Толстой Л. Не убий никого // толстой Л.

Полное собрание сочинений. Т.37. М.,1956. С.39-55

ЦАРСТВО БОЖИЕ ВНУТРИ ВАС

Одумайтесь, люди, и веруйте в Евангелие, в учение о благе. Если неодумаетесь, все так же погибнете, как погибли люди, убитые Пилатом, какпогибли те, которых задавила башня Силоамская, как погибли миллионы имиллионы людей, убивавших и убитых, казнивших и казненных, мучащих имучимых, и как глупо погиб тот человек, засыпавший житницы и сбиравшийсядолго жить и умерший в ту же ночь, с которой он хотел начинать жизнь."Одумайтесь, люди, и веруйте в Евангелие", – говорил Христос 1800 лет томуназад и говорит еще с большей убедительностью теперь, – предсказанною им исовершившеюся теперь бедственностью и неразумностью нашей жизни, дошедшейтеперь до последних пределов бедственности и неразумия.

Ведь теперь, после стольких веков тщетных стараний языческим устройствомнасилия обеспечить нашу жизнь, казалось бы, не может не быть очевидным длявсякого, что все направленные к этой цели усилия вносят только новыеопасности в жизнь и личную и общественную, но никак не обеспечивают ее.

Ведь, как бы мы ни назывались, какие бы мы ни надевали на себя наряды, чембы и при каких священниках ни мазали себя, сколько бы ни имели миллионов,сколько бы охраны ни стояло по нашему пути, сколько бы полицейских ниограждали наше богатство, сколько бы мы ни казнили так называемыхзлодеев-революционеров и анархистов, какие бы мы сами ни совершали подвиги,какие бы ни основывали государства и ни воздвигали крепости и башни отВавилонской до Эйфелевой, – перед всеми нами всегда стоят два неотвратимыеусловия нашей жизни, уничтожающие весь смысл ее: 1) смерть, всякую минутумогущая постигнуть каждого из нас, и 2) непрочность всех совершаемых намидел, очень быстро, бесследно уничтожающихся. Что бы мы ни делали: основывали государства, строили дворцы и памятники, сочиняли поэмы и песни, – всё этоне надолго и всё проходит, не оставляя следа. И потому, как бы мы нискрывали это от себя, мы не можем не видеть, что смысл жизни нашей не можетбыть ни в нашем личном плотском существовании, подверженном неотвратимымстраданиям и неизбежной смерти, ни в каком-либо мирском учреждении или устройстве.

Кто бы ты ни был, читающий эти строки, подумай о твоем положении и о твоихобязанностях, – не о том положении землевладельца, купца, судьи, императора,президента, министра, священника, солдата, которое временно приписывают тебелюди, и не о тех воображаемых обязанностях, которые на тебя налагают этиположения, а о твоем настоящем, вечном положении существа, по чьей-то волепосле целой вечности несуществования, вышедшего из бессознательности и всякуюминуту по чьей-то воле могущего возвратиться туда, откуда ты вышел. Подумайо твоих обязанностях: не о тех воображаемых обязанностях твоихземлевладельца к своему имению, купца к капиталу, императора, министра,чиновника к государству, а о тех настоящих твоих обязанностях, которыевытекают из твоего настоящего положения существа, вызванного к жизни иодаренного разумом и любовью. То ли ты делаешь, что требует от тебя тот, ктопослал тебя в мир и к которому ты очень скоро вернешься? То ли ты делаешь,что он хочет от тебя? То ли ты делаешь, когда, будучи землевладельцем,фабрикантом, ты отбираешь произведения труда бедных, строя свою жизнь наэтом ограблении, или, будучи правителем, судьей, насилуешь, приговариваешьлюдей к казням, или, будучи военным, готовишься к войнам, воюешь, грабишь,убиваешь?

Ты говоришь, что так устроен мир, что это неизбежно, что ты не по своейволе делаешь это, но принужден к этому. Но разве это может быть, чтобы втебя заложено было с такой силой отвращение к страданиям людей, кистязаниям, к убийству их, чтобы в тебя вложена была такая потребность любвик людям и еще более сильная потребность любви от них, чтобы ты ясно видел,что только при признании равенства всех людей, при служении их друг другувозможно осуществление наибольшего блага, доступного людям, чтобы то жесамое говорили тебе твое сердце, твой разум, исповедуемая тобой вера, чтобыэто самое говорила наука и чтобы, несмотря на это, ты бы был по каким-тоочень туманным, сложным рассуждениям принужден делать все прямопротивоположное этому; чтобы ты, будучи землевладельцем или капиталистом,должен был на угнетении народа строить всю свою жизнь, или чтобы, будучиимператором или президентом, был принужден командовать войсками, т. е. бытьначальником и руководителем убийц, или чтобы, будучи правительственнымчиновником, был принужден насильно отнимать у бедных людей их кровные деньгидля того, чтобы пользоваться ими и раздавать их богатым, или, будучи судьей,присяжным, был бы принужден приговаривать заблудших людей к истязаниям и ксмерти за то, что им не открыли истины, или – главное, на чем зиждется всёзло мира, – чтобы ты, всякий молодой мужчина, должен был идти в военные и,отрекаясь от своей воли и от всех человеческих чувств, обещаться по воле чуждых тебе людей убивать всех тех, кого они тебе прикажут? Не может этого быть.

Если и говорят тебе люди, что всё это необходимо дляподдержания существующего строя жизни, а что существующий строй с своейнищетой, голодом, тюрьмами, казнями, войсками, войнами необходим дляобщества, что если бы этот строй нарушился, то наступят худшие бедствия, товедь это говорят только те, которым выгоден этот строй жизни, все же те, ихв 10 раз больше, которые страдают от этого строя жизни, все думают и говорятобратное. И ты сам в глубине души знаешь, что это неправда, что существующийстрой жизни отжил свое время и неизбежно должен быть перестроен на новыхначалах и что потому нет никакой нужды, жертвуя человеческими чувствами,поддерживать его.

Главное же то, что если бы и допустить, что существующий строй необходим,почему ты именно чувствуешь себя обязанным, попирая все лучшие человеческиечувства, поддерживать его? Кто тебя приставил нянькой этого разрушающегосястроя? Ни общество, ни государство, ни все люди никогда не просили тебя отом, чтобы ты поддерживал этот строй, занимая то место землевладельца, купца, императора, священника, солдата, которое ты занимаешь; и ты знаешьочень хорошо, что ты занял, принял свое положение вовсе не с самоотверженноюцелью поддерживать необходимый для блага людей порядок жизни, а для себя:для своей корысти, славолюбия, честолюбия, своей лени, трусости. Если бы тыне желал этого положения, ты не делал бы всего того, что постоянно нужно делать, чтобы удерживать твое положение. Попробуй только перестать делать тесложные, жестокие, коварные и подлые дела, которые ты, не переставая,делаешь, чтобы удерживать свое положение, и ты сейчас же лишишься его.Попробуй только перестать, будучи правителем или чиновником, лгать,подличать, участвовать в насилиях, казнях; будучи священником, перестатьобманывать; будучи военным, перестать убивать; будучи землевладельцем,фабрикантом, перестать защищать свою собственность судами и насилиями, и тытотчас лишишься того положения, которое, ты говоришь, навязано тебе икоторым ты будто бы тяготишься.

Не может быть того, чтобы человек был поставлен против своей воли вположение, противное его сознанию. Если ты находишься в этом положении, то не потому, что это необходимо длякого-то, а только потому, что ты этого хочешь. И потому, зная, что этоположение прямо противно и твоему сердцу, и твоему разуму, и твоей вере, идаже науке, в которую ты веришь, нельзя не задуматься над вопросом о том, толи ты делаешь, что тебе должно делать, если остаешься в этом положении и,главное, стараешься оправдать его?

Ведь можно было бы рисковать ошибиться, если бы ты имел время увидать ипоправить свою ошибку и если бы то, во имя чего ты так рискуешь, имело быкакую-нибудь важность. Но когда ты знаешь наверное, что ты всякую секундуможешь исчезнуть без малейшей возможности ни для себя, ни для тех, кого тывовлечешь в свою ошибку, поправить ее, и знаешь, кроме того, что, что бы ты ни сделал во внешнем устройстве мира, все это очень скоро и так же наверно,как и ты сам, исчезнет, не оставив следа, то очевидно, что не из-за чеготебе рисковать такой страшной ошибкой. Ведь это так просто и ясно, если бы только мы лицемерием не затемняли себенесомненно открытую нам истину.

"Делись тем, что у тебя есть, с другими, не собирай богатств, невеличайся, не грабь, не мучай, не убивай никого, не делай другому того, чегоне хочешь, чтобы тебе делали", – сказано не 1800, а 5000 лет тому назад, исомнения в истине этого закона не могло бы быть, если бы не было лицемерия:нельзя бы было, если не делать этого, то по крайней мере не признавать, чтоэто всегда нужно делать и что тот, кто не делает этого, делает дурно.

Но ты говоришь, что есть еще общее благо, для которого можно и должноотступить от этих правил: для общего блага можно убивать, истязать, грабить.Лучше погибнуть одному человеку, чем всему народу, говоришь ты, как Каиафа,и подписываешь одному, и другому, и третьему человеку смертный приговор,заряжаешь ружье на этого долженствующего для блага общего погибнутьчеловека, сажаешь его в тюрьму, отбираешь у него его имущество. Ты говоришь,что ты делаешь эти жестокие дела потому, что ты чувствуешь себя человекомобщества, государства, обязанным служить ему и исполнять его законы,землевладельцем, судьей, императором, военным. Но ведь, кроме твоейпринадлежности к известному государству и вытекающих из того обязанностей, утебя есть еще принадлежность к бесконечной жизни мира и к богу и вытекающиеиз этой принадлежности обязанности.

И как твои обязанности, вытекающие из твоей принадлежности к известнойсемье, обществу, всегда подчиняются высшим обязанностям, вытекающим изпринадлежности к государству, так и твои обязанности, вытекающие из твоейпринадлежности к государству, необходимо должны быть подчинены обязанностям,вытекающим из твоей принадлежности к жизни мира, к богу.

И как неразумно было бы срубить телеграфные столбы для того, чтобыобеспечить отопление семейства или общества и увеличить благосостояние его,потому что это нарушит законы, соблюдающие благо государства, точно так женеразумно, для того чтобы обеспечить государство и увеличить благосостояниеего, истязать, казнить, убить человека, потому что это нарушает несомненныезаконы, соблюдающие благо мира.

Обязанности твои, вытекающие из твоей принадлежности к государству, немогут не быть подчинены высшей вечной обязанности, вытекающей из твоейпринадлежности к бесконечной жизни мира или к богу, и не могут противоречитьим, как это и сказали 1800 лет тому назад ученики Христа (Деян. Ап. IV, 19):"Судите, справедливо ли слушать вас более, чем бога" и (V, 29): "Должно повиноваться больше богу, нежели человекам".

Тебя уверяют, что для того, чтобы не нарушился вчера устроенныйнесколькими людьми в известном уголке мира постоянно изменяющийся порядок,ты должен совершать поступки истязаний, мучений, убийств отдельных людей,нарушающие верный, установленный богом или разумом неизменный порядок мира.Разве может это быть?

И потому не можешь ты не задуматься над твоим положением землевладельца,купца, судьи, императора, президента, министра, священника, солдата,связанным с угнетениями, насилиями, обманами, истязаниями и убийствами, и непризнать незаконности их.

Я не говорю, что, если ты землевладелец, чтобы ты сейчас же отдал своюземлю бедным, если капиталист, сейчас бы отдал свои деньги, фабрику рабочим,если царь, министр, служащий, судья, генерал, то чтобы ты тотчас отказалсяот своего выгодного положения, если солдат (т.е. занимаешь то положение, накотором стоят все насилия), то, несмотря на все опасности отказа вповиновении, тотчас бы отказался от своего положения.

Если ты сделаешь это, ты сделаешь самое лучшее, но может случиться – исамое вероятное – то, что ты не в силах будешь сделать этого: у тебя связи,семья, подчиненные, начальники, ты можешь быть под таким сильным влияниемсоблазнов, что будешь не в силах сделать это, – но признать истину истиной ине лгать ты всегда можешь. Не утверждать того, что ты остаешьсяземлевладельцем, фабрикантом, купцом, художником, писателем потому, что этополезно для людей, что ты служишь губернатором, прокурором, царем не потому,что тебе это приятно, привычно, а для блага людей; что ты продолжаешь бытьсолдатом не потому, что боишься наказания, а потому, что считаешь войсконеобходимым для обеспечения жизни людей; не лгать так перед собой и людьмиты всегда можешь, и не только можешь, но и должен, потому что в этом одном,в освобождении себя от лжи и исповедании истины состоит единственное благотвоей жизни.

И стоит тебе сделать только это и само собой неизбежно изменится и твоеположение. Одно, только одно дело, в котором ты свободен и всемогущ, дано тебе вжизни, все остальные вне твоей власти. Дело это в том, чтобы познаватьистину и исповедовать ее.

И вдруг, оттого что такие же, как и ты, жалкие, заблудшие люди уверилитебя, что ты солдат, император, землевладелец, богач, священник, генерал, – ты начинаешь делать очевидно, несомненно противное твоему разуму и сердцузло: начинаешь истязать, грабить, убивать людей, строить свою жизнь настрадания их, и главное, – вместо того, чтобы исполнять единственное делотвоей жизни – признавать и исповедовать известную тебе истину, – ты,старательно притворяясь, что не знаешь ее, скрываешь ее от себя и других,делая этим прямо противоположное тому единственному делу, к которому тыпризван.

И в каких условиях ты делаешь это? Ты, всякую минуту могущий умереть,подписываешь смертный приговор, объявляешь войну, идешь на войну, судишь,мучаешь, обираешь рабочих, роскошествуешь среди нищих и научаешь слабых иверящих тебе людей тому, что это так и должно быть и что в этом обязанностьлюдей, рискуя тем, что в тот самый момент, как ты сделал это, залетит в тебябактерия или пуля, и ты захрипишь и умрешь и навеки лишишься возможностиисправить, изменить то зло, которое ты сделал другим и, главное, себе,погубив задаром один раз в целой вечности данную тебе жизнь, не сделав в нейто одно, что ты несомненно должен был сделать.

Ведь, как это ни просто, и как ни старо, и как бы мы ни одуряли себялицемерием и вытекающим из него самовнушением, ничто не может разрушитьнесомненности той простой и ясной истины, что никакие внешние усилия немогут обеспечить нашей жизни, неизбежно связанной с неотвратимымистраданиями и кончающейся еще более неотвратимой смертью, могущей наступитьдля каждого из нас всякую минуту, и что потому жизнь наша не может иметьникакого другого смысла, как только исполнение всякую минуту того, что хочетот нас сила, пославшая нас в жизнь и давшая нам в этой жизни одногонесомненного руководителя – наше разумное сознание.

И потому сила эта не может хотеть от нас того, что неразумно и невозможно:устроения нашей временной плотской жизни, жизни общества или государства.Сила эта требует от нас того, что одно несомненно, и разумно, и возможно:служения царствию божию, т.е. содействия установлению наибольшего единениявсего живущего, возможного только в истине, и потому признания открывшейсянам истины и исповедания ее, того самого, что одно всегда в нашей власти.

"Ищите царствия божия и правды его, а остальное приложится вам".Единственный смысл жизни человека состоит в служении миру содействиемустановлению царства божия. Служение же это может совершиться только черезпризнание истины и исповедание ее каждым отдельным человеком.

"И не придет царствие божие приметным образом и не скажут: вот оно здесьили вот оно там. Ибо вот: царствие божие внутрь вас есть".