Англия и Франция заводят переговоры в тупик

Английское правительство, не желая соглашения с СССР и будучи заинтересовано в том, чтобы вину за срыв военных переговоров можно было свалить на Польшу, даже не пыталось убеждать в чем-либо польских правителей. Германские войска готовили свой очередной бросок не на запад, а на восток, и английские правящие круги считали возможным особенно не беспокоиться. Более того, они надеялись, что их курс на соглашение с Германией и «канализацию» ее агрессии на восток может оказаться успешным. Хотя союз с СССР «с военной точки зрения был крайне необходимым для Франции», отмечал А. Бофр, ибо он был «единственным средством» не допустить войны, для английского и французского правительств переговоры с Советским Союзом были только средством для достижения их истинных дипломатических и стратегических целей. Излагая эти цели, Бофр писал, что Англия и Франция думали во время переговоров [266] прежде всего «о возможном германо-советском столкновении»^[29].

Как в Лондоне мыслили это столкновение, видно из высказываний английского военного атташе в Москве Р. Файэрбрейса о взглядах, которыми руководствовалась в переговорах английская военная миссия: «В будущей войне Германия, напав превосходящими силами на Польшу, захватит ее в течение одного-двух месяцев, В таком случае вскоре после начала войны германские войска окажутся на советской границе. Несомненно, Германия затем предложит западным державам сепаратный мир с условием, что ей предоставят свободу для наступления на восток»^[30].

До 21 августа, то есть намеченного заранее дня очередного заседания военных делегаций трех держав, ответа на поставленный Советским правительством кардинальный вопрос получено им не было. Более того, английская и французская миссии предприняли попытку снова перенести заседание. И все это происходило в условиях, когда на 26 августа было назначено нападение гитлеровской Германии на Польшу, о чем английское правительство было хорошо информировано^[31].

Однако советская военная миссия не согласилась на перенос заседания, и оно состоялось. К. Е. Ворошилов сделал на нем заявление, что ввиду отсутствия ответа Англии и Франции на поставленный им кардинальный вопрос «есть все основания сомневаться в их стремлении к действительному и серьезному военному сотрудничеству с СССР. Ввиду изложенного ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны».

Учитывая создавшееся в переговорах положение, глава советской делегации признал, что, действительно, нет практической необходимости собираться на новые заседания до того, как будут получены ответы от английского и французского правительств. Если будут получены положительные ответы, заявил он, «тогда придется наше совещание собрать как можно раньше»^[32]. Это было последним заседанием, так как английская и французская миссии так и не получили от своих правительств положительного ответа на вопрос советской стороны.

22 августа состоялся, однако, следующий эпилог этих переговоров, связанный с изложенной выше уловкой относительно [267] позиции Польши. Глава французской военной миссии Ж. Думенк направил К. Е. Ворошилову письмо с сообщением, что он получил от французского правительства «разрешение дать утвердительный ответ на вопрос, поставленный советской делегацией»^[33].

Посетив в тот же день К. Е. Ворошилова, Ж. Думенк оказался, однако, не в состоянии сказать что-либо вразумительное ни относительно позиции Франции, ни относительно Польши и Румынии. Он не мог ответить даже на вопрос о том, согласовано ли его сообщение с польским правительством. К. Е. Ворошилов отметил в этой связи, что если бы польское правительство дало согласие на проход советских войск через территорию Польши, то оно непременно захотело бы принять участие в переговорах. Он подчеркнул, что нужен ответ Англии и Франции, согласованный с правительствами Польши и Румынии. «Когда будет внесена полная ясность и будут получены все ответы, тогда будем работать»^[34], — сказал в заключение К. Е. Ворошилов.

Правительства Англии и Франции, а также Польши несут, таким образом, ответственность за провал военных переговоров в Москве. Как сам ход переговоров, так и отношение к ним западных правительств совершенно отчетливо свидетельствовали о том, что Англия и Франция по-прежнему не искали подлинного сотрудничества с СССР в борьбе против агрессии. Даже тогда, когда до начала войны оставалось всего несколько дней, мюнхенцы все еще строили свою политику в надежде на то, что им удастся прийти к соглашению с Берлином.

Министр внутренних дел США Г. Икес, характеризуя политический курс Англии в тот момент, отмечал в своем дневнике, что Англия давно могла прийти к соглашению с СССР, но она «лелеяла надежду, что ей удастся столкнуть Россию и Германию друг с другом и таким путем самой выйти сухой из воды»^[35].

Американский историк Ф. Шуман также отмечает, что на Западе «все предпочитали гибель Польши защите ее Советским Союзом. И все надеялись, что в результате этого начнется война вежду Германией и СССР»^[36].

Западные державы не смогли, однако, направить события в желаемое русло. Агрессивные державы — Германия, Япония и Италия — бросили им перчатку, открыто поставив в порядок дня вопрос о перекройке карты мира в свою пользу. Сотрудничество Англии и Франции с [263] СССР могло остановить агрессоров. Но Запад отверг советские предложения о таком сотрудничестве. Политика правящих кругов западных держав строилась на зыбучей основе. Народам пришлось дорогой ценой расплачиваться за близорукую политику незадачливых правителей западных стран^[37]

Примечания

1. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 525 — 527, 537 — 538, 540, 562 и др.

2. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625, p. 268

3. ↑ Lord Strang. Home and Abroad. L., 1956, p. 193 — 194

4. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 697

5. ↑ Public Record Office, Cab. 23/100, p. 224 — 225

6. ↑ log DBFP, ser. 3, vol. VI, p. 763.

7. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625.

8. ↑ И. Д Овсяный. Тайна, в которой война рождалась, с. 335.

9. ↑ DBFP, ser. 3, vol. VI, p. 682, 683.

10. ↑ Ibid., p. 425.

11. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 546.

12. ↑ Там же, с. 547 — 548.

13. ↑ Там же, с. 551 — 554.

14. ↑ Там же, с. 557.

15. ↑ Там же, с. 560 — 561.

16. ↑ Там же, с. 566 — 568, 572.

17. ↑ Там же, с. 563, 569.

18. ↑ Цит по: S. Aster. 1939. The Making of Second World War, p. 303.

19. ↑ «История внешней политики СССР, 1917 — 1945 гг.», т. I., с. 377.

20. ↑ Цит. по: A. Aster. 1939. The Making ef the Second World War, p. 305 — 306.

21. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 574 — 577.

22. ↑ Там же, с. 582, 619.

23. ↑ General. Le drame de 1940. P., 1965, p. 149, 156.

24. ↑ И. Д. Остоя - Овсяный. На пороге войны. — «Новая и новейшая история», 1971 г., № 2, с. 46 — 49.

25. ↑ General Beaufrе. Le Drame de 1940, p. 156.

26. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 623.

27. ↑ DBFP, ser. 3, vol. VII, p. 70. Отрицательную позицию по вопросу о сотрудничестве с СССР продолжала занимать также Румыния (Н. И. Лебедев. Крах фашизма в Румынии. М., 1976, С. 225 — 235; А. А. Шевяков. Советско-румынские отношения и проблема европейской безопасности, с. 318 — 321, 335, 340).

28. ↑ «Papers and Memoirs of Jözef Lipski», p. 563 — 565.

29. ↑ General Вeaufre. Le Drame de 1940, p. 118, 124.

30. ↑ ADAP, Ser. D, Bd. VII, S 22.

31. ↑ Public Record Office, Cab. 23/100, p. 325.

32. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 624, 626, 627.

33. ↑ «Международная жизнь», 1969 г., № 11, с. 108.

34. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 631 — 636.

35. ↑ «The Secret Diary of Harold L. Ickes», vol. II. N. Y., 1954, p. 705.

36. ↑ F. L. Schuman. Soviet Politics. At Home and Abroad. N. Y., 1947, p. 376.

37. ↑ В 1941 году, когда Англия ходом развития событий оказалась в одной коалиции с СССР, который был для нее единственной надеждой на спасение, Галифакс признал в дневниковой записи, касаясь нежелания Англии заключать союз с СССР в 1939 г.: «Это было ошибкой; мы не должны повторять ее» (F. Вirkеnhеad. Halifax. L., 1965, p. 440).