Человек — начало исследования труда

В отличие от логико-философского рассмотрения движения понятия труда, началом которого выступает его общее понятие (труд вообще), политико-экономический анализ самого труда начинает с того, кто трудится. Здесь труд изучается в начале в его непосредственном бытии, как некая данность. В своем движении труд своим предметом имеет самого себя, производит и воспроизводит себя, а его началом является субъект, т. е. человек, от которого исходит это движение. Живой труд «может наличествовать лишь в качестве живого субъекта, в котором он существует как способность, как возможность; следовательно, он может наличествовать лишь в качестве рабочего» [44]. Соответственно, «индивиды, производящие в обществе, — а следовательно общественно-определенное производство индивидов, — таков, естественно, исходный пункт»[45].

Соответствует ли этот выбор человека требованиям, которые предъявляются к началу?

1. Начало может и должно быть взято из наличного, непосредственного бытия, из того, что имеется в жизни. Его непосредственное существование предполагается потому, что «начало» не доказывается, т. е. не выводится из чего-то первоначального, поскольку само есть первое. Оно является очевидным, не нуждается в выведении из какого-либо другого положения, но его выбор из многих очевидных форм бытия не так-то прост. Непосредственно даны, например, и труд, и товар, но в исследовании капитала К. Маркс исходил из товара, а не из труда, поскольку из последнего капитал непосредственно не выводится. Его предпосылками выступают товар и товарное обращение, хотя источник капитала находится в живом труде.

2. Начало представляет собой не только область бытия, а элементарную форму бытия изучаемого объекта. В нашем случае речь должна идти об элементарной форме бытия труда и богатства общества, о «клеточке» этого бытия. В качестве исходного пункта «клеточка» образует предел аналитического расчленения предмета, ту единицу, которая не подлежит дальнейшему членению. Иначе начало не будет представлять специфику изучаемого предмета. В этом отношении человек представляет собой предел деления, соответствует предъявляемому требованию к началу.

3. Поскольку «начало» не покрывает собой весь объект изучения, а составляет одну из его сторон, его «клеточку», предел его разложимости, то оно неизбежно принимает форму абстрактного — форму предельной абстракции системы, например ее существование как «зародыша», исходного элемента системы. Эта абстракция — не чисто мыслительное образование, она представлена в чем-то особенном, конкретном, имеющем реальное существование. Началом исследования «Капитала» у К. Маркса выступает не просто богатство вообще (абстрактное богатство), а элементарное и вместе с тем специфическая форма этого богатства — товар.

4. Начало чего-либо, будучи единственным для исследования данной системы (дуализм в его выборе не допускается), в то же время является общим для всей системы. Не данный товар, например сюртук, а товар вообще образует клеточку богатства общества, хотя по отношению ко всему миру богатства товар не перестает быть частным явлением, частной формой богатства.

Из этого следует, что началом не может служить что-то случайное. Чтобы «достойно» представлять изучаемый предмет, начало должно обладать формой исходной всеобщности, дать возможность интегрировать разные аспекты предмета исследования, быть близким к его сущности. Оно — начало такого результата, в который неизбежно превращается и которым обосновывает себя как действительный отправной пункт[46].

Всем названным требованиям к началу соответствует именно человек, но не только в анализе процесса труда и производства, но и движения всего общества. В том и другом случае человек предстает и как начало, и как результат, т. е. и в производстве трудом труда и в воспроизводстве общества и человека. «Раз человек уже существует, он, как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат»[47].

Если рассматривать богатство общества как таковое, то его образуют люди, а отдельный человек выступает его элементарной формой. Поэтому анализ воспроизводства труда и общества следует начинать с человека.

Можно сказать, что люди, образующие население, составляют общую основу и субъект человеческой истории, субъект общественного процесса производства, его реальную предпосылку. «Предпосылки, с которых мы начинаем, — отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, —не произвольны, они —не догмы; это — действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это — действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью»[48].

Индивиды, живые люди, выступающие первой предпосылкой человеческой истории, образуют население, но его нельзя принимать за исходный пункт анализа того или иного общества. Первоначально требуется выразить наличное бытие общества в чем-то частном, отдельном, которое одновременно должно представлять его как некую эмпирическую целостность. К. Маркс считал неправомерным начинать анализ общества или особой его формы с эмпирически данного целого, с населения, ибо оно не выводит исследователя за пределы общего, хаотического представления о целом. Для познания сущности требуется сначала отвлечься от целого, данного в представлении, и подойти к отдельным его сторонам и определениям, получаемым аналитически. Вместе с тем надо выбрать такую отдельную его сторону, которая представляла бы целое. С этой точки зрения анализ человека применительно к обществу в целом оказывается началом, наиболее соответствующим целому, позволяющим затем вновь вернуться к реальному наличному бытию общества, но не как к хаотическому представлению, а как к конкретной богатой совокупности многочисленных определений и отношений как человека, так и общества.

Таким образом, реальная целостность наличного бытия не отбрасывается. Из нее эмпирическое познание исходит первоначально, она всегда рассматривается как заранее данная. В то же время необходимость первоначального знания наличного бытия и его принятия в качестве исходного в познании не снимает проблемы отыскания элементарной клетки этого бытия, выражающей лишь одну из его сторон и, следовательно, представляющей его абстрактно. Конечно, «представитель» наличного бытия общества вместе с бытием уже является исходным. Но когда он выделяется в особую исходную форму, то имеется в виду не сохранение в нем свойства наличного бытия (быть исходным в познании), а нечто другое — из него надо исходить в поисках сущности бытия, которая не совпадает с бытием. Элементарная форма бытия как бы указывает путь перехода к сущности.

Именно понятие «человек», а не «население» обеспечивает движение мышления от абстрактного к конкретному, поскольку этот путь предполагает восхождение не от общего как от некоего целого к частному, а, наоборот, от частного к общему. Об этом довольно часто забывают, говоря о методе восхождения от абстрактного к конкретному. Его обычно представляют движением от общего к частному, от общих определений к их эмпирическим эталонам или индикаторам. Нелишним будет напомнить, что классическая реализация данного метода в «Капитале» совпадает с движением познания от частного к общему: по К. Марксу, читатель, который вообще захочет следовать за ним, должен решиться восходить от частного к общему.

Как элементарная форма общественного сущего, человек выступает не неким абстрактным, родовым существом: в нем всегда дана определенность того или иного конкретного общества, и сам он выявляет себя как определенный общественный индивид, представитель того общества, в котором живет. В научном анализе исходным является не индивид вообще, как, например, у Л. Фейербаха, а человек, принадлежащий данной общественно-экономической формации и представляющий совокупность существующих общественных отношений. «...В качестве исходного пункта следует принять определенный характер общественного человека, т. е. определенный характер общества, в котором он живет, так как здесь производство, стало быть его процесс добывания жизненных средств, уже имеет тот или иной общественный характер»[49].

К. Маркс в свое время не принял точку зрения экономистов рождающегося капитализма, выдвинувших в качестве исходного пункта экономического анализа некоего естественного (и в этом смысле абстрактного) человека — Робинзона. Согласно К. Марксу, исходным пунктом анализа капитализма не является свободный общественный индивид. Но Маркс, не отрицал самого принципа рассмотрения социального индивида в роли представителя данной общественной формации и в значении первой категории ее логического анализа. Если, например, при исследовании производства как такового за исходное берется индивид, то это не значит, что данное производство не имеет одновременно качества производства определенного общества и, стало быть, своего исторического носителя. Следовательно, и в случае анализа общих черт всякого производства без человека как исходного пункта не обойтись. В этом духе высказывался, например, Ф. Энгельс: «Мы должны, — писал он, —исходить из «я», из эмпирического, телесного индивида, но не для того, чтобы застрять на этом, как Штирнер, а чтобы от него подняться к „человеку"... мы должны всеобщее выводить из единичного, а не из самого себя или из ничего, как Гегель»[50].