Сценарная разработка по мотивам повести Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством.

Пролог

 

Под нежные звуки бандуры появляются персонажи: парубки, девчата, Оксана, Вакула, кумушки, дьяк, жена дьяка, Голова, Чуб, Панас, его жена и т.д. Проходят на свои места, занимаются своими делами: козаки раскуривают люльки, дивяться на девчат, кумушки перешёптываются, девчата смеются, заигрывают с парубками, Вакула робит сундук по Оксаниному заказу и т.д. (Вакула выходит одним из первых, креститься на церковь, стоящую по центру сцены, обходит её вкруг, присматривая, где подмазать, где подновить, встречает батюшку Кондрата, просит благословения).

Одарка: Ось, девчата! Це ж Вакула.

Подружка 1: Гарный хлопец Вакула.

Подружка 2: Ниии, он скучный.

Одарка: Ты про то у Оксаны спроси. (смеётся).

Оксана: Тююю, ещё чего скажешь? Твоим, Одарка, языком только гадючий камень лизать у лесе, у глубокой яме. Какой там ещё Вакула?

Вакула: (подходит к ней) А какой есть, дражайшая Оксана. Вот он я весь. Прошу панночку любить да жаловать.

Оксана: Еще чего! (убегает, прячется за девчат.)

Вакула: Вот шо за девка така, га?! (парубки успокаивают Вакулу)

Оксана: А вот какая есть! (вновь выскакивает на первый план) Да, парубки, вам ли чета я? вы погляньте на меня, как я плавно выступаю. (Девушки смеются)

Парубок 1: Дивно хороша наша Оксана, дочка пана Чуба!

Ткачиха: Самого состоятельного козака в Диканьке.

Парубок 2: Шо твоя царица!

Парубок 3: Оксане не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете…

Парубок1: …и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки только и речей было…

Парубки: …шо про нее!!!

Вакула: Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было еще никогда и не будет никогда на селе. А вона крутить ими, як её душеньке угодно.

Одарка: И первым, конечно, Вакулою!

Оксана: Да тфу! НужОн мне больно Вакула ваш! (прячется)

Вакула: Пущай сам чёрт ходит за такой девкой!

Появляется Чёрт.

Чёрт: А я всегда с вами!

Все: Изыди, нечистый! (Чёрт обиженно прячется.)

(Вакула сплёвывает, креститься. Парубки успокаивают Вакулу)

Парубок 2: А чи шо? Вакула наш детина хоть куды, кузнец справный и силач перший.

Вакула: Хлопцы!

Парубок 3: А в досужее от дел время кузнец занимается малеванием и слывёт лучшим живописцем во всем околотке.

Вакула: Хлопцы, да прекратите!

Парубок 1: Слава об ём гремит до самОй Полтавы!

Вакула: Да хлопцы же!

Голова: И даже все миски, из которых диканьские козаки хлебають борщ, размалеваны кузнецом. Да!

Вакула: Пан Голова!!! И вы туда же…

Дьяк: Вакула богобоязливый человек и малюет часто образа святых.

Вакула: Но наиболее дорога сердцу моему одна картина, намалеванная на стене церковной в правом притворе, в которой изобразил я святого Петра в день Страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт мечется во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники бьют и гоняют его кнутами, поленами и всем чем ни попало!

Чёрт: Враки это всё, досужие домыслы неграмотных селян! Вот не обидно ли, а? Шо вы скажете? В то время, когда вот он (указывает на Вакулу) малевал этот поклёп на меня на большой деревянной доске, я же всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину…

Все: Изыди, нечисть!

Дьяк:…но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора.

Чёрт: И с той поры я поклялся мстить кузнецу!

Все: Да изыди уже!

Чёрт: Куды ж я от вас далеко-то денусь? И не рассчитывайте. (улыбается, прячется).

Вакула: Враг рода человеческого! Матерью клянусь!... (швыряет в него шапку, чёрт убегает, парубки останавливают Вакулу.)

(На первый план выходит Чуб.)

Чуб: Мать кузнеца Вакулы имеет от роду не больше сорока лет.

Ткачиха: Как видите, она ни хороша, ни дурна собою.

Дьячиха: Трудно и быть хорошею в такие года.

Кума Светлана: Однако ж она так умеет причаровать к себе самых степенных козаков!

Кума Катерина: Которым, не мешает, между прочим, заметить, мало нужды до красоты…

 Кума Алла: А говорят, что к ней хаживал и голова, и дьяк Осип Никифорович…

Дьячиха: Что?!!

Жена Панаса: Конечно, если дьячихи не было дома!

Кума Светлана: козак Корний Чуб, и козак Касьян Свербыгуз.

Солоха: И, к чести своей могу сказать, я умею искусно обходиться с ними. Ни одному из них и в ум не приходило, что у него есть соперник.

Голова: А и то! Идёт ли набожный мужик, или дворянин, как называют себя козаки в воскресенье в церковь…

Чёрт: …или, если дурная погода, в шинок!

Голова: Туда тоже можно! Как не зайти к Солохе, не поисть жирных с сметаною вареников и не поболтать в теплой избе с говорливой и угодливой хозяйкой.

Чёрт: И дворянин нарочно для этого давал большой крюк, прежде чем достигал шинка, и называл это — заходить по дороге. А пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза; голова гладил усы, говорил стоявшему близ его, соседу:

Все мужчины: «Эх, добрая баба! черт-баба!»

Ткачиха: Кто, Солоха-то? Да ведьма!

Солоха: (Дунула на ладонь, отвела всем глаза, заставив всех чихать) Я-то кланяюсь кажному, я же ж не виноватая, шо кажный думает, что кланяюсь ему одному.

Ткачиха: (Прочихавшись) Но охотник мешаться в чужие дела тотчас бы заметил, что Солоха приветливее всего с козаком Чубом.

Чуб: Ну а шо, я вдов, богат; восемь скирд хлеба всегда стоят перед моей хатою.

(кумушки повторяют его слова)

Солоха: В сундуках у Чуба водидится много полотна, жупанов и старинных кунтушей с золотыми галунами: покойная жена его была щеголиха. В огороде, кроме, маку, капусты, подсолнечников, засевалось еще каждый год две нивы табаку. Все это, я думаю, было бы не лишним присоединить к моему хозяйству. Ох уж заживу я, когда всё это перейдет в мои рученьки. Надо бы Чуба шибче приголубить. А чтобы каким-нибудь образом сын мой Вакула – Вакула! Пидь сюды! - не подъехал к Чубовой дочери и не успел прибрать всего себе, и тогда бы наверно не допустил меня верховодить всем хозяйством, прибегну-ко я к обыкновенному средству всех сорокалетних…хм… мудрых кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с Вакулою! (стукает Чуба и Вакулу лбами.)

Ткачиха: Ну, точно ведьма!

Кума Алла: Аааааа! Ведьма, слыхали? Солоха-то ведьма!

(Кумушки наперебой разносят эту весть).

Переперчиха: Парубок Кизяколупенко видал у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена!

Кума Катерина: Да она еще в позапрошлый четверг черною кошкою перебежала дорогу! Вот вам крест, сама видала, люди добрые.

Дьячиха: А к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад! Муженёк мой верно сказывал.

Одарка: Коровий пастух Тымиш Коростявый рассказывал, как летом, перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке,(девчата визжат) начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день. (Визг, смех, возня, суета)

Голова: Враки всё это бабьи! Потому что один только сорочинский заседатель может увидеть ведьму!

Чуб: Ну, точно!

Все мужчины: Брешут бисовы бабы!

Кума Светлана: Кто это брешет? Чтобы вам горилки не пити!

Кума Алла: Мы не собаки, чтобы брехать!

Переперчиха: Сами брехливые кобели!

(Бранясь, уходят. Последним уходит, перекрестившись на церковь, Вакула, он уходит за церковь. Отплёвываясь, шипя и ругаясь, появляется Чёрт.)

Чёрт: Видали их? Что за людишки? Никогда пеклу не пустовать! Заседатель и подкоморий отсмалили себе новые шубы из решетиловских смушек с суконною покрышкою. Канцелярист и волостной писарь третьего году взяли синей китайки по шести гривен аршин. Пономарь сделал себе нанковые на лето шаровары и жилет из полосатого гаруса. Словом, все лезет в люди! А всё от суетности и алчности! (Потирая лапы, уходит).

                                                            Акт 1

Действие 1

Явление 1

(Пластический этюд: дети, девчата и парубки выносят снег, катаются с гор, на санях, лепят снежную бабу и т.д. Из-за церкви появляется Вакула. Вечереет, ребятишек зовут по домам, наступает тихая светлая ночь, в церкви зажигаются огни слышится песнопение.)

Вакула: Святая ночь. На столах у праведных людей голодная кутья, в мыслях смирение и вера в Господа. А беспечные дивчины и парубки собираются в толпы и славят Христа, веселятся и хвастаются друг перед дружкою добычей. (Пауза) И среди них веселится, белозубо улыбается, звонко смеётся бесподобная Оксана. 

 (Вакула вздыхает, кланяется церкви, уходит. Огни в церкви гаснут.)

                                                          Явление 2

(Появляется Чёрт.)

Чёрт: Этот Вакула противнее проповедей отца Кандрата! Уж так он мне гадок! Так гадок, что, кажется, дышать не могу. Вот если бы устроить ему какую каверзу. А сделаю я так, чтобы ленивый Корней Чуб не пошёл сегодня к дьяку на новоселье, где, помимо голодной кутьи, будет варенуха, перегонная на шафран водка и много всякого съестного. (Мерзко хихикает, потирает руки.) Суетные людишки! Не пошёл бы Чуб к дьяку, а остался бы дома и встретил бы доброй взбучкой этого противного кузнеца, который точно вострится на поклон к Чубовой дочери Оксане. (Мерзко хихикает) Праведничек! А туда же, страстишками обуян, приидет прямо в мои объятья. Ну, я-то ему устрою.

                                                       Явление 3

(Чёрт задумывается, потом у него появляется мысль украсть месяц. Появляются и Чертовки, пластический этюд – добыча месяца. Черти обжигаются об церковь, с большим трудом им удаётся стянуть месяц.)

 

                                                           Явление 4

(Те же и Солоха. Появляется Солоха, собирает звёзды, Чёрт крутит с нею шашни, дарит ей Месяц, они отправляются в романтический полёт. Чертовки обижены. Темно.)

                                                           Явление 5

(Из дома слева, долго толкаясь, выгребаются нетрезвые Чуб и Панас. Появляется Чёрт, пинает одного, пинает другого. Хихикает, потирает руки. Наконец утомлённые борьбой, Чуб и Панас падают на лавку во дворе Чуба)

Чуб: Так ты, кум, еще не был у дьяка в новой хате? Там теперь будет добрая попойка! Как бы только нам не опоздать. (Пауза) Что за дьявол! Смотри! смотри, Панас!..

Панас (отрешённо):Что?

Чуб: Как что? месяца нет!

Панас (также): Что за пропасть! В самом деле нет месяца.

Чуб: То-то что нет. Тебе небось и нужды нет.

Панас (также): А что мне делать!

Чуб (разозлившись): Надобно же было какому-то дьяволу, чтоб ему не довелось, собаке, поутру рюмки водки выпить, вмешаться!.. Право, как будто на смех… Нарочно, сидевши в хате, глядел в окно: ночь — чудо! Светло, снег блещет при месяце. Все было видно, как днем. Не успел выйти за дверь — и вот, хоть глаз выколи! Вот дьявольщина, гнилого сена тому чёрту в дышло! Провалиться мне на месте! (Бурчит под нос, совершая тяжёлый выбор: идти к дьяку по темноте или остаться дома. Чёрт радостно подпрыгивает, повизгивает.)

Чуб: Так нет, кум, месяца?

Панас: Нет.

Чуб: Чудно, право! А дай понюхать табаку. У тебя, кум, славный табак! Где ты берешь его?

Панас: Кой черт, славный! Старая курица не чихнет!

Чуб: Я помню, мне покойный шинкарь Зозуля (отбирает кисет у Панаса) раз привез табаку из Нежина. Эх, табак был! (чихает) добрый табак был! Так что же, кум, как нам быть? ведь темно на дворе.

Панас:Так, пожалуй, останемся дома.

Чуб: Нет, кум, пойдем! нельзя, нужно идти!

(Чёрт устраивает метель и, в полной уверенности, что Чуб останется дома, скрывается.)

Чуб: Ууух, какая метель, кум! Дёрнет же чёрт шляться в такую погоду, такую кучу снега в очи нашвырял сатана! Ни одной хаты не вижу. Сверни-ка, кум, пошукай там дорогу, а я здесь побачу. Да крикнуть не забудь, коли найдёшь.

(Чуб и Панас ещё больше сбиваются с пути, Панас набредает на шинок, скрывается в нём.)

Чуб: Кум Панас! Где ты? Эй! Кум! (Смутно видит огонёк в своей хате.) Чья бы была это хата? Похожа на мою. Це ж моя хата! Пойду поскорее. (Пытается добраться до хаты, но Чертовки сбивают его с пути, увлекают за собой.) Эй, эй, сатаниское отродье, куда? Куда?!

                                

Действие 2

Явление 1

(Чертовки меняют декорации на дом Чуба, Оксана прихорашевается, вертится перед зеркалом. Её из зеркала пугает Чёрт. На заднем плане Чертовки и Чуб.)

Оксана: Что людям вздумалось расславлять, будто я хороша? Лгут люди, я совсем не хороша. Разве черные брови и очи мои так хороши, что уже равных им нет и на свете? Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? и в щеках? и в губах? Будто хороши мои черные косы? Ух! их можно испугаться вечером: они, как длинные змеи, перевились и обвились вокруг моей головы. Я вижу теперь, что я совсем не хороша.

                                                        Явление 2

(Пауза. У крыльца появляется Вакула, мнётся с ноги на ногу, теребит в руках шапку. Оксана замечает его. На заднем плане чертовки прогоняют из кулисы в кулису Чуба.)

Оксана: Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя. Он зацелует меня насмерть.

Вакула (у порога): Чудная девка! и хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!

Оксана: Да, да, да, парубки, говорила и повторю: не чета я вам! Вы поглядите на меня: у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Все это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете! (Замечает вошедшего в хату Вакулу.)

Оксана: Зачем ты пришел сюда? Разве хочется, чтобы выгнала за дверь лопатою? Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О, я знаю вас! Что, сундук мой готов?

Вакула: Будет готов, мое серденько, после праздника будет готов. Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. А как будет расписан! Хоть весь околоток вы’ходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя!

(выглядывает Чёрт-сводник, Оксана садится на лавку, кокетливо глядит на кузнеца.)

Оксана: Кто же тебе запрещает, говори и гляди.

Вакула: Позволь и мне сесть возле тебя!

Оксана: Садись.

(Вакула сидится рядом с Оксаной. Чёрт-сводник между ними за лавкой).

Вакула: Чудная, ненаглядная Оксана, позволь поцеловать тебя! (Они почти целуются. В это время на заднем плане несётся Чуб и чертовки, но к вящему огорчению Чёрта, он не увидел поцелуя.)

Оксана: Чего тебе еще хочется? Ему, когда мед, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею. (Убегает к зеркалу в печке, прихорашивается.)

Вакула (в сторону): Не любит она меня. Ей всё игрушки; а я стою перед нею как дурак и очей не свожу с нее. И все бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она любит! (С сердцем) Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить.

Оксана: Правда ли, что твоя мать ведьма?

Вакула (отчаянно, падая на колени): Что мне до матери? ты у меня мать, и отец, и все, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: «Кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, все отдам тебе. «Не хочу, — сказал бы я царю, — ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства: дай мне лучше мою Оксану!»

Оксана (задумчиво): Видишь, какой ты! Только отец мой сам не промах. (Лукаво усмехнулась.) Увидишь, когда он не женится на твоей матери. (Быстро меняет тему.) Однако ж дивчата не приходят… Что б это значило? Давно уже пора колядовать. (Капризно.) Мне становится скучно.

Вакула (не заметив тонких перемен её настроения): Бог с ними, моя красавица!

Оксана (дразнится): Как бы не так! с ними, верно, придут парубки. Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй!

Вакула: Так тебе весело с ними?

Оксана: Да уж веселее, чем с тобою.

(Вакула в гневе, отчаянии.)

Вакула: Любого согну в бараний рог, кто только глянет на тебя! (достаёт из кармана подкову, разгибает её. Оксана в ужасе. Чёрт в восторге.)

(В это время Чуб всё-таки вырывается из лап нечисти, подбегает к крыльцу, стучится в дверь. Чёрт торжествует.)

Оксана: А! кто-то стукнул; верно, дивчата с парубками.

Чуб: Отвори!

Вакула: Постой, я сам отворю. (отодвинул Оксану в сторону, вышел на крыльцо.) ЧЕГО ТЕБЕ ЗДЕСЬ НУЖНО?!!!

(Чёрт пугается и исчезает.)

Чуб (опешил, в сторону): Кузнец? Э, нет, это не моя хата, в мою хату не забрёл бы кузнец.

Вакула (грозно): Чего ты там бормочешь? Кто ты такой и зачем таскаешься под дверями?

Чуб: Это я, человек добрый! пришел вам на забаву поколядовать немного под окнами.

Вакула: Убирайся к черту с своими колядками! Что ж ты стоишь? Слышишь, убирайся сей же час вон!

Чуб (готовый было уже уйти, начал возражать из супротивности): Что ж ты, в самом деле, так раскричался? Я хочу колядовать, да и полно!

Вакула: Эге! да ты от слов не уймешься!.. (Ударил Чуба).

Чуб: Да вот это ты, как я вижу, начинаешь уже драться!

Вакула: Пошел, пошел!

Чуб: Что ж ты. Ты, вижу, не в шутку дерешься, и еще больно дерешься!

Вакула: Пошел, пошел! (выталкивает Чуба вон, возвращается в хату, хлопнув дверью.)

Чуб: Чья бы была это хата? Точно не кузнеца. Вот на! не распознал! Это хромого Левченка, который недавно женился на молодой жене. У него одного только хата похожа на мою. То-то мне показалось и сначала немного чудно, что так скоро пришел домой. Однако ж Левченко сидит теперь у дьяка, это я знаю; зачем же кузнец?.. Э-ге-ге! он ходит к его молодой жене. Вот как! хорошо!.. теперь я все понял. Однако, каков кузнец-то, а? Расхрабрился, подивись на него! Ты думаешь, я на тебя суда не найду? Нет, голубчик, я пойду, и пойду прямо к комиссару. Ты у меня будешь знать! Я не посмотрю, что ты кузнец и маляр. (Потирает ушибленные места. Чёрт в восторге.) Постой ты, бесовский кузнец, чтоб черт поколотил и тебя, и твою кузницу, ты у меня напляшешься! Однако ж ведь теперь его нет дома. Солоха, думаю, сидит одна. Гм… Пойду к Солохе. (Кряхтя после побоев, уходит под хихиканье Чертовок.)

(Чёрт хочет помешать Чубу идти к Солохе. Чертовки ловят Чёрта, защекотали его, месяц вырывается и восходит на небеса. Чёрт устремляется к Солохе, попутно снова сбивая с пути Чуба.)

 

                                                    Действие 3

(Месяц светит ярко. Выбегают парубки и дивчата, сцена общего веселья с козой и медведем. На крыльцо выходят Оксана и Вакула, он пытается её поцеловать, она вырывается, повелительным жестом прогоняет его, а сама присоединяется к колядующим, громко смеётся, разговаривает то с одной, то с другой.)

Одарка: Подружки, подивитесь на меня.

Оксана: Э, Одарка! у тебя новые черевики! Ах, какие хорошие! и с золотом! Хорошо тебе, Одарка, (косится на смурного Вакулу) у тебя есть такой человек, который все тебе покупает; а мне некому достать такие славные черевики.

Вакула: Не тужи, моя ненаглядная Оксана! Я тебе достану такие черевики, какие редкая панночка носит.

Оксана: Ты? Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица.

Девчата: Видишь, какие захотела! Вот даёт наша Оксана! Помучает она ещё кузнеца!

Оксана: Да, будьте все вы свидетельницы: если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж.

Парубки: Вот попал наш Вакула! Остра на язычок дивчина! Пропала твоя головушка, кузнец!

(Общий смех, все уходят, кроме Вакулы)

Вакула: Смейся, смейся. Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался ум мой. Она меня не любит, — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана. Слава богу, девчат много хороших и без нее на селе. Да что Оксана? с нее никогда не будет доброй хозяйки; она только мастерица рядиться. Нет, полно, пора перестать дурачиться.

Чертовки: Добудь царицины черевики, Оксана будет твоей! Самая гарная дивчина – твоя, только представь. Вспомни её улыбку, вспомни её дивные очи, сладкие губы! Принеси царские черевики! Принеси царские черевики! Принеси царские черевики!

Вакула: Всю душу мне изъела эта Оксана! (решительно уходит.)

Парубки: Вакула, слышь, да брось, геть с нами колядовать. Вакула! Пропал парубок! (уходят.)

 

                                                Действие 4

                                                 Явление 1

 (Чертовки меняют декорации на хату Солохи. Оставляют посередине хаты мешки. Появляются из печи (?) Чёрт и Солоха. Она осторожно оглядывается по сторонам, не дома ли Вакула. Не обнаружив сына, начинает хозяйничать. Чёрт вьётся вокруг неё, целует ручку, хватается за грудь, падает на колена.)

Солоха: Этакий пан проказник! Признаться, сегодняшний вечер я готовилась провести в одиночестве, потому что все, кто мог бы его скрасить, званы сегодня на кутью к дьяку. Но вы, шалунишка, не дали мне соскучиться.

Чёрт: Драгоценная Солоха, если вы не согласитесь удовлетворить моей страсти и, как водится, наградить, то я готов на все: кинусь в воду, а душу отправлю прямо в пекло.

Солоха: Да бросьте!

Чёрт: Не сойти мне с этого места…

(Стук в дверь.)

                                                    Явление 2

(Те же и Голова)

Голова: Солоха, открывай!

Солоха: Сейчас-сейчас, пан Голова. (Тихо Чёрту) Ну-ко, пан бес, швидко ныряйте в мешок! (Чёрт уменьшается и прыгает в пустой мешок. Чертовки вталкивают Голову. Солоха отряхивает его от снега, он благосклонно позволяет ей помочь себе сесть, поднести чарочку.)

Солоха: Входите, входите, пан Голова, будьте добреньки.

Голова: Знаешь ли ты, Солоха, отчего я не у дьяка на кутье? Аааааааа, ты этого не знаешь. А видала ли ты, Солоха, какую метель подняли черти! (Чертовки хихикают.)

Солоха: Да ни боже мой, пан Голова.

Голова: Вот, ты даже не догадываешься, достойная пани Солоха. Я до дьяковой хаты не смог дойти из-за проклятой метели. А вот в твоих окошках приметил я уютный свет и решил - к чёрту эту варенуху, проведу-ко я этот вечер с тобою.

Солоха: Да я ж завсегда рада, пан Голова.

 

                                                        Явление 3

(Те же и Дьяк.)

Голос Дьяка: Достопочтенная пани Солоха, будьте любезны, отворите дверь.

Голова: О! Це ж дьяк. Спрячь меня куда-нибудь. Мне не хочется теперь встретиться с ним.

(Солоха долго думает, куда спрятать Голову, тот мечется по хате, потом Солоха высыпает из большого мешка уголь в кадку и запихивает в мешок Голову. За это время трижды Дьяк просит открыть ему дверь. Чертовки хихикают и впихивают Дьяка в хату.)

Солоха: Милости просим, Осип Никифорович, милости просим.

Дьяк: Благодарствую, дорогая Солоха. Представляете, какая оказия случилась со мною: сегодня никто из приглашённых гостей не был у меня. Думается, метель всему виной. Именно этому случаю должен я быть благодарен, что могу так вот запросто побывать у вас.

Солоха: Какой приятный случай, Осип Никифорович.

Дьяк: Чрезвычайно приятный. (Кокетливо дотронулся до её руки и отскочил в сторону) А что это у вас, великолепная Солоха?

Солоха: Как что? Рука, Осип Никифорович!

Дьяк (довольно): Гм! рука! хе! хе! хе! А это что у вас, дражайшая Солоха? (схватив ее слегка рукою за шею, и таким же порядком отскочив назад)

Солоха: Будто не видите, Осип Никифорович! Шея, а на шее монисто.

Дьяк: Гм! на шее монисто! хе! хе! хе!

Дьяк (выбирая место, к которому прикоснуться): А это что у вас, несравненная Солоха?..

                                                 Явление 4

 

 (Те же и Чуб. Чертовки толкают к двери Чуба)

Чуб: Солоха! Впусти меня, слышь? Впусти!                                        

Дьяк: Ах, боже мой, стороннее лицо! Что теперь, если застанут особу моего звания?.. Дойдет до отца Кондрата!.. Ради бога, добродетельная Солоха, ваша доброта, как говорит писание Луки глава трина… трин…

Чуб: Солоха, шоб тебе…

 Дьяк: Стучатся, ей-богу, стучатся! Ох, спрячьте меня куда-нибудь!

(Солоха высыпает уголь из другого мешка, прячет в него Дьяка. Чертовки впихивают в хату Чуба.)

Чуб: Здравствуй, Солоха! Ты, может быть, не ожидала меня, а? правда, не ожидала? Может быть, я помешал?.. Может быть, вы тут забавлялись с кем-нибудь?..(думает, что он шутит.) Может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а? (Смеётся). Ну, Солоха, дай теперь выпить водки. Я думаю, у меня горло замерзло от проклятого морозу.

                                               Явление 5

(Те же и Вакула. Он крайне раздражён. Разогнал Чертовок.)

Вакула: Отворяй!

Чуб: Стучит кто-то.

Вакула: Мать, отвори, говорю!

Чуб: Это кузнец!

Солоха: Сынку!

Чуб: Слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня; я ни за что на свете не захочу показаться этому выродку проклятому!

(Солоха, сама в крайней растерянности, носится по хате, пытаясь придумать, куда спрятать Чуба. Прячет его в тот мешок, в котором уже сидит дьяк. Входит Вакула. В бешенстве ходит по хате, запинается о мешки, с досадой пинает их. Находясь в дурном расположении духа, не слышит стонов и приглушённых вскриков.)

Вакула: Зачем тут лежат эти мешки? их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их в кузницу!

Солоха: Так, сынку, так.

Вакула: Неужели не выбьется из ума моего эта негодная Оксана. Не хочу думать о ней; а все думается, и, как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? Кой черт, мешки стали как будто тяжелее прежнего! Тут, верно, положено еще что-нибудь, кроме угля. Что это я, от любви сказился, мешков с углем не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет, что я за баба! Не дам никому смеяться над собою!

Солоха: Верно, сынку! (Помогает ему собрать, закинуть на спину мешки.)

 Вакула: Хоть десять таких мешков, все подыму. (Поднимает мешки) Взять и этот. (Подымает мешок с Чёртом) Тут, кажется, я положил струмент свой. (Уходит)

Солоха: Вот так ночка! Всё кувырком! (Смеётся)

(Чертовки и Солоха меняют декорации.)

 

                                                Действие 5

                                                  Явление 1

 (Сцена колядующих, игрища продолжаются, общее гуляние. Оксана веселиться с подружками. Танец Оксаны и подружек (?). Врывается с мешками Вакула, бросает мешки у её ног, в руках остался только маленький мешок.)

Оксана: А, Вакула, ты тут! здравствуй! Ну, много наколядовал? Э, какой маленький мешок! А черевики, которые носит царица, достал? достань черевики, выйду замуж! (Пытается убежать, но он хватает её за руку, она совсем растерялась.)

Вакула: Прощай, Оксана! Ищи себе какого хочешь жениха, дурачь кого хочешь; а меня не увидишь уже больше на этом свете.

Дивчина1:Чего ж ты брешешь-то?

Дивчина2: Сказився?

Одарка: Разве ж такое можно и вымолвить?

Вакула: Не можу я; нет сил больше… Пропадай душа!..

Парубок1: Ты шо, Вакула?

Парубок2: Куды, Вакула?

Парубок3: Постой!

Вакула: Прощайте, братцы! Даст бог, увидимся на том свете; а на этом уже не гулять нам вместе. Прощайте, не поминайте лихом! Скажите отцу Кондрату, чтобы сотворил панихиду по моей грешной душе. Свечей к иконам чудотворца и божией матери, грешен, не обмалевал за мирскими делами. Все добро, какое найдется в моей скрыне, на церковь! Прощайте! (Убегает)

                                                    Явление 2

Кумушки: Слыхали, а? Нет, вы слыхали? Чего будет-то? Совсем дивчина задурила голову парубку. Чего деится-то? Слыхали?

Парубок1: Он тронулся!

Парубок2: А всё Оксана!

Парубок3: Вот дИвчина!

Одарка (успокаивает Оксану): Да будя вам, остынет, придёт повинится ещё!

Оксана: Глупостей наговорил.

(Общий спор, гул, смех, чертовки всех выметают со сцены, выстраивают сцену у Пацюка.)

 

                                                   Действие 6

                                                 

(Чертовки потчуют Пацюка галушками и варениками. Мимо бежит Вакула с мешком. Пара чертовок останавливают Вакулу, указывают «выход».)

Вакула: Куда я, в самом деле, бегу? Как будто уже все пропало. Попробую еще средство: пойду к запорожцу Пузатому Пацюку. Он, говорят, знает всех чертей и все сделает, что захочет. Пойду, ведь душе все же придется пропадать! (Входит в хату к Пацюку, дивится, робеет.)

Вакула (в сторону): Нет, этот еще ленивее Чуба: тот, по крайней мере, ест ложкою, а этот и руки не хочет поднять! (Откашливается, Пацюку) Я к твоей.милости пришел, Пацюк! (Пацюк поднял голову и снова начал хлебать галушки.) Ты, говорят, не во гнев будь сказано… — сказал, собираясь с духом, кузнец, — я веду об этом речь не для того, чтобы тебе нанесть какую обиду, — приходишься немного сродни черту. (Пацюк взглянул и снова начал хлебать галушки, Чертовки дразнят, пугают Вакулу, подят вокруг Пацюка хоровод.) К тебе пришел, Пацюк, дай боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции. Пропадать приходится мне, грешному! Ничто не помогает на свете! Что будет, то будет, приходится просить помощи у самого черта. Что ж, Пацюк? Как мне быть? (Чертовки хихикают, завертели, закружили.)

Пацюк: Когда нужно черта, то и ступай к черту!

Вакула: Для того-то я и пришел к тебе.

(Пацюк ни слова, Чертовки смеются.)

Вакула: Сделай милость, человек добрый, не откажи! Свинины ли, колбас, муки гречневой, ну, полотна, пшена или иного прочего, в случае потребности… как обыкновенно между добрыми людьми водится… не поскупимся. Расскажи хоть, как, примерно сказать, попасть к нему на дорогу?

Пацюк: Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами.

(Чертовки хихикают)

Вакула: Кланяюсь тебе поясно, Пацюк. Растолкуй неразумному, как тебя понять?

(Чертовки валятся с ног от хохота, Вакула стоит, открывши рот. Пацюк, ухмыляясь, ест вареники, подносимые Чертовками. Только Вакула решается снова открыть рот, Пацюк велит Чертовкам заткнуть ему рот и выгнать восвояси. Чертовки выставляют Вакулу вон, выметают Пацюка, улетают сами.)

                                                Действие 7

Вакула (выплёвывая вареник): Однако, что за черт! Ведь сегодня голодная кутья, а он ест вареники, вареники скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою тут и греха набираюсь!

(Но только он собрался бежать, бросив мешок, как мешок зашевелился начал расти и из него вылез Чёрт и вскочил ему на загривки.

Вакула: Ой, кто это? (Собрался перекреститься, но Чёрт перехватил его руку)

Чёрт: Это я — твой друг, все сделаю для товарища и друга! (На левое ухо) Денег дам сколько хочешь. (На правое ухо) Оксана будет сегодня же наша

(Пауза)

Вакула: Изволь, за такую цену готов быть твоим!

(Чёрт прыгает от радости, играется с Вакулой, как с куклой)

Чёрт (в сторону): Теперь-то попался кузнец! Теперь-то я вымещу на тебе, голубчик, все твои малеванья и небылицы, взводимые на чертей! Что теперь скажут мои товарищи, когда узнают, что самый набожнейший из всего села человек в моих руках? (Вакуле) Ну, Вакула! Ты знаешь, что без контракта ничего не делают.

Вакула: Я готов! Я знаю, у вас принята подписываться кровью. Погодь, гвоздик из кармана достану.

(Чёрт теряет от радости бдительность, Вакула сбрасывает его с себя, хватает за хвост.)

Чёрт: Ой-ой, что же ты делаешь? Вишь, какой шутник! Ну, полно, довольно уже шалить!

Вакула: Постой, голубчик! А вот это как тебе покажется? (Крестится, Чёрт стушёвывается.) Постой же, будешь ты у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан! (Оседлал Чёрта)

Чёрт: Помилуй, Вакула! Все что для тебя нужно, все сделаю, отпусти только душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!

Вакула: А, вот каким голосом запел, немец проклятый! Теперь я знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе, слышишь, неси, как птица!

Чёрт: Куда?

Вакула: В Петембург, прямо к царице!

(Полёт)

                                      (Антракт, колядующие по залу дети)

 

                                                                  Акт 2

                                                              Действие 1

                                                               Явление 1

(Хутор, ночь, посередине стоят мешки, оставленные Вакулой. Выбегают дивчины, смеются.)

Одарка (Оксане): Не шибко ли ты сурова с кузнецом, подружка?

Оксана: Пусть поплачет, золотая слеза не выкатится.

Подружка1: Козак не плачет.

Оксана: То-то и оно!

Подружка2: Не боишься ли ты, подружка, что он с горя влюбится в другую и её станет называть першее красавицею.

Оксана: Уж не тебя ли?

Подружка2: Хоть бы и меня!

(Оксана надувает губки.)

Одарка: Ладно, не дуйся. Шутим мы. Вакуле весь свет белый не мил, лишь бы была его обожаемая Оксана.

Оксана: Да ну вас с вашим кузнецом!

Подружка1: С твоим, с твоим!

Оксана: Дурачится он! Вот увидите, не пройдёт и десяти минут, как придёт на меня полюбоваться.

Одарка: К слову о Вакуле. Подивитесь, он позабыл здесь мешки свои; смотрите, какие страшные мешки! Он не по-нашему наколядовал: я думаю, сюда по целой четверти барана кидали; а колбасам и хлебам, верно, счету нет! Роскошь! целые праздники можно объедаться.

Оксана: Это кузнецовы мешки? Утащим скорее их ко мне в хату и разглядим хорошенько, что он сюда наклал.

Подружка1: А и верно, давайте!

Подружка2: Что за причуды у этой Оксаны!

Одарка: Но мы не поднимем их!

Оксана: Постойте, побежим скорее за санками и отвезем на санках!

(Убегают)

                                               Явление 2

 

(Из шинка выбирается Кум Панас. Натыкается на мешки.)

Кум Панас (еле держится на ногах): Шинкарка-ведьма, в долг больше не наливает. Постою здесь, авось придет какой-нибудь набожный дворянин и попотчует рюмочкой; да тилько, как нарочно, все дворяне сидят дома и, как честные христиане, едят кутью посреди своих домашних… Ось! Вишь, какие мешки кто-то бросил на дороге! Должно быть, тут и свинина есть. Полезло же кому-то счастие наколядовать столько всякой всячины! Экие страшные мешки! Положим, что они набиты гречаниками да коржами, и то добре. Утащить скорее, чтобы кто ни увидел. (Попытался взвалить на спину мешок с дьяком и Чубом). Нет, одному будет тяжело несть, а вот, как нарочно, идет ткач Шапуваленко.

                                                   Явление 2

(Появляется Ткач.)

Здравствуй, Остап!

Ткач: Здравствуй.

Кум Панас: Куда идешь?

Ткач: А так, иду, куда ноги идут.

Кум Панас: Помоги, человек добрый, мешки снесть! Кто-то колядовал, да и кинул посереди дороги. Добром разделимся пополам. Я так думал, чтобы в шинок; но ведь проклятая жидовка не поверит, подумает еще, что где-нибудь украли; к тому же я только что из шинка. Мы отнесем его в мою хату. Нам никто не помешает: жинки нет дома.

 

                                                 Явление 3

(Появляются жена Кума Панаса, Ткачиха, Кума Алла, Переперчиха, Кума Светлана и Кума Катерина, Дьячиха.)

Жена Кума Панаса: Тюююю! Вы подивитесь, це ж муженёк мой. Где ты был, зенки твои бесстыжие?

Кум Панас: Я того, этого… Ось! Мы колядовали! (указывает на мешки.)

Жена Кума Панаса: Да мы видим, шо колядовали! Це добре, шо наколядовали так богато!