья

Перевод С. Липкина

 

 

Как будто в туфлях

Свинцовых, долго

Шла ночь-старуха.

Все притаилось.

Пульс сонной жизни

Был слышен глухо.

К земле приникли

Цветы и травы

И утра ждали,

И солнца ждали

Леса и птицы,

Река и дали.

…………………….

Что ж вы грустите,

Вы, молодые,

При ярком свете?

Ведь после ночи

Вас первых тронул

Бодрящий ветер.

Как золотые,

Сияют листья.

Не вы ли это,

Сверкая счастьем,

Плывете гордо

В лучах рассвета?

Встречая утро,

Трепещут листья

В веселом звоне,

В беседе с солнцем

Весь день ликуя

На горном склоне…

 

 

Старые недуги

Перевод В. Брюсова

 

Снова пошлость вековая

Из норы своей выходит…

 

 

Горе! Будни заглушили

Солнца смех в душе твоей,

И заботы тусклых дней

Сердце обручем сдавили.

 

Победи заботы те:

Им, что гадам, крыться в поры,

Не взнестись за нами в горы,

Не подняться к высоте!

 

 

Сломанные сосны

Перевод Ал. Ревича

 

 

Приморские сосны сломал ураган,

К песчаным припали они берегам, —

Тянулись к просторам, стремились к воде,

Не стали скрываться и гнуться в беде:

 

«Мы сломаны, грозная сила, тобой,

Но рано ликуешь, не кончен бой,

Еще мы вздыхаем о далях в тоске,

Гневные ветви шумят на песке…»

 

И, мачтами став, над раскатом волны

Взмыли поверженных сосен стволы,

Грудь — против бури, парус крылат,

Бой против бури, мачты гудят:

 

«Грозная сила, швыряй нас на дно, —

В счастливую даль доплывем все равно!

Ломай, сокрушай нас — идем напролом,

К солнцу, к восходу плывем. Доплывем!»

 

 

Вперед!

Перевод Ал. Ревича

 

 

Ты мост разрушил, и на самом деле

К родному дому не придешь ты вспять,

Где руки бы тебе дыханьем грели,

Где сердце бы тебе сумели заласкать…

 

Челны и мост проглочены пучиной,

Ревет прибой, кроша скалу в песок,

Рыдают чайки над косой пустынной.

 

В крови ладони, камни — из-под ног…

Вперед! Навстречу солнцу. Мир широк.

 

 

Элегия

Перевод В. Бугаевского

 

Памяти юноши

 

 

I

 

Мне этого не вынести, отец.

Все видеть — и спокойно, молчаливо,

Как будто сердце у тебя вконец

Окаменело, — улыбаться криво;

 

Взирать, как правду топчут сапогом,

Как палачи глумятся нечестиво

Над тем, что мы святынею зовем…

 

Трепещет плоть, и кровь моя как пламя,

И руки тянутся к оружью сами.

 

 

И

 

Как мог тебя я удержать!.. И ты

Ушел, мой сын. И вот передо мною

Лежишь теперь. Глаза твои пусты,

Покрыты щеки смертной белизною.

 

А как они пылали в час, когда ты

Нас вещим словом окрылял своим.

Ты мертв! И лишь чело еще объято

Грозы недавней отблеском живым…

 

О сердце! Мы сильны, мы победим!..

 

 

Заходит солнце…

Перевод Ал. Ревича

 

 

Заходит солнце, ночь пришла,

Приносит страх густая мгла,

Заходит солнце, но взойдет,

Чтоб тьму хлестать лучом с высот.

 

 

Весенние дни

Перевод Ал. Ревича

 

 

Прочь жалобы и стон тоски!

Сбивай оковы и замки́!

Круши ограды и — вперед! —

Река взбухает, взломан лед.

 

Все выше солнце, даль синей,

Все тоньше лед весенних дней,

Все тоньше — тает под лучом,

Ручей сливается с ручьем.

 

Ревет разбухшая вода,

Уносит прочь обломки льда

И заливает все и вся,

Устои ветхие снося.

 

Воды восставшей круговерть

Крушит стены столетней твердь,

Ломает тысячи преград,

И бастион, и каземат.

 

Все, что давило, гибнет враз,

Вокруг, насколько видит глаз,

Вода. Течет через края

Огромной чаши бытия.

 

 

Fiat justitia!

Перевод Г. Горского

 

[2]

 

Одна на свете справедливость есть,

Сама собой, одна и та ж навеки —

Она была началом всех начал:

Она несла порядок в этот мир,

И если б мир однажды канул в Лету,

Она б еще царила надо всем.

Fiat justitia, ruat mundus![3]

 

 

* * *

 

Она над миром трон свой вознесла,

Прикрыв свое величье облаками,

И ясный взор свой ослепив повязкой,

Опорой служит ей металл и камень,

Холмы костей и пирамиды трупов,

Стволы орудий и столбы победы,

Сиденье трона свито из цепей,

В которых вечно трудятся народы,

Виновные лишь в том, что так малы.

В руке ее весы: две чаши. Кровью правды

Полна одна, вторая чаша вечно

Мечом тяжелым клонится к земле.

Одежд багровых, золотом расшитых,

Тяжелый шелк шуршащий виснет с плеч;

И стан широким поясом охвачен,

А обувь из железа и свинца;

За поясом закон, топор и плети.

Сжимает губы тонкие она,

И если слово сквозь уста проникнет,

Оно разит, как лезвие ножа.

Одна лишь речь — приказ и приговор,

Они тяжки, как топоров удары,

Что б ни сказала — все свершится вмиг,

Покуда кровью залита земля

И в небе кровь, как зарево, алеет.

Fiat justitia, ruat mundus!

 

 

* * *

 

Покинув трон, она ступает в мир,

Чтоб власть свою распространить по свету,

Уравнивая всех перед собой;

Закрыв глаза, идет она слепая,

Идет не глядя, кто хорош, кто плох,

Вершит свой суд, не видя ни причин,

Ни слез не видя, ни бескровных лиц,

Ни рук костлявых, ломанных бедою,

Пока они не сжались в кулаки.

Да, Справедливость, видно, за века

Состарилась и навсегда ослепла

От вековой повязки на глазах.

И кажется мне, что она глуха,

Или заткнула уши мягкой шерстью, —

Когда проходит с ледяным лицом

И вопиющих голосов не слышит:

Пусть, пусть вопят, она за все века

Ни разу не прислушивалась к воплям —

Fiat justitia, ruat mundus!

 

 

* * *

 

…И стан ее не тот, каким казался,

Ленивая, она едва бредет,

Виновных не догнать ей, но легко

Хватать невинных жесткою рукой.

И лишь чутье ее, как прежде, остро:

Дым хижин она чует издалёка

И хижины обходит стороною.

Но если в них приходится бывать,

Она всегда с покорными покорна

И вежлива, спокойна и робка;

И никогда в глаза не лезет нагло;

И вовсе не горда, какой казалась.

Она при звоне золота молчит!

С ней можно пошутить, поторговаться,

К любой нужде приспособляться может,

Со смелыми смела и выступает

Неумолимой. Жалости тогда

Она не даст сидеть с собою рядом,

И суд ее тогда неоспорим:

И пусть хоть в пекло катится весь мир,

Пусть стоны сотрясают все вокруг,

Скрежещут зубы, кулаки хрустят.

Когда ж она вдруг снизойдет к земле, —

Врагов растопчет, вырвет сорняки,

Одних благословит последним словом,

Других последним словом проклянет —

Fiat justitia, ruat mundus!

 

 

* * *

 

Да, Справедливость, дряхлая старуха,

Становится все старше, все дряхлей,

И дни ее судьбою сочтены.

За часом час все убывают силы,

И только злоба возрастает бурно,

Уста увечит зависти излом,

Глумливая усмешка скалит рот,

Не держат ноги, и в костях иссохших

Мозг чахнет, только лишь костыль

Поддерживает немощный скелет,

И все ж костыль упавшего растопчет,

Нога ее все под собой сомнет.

Fiat justitia, ruat mundusl

 

 

* * *

 

Час старой Справедливости пробил,

И жизнь ее висит на волоске.

И скоро рухнет это божество,

Гремя костьми и черепом пустым,

И черная затмит просторы пыль,

То будет крови высохшей поток,

Что был во имя божества пролит, —

Пыль ядовитой высохшей слюны,

Пыль от руин и тлена старых зданий,

Тысячелетней черной швали пыль,

Что скапливалась, превращаясь в гниль,

И все живое на земле душила

Невыносимым смрадом испарений,

Лишала жизни молодой росток,

Но все-таки росток растет сквозь тлен,

И новый мир над старым миром всходит —

Ruat justitia, fiat mundus![4]

 

 

День страшного суда

Перевод Г. Горского

 

 

Dies irae, dies illa,

Solvet urbem in favilla[5].

 

Немало жизней

Прервет свой бег,

И многих юных

Сломает век;

 

Во мгле исчезнет

Идущих след,

Пока из искры

Родится свет;

 

Истлеть им,

Крови истечь рекой,

Пока на землю

Придет покой;

 

Немало смелых

Сквозь ад пройдут

И вновь воспрянут,

И вновь падут;

 

Отхлынет множество

Волн морских,

Но ветер снова

Подымет их.

 

Смерть многих сотен

Не есть конец.

Их сменят сонмы

Живых сердец.

 

Один умолкнет, —

На первый зов

Ответят

Тысячи голосов.

 

Покуда злобой

Мир потрясен,

Песчинка каждая

Исторгнет стон.

 

Землетрясенье

Сметет дома,

Опоры рухнут,

И хлынет тьма.

 

Приют ваш каменный

В судный час

На вас же рухнет,

Схоронит вас.

 

Утес дворцы ваши

С плеч стряхнет,

Открыто взглянет

На небосвод.

 

Какие горы

Спасут вас? — Нет,

И горы местью

Грозят вам вслед.

 

Какое море

Вам даст причал? —

Сметет вас грозный

Расплаты вал.

 

Хотите скрыться

В болота мглы? —

В сравненье с вами

Они белы.

 

Немые недра

Разверзнут ад,

От вас останется

Серный чад.

 

ЭПИЛОГ

 

Длинный путь

Перевод В. Брюсова

 

 

………………………………………………….

Но выше, выше все ведет мой путь,

Как утром тень, все тает сном бесплодным,

А воздух стал прозрачным и холодным,

Но выше, выше все ведет мой путь.

……………………………………………..

 

Земных оков упали с тела звенья:

Зло, ненависть, волненья и мученья.

Без прошлого, без страсти, без греха,

Гляжу, как даль, вся в золоте, тиха,

И, крылья пробуя в эфире чистом,

Душа — как белый снег на склоне льдистом;

И, сбросив все, что тяжело, она,

Как звезд мерцаньем, нежностью полна…

Но выше, выше все ведет мой путь.

 

……………………………………………………

Как утром тень, все тает сном бесплодным,

А воздух стал прозрачным и холодным,

Но выше, к солнцу, тянется мой путь:

Нет мига в вечности, чтоб отдохнуть…

……………………………………………….

 

 

ПОСЕВЫ БУРИ

Весенняя песня

 

«Жребий брошен…»

Перевод Е. Великановой

 

 

Жребий брошен:

Мчитесь вперед, вихри!

 

 

«Солнце землю пахало…»

Перевод В. Елизаровой

 

 

Солнце землю пахало,

Медным плугом заправляло,

Слой за слоем поднимало к свету,

Вдавливало в землю старые наветы.

Буря семена ссевала,

Ливнем всходы поливала.

Время собирать посевы бури,

Яростной борьбы приспели будни.

 

 

ПОД ВЕСЕННИМ ГРОМОМ

 

Воющий ветер

Перевод С. Липкина

 

 

Хлещущий ветер и снег,

С воем летящие в поле,

Кто ограничить бы мог

Ваше сейчас своеволье?

 

С дерева буйной рукой

Кудри зеленые рвете,

Узкой дороги края

Топите в снежном омете.

 

Буйно врываетесь вы

В каждый покой пропыленный.

Стены трясете дворцов,

Рушите древние троны.

 

Нет, вас ничем не прогнать,

Страже не справиться с вами.

Воины тщетно спешат

Стан опоясать мечами.

 

Вас не посадишь в тюрьму,

Не уничтожишь, сжигая!

Реете вы над землей,

Гниль и сырье разрушая.

 

С ветром крутящийся снег

Многих пугает, тревожит.

Это предвестье весны, —

Кто задержать ее может?

 

 

Ледяная крепость севера

Перевод Д. Виноградова

 

 

Наша победа — славная,

Быстрая, неизбежная!

Дрогнула, подалась глыба льда,

Оползла медленно!

Мы грызли ее, точили — года!

Теперь начинается

Гор ледяных крушение!

 

Над ледяной крепостью

Небо уже синее —

Свежий ветер разогнал облака,

Распогодилось!

Ноздреватый лед лишь толкни слегка —

И не выдержат

Стены дряхлые —

Небывалая победа близка!

 

Множатся в стенах трещины,

Темные щели ширятся,

Наземь осколки падают —

Не надейся, крепость, не устоять!

Стены твои рыхлые

Теплым паром окутаны,

Урагана весеннего

Не обернуть вспять,

Хое-хо-о, хое-хо-о — слышится!

Как тебе, крепость, дышится?

Наша не дрогнет рать.

Эта победа — первая,

Это первая оттепель.

Мы еще только начали

Ледяные крепости брать!

 

 

Мехи ветра

Перевод Т. Спендиаровой

 

 

Раздули мы мехи большие ветра,

Ногами нажимая в нетерпенье,

И раскалилось пламя добела

В горниле солнца.

Клубился жар, и зной пылал слепящий,

Кругом вилось дыхание огня.

И вот — растоплен снег, и взломан лед,

Освобожденные текут потоки.

 

Вихрь, знойно дышащий, валит с разбегу

Громады туч, сшибает лбами их

И увлекает за собою вдаль

Все веянья, все грозы, всё ненастье.

Вытягивает всходы из земли,

Зверей из нор и с силой нас самих

Могучими руками поднимает.

Ногам не удержаться, — их с собой

Теченье увлекает

Вперед, вперед.

 

Шум будит все живое.

Вот голову торопится подснежник

Просунуть из-под снежного покрова,

Вот лопаются почки

От буйного броженья соков,

И стаи птиц из дальних стран сюда

Слетелись, любознательные, снова.

Пришла весна, конец поре суровой,

Синеют небеса,

Вверх замок света поднялся.

 

 

После долгого сна

Перевод Л. Хаустова

 

 

Дым лениво тает

Над высокой кровлей,

Разомлев на воздухе весеннем.

 

Горизонт в тумане,

И снега осели,

И березы ветви расправляют.

 

Люди жадно дышат,

Как от сна очнувшись,

Точно пережив недуг тяжелый.

 

На щеках — румянец.

Улыбнулись губы

С удивленьем или недоверьем.

 

А глаза стыдливо

Щурятся от света,

К радости весенней привыкая…

 

 

Так не останется!

Перевод С. Липкина

 

 

Так не останется, так оставаться не может,

Глупо надеяться, что пронесется вода,

Реки спадут, иссякая, и день будет прожит

Так же, как прежде… О нет, никогда, никогда!

 

Лед, как ни крепок, упорства уже не умножит.

Сердце, что рвется к свободе и жизни, — сильней!

Так не останется, так оставаться не может,

Все переменится в мире до самых корней!

 

 

Зеленая власть весны

Перевод А. Глобы

 

 

Даже старые березы

Молодо зазеленели.

Даже вороны на ели

Нежные роняют слезы, —

 

Вороны, что любят падаль

И со смертью неразлучны, —

И они ликуют звучно

И приходу мая рады.

 

Только срока ожидают

Захватить получше долю,

Поклевать живого вволю,

И весну благословляют.

 

А кривые те березы

В вешних платьях красоваться

Не посмеют, застыдятся,

Желтые роняя косы.

 

Но сейчас, шумя листвою,

И они помолодели.

Ждут, притихли, поскучнели

Вороны, смирясь с весною.

 

ПРИЗЫВ

 

Вестница-синичка

Перевод Ю. Обызова

 

На столбе ворот синичка

Заливается-звенит…

 

 

Крошка-синичка — чуть потеплело —

Вестницей солнца к нам прилетела

И, заливаясь, поет:

Все расцветет!

Все расцветет!

Против зимы все восстает!

 

Поет синичка, на ветке качаясь:

Уходят морозы, с зимой кончаясь!

С ветки на ветку синичка снует

И только одно и то же поет:

Все восстанет, все восстанет!

Все воспрянет, все воспрянет!

Всё и вся, всё и вся, всё и вся!

 

 

Выходите!

Перевод А. Островского

 

 

Вы, крошки-вербочки,

Вы, листья нежные,

Выходите! Выходите!

 

Тонких веток ростки,

Иголки хвои,

Ландыши белые —

Майская поросль,

Птицы-скворушки,

Светлячки,

Люди из недр земных,

Из немых глубин,

Выходите! Выходите!

 

Вереск, вставай!

Листвою, береза,

Тихо шуми,

Мглу развевай.

Зажгитесь, глазки,

Пламенем ярким!

Выходите! Выходите!

 

Из праха ада,

Из черного дыма,

Из недр подземных

Черные люди

Гордо выходят,

Зовут с собой.

Багровый пламень

Их путь освещает.

 

Все, что мечталось,

Свершается ныне.

Муки, терзанья

Уснут в покое.

Ярче радостный день,

Скрылась темная туча, —

Выходите! Выходите!

 

 

Дети сумерек

Перевод Е. Великановой

 

 

Луч глянул из-за сосен,

Скользнул на землю он;

Сквозь ветки смотрит солнце,

Полей недвижен сон.

 

Мороз и снег повсюду,

На всем тумана след,

Но вскоре заискрится

Во мгле сокрытый свет.

 

Приди скорее, солнце,

Спеши подняться ввысь,

Больные дети мрака

Рассвета заждались.

 

Ах, полно, маловеры!

Лес золотом горит,

Пусть солнце ваши лица

Весельем озарит!

 

 

Грустная береза

Перевод В. Елизаровой

 

 

Мгла белая клонится

Над нивами черными,

Полянами стелется,

Лугами зелеными.

 

Мгла медленно стелется:

Исчезнет, покажется,

Росинка светлится,

Словно солнышко-саженец.

 

Туманы над заводью.

Одна-одинешенька,

В даль дальнюю глядя,

Грустит березонька.

 

 

Дрожащее сердце

Перевод Е. Великановой

 

 

Мокрое облако

Ливень полощет —

Мокрые простыни

Хлещет и рвет.

 

Леса и поляны

Тонут в тумане,

И бесконечный

Дождь моросит.

 

Зябкие птицы

Спрятались в гнезда,

Сердце дрожащее