Чаадаев П.Я. Философические письма

// Антология мировой философии в 4 т. Т.4 М,.1972.С.93-105

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860)

Русский религиозный философ, историк, экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений, полиглот-лингвист, живописец, поэт и драматург, публицист, основатель славянофильства, член-корреспондент Петербургской Академии Наук (1856).

Статьей Алексея Степановича Xомякова «О старом и новом» (1839), распространявшейся в списках, датируется возникновение славянофильства.

Религиозная онтология Хомякова – это опыт философского воспроизведения интеллектуальной традиции патристики. Существенное значение, с точки зрения философа, имеет неразрывная связь воли и разума (как божественного, так и человеческого), что принципиально отличает его позицию от различных вариантов волюнтаризма (А.Шопенгауэр, Э.Гартман и др.).

Отвергая гипертрофированный рационализм, он обосновывал необходимость цельного знания, источником которого выступает соборность – «совокупность мышлений, связанных любовью». Религиозно-нравственное начало играет определяющую роль и в познавательной деятельности, являясь как предпосылкой, так и конечной целью познавательного процесса.

Творчеству Xомякова свойственна полемическая направленность (критика католицизма, протестантизма, западничества, немецкого классического идеализма и др.). В центре его воззрений – учение о «соборности» («кафоличности», цельности, внутренней полноте), характеризующей природу не только христианской церкви, но также человека, общества, процессов познания и творчества. «Соборность» трактуется Xомяковым как общий метафизический принцип устроения бытия, описывающий множество, собранное силой любви в «свободное и органическое» (противоположный тип – «ассоциация», формальное, внешнее соединение множества элементов). В дальнейшем это учение Xомякова стало одной из основ концепций всеединства и личности в русской религиозной философии (Вл. Соловьёв, E.H. Трубецкой, П.А. Флоренский, Л. П. Карсавин, С. Л. Франк и др.).

Специфический характер русской истории Xомяков усматривал в православии как главном источнике просвещения на Руси, в мирном процессе образования русской нации, в общинном начале как основе общественного устройства. Усвоение высшим сословием «чужеродных» начал западной цивилизации привело, по Xомякову, к разрыву между «просвещенным обществом» и народом, достигшему апогея в послепетровскую эпоху; возвращение к исконным началам – единственный путь к созданию самобытной национальной культуры.

Апологетика православия и на нем основанного просвещения, а также последовательный монархизм (рассматриваемый как минимум власти) – таково самое общее содержание социально-политической концепции Xомякова.

В политической программе Xомякова содержались требования в духе дворянского либерализма (всесословный земский собор, открытый суд с участием выборных присяжных заседателей, упразднение смертной казни, свобода слова и печати и т.д.).

ЦЕРКОВЬ ОДНА

Единство Церкви.

Единство Церкви следует необходимо из единства Божьего, ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати. Дается же благодать и непокорным, не пользующимся ею (зарывающим талант), но они не в Церкви. Единство же Церкви не мнимое, не иносказательное, но истинное и существенное, как единство многочисленных членов в живом теле.

Церковь одна, несмотря на ее видимое деление для человека, еще живущего на земле. – Только в отношении к человеку можно признавать раздел Церкви на видимую и невидимую, единство же ее есть истинное и безусловное. Живущий на земле, совершивший земной путь, не созданный для земного пути (как ангелы), не начинавший еще земного пути (будущие поколения), – все соединены в одной Церкви – в одной благодати Божией; ибо еще не явленное творение Божие для Него явно, и Бог слышит молитвы и знает веру того, кто еще не вызван им из небытия к бытию. – Церковь же, тело Христово, проявляется и исполняется во времени, не изменяя своего существенного единства и своей внутренней, благодатной жизни, Поэтому, когда говорится «Церковь видимая и невидимая», то говорится только в отношении к человеку.