Глава 12. Дитер Болен – и сумасшествие имеет свое название

 Дитер Болен родился в Ольденбурге и несколько лет учился в вузе в Гёттингене, где он также познакомился со своей первой женой Эрикй. Как он сразу же мне рассказал во время нашей первой встречи и как об этом можно прочитать в «Википедии», он, когда мы повстречались, был принят на работу в музыкальное издательство Intersong, где его начальником был Гётц Кизо. Он получал ежемесячное платежное поручение, и ради этого он должен был заниматься всей без исключения продукцией, которую рассматривало музыкальное издательство. Дитер всегда хотел писать музыку, хотя вначале его «композиторской карьеры» большинство из его песен были отвергнуты.

 В то время я не имел представления о нем и сложившегося мнения о нем. Он пытался, наряду с написанием песен, даже работать сольным исполнителем под псевдонимом Стив Бенсон и его первый сингл назывался «Don’t throw my love away/Не выбрасывай мою любовь». Потом были выпущены еще два сингла, но ни один из них не попал в хит-парады.

 В 1981 году Дитер Болен спродюсировал для гитариста Рики Кинга песню «Hale Hey Loiuse/Эге-гей, Луиза» и трек попал на 14 место хит-парада Top 75.

Мне непросто, исходя из возраста, что ему было 28 лет, описать, как я поначалу воспринимал Дитера. Он был милым человеком, и главным образом мы говорили о музыке. По причине крупных трат я ночевал дома у Эрики и его, а не в отеле, что мне, собственно говоря, было намного приятнее. Таким образом, после записи нашего первого совместного сингла «Was macht das schon/Что же это значит» и его продюсирования, можно было еще и обменяться мнениями друг с другом, а не сидеть в одиночку в номере отеля.

Дитер Болен был в восторге от того, что я делаю. Коллега со звукозаписывающей компании позвонил мне и с восторгом сказал мне: «Дитер считает твой голос классным. Такого человека, как ты, он ждал все годы. Во всяком случае, он хочет продолжать работать вместе с тобой». Мой голос и моя способность быстро справляться со своей работой на студии облегчали наше сотрудничество. Также и для записи моих более поздних записей для полноценного альбома группы Modern Talking мне требовался всего один день. Я начинал петь для записи в 10 часов утра и на последнем самолете вылетал домой.

Со своим новым синглом я выступал в двух-трех телевизионных передачах, однако значимого прорыва не получалось. Довольно быстро, в 1983 году, я записал второй сингл с Дитером в качестве продюсера. На этот раз песня была написана им самим и называлась «Wovon träumst du denn?/О чем же ты мечтаешь?». Я продал почти 25 000 синглов, что настоящее время означало бы хит, попавший в хит-парад Top 5, но в то время я просто попал с этим треком в хит-парады.

Невероятную «с головой накрывающую волну успеха» в те годы имел Нино де Анджело. Он выпустил в ноябре 1983 года песню «Jenseits von Eden/По ту сторону Эдема», которая стала хитом «номер один» и в течение 23 недель оставалась в немецких хит-парадах. Все были в восторге от этой песни и от успеха. Дитер тоже. Он снова и снова занимался анализом трека и написал для меня песню «Endstation Sehnsucht/Конечная станция: тоска». Сингл был выпущен в начале 1984 года.

***

 В то время в личной жизни для меня многое изменилось.

 Мое время учебы в школе закончилось, и я сдал экзамен на получение аттестата зрелости. Я не был самым лучшим учеником в классе, но хорошим «середнячком», так как я никогда не стремился быть «номером один». Как я уже говорил: я не хотел стать врачом, адвокатом или кем-то еще. Мне хотелось заниматься музыкой, а для этого мой средний показатель школьных оценок не должен был равняться «пятерке».

 Во время последнего полугодия учебы в гимназии Айхендорфа каждый из нас, выпускников средней школы, задумывался о своем будущем. Какой путь получения профессии стоит выбрать: среднее профессиональное образование или обучение в вузе? И что делать со службой в вооруженных силах ФРГ, избрать гражданскую службу или…? Для меня было предельно ясно: я не смог свою, полную таких надежд, карьеру в юности поставить на карту ради родины. Нужно было принимать какое-то решение, а именно: довольно быстро. Конечно же, мой отец придерживался мнения, что служба в вооруженных силах ФРГ мальчику не помешает и помогает ему твердо стоять на земле. Только не в моем случае.

 Это произошло в марте 1982 года, когда я незадолго до восьми часов утра, пребывая в хорошем настроении, пришел на школьный двор. «А», спросил Андреас», «ты тоже получил почтовое отправление?». «Какое почтовое отправление, я чаще получаю письма», сказал я. «Ну, повестку на службу в вооруженных силах ФРГ». БУМС! У меня возникло такое ощущение, как будто кто-то со всей силы ударил ногой в закрытую стеклянную дверь. Или такое впечатление, что кто-то с аппетитом отправляет в рот кусок Шварцвальдского вишневого торта и, откусив его, ему на зуб попадается вишневая косточка. И то, и другое происходит неожиданно и причиняет боль.

 Я повернулся, вышел со школьного двора и отправился в финансовую службу моего отца. «Сегодня нет занятий?», спросил он меня, как только я зашел в его кабинет. «Нет, мне нужно с тобой поговорить», решительно возразил я. Он отложил документы в сторону и как следует надел свои очки. Ему было понятно, что если я так ответил, то что-то было не так. Мое выражение лица показывало, что дело не требовало отлагательств. «Что произошло?» - «Повестки на службу в вооруженных силах ФРГ разосланы». – «Да, ты думал, что они про тебя забудут?» - «Речь не идет о том, что они меня бы забыли», подчеркнул я, «речь идет о том, что я не пойду в армию» - «Как ты себе это представляешь? Мне нужно позвонить министру обороны, так как мой сын не хочет смешивать себя с грязью?», ответил он. «Я могу многое для тебя сделать, я бургомистр и у меня есть хорошая должность в финансовой службе, но как я должен тебя от такого избавить?», потом спросил он. «Тем, что ты позвонишь в военкомат нашей общины и снимешь меня с регистрационного учета, с обоснованием, что я перееду в Берлин», возразил я. У моего папы почти отвисла нижняя челюсть, так широко он разинул рот.

 «Что я должен сделать? Снять тебя с регистрационного учета?». Теперь он заговорил громче. «Да», сказал я, «если ты этого не сделаешь, это сделаю я». Я знал своего отца, но он также знал меня. Если мне что-то приходило на ум, я затем этого добивался. В этом случае я, напротив, должен был реагировать на его слова жестко и требовательно. Это был мой последний шанс. Если он вообще был. Если военкомат нашей общины еще не оправил списки будущих призывников в главное управление вооруженных сил ФРГ, это была моя последняя возможность. Мой отец сразу же позвонил в службу регистрации населения нашей общины и снял меня с регистрационного учета. Он не дал никакого обоснования и даже не спросил, были ли уже отправлены списки призывников, чтобы «не будить лихо пока оно тихо». Как чиновник, любящий свою работу, он знал, что он поступил немного неправильно, но игра все-таки стоила свеч!

 После телефонного разговора он захотел узнать у меня, что я об этом думаю, сказав: «И, что теперь мы будем делать?». «Спасибо, папа», сказал я, «сейчас я вылечу в Берлин».

 В то время Берлин был «военной зоной оккупации». Из-за послевоенной ситуации восточная часть была занята русскими, а Западный Берлин находился под суверенитетом Англии, Франции и США. В отношении Федеративной Республики Германия не разрешалось, чтобы вооруженные силы ФРГ располагались в этой части города. Вследствие этого все жители Западного Берлина даже не должны были призываться на службу в армии.

 Еще за несколько месяцев до этого я поговорил о своей сложившейся ситуации с продюсером Даниэлем Дэвидом. У него была квартира в Берлине, а он предложил мне на всякий случай прописаться у него. По этой причине я получил от него доверенность, которую я смог предъявить компетентным органам.

 Итак, еще в тот е день я взял рейс на Берлин, на следующее утро я стоял ни свет, ни заря, в службе регистрации населения района Берлин-Шёнеберг и стал берлинцем.

 Снова и снова возникают дела, которые, собственно говоря, с логической или юридической точки зрения могут казаться невозможными для их решения.

 Мое место жительства было в Берлине, а в Кобленце я ходил в школу. Но судьба хорошо обошлась со мной, и была на моей стороне. Я не получил повестку на службу в вооруженных силах ФРГ и мне не пришлось идти в армию. Но несколько лет назад эта история снова «настигла» меня. Побольше об этом я расскажу попозже.