Старое сказание в новом звучании

Перевод Вс. Рождественского

 

Пролог

 

 

Над рекой луною соткан

Мост, где свет и тени.

Духи сновидений

Из лесов скользят в тумане.

 

Гнется мост под их стопою,

Чуть дрожа, сверкает.

На волне мерцают

Золотые рыбы — звезды.

 

Голоса слышны из мрака,

Страшен гул их дикий:

Песни, стоны, крики,

Битвы шум и нежный шепот.

 

И проходят сновиденья

Белым, смутным строем,

И тела героев

На руках в гробах проносят.

 

Смерти сном не позабыться

Тем, кто пал в сраженье.

Из полночной тени

Их тоска на землю гонит.

 

Старый бой еще не кончен,

Нет еще победы.

Гнев, что мстит за беды,

Вновь их поднял из могилы.

 

Каждый раз встают их тени,

Чуть настанет полночь, —

Слышен, боли полный,

Вечной битвы мрачный отзвук.

 

Из гробов и тьмы выходят

Биться неустанно.

При луне туманной

Блещут их мечи и брони.

 

Ночь с огнем вступила в битву,

Тьмою зло одето,

Но победу света

Торжествует жизнь над смертью.

 

Будет мир душе героев!

Мост ведет из тени

К новым поколеньям,

Что окончат бой победой.

 

 

Над рекой луною соткан

Мост, где свет и тени.

Духи сновидений

Из лесов скользят в тумане…

 

Медлительно стелются туманы. Какая теплая майская ночь! Как нежно сияет луна в реке! И вот опять они возникают — мои сны, видения майской ночи…

Кажется, давно уже кануло в вечность это тихое время ожиданий и тоски, этот май! Уже не вижу я больше дорогих образов тех дней. Так бушевало море жизни, проносясь вихрем по душе моей, таким зноем опаляло солнце, что уже почти не осталось места для иных видений. Но вместе с тихою луной, в пору иных мечтаний и иных ожиданий — вы опять идете ко мне, давние тени, длинное шествие теней. Точно похороны — гроб за гробом — скользите вы бесконечной вереницей. Нет, это не погребальное шествие! Опять, как в древней песне, открываются гробы, и опять поднимаются из них мужи-исполины: герои, одетые в панцирь, с мечом в руке. И женщины, величественные, строгие, следуют за ними — ряд за рядом.

Ближе, все ближе подходит шествие, и в лунном свете вижу я, как постепенно сгущаются расплывчатые образы, приобретают форму, я уже могу разглядеть каждое лицо: яснее проступают черты, просыпается душа, чтобы длить недовершенную жизнь продолжать незаконченную борьбу.

Это ты, Лачплесис! Узнаю тебя по высоко поднятому челу, но сиянию, скрывающему твой лик, — точно пеплом подернулся жарко тлеющий уголь. Это ты, сын Лиелвардиса великий вождь!

С ним рядом — товарищи-войны: его друг и тоже вождь — Кокнесис, его певец и народный бард — Пумпур.

Вот и оба старца, вожди племен — Айзкрауклис и Лиелвардис. А за ними старый мудрый Буртниек.

Облаченная в сине-серебристое сияние, словно окутанная плащом светлого летнего дождя, идет Лаймдота. За нею подружки и прислужницы.

В стороне, во главе отряда гордых воинов, в красновато-золотистом блеске одежд следует властная Спидола со сверкающими очами.

А поодаль перед мрачной толпой выступает, предводительствуя ею, Кангар, с перекошенным от злобы лицом. И, наводя ужас на всех этих девушек-ведьм, на старую колдунью и духов преисподней, следует Черный Рыцарь. Рядом с ним закутанный в белый плащ Лайкавецис со своими тремя Белыми Дочерьми, — наблюдающий, полный размышлений, чуждый всему, что его окружает.

Стремительность и гнев на лицах воинов. Оружие звенит тут же, передо мною, а кажется, что звуки доносятся откуда-то из могильной дали. Отряды шагают твердо, стремясь вперед, но они все время перед моими глазами. Я вижу их непрерывное движение, и ему нет и нет конца.

Воины шествуют смело, не касаясь земли. Шаги их скользят, как дым скользит над землею в ветреный день. Какие взоры бросают их застывшие очи, как неудержимо стремятся они вперед! И я вижу, что только у Лачплесиса глаза зажжены внутренним огнем. И кажется, что это он один влечет их за собою и только одна Спидола следует за ним по доброй воле, погруженная в мечту.

Иди, Лачплесис, иди, продолжай борьбу! — Твоя победа еще не завершена, Победитель! Победи снова и победи окончательно! Твори свое великое дело, освободи от нечисти землю!

Ты слышишь далекие голоса? Это духи земли. Их стоны так близки, так легко различимы. Это уже не стоны, это — стуки, подземные удары.

Самые угнетенные — ближе всех к победе!

Ты слышишь? Там, на дне Даугавы, хранили они ключ от твоей свободы, чистили его до блеска горечью слез своих и солью крови своей, стекающей в волны. Вот он блестит, твой ключ! Мы хотим его поднять, но слишком слабы наши руки. Иди, и возьми его, и открой нам ворота в Замок Света!

Молча проходит Лачплесис, и лишь глаза его пылают. И доносится голос словно из потустороннего мира. Это говорит Лайкавецис:

— Не мешай Лачплесису на его опасном пути! Его борьба величественнее всего, что могли видеть люди: он бьется за то, чтобы стать совершенным. То, что созерцали вы в невыразимом страхе перед опасностью, только первый проблеск утра. День великой борьбы еще впереди!

Бодрствуйте, чтобы не застали вас спящими, когда придет время — и Лачплесис поведет вас в последний, решающий бой! В вас самих — и ключ тот, и Замок Света!

Но и тогда, когда вступите вы в Замок, еще не кончен путь Лачплесиса. Начнется героическая бескровная борьба в царстве Спидолы!

Когда отзвучали эти слова из потустороннего, тело мое содрогнулось, и я увидел огненный взор Лачплесиса, сверкнувший мне из-под тяжелых век. Уста Спидолы улыбались мне.

Я хотел вскочить, крикнуть: «Мы пойдем! Пойдем!» — но все затянуло туманом. Лайкавецис стоял с поднятыми руками, широко развеяв за собой белый плащ. Колыхнулись полосы света, приблизились чудные голоса — тени сновидений продолжали свою жизнь —

 

Чуть настанет полночь —

Слышен, боли полный,

Вечной битвы мрачный отзвук…

 

Где я? Это опять ты, моя дорогая родина! Я слышу звуки беззаботных песен… Немцы уже начали свой захватнический по-ход, но еще свободны латыши. Еще высится древний, свободный замок латышского народа…

 

Вечной битвы мрачный отзвук…

 

Действие первое

 

Замок Айзкрауклиса над Даугавой.

 

Большая комната в старолатышском стиле, сказочно украшенная. Стол и сиденья. Ложе. Первобытные ткацкие станки. Вдоль стен скамьи. Печь. Вечереет.

 

Спидола, Айзкрауклис. Девять девушек чешут шерсть, прядут и ткут — три в черном, три в желтом, три в красном.

 

Айзкрауклис  (следя за работой девушек)

 

Как мышки белые, бегут, скользят

По прялке пальцы девушек!

 

Чесальщицы

 

Шерсть пушистую

Чисти, гребень!

Шерсть пушистая

В ряд уложится.

Милому будет

На одеяло!

 

Айзкрауклис

 

Коль милому, так надо постараться!

 

(К прядильщицам.)

 

А вы, дочурки,

Тоже для него?

 

Прядильщицы

 

Шибче, шибче, прялочка,

Бегай, веретенце!

Вытки ниточку,

Белую, тонкую.

Пусть для друга милого

Тонкая, легкая

Будет рубашка!

 

Айзкрауклис

 

Как будто все: рубашка, одеяло…

 

(К ткачихам.)

 

А что же ваши пальчики соткут?

 

Ткачихи

 

Эй, челнок, спеши!

Нить с собой тяни!

Пусть основы —

Ниточка к ниточке —

Выткут для милого

Кафтан коричневый!

 

Айзкрауклис

 

Всего здесь вдоволь, сердце веселится.

Пора кончать работу. Поздний час.

 

(К Спидоле.)

 

Иль хочешь ночь работать напролет?

 

Спидола, прислонившись к окну, глядит вдаль; в лунном свете ее одежда переливается красным, черным и золотым.

 

Уж люди начинают говорить,

Что слишком строгий у тебя отец.

До петухов, мол, держит на работе.

 

Спидола

 

Они не знают доброты твоей.

 

Айзкрауклис

 

Постой, еще не все,

Еще другие толки ходят,

Что настоящий труд, мол, за полночь у вас,

Что ты сама и все подружки — ведьмы!

 

Девушки вскрикивают и перестают работать. Спидола быстро оборачивается.

 

Ну что ж вы, как будто испугались?..

Ведь это, дочка, не мои слова.

Другие говорят такую чушь,

А я на это не повел и ухом.

 

Спидола

 

Вот так и дальше слушай их, отец!

 

Айзкрауклис

 

Ну, не сердись же, не сердись, мой светик!

Я только так… А чтобы кончить сплетни, —

Работать брось и жениха скорее

Себе ищи. Сундук с приданым полон.

 

Спидола (снова у окна)

 

Зачем спешить, отец?

 

Айзкрауклис

 

Всегда так отвечаешь.

Всем женихам отказ. Смотри, они

Совсем уйдут…

 

Спидола

 

Пускай!!

Ведь я из рода змей. Ты помнишь это?

 

Айзкрауклис

 

Да, чистым должен быть наш род змеиный…

Избави бог! Глаза твои горят.

Как хочешь поступай, моя голубка,

Ты мне дороже, чем родная дочь.

 

Спидола

 

Я знаю, как, отец, ты добр ко мне.

Но дай мне волю! Бурю ведь нельзя

Поймать простым капканом для лисят,

Нельзя звезду премудрости учить.

Ведь я всего, что на земле,

Прекрасней!

Оставь меня, отец! Спокойной ночи.

Еще есть время…

 

(Мечтательно.)

 

Времени немало.

Могу еще смотреть, как за горами

Луна восходит и заходит вновь.

 

Айзкрауклис

 

Да, да, пора и на покой — иду.

Пускай господь поможет, дети, вам!

 

(Уходит.)

Девушки сразу же весело бросают работу.

Первая

 

Господь помог. От нас ушел он.

 

Вторая

 

Получше бога черти нам помогут.

 

Все

 

Хи-хи, ха-ха!

 

Третья

 

Черт — нам, а мы ему поможем.

 

Все

 

Ха-ха, хи-хи!

 

Первая

 

Спидола,

Иль песенка тебе не по душе?

О чем ты все еще грустишь?

 

Другие

 

И разве мы всегда не так поем,

Как добрым людям надо петь?

 

Спидола

 

Поете складно…

От ваших песен в доме шум такой,

Что все сейчас сбегутся к нам.

 

Девушки

 

А мы, чуть что, на них дракона спустим!

 

Другие

 

Мы им в глаза напустим дыму.

 

Спидола

 

Сестрицы, сестрицы,

Давайте наши песни петь!

 

Первая девушка

 

Давайте наши нитки прясть!

 

Вторая

 

Давайте паши ткани ткать!

 

Третья

 

Друзей своих на помощь звать!

 

Все

 

Старуха где? Старуха где?

За печкой спит она.

 

Старая ведьма (ее выталкивают из-за печи)

 

У-у! У-у!

 

Спидола (старухе)

 

Старая ведьма, скачи,

Шире платок размечи!

Нас учи ты чарам,

Мудрым, старым!

 

Старуха

 

Хэй! Прочь от огня!

Вам ли учить меня?

Прочь от огня!

 

(Девушкам.)

 

Что старику сейчас вы распевали?

Рубашку, одеяло обещали?

Чтоб выше стало пламя ада,

Другие песни петь вам надо!

 

(Суетясь, растапливает, волшебную печь. Тащит на середину комнаты колоду, застилает ее своим платком, кладет рядом топор.)

Чесальщицы

 

Эй, гребешок,

Хорошо чеши!

Жизнь, как шерстиночку,

Всю мы расчешем,

Души пушинкой

По ветру пустим!

 

Прядильщицы

 

Шибче бегай, прялочка!

Алая нитка, вейся,

Струйкой кровавою

Грудь опутывай, —

Людям колючая

Будет рубашка!

 

Ткачихи

 

Эй, челнок, стучи,

Нитку волочи, —

Ткем мы страсти,

Беды, напасти —

Добрым людям

На смертный саван.

 

Все

 

Чешем, прядем и ткем

Дружно, не споря,

Всем добрым людям

Горькое горе,

Как в паутину,

Кутаем тесно.

Гость сразу сгинет, —

Где — неизвестно.

 

Старуха колдует у печи и тянет из нее огненные нити. Девушки, став на скамейки, развешивают эти нити крест-накрест по потолку. Узлы вспыхивают светлячками.

Старуха

 

Вейся ярче, —

В пламени — чары,

Вейся выше, огонь!

Жалом любого тронь!

Искры летят,

Искры трещат.

Тр-р-р…

 

Девушки

 

К нам женихов кличь поскорей,

Берись за дело, —

Веселых и смелых

К ведьмам в гости кличь чертей,

Скорей!

 

Старуха

 

Полно, бесстыдницы, что за шутки!

Для Ликцепура мы делаем дело —

Так ворожите умело!

Надо из пепла огонь раздувать, —

Вам же парней бы только смущать!

 

Девушки

 

Колдуй смелей,

Зови женихов скорей!

 

Спидола

 

Ты сделай сначала нас зрячими!

 

Старуха (втирает девушкам в глаза волшебное зелье)

 

Зелье ада, пылай,

Свет дневной затмевай,

Взору открой

Сумрак ночной!

 

(Прикасается к ушам девушек.)

 

Чувствуйте серный дух,

Пусть ваш проникнет слух

Сквозь двери, ограды,

Засовы, преграды!

 

Девушки

 

Глядите! Глядите!

Идут, идут!

 

Спидола последней натирает глаза и видит, как идет Черный Рыцарь, который на сцене еще не появился.

Спидола

 

Что вижу? Сам Черный Рыцарь идет!

Зачем он явился, угрюмый слепец?

К чему он для нашей бесовской игры?

Ужель оскудели бездны ада

И лучшего нет там? Я ухожу.

 

(Замечает еще невидимого на сцене Лачплесиса.)

 

Ах, вот он!

Что за мощь! Большой и сильный,

Полный жизни могучей,

Словно дуб, вечно юный!

Да, этого стоит склонить, сломать,

Листок за листком его ощипать, —

Ведь это не то, что Кокнес мой.

Раздуй мое пламя, Отец-огонь!

 

Старуха

 

Эй, руби, топор!

В щепки бей затвор!

Черный дым клубит.

Он ползет.

Он растет.

 

Под платком, которым покрыта колода, что-то начинает дымить и греметь.

Девушки

 

Руби! Что вздор бормочешь!

 

Старуха

 

С ума сошли вы? Прочь, цыплята!

Черед держите!

 

Чесальщицы

(одна за другой ударяют обухом топора по колоде)

 

Бью, рублю, сегодня, завтра — будь что будет!

 

Выскакивают три черта   в бархатных кафтанах, в треуголках, в длинных чулках. Все в черном. Начинается их пляска с чесальщицами.

Прядильщицы

(все три, одна за другой)

 

Бью, рублю сегодня, завтра — будь что будет!

 

Выскакивают три черта в желтом и пляшут с прядильщицами.

Ткачихи (одна за другой)

 

Бью, рублю сегодня, завтра — будь что будет!

 

Выскакивают три черта в красном в пляшут с ткачихами.

Спидола

 

Бью, рублю сегодня, завтра — будь что будет!

 

Медленно, тяжело шагая, появляется Черный Рыцарь.  Он слеп, опирается на плечо поводыря. Пляска внезапно обрывается. Девушки и черти робко отходят в сторону.

Черный Рыцарь

(Спидоле)

 

Я прихожу с заданием к тебе.

 

Спидола

 

Сама себе заданье я,

Другого нет!

 

Черный

 

Ты только царству тьмы должна служить!

 

Спидола

 

Нет, надо мной никто не властен,

И землянику есть я стану,

Когда хочу!

 

Черный

 

Тебя вознесть я мог бы

Превыше звезд, до бесконечной ночи,

Где царство непроглядной и могучей,

Бездонной изначальной тьмы.

 

Спидола

 

Твое там царство. Что же мне там делать?

 

Черный

 

Но ты сильна, и власть твоя

Достойна этой тьмы.

Могла бы ты ее умножить силу, —

А ты теперь лишь блеск звезды летучей.

 

Спидола

 

Свободна я, принадлежу себе,

А ты — лишь раб и хочешь рабства всем.

Мне мерзок ты!

 

Черный

 

С судьбой борьба напрасна.

Ты ей подвластна, Спидола!

Так исполняй судьбы решенье.

 

Спидола

 

А что велит судьба? Что нужно сделать?

 

Черный

 

Грядущего убить:

Того, кто будет сильным и могучим,

Кто вечной тьмы дерзнет разбить оковы,

Зажжет огонь сопротивленья,

Кто сам восстанет на властителей,

От векового сна рабов разбудит,

Поднимет тех, кто осужден дремать,

И скажет, что поток их жаркой крови

Сметет с земли могучий замок тьмы, —

Убить того, кто нас придет убить.

Ты замысел его убей еще в зачатке —

Вот что велит тебе судьба!

 

Спидола

 

Но если так могуч он,

Что сокрушает даже силы тьмы,

То как я с ним могу бороться?

 

Черный

 

Но у тебя есть сила посильнее.

Ты на земле всего прекрасней,

И никакая в мире сила

Тебя не сломит грубыми руками.

В тебе — то счастье, полнота и мир,

Что верх берут над всем ничтожным, низким.

Ты — погруженье в ночь, успокоенье.

Так дай же мир ему — пусть, победив

Хотя бы раз, узнает он покой.

Из тьмы восстав,

Дай силу одолеть все заблужденья,

Чтоб он не бился больше ради битвы,

Верни его к земному

И счастье дай.

Вне красоты ведь в мире счастья нет!

 

Спидола

 

Так вот как власть мою ты понимаешь!

 

Черный

 

Здесь, в этом мире, дай ему все счастье,

Раскрой ему все прелести земли,

Чтоб их навек хватило.

Пусть будет счастлив он и шлет другого

Туда, где сам погибнуть мог бы,

Покуда не придаст и не продаст

Добра и правды он, для нас созрев,

Не увлечет весь мир в глухую ночь,

Нависшую так мрачно над вселенной

В недвижной тьме!

 

Спидола

 

Но я — движенье!

Я — сила. Вы же без меня бессильны!

Прочь! Он идет!

Прекрасней я всего на свете,

Всего, что на земле и в преисподней!

 

Черный

 

Все ж ночь погасит этот жалкий свет!

 

Исчезает. За ним — черти.

Уходит и старуха.

Первая девушка

 

Бр-р-р! Словно лед!

И в пекле он не мог согреться!

 

Другая девушка

 

И ведь какой на всех наводит страх!

 

Спидола

 

Пойте, сестрички, меня наряжайте,

Встретить мне надо гостя.

 

Прядильщицы

 

Бегай, веретенце,

Вейся красной ниточкой,

Алою полоскою!

Ниточка к ниточке —

Белая милому

Будет рубашка!

 

Песня, носившая раньше бесовский характер, при появлении Айзкрауклиса и гостей становится медленней, но бесовское в ней все же слышится. Все сидят чинно и работают.

Входят старики: Айзкрауклис, Лиелвардис. С ними Лачплесис, Кокнесис и сопровождающие их.

 

Айзкрауклис

 

Вот, дорогие гости, — Спидола!

И день и ночь она с подружками.

Мы их сейчас застали за работой.

У нас, дочурка, гости дорогие,

По матери тебе родня прямая —

Сосед мой Лиелвардис с могучим сыном,

Медведя разорвавшим пополам.

Вот так! Да! Да! У нас его теперь

Все Лачплесисом только и зовут.

 

Кокнесис

 

Тебя приветствую я, Спидола!

 

Спидола

 

А! Здравствуй, Кокнес!

 

Лиелвардис

 

Мы к вам в ворота ночью постучались

Затем, что порешили по дороге

К соседке, столь прекрасной, завернуть.

Мой сын намерен ехать в замок Буртниека

Науку постигать, искусство боя.

Ему ведь суждено героем стать,

Какого не было средь латышей.

Он так силен, что побеждает всех!

Мой сын…

 

Спидола

 

…достоин самой лучшей встречи!

Мы словно ждали гостя дорогого

И светлячками дом украсили

 

(К Лачплесису, который, застыв в изумлении, глядит на нее,)

 

Привет тебе, о будущий герой!

Мы угодим тебе, чтоб ты не мог

Нас разорвать, как разорвал медведя.

Бегите, девушки, готовьте ужин,

Гостям ведь нужен отдых.

 

Девушки, убрав прялки и ткацкий станок, приносят серебряные и золотые кубки.

Лиелвардис

 

Ну, мне пора, Айзкрауклис!

Здесь погостить я оставляю сына.

Пусть сам он с божьей помощью потом

Уедет в замок.

 

(К Лачплесису.)

 

Честен будь, мой сын!

Прими совет — он будет лишь на благо.

Твоя судьба, сказал нам вайделот,

Который из лесу тебя принес, —

Со злом бороться и разить его

На западе и на востоке. Нет

У нас господ, свободно выбираем

Судью в дни мира и вождя — в боях.

И все равны мы друг пред другом

И тем сильны. Храни же Латвию,

Возвысь ее среди других народов,

Но дедовских обычаев держись.

Мы — пахари, и этим мы сильны.

Так с богом, милый сын!

 

Лачплесис (как бы очнувшись от сна)

 

Отец, иду я!

 

(Ударяет длинным мечом о пол.)

Айзкрауклис

 

Давай еще раз, друг, осушим чаши!

 

Лиелвардис

 

Хозяину желаю я здоровья

И дочери его. Храни вас бог!

 

Айзкрауклис

 

Нам, старикам, пора! А вы останьтесь тут!

 

(Уходит с Лиелвардисом и сопровождающими.)

Спидола

 

Ну, что же ты молчишь, герой?

Не правится у нас? Подружки, угощайте.

Иль слишком прост наш дом? Стремишься в замок ты?

 

Девушки приносят яства, фрукты и цветы. Помогают постелить ложе, покрывают кресло золотыми покрывалами, усаживают в него Лачплесиса.

Лачплесис

 

Здесь чудно! Я глазам не верю.

 

Спидола

 

Но ты устал с пути. Я постелю

Сама тебе постель. И положу

Поверх нее все в звездах одеяло.

Что ж ты молчишь? Иль мы не по душе?

 

Лачплесис

 

Ты так прекрасна!

 

Спидола

 

Взгляни смелей и подойди поближе!

 

Лачплесис

 

Но я ослеп!

 

Спидола

(берет кубок и, стряхнув с ресниц зелье, сыплет его в вино, которое подает гостю)

 

На, пей вино, и сразу ты прозреешь,

Увидишь ты, как все вокруг прекрасно.

Глоток, второй — и станет даль прекрасной.

Еще глоток — и ты увидишь то,

О чем во сне мечтаешь, что всего

Прекрасней на земле и в преисподней!

 

Лачплесис

 

Но послан я сюда бороться с адом.

Так Лаймой суждено.

 

Спидола

 

Ты послан тоже? Ты не сам пришел?

Пей, все равно! И ты во сне увидишь

Все то, что Лаймой суждено тебе

Прекрасного и что всего прекрасней

Здесь, на земле, и глубже — в преисподней.

 

Лачплесис

(пьет в третий раз)

 

Я сам хочу все это видеть.

Какая радость разлилась в крови!

Я чувствую тебя, блаженства власть!

 

(Садится на ложе, откидывается на подушки)

 

К тебе стремятся все мои мечты,

Нежны, легки их узы,

И тихо, тихо

Скользит с души оцепененье,

И белый, чистый свет ласкает очи,

Подобно ветерка дыханью.

Радость! Счастье!

Ты Лаймой мне дана, Лаймдота!

И белый, чистый свет ласкает очи,

Подобно ветерка дыханью.

Радость! Счастье!

Ты Лаймой мне дана, Лаймдота!

 

(Постепенно засыпает.)

В темнеющей комнате стало совсем темно. Во тьме мерцает бледный свет, из которого возникает Лаймдота, в голубой с белым одежде, окруженная серебристым сиянием.

Спидола

(пораженная)

 

Ах! Это — ты, а не я!

Ты всех прекрасней в мире, ты — не я?!

Так не ко мне ты, Лачплесис, стремишься?

Коль так — тебя убью я!

 

(Кидается к нему, но останавливается и слушает то, что говорит Лаймдота.)

Лаймдота

 

Будь со мной!

Звать тебя мне суждено.

Ночью отнят мой покой,

От печали днем темно

Давно.

Сквозь леса убранство,

Сквозь время, пространство,

Дорогою странствий

В небесном сиянье

Лечу я к тебе, как дыханье,

Давно.

Ты в снах моих со мною,

С моею мечтою.

Приди! Приди!

 

Призрак Лаймдоты приближается к Лачплесису и прикасается к его покрывалу.

Спидола

 

Призрак, прочь!

Прочь, виденье! Прочь! Он мой!

 

Лаймдота исчезает. Лачплесис просыпается, вскакивает со своего ложа, стремится вслед видению.

Лачплесис

 

Куда исчез ты, счастья цветок,

Сон долгожданный, любви виденье,

Лазури свет, блаженство души,

День мой сияющий, день блаженный?

Дана ты мне матерью счастья Лаймой,

Спешу за тобою, звездой путеводной!

 

Спидола

 

Герой мой, проснись, проснись скорее!

Явь живая прекраснее

Всех сновидений!

 

Комната украшена, как волшебный замок. Все озарено красным светом,

Лачплесис

 

О, где я? Что за чудеса кругом!

Встает и плещет пламенное море,

И разум мой бессилен.

Покой души, где ты?

 

Девушки-ведьмы начинают вокруг Лачплесиса колдовской обольстительный танец.

Лачплесис

 

Качается пол, качается…

Все кружится, вьется, свивается,

Гармония нежная слышится…

Мечта! Мечтанье!..

Жизни с огнем сочетанье!..

Все небо в сиянье…

Нет, не небо —

То крови кипенье.

Встают предо мною виденья.

Сжалься, сжалься!..

 

Спидола

 

Скажи, яснее ли видишь теперь?

Узнал ли то, что всего прекрасней

Здесь, на земле, и там, в тьме преисподней?

Гляди, покорно мне все:

Держу в руках лупу и все созвездья,

Я счастье могу подарить и отнять…

Будь моим! Будь моим!

 

Волнующееся пламя утихает. Обычный свет. Девушки исчезают.

Лачплесис

 

Властитель Перкон мне. И я им послан.

А кто же ты? И кто тебя послал?

 

Спидола

 

Я — это я. Я лишь себе подвластна.

Иду куда хочу. Неведом мне

Мой путь…

Сияю я собственным светом.

Я — Спидола,

Я — дочь огня,

Из недр земных встающая вечно,

Я всего, что живет, — дух пылающий!

В мир чудес! За мной! За мной!

 

Лачплесис

 

Я послан биться.

 

Спидола

 

Я знаю все, могу тебе помочь:

Могу приказывать ветрам,

Как зерна сеять град, швыряя прочь

Врагов твоих, чтоб смерть шла по рядам.

Могу я развязать стихии —

Помочь тебе!

 

Лачплесис

 

Не нужно мне помощи.

Сильнее тебя моя сила

Медвежья.

 

Спидола

 

И сам медведь ты!

И уши твои медвежьи!

 

Лачплесис

 

Моих медвежьих ушей не тронь!

Да, медведицей я рожден,

Как древний Латвии нашей герои.

В медвежьих ушах моих

Великая мощь и сила —

И всех она ведьм сильнее,

Что пламя вздувают и кружат снег.

Я послан землю от нечисти злой очистить!

 

Спидола

 

Грубый и грязный ты мешок,

И впрямь — медведя отродье!

Что ж, буду знать, что в ушах твоих сила!

А я — дочь змеи, гибкая, тонкая,

С острым жалом,

И я всего, всего прекраснее,

Всего, что на земле и в преисподней.

И все на свете мне подвластно.

 

Лачплесис

 

Но сон мой тебя прекрасней.

Он — Лаймдоты образ.

К ней лишь одной я стремлюсь неизбежно,

А не к тебе, ты — пламя.

 

Спидола

(снова озаряется отсветом огня)

 

Так знай же, дерзновенный,

Что гнев ужасен мой.

Теперь по всей вселенной

Тебе лететь за мной.

За мной, что блещет, как звезда,

И от тебя скользит всегда!

 

Освещенная гаснущими лучами, Спидола отступает к окну. Девушки за нею. Отблеск пламени постепенно меркнет. На фоне окна, в полной темноте, Спидола озаряется мерцающим светом — подобно видению Лаймдоты.

 

Ты будешь меня искать,

И если стеснится дыханье,

Взгляни на мое сиянье,

Чтоб страстно меня желать.

Свет мой не знает границ —

Падай скорее ниц!

 

(Сбрасывает черное покрываю и остается в ослепительном белом наряде.)

Лачплесис

 

А!

 

(Закрывает лицо руками.)

Спидола

 

Спидола жизни, света полна,

Выше лесов мчится она!

Хэй, ведьмы, хэй, ведьмы, хэй!

 

Лачплесис, защищая глаза рукой, размахивает мечом, срезая светящиеся, колдовские нити. Одна из них прилипает к его мечу. Светлячки, словно огненные искры, сыплются на него с потолка. Лачплесис падает. Спидола исчезает. Золотой луч гаснет.

Девушки-ведьмы

(вскрикивают)

 

Ай! Ай! Ай!

 

Снаружи в окна льется темно-красный свет.

 

Хэй, ведьмы, хэй, ведьмы, хэй!

Хей, скорей, хэй! Хэй!

 

(Окружают Лачплесиса.)

Первая

 

На лунный зов

Под вой волков…

 

Все

 

Хэй! Хэй!

 

Вторая

(Лачплесису)

 

Медведь, в берлогу

Ищи дорогу!

 

Третья

 

Будем тебя душить, терзать!

 

Четвертая

 

Лаймдота станет напрасно звать.

 

Пятая

 

Пыл твой остынет!

 

Шестая

 

Сгинешь в пучине!

 

Седьмая

 

И бессилье сломит силу!

 

Восьмая

 

И возьмет тебя могила!

 

Девятая

 

На лунный зов

Под вой волков!..

 

Все

 

Ведьмы, хэй!

Ведьмы, хэй!

Ввысь!

 

Все гаснет. Лачплесис остается лежать на полу.

Занавес

 

Ввысь

 

Действие второе

 

Потонувший замок Буртниека на дне озера. Обширный зал. Стеклянные стены. Направо — большая, налево — маленькая дверь. Роскошное убранство — оружие, пергаментные свитки. Скамьи, столы, кресла.

 

Ночь. Зажжены светильники. За стеклянными стенами — движение озера В воде проплывают обитатели глубин — рыбы, змеи; струятся водоросли.

 

Спидола

 

Был замок над озером вверен тебе,

Но ты его утопил в пучине.

Теперь сам хозяин идет сюда

С холодной, коварной Лаймдотой.

Властителя ада ты умолял

Не повергать тебя в пасть дракона,

Оставить в живых, обещая восстать

На Перкона и мудрецов его,

Чтоб людям из тьмы уже не подняться.

 

Кангар

 

А к чему ты напомнила? Знаю и сам.

И ты ему тоже служишь…

Но волю твою я готов исполнить.

 

Спидола

 

Ты раб преисподней, не равен мне,

Я лишь себе служу.

Ты мне подчинен.

Тебе закон —

Все, что я скажу.

Уж Буртниек близко, и Лаймдота с ним!

 

Кангар

 

Я сам заманил их сюда обманом.

 

Спидола

 

Но вслед за ними идет сам Лачплесис.

Он вырвет замок из пасти дракона.

Зови же всех духов ада,

Чтоб, скалы обрушив, закрыли замок,

Чтоб стеной поднялась вода и путь

Сюда преградили дюны!

Ты Ликцепуру служишь, ты раб его,

Ты ползал у ног его с мольбою.

 

Кангар

 

Меня ты порочишь!..

Лишь ради тебя я позор несу,

Чтоб мощь и славу тебе добыть.

Я у людей заслужил доверье,

Я всеми признанный вождь народа,

Единственный в мире мудрец и советчик.

 

Спидола

 

Известны советы твои! Ха-ха!

Ведь с ними лишь в пекло дорога. Ха-ха!

 

Кангар

 

Ну да, всегда я служил лишь тьме,

И к ней людей веду я,

Чтоб ниц они пред тобою пали,

И в этом, поверь, не вижу плохого —

Ведь ночь одолеет робкий проблеск!

 

Спидола

 

Искусен ты в оправданьях!

 

Кангар

 

Не я, так другой поступит так же…

Ад без меня одержит победу.

 

Спидола

 

Как мало, я вижу, себя ты ценишь!

Да, без тебя обойдется ад,

Но коль продался — служи.

 

Кангар

 

Да, я унижаюсь, но власть я добуду, —

Не сразу, как ты, но ползком и втайне.

Веду я во тьму, но о том не знают.

Сам Лакцепур меня возвеличит,

Мы царство тьмы с ним воздвигнем в Риге

И всех подчиним понемногу Риму.

И Кокнес готов поехать туда,

Если ты будешь ласковой с ним!

 

Спидола

 

Нет, с ним отправится Лаймдота,

А с ней Лачплесис сам.

 

Кангар

 

Что, Лаймдота? Нет!

 

Спидола

 

Ее заманил ты обманом в замок,

Но с замком вместе исчезнет она.

 

Кангар

 

Нет, она мне заменит тебя,

Ведь я же тебе не нужен!

Я знаю, ты грубого ждешь медведя,

Но чем он меня превосходит?

Мы с ним когда-то дружбу водили,

Силы в нем много, но нет ума.

Он, силой гордясь, колдовство отверг

И мир покорить лишь силою хочет.

А я,

Я ради тебя покорился аду.

 

Спидола

 

He ради меня,

А ради денег.

 

Кангар

 

Но чем же пленил тебя Лачплесис?

Я всей душой его ненавижу.

Но для тебя я готов на все.

 

Спидола

 

К чему мне раб, коль бессилен хозяин?

Ты мне не нужен. Прочь! Уйди!

 

Кангар

 

Для тебя я готов на стыд и позор!..

 

(Пытается приблизиться к Спидоле.)

Спидола

 

Прочь!

 

Кангар

 

Что за надменность?

Грубый медведь над тобою смеется.

 

Спидола