Фонологическая петля как механизм освоения речи

 

Хотя мы и показали, что фонологическая петля играет определенную роль при счете и в процессе корректурной пробы, результаты блокировки фонологической петли не особенно впечатляли. Это позволило моему коллеге предположить, что

 

фонологическая петля всего лишь чуть больше, чем «прыщик на лице познания». (Позже он поправил меня; на самом деле он имел в виду не лицо, а анатомичес- кий объект, расположенный несколько ниже!) С таким мнением хорошо сочета- ется наблюдение, что больные с нарушенным функционированием фонологичес- кой петли вследствие поражения головного мозга имеют не так уж много проблем в своей обыденной жизни. Есть ли у этой петли другое занятие, кроме как моро- чить голову психологам-когнитивистам?

Мы столкнулись с этим вопросом, тестируя молодую итальянку, которую мы назовем П. В., страдавшую ярко выраженным дефектом слуховой кратковремен- ной памяти вследствие черепно-мозговой травмы. В серии экспериментов, прово- дившихся совместно с итальянскими коллегами Джузеппе Валларом и Костанца Папаньо, мы выявили способность П.В. к пониманию произносимого и написан- ного текста. У нее имелись определенные проблемы, особенно с некоторыми ви- дами сложных длинных фраз, но на практике это было несущественным, возмож- но как следствие того, что фонологическая петля является скорее дублирующей системой, чем системой, играющей центральную роль в понимании речи.

Затем мы решили исследовать способность П.В. к фонологическому науче- нию, используя для этого незнакомые ей слова русского языка. Мы знали, что у нее в целом были замечательные способности к научению, но большинство стан- дартных тестов на долговременную память опираются на смысл слов или на зри- тельную память, при этом ее способности к фонологическому долговременному научению никогда не проверялись. Поэтому мы провели два эксперимента: в одном ее обучали ассоциировать пары слов на ее родном итальянском (напр. cavallo — libro, т. е. лошадь — книга). Мы ожидали, что она будет запоминать по смыслу и нормально справится с заданием, что она и продемонстрировала (для сравнения была взята группа контрольных испытуемых того же возраста и уровня образования). Во втором эксперименте от нее требовалось ассоциировать не- знакомое русское слово с аналогичным словом по-итальянски (напр., rosa (роза)

— цветы). Как видно из нижнего графика, с этим заданием она справилась крайне плохо; в самом деле, она не сумела выучить ни одного русского слова. Та- кой результат подтверждает ту точку зрения, что фонологическая петля действи- тельно может иметь отношение к речевому научению.

Такие больные, как П.В., с отчетливо выраженным дефектом слуховой крат- ковременной памяти, встречаются крайне редко. Такой дефект образуется в ре- зультате поражения левого полушария головного мозга, отвечающего за речевую деятельность. Однако большинство больных с нарушенной кратковременной па- мятью также имеют обширный круг проблем, связанных с переработкой речевой информации, что затрудняет интерпретацию результатов выполнения ими зада- ний на память. Поэтому мы попытались смоделировать такой дефект, как у П.В., на нормальных испытуемых. Мы, конечно, не повреждали им мозг, а всего лишь вмешивались в деятельность фонологической петли, давая испытуемым инструк- цию подавлять артикуляцию. При этом обнаружилось, что такое вмешательство нарушает способность к овладению иностранными словами, но не оказывает ре- шительно никакого влияния на их способность ассоциировать пары слов на род- ном языке. Впоследствии мои коллеги провели серию экспериментов, также обо- значивших важность фонологической петли при словарном научении; они использовали эффект фонологического сходства, показав, что темп овладения

Больная П.В. страдала выраженным дефектом слуховой кратковременной памяти. Как показано на верхнем графике, при использовании знакомых слов ее способность к научению была нормальной. Нижний график показывает, что она была крайне неуспешна при обучении иностранным словам — это означает, что нарушения кратковременной слуховой памяти влияют на нарушение долговремен- ного слухового научения. (Baddeley, Papagno & Vallar, 1988.)

русскими словами снижается, когда эти слова похожи по звуку, тогда как на за- учивание знакомых слов звуковое сходство никоим образом не влияет. Они пош- ли дальше и показали, что длинные слова заучивались медленнее, чем короткие, тогда как научение методом парных ассоциаций на родном языке испытуемого никак не зависело от длины слов. Выходит, в таком случае нормальные испытуе- мые также опираются на фонологическую петлю для овладения словами иност- ранного языка, в то время как семантическое кодирование они используют для ассоциации пар знакомых слов.

Эти результаты говорят о том, что возможности фонологической петли явля- ются решающим фактором в скорости овладения иностранным языком. Этот вы- вод подтверждается в проведенном недавно Эллисом и Битоном исследовании ре- чевого научения, которое будет более подробно обсуждаться в 14 главе. Ими было показано, что хотя создание мнемических образов было полезным для запомина- ния смысла иностранных слов, тем не менее воспроизведение этих слов оказалось более успешным при простом механическом заучивании.

Связь между фонологической петлей и овладением иностранным языком под- тверждается также двумя недавними независимыми исследованиями. Я тестиро- вал одного американского абитуриента, который продемонстрировал замечатель- ный объем кратковременной цифровой памяти и вместе с тем затруднялся при заучивании иностранных слов; он считал себя неспособным к овладению иност- ранными языками, хотя это было очень важно для его поступления в универси- тет. Впечатляющий случай описали недавно мои итальянские коллеги: молодая девушка, страдающая синдромом Дауна и имеющая более низкие показатели об- щего интеллектуального развития, тем не менее свободно разговаривает на трех языках; у нее оказался блестящий объем цифровой памяти, а овладение новыми иностранными словами такое же, как и у контрольной группы, хотя ассоцииро- вание слов родного языка оказалось значительно слабее.

До сих пор мы освещали роль фонологической петли при изучении второго языка, а что же можно сказать относительно освоения родного языка? Сьюзен Гэ- теркоул и я начали изучать этот вопрос, работая с группой детей, имевших спе- цифические речевые нарушения. Их словарный запас и умение читать запаздывали по крайней мере на два года по сравнению с их возрастной нормой, несмотря на то что их невербальный интеллект был выше среднего. Мы обнаружили, что особенно ярко речевые нарушения у наших маленьких испытуемых проявлялись в задании, включавшем слушание и повторение ложных слов, таких как банно, скитикулт или контрапонист. Но не только уровень словарного запаса у них от- ставал на два года, их способность к повторению также соответствовала уровню детей, которые были на четыре года младше. Может быть, именно эта недоста- точная способность к повторению несет ответственность за такую задержку рече- вого развития? Мы проследили, что такая особенность не характерна для детей с проблемами слуха и речевой активности, и обнаружили, используя подходящий материал, то есть знакомые слова, что у них действительно серьезно снижен объем вербальной памяти. Наиболее вероятной интерпретацией такого рода проблем является, по всей видимости, недостаточность задействованности фонологичес- кой петли как важнейшего звена рабочей памяти.

Следующий наш вопрос такой: является ли фонологическая петля (степень за- действованности которой измеряется уровнем выполнения теста на повторение лож-

ных слов) фактором, ограничивающим речевое развитие детей в нормальной популяции? Мы протестировали около 100 детей преддошкольного возраста — от четырех до пяти лет, соотнося вы- полнение нашего теста на повторение ложных слов с уровнем их словарного запаса. Нами было установлено, что уровень повторения ложных слов высоко коррелировал со словарным запасом и являлся даже лучшим пока- зателем величины словарного запаса, чем выполнение теста на общие умст- венные способности. Конечно, кор- реляция необязательно подразумевает причинно-следственную связь. Можно предполагать, к примеру, что хороший словарный запас помогает при выполнении тестов на повторение ложных слов; с тем же успехом можно предполагать, что хорошее повторение ложных слов является показателем хорошей памяти, которая в свою очередь приводит к более развитому словарному запасу. Существует, по- видимому, лишь один путь, ведущий в

 

Постройка  Вавилонской  башни?  Если  невербаль-

направлении исследования причинной ные способности опережают способность чи- обусловленности — тестировать тать и говорить, в этом может быть виновен испытуемых      повторно    через недостаточный объем вербальной памяти.

определенный промежуток времени и изучать взаимосвязь между первоначальны- ми результатами и результатами повторных измерений. Если хороший словарный запас причинно обусловлен хорошей памятью, то тогда, по-видимому, можно по- казать, что/по повторению ложных слов в четыре года можно с большей степенью уверенности судить о богатстве словарного запаса в пять лет, нежели по состоя- нию словарного запаса в четыре года судить о способности к повторению ложных слов в пять лет. Именно это мы и обнаружили. На основе повторения ложных слов в четыре года можно было осуществить значительно лучший прогноз словар- ного запаса в пять лет, чем тот, который делался на основе словарного запаса от- носительно уровня более позднего повторения ложных слов. После пятилетнего возраста модель начинает меняться. У старших детей и у взрослых причинная связь направлена в обратную сторону, так как существование словарного запаса обеспечивает необходимый инструментарий для выполнения теста на повторение ложных слов.

Можно взяться за решение этой задачи с другой стороны, а именно: попробо- вать обучить детей новому словарю. Мы взяли некоторое количество мягких иг- рушек, дав им имена, как знакомые (например, Майкл), так и незнакомые (на- пример, Пикл), и обучили детей этим именам. Было обнаружено, что дети,

 

3 Ваша память

 

хорошо справлявшиеся с тестом на повторение ложных слов, лучше запоминали имена, чем де- ти, равные им по умственным способностям, но плохо выполнявшие повторение ложных слов, особенно при запоминании незнакомых имен. Похожие результаты были достигнуты Элизабет Сервис, проводившей независимое исследование на финских детях, обучавшихся английскому языку. Прежде чем дети приступили к изучению языка, она дала им ряд тестов, результаты кото- рых затем соотнесла с их навыками английской речи два года спустя. Лучшим индикатором ока- зался тест на повторение ложных слов, включав- ший слушание и повторение псевдоанглийских ложных слов.

Теперь наша позиция относительно фоноло- гической петли изменилась. Мы уже не считаем ее «прыщом на лице познания», она появилась в процессе эволюции для решения важной зада- чи овладения речью. У взрослых с нарушениями этой системы не возникает большого количества затруднений, поскольку им обычно не приходит- ся учить новые языки. Однако дети с недостаточ- ной включенностью фонологической петли име- ют значительно больше проблем. Вместе с тем умный ребенок все равно сумеет освоить сло- варный запас, поскольку кроме фонологического кодирования действует много других факторов, но при этом могут возникнуть проблемы с чтени- ем и речью.