Потребительная стоимость и ее экономическая форма

Потребительная стоимость, как известно, — это прежде всего предмет, с которым имеет дело человек в воспроизводстве своей жизни. Он использует его для удовлетворения своих потребностей, и именно полезность предмета делает последний потребительной стоимостью. Потребительная стоимость реализует себя в процессе потребления или в качестве непосредственного жизненного блага, или опосредованно-как средство производства жизненных благ[11]. Потребительную стоимость можно назвать благом, потребительским и хозяйственным (производительным), наделенным свойством полезности, ценности.

Полезность или ценность благ, поскольку их определителем является человеческая практика, могут быть по этой причине сведены к их субъективным значениям. «Ценностью мы называем, — писал Е. Бем-Баверк, — то значение, которое приобретает материальное благо или комплекс материальных благ как признанное необходимое условие для благополучия субъекта»[132]. На этой основе возникла субъективная концепция полезности в политэкономии. Субъективная не в том смысле, что не признается существование материальных благ в качестве носителей полезности. Речь в данном случае идет о методе их изучения и измерения.

Полезность благ, согласно К. Марксу, «не висит в воздухе, обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т. п., само есть потребительная стоимость, или благо»[133]. В этой своей роли благо представляет собой соединение двух элементов — вещества природы и труда.

Потребительная стоимость не есть только свойство человека, она не в меньшей мере, чем стоимость, объективна, не существует вне предметного носителя. Со стороны своего вещественного бытия она составляет содержание общественного богатства.

Телесность (натуральность) потребительной стоимости тоже не следует преувеличивать. В противном случае она теряет определенность общественной формы, а ее изучение становится делом товароведов. Натуральность потребительной стоимости—это лишь носитель ее экономической определенности, причем отличной от меновой стоимости. К сожалению, очень часто потребительная стоимость сводится к роли материального носителя меновой стоимости, в то время как предметная сторона потребительной стоимости выступает лишь субстратом, причем не только стоимостной формы, но и своей собственной экономической формы.

Вот почему нельзя потребительную стоимость свести только к вещественному содержанию общественного богатства, какова бы ни была его общественная форма, т. е. к содержанию, безразличному к общественной форме богатства и не выражающему никакого специфического общественного производственного отношения. В этом своем безразличии к экономической определенности своей формы потребительная стоимость, а вместе с ней и ее потребление, оказываются вне круга вопросов, изучаемых политической экономией[134].

И сегодня можно встретить суждения, отрицающие за потребительной стоимостью значение общественной формы и экономического отношения. Для В. Л. Иноземцева, например, потребительная стоимость не выходит за рамки свойства объекта и не может быть противопоставлена, как у К. Маркса, стоимости как особое общественное отношение. До современных авторов такие позиции защищали М. И. Туган-Барановский и другие экономисты.

Это суждение во многом объясняет, почему потребительная стоимость выпала из предметной области классической политической экономии и в значительной мере ускользнула от внимания К. Маркса. Дж. М. Кейнс был отчасти прав, утверждая, что «великая загадка совокупного спроса» может жить украдкой, в подполье, на задворках у Карла Маркса, Сильвио Гезелля или майора Дугласа[135].

И все же надо отдать должное К. Марксу, который не забывал, что потребительная стоимость во многих случаях обретает собственную экономическую форму, что в область политической экономии она входит тогда, когда сама выступает как определенность формы [136].

К. Маркс отказывал потребительной стоимости в экономической определенности формы в условиях, при которых этой формой являлась меновая стоимость, а потребительная стоимость выражала лишь натуральную сторону товара, ибо по отношению к данной форме она безразлична.

Вместе с тем К. Маркс, неоднократно размышляя над этой проблемой в рукописях «Капитала», высказал далеко идущее предположение: не развивается ли это содержание как таковое в системе производства и потребностей, не входит ли потребительная стоимость в саму экономическую форму в качестве ее определяющего фактора, например в отношениях между трудом и капиталом, в различных формах труда.

При исследовании стоимости К. Маркс ставил себе задачу все выяснить, а не абстрагироваться от этого, как делал Д. Рикардо, и не поступать, как Ж. Сэй, ограничиваясь словом «полезность». Лишь после этого при исследовании конкретных проблем должно, по словам К. Маркса, выясниться, в какой мере потребительная стоимость остается в качестве предпосланного материала вне политической экономии и экономических определений формы и в какой мере она входит в политическую экономию[137].

К. Маркс не принял в свой адрес упреков в том, что будто у него потребительная стоимость не играет никакой роли. Она, по его утверждению, не играет роли своей противоположности, т. е. меновой стоимости. Но она играет важную роль по-иному, чем в прежней политической экономии[138]. Каждый раз, в соответствии с разработкой того или иного раздела «Капитала», К. Маркс обращался к услугам категории «потребительная стоимость» как к экономической форме.

Так, различие процесса труда и процесса увеличения стоимости, с которого он начинает объяснение производства капитала, К. Маркс безусловно относил к проблематике политической экономии. Здесь потребительная стоимость — вовсе не мертвая предпосылка стоимости, она выполняет важнейшую функцию в познании причин ее возникновения. При ее помощи объясняется генезис наиболее трудной для понимания экономической категории «прибавочная стоимость». Последняя выводится К. Марксом из специфической потребительной стоимости рабочей силы, которая в процессе своей реализации в живом труде способна создавать продукт, превышающий по своей стоимости ту стоимость, на которую была куплена рабочая сила. Без обращения к труду как созидателю потребительной стоимости и к потребительной стоимости рабочей силы производство капитала не объяснить.

Жаль только, что К. Маркс так и не завершил предполагаемый первый раздел «Капитала» «О производстве вообще», в котором он хотел изложить проблемы производства потребительной стоимости.

На различении процесса труда (потребительная стоимость) и процесса увеличения стоимости построена и теория структуры капитала, в частности различие между постоянным и переменным капиталом, отношение заработной платы к капиталу. Определение основного капитала как особой экономической формы также зависит главным образом от потребительной стоимости, от того, в какой мере, например, стоимость машины входит в цену товара, а представляемая ею составная часть капитала находится в обращении.

От характера потребительной стоимости, в которой воплощен прибавочный труд, зависит возможность части продукта вновь войти в процесс производства. Здесь перед нами еще одно свидетельство того, какое важное значение имеет категория потребительной стоимости для определения экономической формы.

Все развитие производительных сил, отражающее опять-таки различия между процессом труда и процессом увеличения стоимости, в частности между процессом увеличения производительности труда и рабочим временем, сохраняющим данную свою продолжительность, касается потребительной стоимости, а не меновой стоимости, но изменяет и модифицирует сами экономические отношения и отношения меновой стоимости.

Во всех перечисленных случаях обнаруживается, как потребительная стоимость, первоначально выступая у К. Маркса лишь в качестве материального субстрата стоимостных экономических отношений, превращается в ходе дальнейшего исследования в фактор, оказывающий серьезное воздействие на экономическую форму производства. К. Маркс поэтому имел полное право заявить, что у него потребительная стоимость играет важную роль совершенно по-иному, чем в прежней, а мы добавим, и в современной политической экономии[139]. Это, конечно, не значит, что потребительная стоимость рабочей силы, природных сил, средств производства сама по себе составляет непосредственную причину стоимости и прибавочной стоимости. По отношению к последним потребительная стоимость остается их носителем, а не причиной.

Сказанного достаточно, чтобы признать наряду с натуральной и социально-экокомическую сторону потребительной стоимости. Обычно в формальном отношении последнюю связывают с функцией потребительной стоимости, предназначенной служить не отдельному человеку, а многим другим лицам, т. е. с ее определением как общественной потребительной стоимости, предполагающей обмен потребительных стоимостей между людьми. Более глубокое понимание ее общественной определенности все же должно быть выведено из соответствующей характеристики труда как источника потребительной стоимости, т. е. из того, что труд, производящий потребительную стоимость, имеет не менее глубокую общественную природу, чем реализованный в стоимости абстрактный труд.

Можно и нужно говорить об абстрактной, но не стоимостной стороне производящего потребительную стоимость труда, ибо этот труд тоже имеет двойственную природу: с одной стороны, очевидно его расчленение на качественно разнообразные и не сводимые друг к другу виды в соответствии со столь же качественно различными и не сводимыми друг к другу потребностями людей; с другой стороны, это труд, реализующийся в определенном итоговом общественном результате, который имеет и свою однородность, выраженную в количественной определенности.

Если затраты труда, созидающего стоимость, можно свести к единому, одинаковому затраченному труду, то это можно сделать и по отношению к результатам труда, составляющим потребительную стоимость. Этим же результатом будут столь же необходимые обществу высвобождение труда, его экономия, благодаря которым общество получает свободное от материального производства время, затрачиваемое на другие виды деятельности.

Этот результат в качестве потребительной стоимости уже не имеет прямого отношения к затратам труда как источнику продукта, к положенности предмета посредством человеческой деятельности; в первую очередь он предназначен для человека, обеспечивает его существование и развитие. Его бытием является служение человеку, его нуждам. Индивид, осуществляя себя в продукте и обладая им, получает определенное развитие. Это развитие человека (а вместе с ним и общества), связанное с потребительным производством и распредмечиванием продукта, в каждую эпоху имеет свой определенный уровень.

Общество и люди научились определять потребительную стоимость своей рабочей силы и средств труда (технику) посредством измерения производительной силы своего труда, его производительности. То же самое можно сделать и с потребительной стоимостью жизненных средств, предметов индивидуального потребления, взятых как в их общественном масштабе, так и в аспекте их влияния на индивидуальное развитие. Для этого можно воспользоваться многими приемами измерения, в частности установлением уровня потребительной силы общества, объема создаваемой дополнительной (прибавочной) потребительной стоимости (продукта) и т. д.

Главное в этой проблеме — отказаться от догмы о несоизмеримости потребительных стоимостей, отсутствии единого начала и общей объективной меры для их измерения и сопоставления. Утверждать такое —значит сводить потребительную стоимость или к субъективной, или к ее натуральной, качественной стороне, к ее роли носителя меновой стоимости и не признавать другой, общественной стороны, создающей единство и соизмеримость потребительных стоимостей, но не через стоимость.

К этому необходимо ведет признание их в качестве общественной потребительной стоимости, общественной полезности. (Если наши потребности формируются обществом, то мы обязаны к ним прилагать общественную мерку). За всеми попытками устанавливать границы полезности (предельная полезность, оптимальные объективно обусловленные потребительские оценки) стоит не только субъективная мера насыщения потребностей, но и что-то объективное, общественно необходимое, составляющее основу для ранжирования потребностей и их очередности.

Надо ввести понятие общественно необходимых потребностей и общественно необходимого результата их удовлетворения (а не только затрат труда). Как открытие возможности сведения различных потребительных стоимостей к затратам абстрактного, одинакового, создающего стоимость труда составило эпоху в развитии экономической науки, так и отыскание общественной меры для количественной определенности самих потребительных стоимостей может быть делом исторического развития и новых научных достижений[140].

После того, как поставлен вопрос о возможности сведения потребительных стоимостей к некоему единству, заключенному в их потреблении человеком и обществом и приобретающему определенную социально-экономическую размерность, возникает необходимость в определении той общественной формы, в которой происходит движение общественных потребительных стоимостей.

То, что потребительная стоимость выражает определенное социально-экономическое отношение и является потребительной стоимостью для других, доказывается обменом. Известно, что обмениваются не только стоимости, но и потребительные стоимости и создающие их деятельности. Обмен и обращение последних обычно называются продуктообменом, о котором очень мало известно науке, а также современной практике (за исключением бартерных сделок).

Вполне вероятно, что общественная форма потребительной стоимости, как и форма стоимости, возникает из обмена, но из обмена потребительных стоимостей, и обслуживает его. Вот почему следует исходить из той его простейшей и непосредственной формы, когда X предмета потребления А обменивается на равный У предмета потребления В.

Условием такого обмена, как правило, считается наличие потребительных стоимостей у обменивающихся сторон в количествах, превышающих их непосредственные потребности, а также то субъективное обстоятельство, согласно которому каждая сторона больше нуждается в потребительных стоимостях другой стороны, чем в своих. Что же касается объективной причины этого обмена, то она заключается в качественной дифференциации общественного труда, в его разделении на различные виды, порождающие обмен деятельностями и их продуктами.

Продукт в качестве потребительной стоимости получает определенную характеристику и фиксируется посредством совокупной потребности в этом продукте тех потребителей, которые осуществляют обмен потребительных стоимостей, т. е. посредством объема совокупного потребления. Оно в этом случае выступает в роли меры продукта как потребительной стоимости.

Для того чтобы потребительной стоимости придать всеобщую форму, ее следует иметь в определенном количестве, причем мерой последнего будет не овеществленный в продукте труд, а нечто иное, проистекающее из природы самого продукта как потребительной стоимости для других потребителей. Эквивалентами, по которым устанавливаются общественные пропорции при обмене потребительных стоимостей, могут служить разные экономические формы в зависимости от уровня развития отношений потребительной стоимости. На одном этапе для этого достаточна минимальная потребительская «корзина» или дневное пропитание человека, на другом — набор потребительских благ, достаточный для нормального благосостояния каждого человека, на третьем — сумма благ, обеспечивающая полное благосостояние и всестороннее развитие человека.

В результате исторического процесса неизбежно возникает некая всеобщая форма, представленная эквивалентом, аналогичным деньгам, но имеющим своим содержанием не меновую стоимость и затраты труда, а потребительное свойство результата (продукта) труда. В качестве последнего рекомендуются различные формы.

Дело, однако, еще не увенчалось установлением общепринятой меры продуктообмена: одни предлагают за основу взять непосредственное рабочее время, устанавливаемое по условиям потребления; другие — трудоотдачу вместо трудозатрат; третьи — нормативно-плановую цену или цены оптимального плана и т. д.

Для того чтобы обосновать способ, наиболее соответствующий природе потребительностоимостного обмена, надо исходить из его основополагающих принципов, о которых многое неизвестно науке, и из правил экономической практики, которые могут действовать и без этого знания. Речь идет прежде всего о принципах потребительного производства, в котором распредмечивается продукт. Он реализуется для человека, субъективизируется. Мы многое знаем о том, как опредмечиваются труд и человеческая деятельность в продукте, но мало сведений имеем о противоположном процессе — о распредмечивании продукта в процессе его потребления, посредством которого воспроизводятся человек и его социальная сущность.

Очевидно лишь то, что в потреблении, в процессе воспроизводства своей жизни человек реально имеет дело не с меновой, а с потребительной стоимостью. Здесь, в потребительном производстве, творится сама человеческая жизнь. Этот процесс, конечно же, более сложен и менее изучен, чем производство вещей. Он не стал еще предметом политической экономии, ибо не укладывается в рамки трудовой теории стоимости, владения которой кончаются вместе с превращением товара в предмет потребления, вместе с его потреблением, переходом в «не-стоимость».

Однако этот процесс в жизни происходит постоянно и достоин того, чтобы его изучали не менее интенсивно, чем производство вещей (товаров), и не только методами психологии.

В поисках способов потребительностоимостного обмена прежде всего следует обратиться к принципам взаимодействия процесса труда и процесса потребления, производительного и индивидуального (общественного) потребления, производительной и потребительской силы общества, которые лежат вне объяснительной способности стоимостной парадигмы. На поверхности взаимодействие производства и потребления проявляется в форме взаимоотношения спроса и предложения, получающего к тому же превращенную форму движения меновой стоимости.

В действительности же здесь мы имеем движение потребительной стоимости, но используемое для объяснения ценообразования, когда его ставят в зависимость не от затрат труда, а от полезности блага, отождествляемой со стоимостью. Это создает полный произвол в ценах, преодоление которого требует возвращения спроса и предложения как превращенной формы движения стоимости к ее собственной основе — обмену потребительных стоимостей. В этой области спрос и предложение остаются абстрактными категориями, присущими всем общественным формам обмена. Такого рода обмен осуществляется между производством и потреблением в рамках их потребительностоимостного взаимодействия. Соизмерителем выступает потребление, т. е. потребительная стоимость, выраженная в потребительной силе общества.

Если производительные блага обмениваются и замещают друг друга по своей производительной силе, то потребительские блага —по потребительной силе. Применительно к сфере распределения потребительских благ экономическая определенность потребительной стоимости рабочей силы получает свое выражение в экономии рабочего времени, отношение которого к затраченному труду может служить основанием для распределения между индивидами как средств существования, так и средств развития.

Следовательно, распределение этих средств будет происходить не по затраченному труду (стоимость рабочей силы), а по сэкономленному труду. Через эту экономию рабочего времени возрастающая производительная сила труда превращается в его потребительскую силу, которая становится базой распределения как хозяйственных благ, так и предметов индивидуального потребления.