Срывать или Не срывать Переговоры.

Протоколы состоявшихся в те дни заседаний внешнеполитического комитета английского правительства наглядно свидетельствуют о том, что у британских правящих кругов по-прежнему не было желания заключить с СССР эффективное соглашение против агрессии. Если Советское правительство стремилось к скорейшему подписанию конкретного и эффективного соглашения^[32], то Э. Галифакс внес на заседании внешнеполитического комитета 4 июля 1939 г. предложения совершенно иного характера. Он представил на рассмотрение две возможности:

1) срыв переговоров или

2) заключение ограниченного пакта.

Галифакс высказывался за то, чтобы переговоры не срывать, но он не считал нужным заключать с СССР и действительно эффективный пакт. Обосновывая свою позицию, он сказал: «Наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией»^[33].

Западногерманский исследователь Г. Нидхарт отмечает, что к началу июля 1939 года цель переговоров с английской стороны «все больше сводилась лишь к тому, чтобы воспрепятствовать заключению германо-советского соглашения»^[34].

Предложения Галифакса сразу же раскрывают всю глубину пропасти, которая лежала между позициями СССР и Англии. Если Советский Союз выступал за всеобъемлющее эффективное соглашение, то английский министр иностранных дел не считал возможным идти дальше «ограниченного пакта», а точнее, как уже говорилось, «пустой бумажки».

Что же касается заявления Галифакса о том, что именно составляло в то время «главную цель» английского правительства в переговорах с СССР, то оно нуждается в некотором пояснении. Приходится сделать небольшой экскурс в историю и вспомнить о событиях [246] 20-х годов. Английская и французская дипломатия делала в те годы все возможное для создания единого блока капиталистических стран в целях борьбы, в том числе и вооруженной, против первого в мире социалистического государства. Все эти усилия оказывались бесплодными в значительной степени в результате того, что Советскому правительству удалось заключить в 1922 году с Германией договор (в Рапалло), который сделал невозможным создание этого блока и на основе которого вплоть до 1932 года две страны осуществляли широкое и взаимовыгодное сотрудничество. Советско-германское сотрудничество, продолжавшееся в течение целого десятилетия, не было забыто английскими и французскими империалистическими кругами.

После прихода гитлеровцев к власти в Германии расстановка сил в Европе существенно изменилась, хотя и не во всем. Вражда реакционных правящих кругов Англии и Франции к первому в мире социалистическому государству отнюдь не ослабла. Но если в 20-е годы они стремились привлечь Германию к возглавлявшемуся ими самими антисоветскому блоку, то теперь они отводили германскому фашизму роль главной ударной силы в борьбе лагеря империализма против Советского Союза.

Однако летом 1939 года английских и французских государственных деятелей немало смущало одно обстоятельство: германский империализм, строя свои агрессивные военные планы, предполагал сначала разгромить своего основного противника на западе, то есть Францию, и лишь потом направить свою военную машину на восток, против России, так как одержать победу над ней представлялось значительно труднее. К началу июля английские и французские правительства располагали более чем достаточной информацией о том, что после разгрома Польши Германия намерена двинуть свои войска не против СССР, а против Франции.

В Лондоне не могли не сделать определенных выводов также из того, что, несмотря на все попытки английского правительства прийти к соглашению с Германией, гитлеровцы уклонялись от него. В то же время оно получало все больше сведений о том, что Берлин проявляет заинтересованность в примирении с СССР.

Поэтому английское и французское правительства уже не сомневались в том, что, саботируя заключение договора [247] с СССР, они шли на огромный риск. Они понимали также, что если Советское правительство окончательно убедится в том, что все его попытки договориться с Англией и Францией кончатся провалом, то у него не останется иного разумного выхода, как откликнуться на зондажи со стороны Германии и согласиться на какую-то нормализацию отношений с ней, то есть вернуться к так называемой рапалльской политике.

Н. Чемберлен был, однако, в такой степени одержим стремлением договориться с фашистской Германией, что был готов на любой риск. Вместе с тем, когда в английском правительстве формулировался очередной отрицательный ответ на советские предложения, неизменно вставал вопрос: не окажется ли этот ответ той каплей, которая переполнит чашу терпения советских руководителей, не приведет ли он к возрождению Рапалльского договора? Поэтому английское правительство, не желая заключать с СССР эффективного соглашения, считало необходимым продолжать «поддерживать переговоры» с ним, чтобы тем самым предотвратить возможную нормализацию отношений между Германией и СССР.

На одном из заседаний английского кабинета Э. Галифакс отмечал, что «отклонение предложения России может бросить ее в германские объятия». Военный министр Л. Хор-Белиша, разделяя его опасения, добавил: «Хотя это в настоящее время кажется невероятным, элементарная логика подсказывает, что не исключена договоренность между Германией и Россией». Министр колоний М. Макдональд добавил к этому, что в случае войны создалось бы серьезное положение, если бы Россия оставалась нейтральной и поставляла Германии продовольствие и сырье^[35].

Для того чтобы предотвратить срыв переговоров с СССР, фактически зашедших в тупик, Галифакс 10 июля 1939 г. предложил на заседании внешнеполитического комитета английского правительства дать согласие на одновременное подписание политического и военного соглашений и начать переговоры о содержании военного соглашения.

Давая понять, что он имеет в виду, однако, лишь создание условий, позволяющих продолжать «переговоры ради переговоров», Галифакс заметил, что «военные переговоры затянутся на очень длительный период». Кроме того, военное соглашение могло бы и не быть очень существенным [248] по своему содержанию. Такой же позиции придерживался и Чемберлен. Министр координации обороны лорд Четфилд, однако, был вынужден признать, что Советское правительство придает военным переговорам первостепенное значение и что оно желает иметь соглашение с конкретными обязательствами его участников.

Завершая обсуждение, Галифакс повторил: «Несмотря на начало военных переговоров большого прогресса не будет. Переговоры будут едва двигаться с места... Таким образом мы выиграли бы время и нашли бы лучший выход из создавшегося сложного положения».

Комитет одобрил намеченный Галифаксом очередной дипломатический ход^[36].

Высказывания английских политиков на этом заседании комитета не оставляют сомнений в том, что, соглашаясь начать с Советским Союзом военные переговоры, английское правительство по-прежнему имело в виду лишь продолжать тянуть время, все еще надеясь достигнуть соглашения с гитлеровцами.

Французское правительство, однако, не согласилось с намеченным Лондоном курсом. Оно заявило англичанам, что во время военных переговоров возникнут серьезные трудности, так как необходимо будет получить согласие Польши и Румынии на проход советских войск через их территории^[37].

Английское правительство продолжало рассматривать и вопрос о возможном срыве им переговоров с СССР.

Еще 8 июня Чемберлен признавал в беседе с американским послом Кеннеди, что не исключена возможность того, что он «положит конец» переговорам с СССР^[38]. Даже в беседе с японским послом Сигемицу в конце июня Чемберлен не скрывал своего «сокровенного желания разорвать переговоры с СССР»^[39].

С начала июля вопрос о срыве переговоров неоднократно рассматривался и на заседаниях внешнеполитического комитета английского правительства. 19 июля Галифакс цинично заявил, что если бы переговоры сорвались, то «это его не очень обеспокоило бы»^[40].

Даже английский буржуазный историк М. Каулинг отмечает, что к этому времени Н. Чемберлен стал проявлять «все большую заинтересованность в срыве англо-русских переговоров»^[41]. [249]

Позиция английского и французского правительств неотвратимо обрекала переговоры в Москве на безрезультатность. Советское правительство все более убеждалось в том, что у английских и идущих за ними французских руководящих деятелей нет действительного стремления к успешному завершению московских переговоров.

Подвергая самой резкой критике английских и французских политиков, В. М. Молотов писал 17 июля, что они «прибегают к всевозможным жульничествам и недостойным уверткам»^[42].

Рассматривая в письме в Форин офис от 20июля состояние дел в переговорах, английский дипломат У. Стрэнг, прибывший в Москву для оказания в них помощи У. Сидсу, отмечал, что недоверие Советского правительства и подозрения относительно планов англичан не исчезают. Тот факт, писал он, что Англия затрудняет переговоры, создает у Советского правительства впечатление, что английская дипломатия не имеет серьезных намерений заключить соглашение. Что касается вопроса о срыве переговоров, то Стрэнг полагал, что лучше сохранение «неопределенной ситуации», нежели «окончательный срыв переговоров сейчас». Он отмечал, что Германия может воспользоваться срывом переговоров для начала агрессии. Кроме того, срыв переговоров «может вынудить Советский Союз стать на путь изоляции или компромисса с Германией». Поэтому Стрэнг высказался за военные переговоры, но такие, которые «не дают немедленных конкретных результатов»^[43].

Опубликованное в Москве 21 июля сообщение о том, что между СССР и Германией начались торговые переговоры, побудило англичан и французов дать 23 июня согласие на одновременное вступление в силу политического и военного соглашений. Через два дня они сообщили и о своем согласии начать переговоры с целью согласования текста военного соглашения^[44].

Но все это отнюдь не означало, что в Лондоне, наконец, решили сделать шаг вперед. 30 июля Н. Чемберлен записал в своем дневнике: «Англо-советские переговоры обречены на провал, но прерывать их не следует; напротив, надо создавать видимость успеха, чтобы оказывать давление на Германию»^[45]. Таким образом, английская и французская дипломатия по-прежнему вела с СССР лишь «переговоры ради переговоров». В частности, они [250] должны были служить средством давления на Германию, чтобы побудить гитлеровцев в конце концов дать согласие на заключение англо-германской империалистической сделки.

Примечания

1. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 336 -337.

2. ↑ Public Record Office, Cab. 27/624, p. 309, 312.

3. ↑ Ibid., p. 298 — 299, 302.

4. ↑ Public Record Office, Cab. 27/627, p. 273, 275 — 277, 280 — 282.

5. ↑ Public Record Office, Cab. 27/624, p. 319.

6. ↑ Public Record Office, Cab. 23/99, p. 58 — 61.

7. ↑ Цит. по: G. Niedhart. Grossbritannien und die Sowjetunion 1934 — 1939, S. 411.

8. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 347, 351.

9. ↑ Там же, с. 367.

10. ↑ Public Record Office, Cab. 23/99, p. 128 — 130.

11. ↑ «The Diaries of Sir Henry Channon». L., 1967, p. 196.

12. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 383.

13. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625, p. 52 — 55.

14. ↑ Ibid., p. 30 — 33.

15. ↑ «The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey», p. 290.

16. ↑ «The Diaries of Sir Alexander Cadogan. 1938 — 1945», p. 182.

17. ↑ «The Diaries of Sir Henry Channon», p. 199.

18. ↑ W.S.Сhurсhi11. The Second World War, vol. I, p. 376

19. ↑ В. Л. Исраэлян, Л. H, Кутаков. Дипломатия агрессоров. Германо-итало-японский фашистский блок. История его возникновения и краха. М., 1967, с. 12 — 13.

20. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 412 — 413.

21. ↑ Public Record Office, Cab. 23/99, p. 272 — 275, 278, 284

22. ↑ «The Diaries of Sir Henry Channon», p. 201.

23. ↑ В начале мая 1939 года Председатель СНК В. М. Молотов был назначен также наркомом иностранных дел СССР.

24. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 417 — 418

25. ↑ Там же, с. 432 — 433.

26. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625, p. 101 — 112.

27. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 443.

28. ↑ Подробнее см. М. Панкpашова, В. Сиполс. Почему не удалось предотвратить войну. Московские переговоры СССР, Англии и Франции 1939 года. М., 1970, с. 55.

29. ↑ DBFP, sen 3, vol. VI. L., 1953, p. 162.

30. ↑ «Правда», 29 июня 1939 г.

31. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 476.

32. ↑ Даже Н. Чемберлен не мог не признать, что «русские преисполнены стремления достигнуть соглашения» с Англией и Францией (Public Record Office, Cab. 27/625, p. 186).

33. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625, p. 236 — 237.

34. ↑ G. Niedhart. Grossbritannien und die Sowjetunion, S. 316

35. ↑ Public Record Office, Cab. 23/99, p. 129 — 130.

36. ↑ Public Record Office, Cab. 27/625, p. 254 — 270.

37. ↑ DBFP, ser. 3, vol. VI, p. 328.

38. ↑ FRUS. 1939, vol. I, p. 272.

39. ↑ «I documenti diplomatic} italiani», ser. 8, vol. XII, p. 311 — 311.

40. ↑ Public Record Office, Cab. 23/100, p. 186; Cab. 27/625, p. 293 — 294

41. ↑ М. Соwling. The Impact of Hitler. L., 1975, p. 300.

42. ↑ «СССР в борьбе за мир...», с. 496.

43. ↑ DBFP, ser. 3, vol. VI, p. 423, 425 — 426.

44. ↑ Ibid., p. 457; «СССР в борьбе за мир...», с. 515.

45. ↑ К. Fеiling. The Life of Neville Chamberlain. L., 1946, p. 409 — 410.

 

Планы англо-германского империалистического сговора